Невеста Карателя, или Краденная Весна

Окончательно растеряв остатки терпения, Каратель сорвался прочь, опрокинув кресло:



— Вот тебе, — выбросил он вперед руку, полностью покрытую бронзовой чешуей. Пальцы, выпустившие когти, были сложены в известную во многих мирах затейливую фигуру — У тебя достаточно девочек по твоему вкусу. Моя Невеста не будет заниматься этой грязью.





— Дурак ты, Каратель, — спокойно ответила Правительница, слегка отстранившись и сложив руки на груди, объемистой, как публичный плац — Невеста? Какая она тебе Невеста? Эти... такие, как она... Словом, ты в опасности, дорогой нейер Дангорт. И, если не взять контроль сейчас, то и мы все тоже. Может, я и ошибаюсь, конечно, хотя вряд ли. Сегодняшний случай заставил меня думать, что твоя пассия...





Нейер убрал руку и опустил рукав, стараясь успокоиться:



— Ты ошибаешься. Я тебя уверяю, она не то, о чем ты думаешь. Амелла Радонир — просто женщина. Невероятно выносливая, невероятно здоровая, невероятно сильная, деревенская девка. Те, кого ты боишься... ммм... кого мы все боимся... их давно нет в Остаре. Последняя Тварь исчезла лет двести назад. Так что зря ты квохчешь курицей! Может, в девке Радонир и есть пара капель какой — то Силы, да только не ТОЙ. Скорее всего, в дальней родне у неё были либо низшие маги, либо ещё какой перекрест. Это и определило нашу связь. Я думаю так. И знаешь, что? Давай не будем ссориться. Надоела, если честно, эта грызня.





Княгиня растянула в улыбке густо накрашенные губы:



— Старая дружба лучше тысячи Невест, верно? Ладно, хорошо. Вполне возможно, ты прав, Дейрил. А я, как бывает очень часто, дую на сырые дрова. В своё оправдание скажу лишь, что осторожность не помешает...



Грохнувшая дверь оборвала её на полуслове.



— О, простите! — возникшая на пороге девица Радонир поспешно наклонила голову — Я не хотела беспокоить вас, нейра Правительница! Я просто услышала голос нейера Дангорта, и...





— Какого карацита ты врываешься сюда? — Каратель взвыл словно пёс, укушенный пчелой в зад — Кто тебе позволил?





Однако же, добродушно разулыбавшаяся княгиня жестом руки прекратила эти стенания. Тяжело повернувшись, она раскрыла объятия нарушившей все правила наложнице.





— Проходи, Амелла! — торжественно произнесла, проворно подхватывая уже наладившуюся упасть ей в ноги девушку под руки — Не надо этих условностей, прошу тебя.



— Благодарю вас, нейра... — пролепетала Амелла, искоса поглядывая на Хозяина — Благод... Вы очень... так добры ко мне.



— И этого не надо, моя девочка, — тон Правительницы теперь был похож на сахарный сироп либо заварной крем, кипящий ключом — Не стоит называть меня "нейра", детка. Видишь ли, твой жених, нейер Дангорт... нашему Дому он не чужой! Он не просто слуга или подручный. Как сводный брат моего супруга, ведь и мне он не посторонний. А теперь и ты, как его Невеста — не чужая. Так что, дорогая моя, никаких "нейр" и "Правительниц" не может быть между нами. Для тебя я — Нателла. И твоя добрая подруга.





Проговорив всё это, княгиня всхлипнула и, быстро моргая, принялась нагонять лицемерные слезы на недобро блестевшие под опухшими веками, темные глаза. Прижав девушку к груди, коротко кивнула прислуге, сопровождавшей девицу Радонир и та, зажав рукой рот, исчезла с порога, на котором было застыла как пораженное громом дерево.






Нейер же Дангорт прикрыл рукой глаза.





— Очень рад вашей дружбе и взаимопониманию, — прошипел он сквозь зубы — Невероятно рад.





Ну... ему просто напросто нечего было больше сказать, бгггг...





Глава 18





Как бы там ни было, но за всеми событиями, коими был насыщен этот шумный день, приблизился и вечер. Настала пора уезжать, и нейер Дангорт, порядком измотанный, уже торопил и подручных своих, и драгоценную наложницу.



Дурында Радонир же медлила. И, по определению Карателя, "раззявила рот", "развесила уши", а также "только ещё хвостом не машет, как преданный пёс при виде миски с требухой".



Мало того, что девушка приняла с радостью приглашение княгини выпить вместе сладкого отвара и посплетничать, так ещё и "вприпрыжку, как обосраный кот" поскакала за толстухой, когда та предложила дорогой подруге (да, это было именно так сказано и подчеркнуто тремя жирными чертами!) посмотреть гордость Правительственного Дома — оранжерею.





У беляночки прямо глаза загорелись, аки у карацита при виде свежего мученика, когда Правительница произнесла то самое слово...



"Оранжерея".



— Оранжерея, дорогая моя девочка. Если ты заметила, климат в этих местах достаточно суров. Вырастить здесь что — то более приличное, чем "зимнецветы" или прочую сорную дрянь просто невозможно. Полевые цветы взлетают в цене под завершение лета, торговки, продающие их, буквально купаются в деньгах... Ну и прочее. "Круглолист", "горчанка" и подобные им нестойки и недолговечны. Не получив здесь достаточно тепла и света, быстро увядают. Однако же, в оранжерее нам удается вырастить даже южные растения... "ламмусы", "дионары" — слышала о таких?





Амеллочка — дурочка отрицательно покачала головой.



— Неа, — ответила, очарованная видно, красивыми словами и названиями. Позабыв совсем, что именно за это "неа" бывала бита по губам строгими дангорскими преподавателями этикета — Даже и не знаю, чего это за цветы... У тетки были горчанки в саду, да только вымерзали всё время. Она их тряпками укрывала и травой, а бестолку.



— Ну да, ну да! — закивала княгиня — Трирс и его округа хоть и южнее, а всё тот же климат... Пойдем, Амелла. Покажу красоту. Мои цветы... они дивные!





В оранжерее подружки проторчали битый час.

Уже переговорив и попрощавшись с Правителем, матерясь нещадно, нейер Дангорт пошел поторопить невесту.