Невеста Карателя, или Краденная Весна

Мало наложнице жарких ласк Хозяина ночью. Почему так? Почему теперь, вот теперь, аж невмочь нужно, чтобы обнял и посмотрел поласковей?

И ещё вот этого... "Небесной любви, заботы и обожания тоже не жди. Жить будем как жили. Целовать тебя в темечко я не намерен, дорогая." — не слышать. Никогда.

Лучше бы бил, честное слово!





...Амелла всхлипнула, проведя пальцем по гладкому краю рамы большого окна в холле.



Дангорт уже давно уехал, а все равно мерещились девушке и хрипловатый, низкий голос, и дыхание, обдавшее её щеку, подставленную для вежливого, прощального поцелуя. Аромат корицы и кофе витал в воздухе, бередя странные, неизвестные чувства, ощущения... больные и ненужные.

Да что с ней такое — то?! От тягости, что ли?

Так точно же! Много раз слышала Амелла, что у тяжелых баб такое бывает, то дурь, то слезы. От тягости, как есть. Нечего даже и думать. Пройдет!





И ровно в то самое время, как девица Радонир сжала зубы и кулаки, приказав себе не хныкать по неизвестно какой причине, нейер Дангорт тяжело переступил порог небольшой комнатки Правительственного Дома, где ждала его княгиня.





— Догадываюсь, зачем ты прибыл, — каркнула она, не потрудившись даже произнести слова приветствия и подняться из глубокого, уютного кресла — Отвечу сразу. Нет, Дейрил. Одобрения на проведение церемонии я не дам. Пока.



— Что ещё такое?! — ревнул Каратель, ощетинив руки мелкими чешуйками — Что тебе встряло в башку? Ты же в курсе, что...





— В курсе, — кивнула та, заколыхавшись в кресле зрелым студнем — И знаю, что дело срочное. Но! Ты сам знаешь, насколько неспокойно в княжестве. Бунт прошел за бунтом. И мой супруг, твой брат и Правитель всё ещё нездоров. Кроме того, его положение в данный момент совсем невыгодное. Авторитет Правителя пошатнулся! Возможен переворот, Палач. Война. И, как ты понимаешь сам, в такие дни не до торжеств. Не шипи. Это временная мера. Когда всё успокоится, тогда конечно. Милости просим. Будет тебе и разрешение на брак, и на проведение церемонии.





Тяжело давя подошвами сапог пушистый ковер, подойдя ближе, Дангорт навис над княгиней, уперев ладони в подлокотники кресла.



— Приди в себя, Нателла, — искренне и жарко произнес он — Что ты несешь? О каких торжествах речь? Лично мне нужно только соблюдение формальностей. Мой ребенок должен родиться в браке, остальное неважно. Переворот и прочее меня не страшит. Можешь быть уверенна, моих сил на то, чтобы спасти ваши задницы, хватит.





— Сядь, — вдруг негромко велела та — Есть другое предложение. Более выгодное. Присядь и послушай.



Терпеливо дождавшись, когда Дангорт выполнит то, что ему предложено, заговорила.





И, по мере того, как тяжеловесные фразы, произносимые тяжеловесным же тоном, обретали смысл, доходящий до разума Карателя, зрачки его жгли и жгли черноту глаз, наполняя их ярким, жестоким, оранжевым огнем.





— Продолжай, — шипел Дангорт, жмурясь так, как жмурился бы кот при виде сочного, только что снятого с крюка, окорока — Продолжай, это довольно занятно... Ну и стерва же ты, Нателла... Так что ты говоришь, за это хочешь?






— Сущий пустяк, — кивнула княгиня, растягивая в липкой улыбке холодный рот — Поверь, Дейрил... пустяк.





Выдержав паузу и ещё раз улыбнувшись, Правительница оперлась на подлокотники кресла обеими руками. Поднявшись, резким жестом руки предложила встать и Дангорту.





...И, в следующий же момент на обезображенную шрамами щеку легла широкая, сильная ладонь, а изогнутых в вечной ухмылке, губ Палача коснулись влажные, пухлые, жирно намазанные дорогой краской, сомкнувшиеся в алчном, гадком, похотливом поцелуе...

Тут же Дангорт легко перехватил руки Правительницы.

