Невеста для принца

— Спасибо. Найти бы еще повод для этого…

Я на это вновь улыбнулась. И задумалась. О Вейтоне. Как же спросить о нем у Джулианы?

— Джу… — только начала я, как она меня перебила.

— Давай зайдем в эту чудесную лавку, — Джулиана резко изменила направление и почти силой затолкала меня в дверь галантерейного магазина.

— Мы, вообще-то, шли к модистке, — растерянно напомнила я.

— Но шляпа мне тоже не помешает! — с непривычным восторгом отозвалась. — Например, вот эта!

— Ты разве носишь шляпы? — переспросила я с сомнением.

— Но ведь никогда не поздно начать, правда? — Джулиана бросила внимательный взгляд за окно витрины, затем пробежалась глазами по почти пустой лавке, после чего сняла с манекена алую шляпу с перьями.

— Как тебе?

— Несколько… — «вульгарно» — чуть не вырвалось у меня, но я вовремя успела остановиться и закончить: — Не твое.

— Померяй! — она почти насильно впихнула мне в руки эту ужасную шляпу, но вместе с прохладным атласом я внезапно ощутила в ладони бумагу.

— Читай быстро, — в следующий миг проскользнул над ухом ее шепот.

— Вам что-то подсказать? — не выдержала наконец продавец, чопорная дама с седыми буклями.

— Да, — и Джулиана утащила ее в другой конец лавки, оставляя меня одну.

Я отчего-то волновалась, разворачивая записку, хотя заранее знала, от кого она.

Сердце радостно екнуло: почерк Вейтона! Он как всегда был краток: «Все не так, как кажется. Подыграй мне. И только дождись бала». Подыграть? В чем? Неужели с Глорией? А бал… Что на нем должно произойти?

Продавец осталась разочарована нашим визитом: мы не купили даже захудалого носового платка. Поэтому она провожала нас оскорбленным молчанием.

— Теперь твое сердце спокойно? — тихо спросила меня Джулиана уже на улице. — А то я твою фантазию знаю. И Вей тоже.

— То есть, мне волноваться не о чем? Все, как и прежде? — все же уточнила я, комкая бумагу в руках. — А как же Глория?

— Тебе что написали?

— Подыграть. И дождаться бала.

— Вот и подыгрывай. И жди. Это ответы на все твои вопросы. Единственное, старайся быть осторожной, чтобы Вейтон не наломал дров, бросаясь тебе на помощь. Как, например, вчера.

— Но я даже не думала, что он там окажется. И все вышло не нарочно…

— Я понимаю, что ты не виновата в том, что произошло вчера. Просто Вейтон постоянно держит тебя в поле своего зрения, и случись что с тобой, может не сдержаться.

— А с ним самим хоть все в порядке? — от слов Джу на сердце потеплело.

— В порядке, — Джулиана чуть улыбнулась. — Это же Вей… И закроем на этом тему. Слежки я, к счастью, не обнаружила, но лучше перестраховаться. А от записки избавиться, — она забрала у меня бумажку, подкинула ее вверх, а вместе с этим в воздухе взметнулся тонкий стилет. Несколько едва уловимых движений — и послание Вейтона пылью осыпалось на землю. Ее тут же подхватил ветер и разнес по мостовой.

— Кстати, сегодня должны проверить защиту Академии, — проговорила Джулиана потом. — О том, что ты, возможно, видела Нижних, я рассказала только Вейтону.

Остальным, думаю, пока не нужно это знать. Но если что найдет подозрительного — сразу доложим ректору.

— Мне очень хотелось бы, чтобы все это оказалось действительно иллюзиями, — отозвалась я.

— И кого ты подозреваешь?

— Брендона Свона, — и я подробно рассказала Джулиане о его вызове и нашем поединке.