Крепко сжал плотные запястья, чувствуя, как в ладони впились острые грани маниагарских рубинов, заменяющих мелкие пуговички на рукавах шелковой блузы княгини. Это неприятное ощущение вызвало раздражение, перебившее оставшуюся после холодного, лягушечьего поцелуя тугую, тяжелую тошноту.





— Пустяк, говоришь? — хмыкнул Палач, резко оттолкнув прочь неожиданно (или вполне ожидаемо?), возжелавшую его бабу — Значит за то, чтоб спихнуть твоего мужа с насиженного места и, втиснув туда свою задницу, я мог бы делить с тобой власть, я должен ещё и изредка тебя потрахивать?





— Ну почему же "изредка"? — скривила рот княгиня — Регулярно, Дейрил. Постоянно. Желательно, каждую ночь. Далее, "спихнутый", как ты выражаешься, мой супруг и твой брат в живых долго не протянет. Сам знаешь, Правитель, лишенный своего статуса, лишается и большей части Потенциала. А без Силы, которой у него, к слову, итак — то немного от природы, всё, что ему светит — пара, тройка лет жизни. А потом... Я могу прекрасно устроить твою судьбу. Добрый союз со мной дает такие привилегии, каких у тебя не было до сих пор! Ведь тебе до смерти надоело быть Любимым Слугой, верно? Знаю, что надоело. Обрыдло всю жизнь находиться в тени брата... Всю жизнь. С самого детства.





Дангорт передернул плечами.

Всё же бабы — суки. Жестокие, проницательные твари. Что эта, что ТА. Ну да... Киска Радонир иногда выкидывает такие же номера. Давит в больное.

И Нателла теперь делает тоже самое.



Нелюбимый сын Правителя. Того, прежнего Правителя, которого Дейрил и видел — то всего несколько раз! Рожденный от камеристки законной жены, нежеланный, нежданный, непрошенный, парнишка со странными глазами не был представлен ко Двору.





Проведя всё детство в закрытом приюте, он и матери — то не помнил! Женщину вынудили отказаться от малыша и, несчастная, она сочла, что так будет лучше и для ребенка, и для Правительственного Дома, и для неё самой.

Позже, много позже, уже после кончины отца, законный его сын и наследник, Доэр Дангорт вызволил таки младшего братца из приютских стен.



Отмыл, как говорится. Отчистил. Всю приютскую грязь соскреб, благодетель! Согрел родственной любовью. Дал работу. Дом. Город. Статус! Всё.



" — И баб, сколько хочешь, Дейрил. Ну... я же знаю, чтоб в тебе раньше времени Зверь не окреп*, излишки Силы сливать надо. Вот и сливай в баб, гыггггыыы! Наш с тобой папаша так и делал, к слову! Только просьба к тебе... из благородных Семей не бери давалок. Знать взбунтуется, ну их... Пусть они откупаются лучше, на эти деньги тебе жить можно. А для ТОГО САМОГО... бери простолюдок. Им свои вишенки беречь смысла нет. Что их возможным мужьям за радость, если простушки в приданое только невинность принесут? А так... Приплачивай им. Ну, ты понял. Держись меня, Дейрил! Я, мы с моей будущей супругой так решили... Мы тебе дом, стол и всё прочее, ну а ты защищай нас. Согласен?"





Может быть, немного не так предложение брата было озвучено, может и не теми словами, но смысл был именно таким.





— ...кроме того, Амелла, — голос княгини выплыл ровно из утренней мглы — Когда всё таки станет твоей законной супругой, даст нам... НАМ... Наследников Дома. Мы будем править, но и твоя девка тоже не останется без дела. Нашему Дому нужны потомки. Видят Боги, вина не моя и не моего супруга, что так и не удалось зачать их... Что ж, с этим справитесь вы с девкой Радонир. Кроме всего прочего, я всё же хочу взять её в Свиту. Блондиночке ровным счетом безразлично, кого увеселять в постели, тебя, моего супруга, либо кого — то ещё, и тебе это отлично известно. Конечно, по моим рассуждениям, хорошо бы нам с тобой заключить официальный брак, но... тогда дети, которых родит Амелла, так и останутся бастардами, кои претендовать не смогут ни на что. Совсем. Теперь ты понял, к чему я веду? Ну же, Палач! Подумай головой. Вот сейчас всё зависит только от те...