За это время мы как раз дошли до салона модистки миссис Грэнж, одной из самых известных в столице. Для Джулианы, которая почти не следит за модой, подобный выбор был удивителен. Но, кажется, я догадывалась в чем причина такого расточительства: профессор Лотт. Вероятно, ей хотелось быть для него самой красивой. И я понимала ее чувства: для Вея мне тоже хочется быть самой-самой. И если еще вчера я не собиралась выряжаться на бал и тешить взгляд принца Гарольда, то сейчас, видя, с какими горящими глазами выбирает платье Джулиана, мне захотелось тоже присмотреть себе что-то из каталога. Только теперь для Вейтона.

Он ведь наверняка там будет. Хотя бы в качестве охраны.

— А можно мне подобрать белое, но не свадебное? — попросила я у миссис Грэнж.

— Чтобы даже намека на свадьбу не было?

— Это будет не так просто, — улыбнулась та, озадачившись. — А оно должно быть полностью белым?

— Нет, — подумав, ответила я. — В условиях об этом не сказано.


— Тогда мы можем разбавить белый деталями любого другого цвета: кружево, пуговицы, бисер. Например, белый можно дополнить голубым или даже лазурным.

Сирень, фиалка, роза тоже подойдут. Лимонный неплохо будет смотреться. В принципе, можно сработать на контрасте с черным или красным…

— Отличная идея! — одобрила я и в конце концов выбрала отделку из небесно-голубого кружева и шитья. В таком варианте платье перестало походить на свадебное и смотрелось, скорее, как летнее. Просто идеально!

Джулиана же остановилась на платье цвета спелой вишни. Такой оттенок хоть и делал ее немного старше, но зато добавлял образу таинственности и соблазнительности.

— Поможешь мне еще с прической перед балом? — спросила меня Джулиана, когда мы покинули салон миссис Грэнж с опустевшими кошельками, но довольные своим выбором.

— Помогу, конечно, — ответила я. — Только ты мне за это кое-что расскажешь, — добавила уже с хитрой улыбкой.





Глава 14.2




— Что именно? — Джулиана тоже неуверенно улыбнулась.

— Про тебя и профессора Лотта. Ведь это он пригласил тебя на бал?

Джулиана, смущенно усмехнувшись, кивнула:

— Он. Но это может ничего не значить… Я не уверена… Возможно, по старой памяти…

— По старой памяти? — фыркнула я. — Да ты хоть знаешь, как он за тебя переживал все это лето? Искал связи, чтобы получит хоть какую информацию о тебе! У него вон, морщина на лбу появилась от беспокойства… — я даже ткнула себя в то самое место на лбу. — И никак не «по старой памяти».

— Ты так думаешь?

— Я это знаю, — уверенно сказала я. — Как насчет чашки горячего шоколада и пирожного? Вон как раз моя любимая кофейня.

— От пирожного никогда не откажусь, — Джулиана сразу оживилась. — Думаю, возьму даже два. Эклер и ягодное. Или нет. С шоколадным кремом и безе… Или…

— На месте разберемся, — засмеялась я, ускоряя шаг и увлекая ее за собой.

Сливочный эклер, шоколадный бисквит с ягодами и безе…

— Я не смогла выбрать, — призналась Джулиана с вожделением глядя на тарелку перед собой. — Так редко в последнее время ем сладкое…

— Вот и отъедайся, — поддержала ее я, отламывая кусочек от своего песочного пирожного.

— Мне он понравился сразу, — вдруг произнесла Джулиана изменившимся голосом. И это точно относилось не к бисквиту.

Я не торопила ее, но, замерев, приготовилась слушать.

— Это было так глупо. И наивно, — продолжила она, усмехнувшись. — Первокурсница-деревенщина и преподаватель-аристократ. У нас не могло быть никаких точек соприкосновения. Я даже молчу об Уставе Академии, где подобные связи под запретом. Но это было сильнее меня. Я ведь, когда поступала, не собиралась идти на боевой факультет, только на бытовой, который был более доступным для меня. Знакомо? — Джулиана с печальной улыбкой посмотрела на меня.

— Знакомо, — я подавила вздох.

— Но после первого же занятия у профессора Лотта, я решила, что должна попасть на его факультет. Хотела, чтобы он меня заметил, стать лучшей. Мой отец заложил свою кузницу, чтобы я могла там учиться. И я училась, очень усердно, стала одной из лучших на курсе, и мне даже удалось перевестись на дотации. Вначале профессор тоже выделял меня, помогал в тренировках. Даже высшая магия у меня проявилась благодаря ему. Однако в какой-то момент все изменилось, он вдруг стал сторониться меня, порой был даже чересчур холоден. А я не знала, в чем провинилась. Стала заниматься еще усердней, даже попала в Элитную Семерку, чтобы он мог мною гордиться… А на четвертом курсе у нас была выездная практика, вместе с профессором. Уже вечером, когда наступило время для отдыха, мы с Вейтоном решили прогуляться по городу и случайно наткнулись на Лотта. Он пил в одиночестве на открытой веранде местной таверны. Увидев нас, профессор подозвал к себе. Предложил выпить с ним, но мы отказались. Я никогда не видела его таким.

Он был пьян, очень сильно. Тогда я впервые узнала, что у него когда-то была жена, но умерла через несколько месяцев после свадьбы, и в тот день, оказывается, была годовщина ее смерти. Знаешь… С одной стороны, мне было очень жаль его, а с другой… Стыдно признаться, но я испытала ревность. К уже мертвой жене, которую он любил. А потом… Вейтон отошел куда-то на несколько минут, а профессор Лотт… Мы сидели с ним как раз на соседних стульях… Так вот… Он вдруг повернулся ко мне, посмотрел так странно, что у меня сердце перестало биться… И я… Я в порыве поцеловала его. Сама. В губы. А он вдруг ответил, не оттолкнул. Я такая дура… — Джулиана запустила пальцы в волосы и горько усмехнулась. — Обрадовалась этому. Подумала: ну наконец-то… Даже разозлилась на Вея, который вернулся почти сразу. А назавтра… Назавтра профессор, уже трезвый, сам подошел ко мне, позвал на разговор. Сказал, чтобы я не придавала значения тому поцелую, не питала надежд, поскольку он сам был не в себе. И вообще мы с ним не сможем быть вместе… Никогда. Еще и про запрет в Уставе напомнил. Будто я сама не знала этого!

Я несколько дней приходила в себя после его слов. Было очень больно и очень стыдно. Я даже бросить Академию хотела. Но потом переборола себя и тоже постаралась забыть тот поцелуй. Жаль, что с чувствами это не вышло. Они никуда не пропали, и с каждым днем становились только сильнее. Хорошо, что после того случая сам профессор не отвернулся от меня совсем, сохранил нейтральное отношение. А к магистратуре у нас и вовсе возникло что-то наподобие дружбы… Ну а вчера он неожиданно пригласил меня на бал. Вернее, попросил меня составить ему компанию, поскольку на этот бал принц велел приходить всем, кроме невест, в паре.

А мы, вроде как, больше не студентка и преподаватель, поэтому ничего не нарушаем…

Да уж, все оказалось куда запутанней и тяжелее, чем я предполагала. Вейтон был прав, когда говорил, что для Джу тема с Лоттом болезненна. Тем для меня было приятней, что она поделилась своими чувствами со мной.

— И все же… — проговорила я осторожно. — Неужели ты не замечаешь, что он тоже неравнодушен к тебе? Его взгляды так красноречивы…

— Я боюсь ошибиться. Боюсь, что мне все это просто кажется, — ответила Джулиана со вздохом. — И я поверю теперь, лишь когда он сам об этом скажет. А так… Не хочу больше заниматься самообманом… И больше ни за что не сделаю первого шага.

И я ее понимала. Наверное, на ее месте, я поступила бы так же.

— Но, несмотря на это, ты просто обязана выглядеть на балу на все сто, — я ободряюще улыбнулась. — Чтобы у Лотта больше не было сил держать оборону.

Порази его в самое сердце! — я театрально приложила руку к груди, чем рассмешила Джулиану.

— Я постараюсь, — заговорщицки ответила она мне потом. — И непременно доложу тебе о результатах.