Невеста для босса

– Это только когда был совсем маленьким, а потом чуть подрос, и такое началось…

– Только не говорите, что вы были трудным подростком.

– Трудным? Да я был невыносимым, забросил учебу, нашел компанию из таких же, как я, лоботрясов. Ну и наводили же мы шороху по всему району. Бабушка замучилась меня из участка вызволять.

Руслан Эдуардович вздохнул и принялся потрошить письменный стол.

– И что же дальше? – напряженно спросила я, уже зная, как зачастую оканчиваются такие истории.

– Однажды она мне сказала: «Руслан, я тебя очень люблю. И прощу тебе все, и, если тебя посадят, передачки носить буду, если переживу, конечно». И знаешь, я так ясно себе это представил: казенная комнатка для переговоров и моя бабуля – чуть живая, с заплаканными глазами, с передачкой. И разом от разгульной жизни как отвернуло. С дружками разошелся, к универу подготовился. Я ей всем обязан.

Босс хлопал дверцами, заглядывал в ящики, а я украдкой смотрела на него, делая вид, что проверяю тумбочку. Могла ли я себе представить, что он наводил ужас на весь район? И тут же ответила себе на этот вопрос. Могла бы, и запросто. Даже в офисе порой мелькало у него во взгляде что-то такое, опасное.

– Черт возьми… – ошарашенно воскликнул босс.

– Что, подарок? – встрепенулась я и с любопытством уставилась на него.

– Ага. Еще какой. – Тот брезгливо, как дохлую мышь за хвост, держал двумя пальцами что-то вроде толстой тетради. – Дневник за девятый класс. Сплошные трояки, неуды и замечания.

– Ну трояки – это дело житейское.

– Только не говори, что по себе знаешь, что это такое. Уверен, ты была круглой отличницей.

– Не-а. Не угадали. Я была троечницей. Но да, вполне себе круглой.

– Не верю! – пораженно протянул босс.

Я спряталась за очередной шкаф и оттуда смущенно проворчала:

– Ну да. Ваша секретарь троечница. Я стеснительная была ужасно. Письменные задания еще кое-как выполняла. Но отвечать у доски! Нет, это не мое. Я могла только мямлить и краснеть. Но у меня была еще и пятерка. По трудам.

– Готовишь хорошо? – воодушевился Руслан Эдуардович.

Ага. Кофе. В кофемашине. Просто мастерски кнопку нажимаю.

– Нет. Пятерка была только по швейному делу. – Я высунулась из-за шкафа и призналась: – Я шить люблю. Очень.

С первого куска ткани, любовно выбранного для урока труда. С первого взмаха ножниц. С первых неумелых стежков. С того самого фартука. Я не хотела шить обычный, как все. Я хотела совсем другой. Широкий, чтоб закрывал одежду не только спереди, но и с боков. С высокой грудкой, пышный, чуть присобранный по талии. Чтобы завязывался сзади на красивый бант. А спереди, вместо никому не нужного кармана, справа на резинке рукавичка, слева прихватка, а посередине, на красивой пуговке, полотенце. И все три – контрастного цвета. Не фартук, а прямо комплект, мечта хозяйки. Сейчас он кажется смешным, но тогда я хотела именно такой. Настолько хотела, что умудрилась, несмотря на свою застенчивость и робость, уговорить нашу строгую учительницу отклониться от программы. Я шила его с таким удовольствием, с таким наслаждением, которых до того момента ни разу не испытывала…

– А почему дальше учиться не пошла? – спросил босс. – Раз шить любишь.

Он смотрел на меня так внимательно, словно ему было действительно интересно. Даже подарки искать перестал. А может, и правда интересно?

– Мама хотела, чтобы я одиннадцать классов окончила. А потом…

А потом был скандал и уговоры, уговоры и скандал. Мама пила валокордин и плакала. И говорила, говорила, говорила… Достаточно, мол, что мать всю жизнь на заводе вкалывает. Пусть хоть дочь нормальную работу найдет. Самое то, говорила мама, должность секретаря. И в тепле, и в чистоте. С маникюром и в колготочках. И на шпильке. И люди вокруг солидные, успешные. «А куда после твоего швейного училища? На фабрику? – мама вытерла слезы. – Ты же не выдержишь. Тебе ж с фантазией надо и разное. А там твоя фантазия не нужна. Там, дочка, дадут задание – и шей одно и то же с утра до вечера. Строчи мужские семейники в цветочек». «А в ателье…» – робко заикнулась я. «А в ателье, – парировала мама, – ты будешь шить то, что надо капризным клиентам. Вспомни Зинаиду!» Упоминание о Зинаиде было как контрольный выстрел в голову. Наша соседка одевалась исключительно в ателье и выглядела при этом ужасающе. Сначала я думала, что ей просто с мастером не везет, а потом поняла, что не везет как раз мастерам, которых выбрала Зинаида. Она считала свой вкус безупречным, постоянно скандалила и писала жалобы, доводя закройщиц до нервного тика.

Но не рассказывать же об этом Руслану Эдуардовичу. Хотя было что-то такое в его синих-синих внимательных глазах, что очень хотелось поделиться тем, о чем я никому еще не говорила…

И вдруг как-то само собой получилось, что рассказала. Про мечту, про швейное училище, про валокордин и Зинаиду…

– А потом я начала работать. И копить деньги. Как накоплю, пойду учиться… – Я набрала в грудь побольше воздуха, как перед прыжком в воду, и выдохнула: – На дизайнера.

Кто меня за язык тянул? Сейчас как отчеканит что-нибудь в стиле мамы…

– Молодец, – тихо сказал Руслан Эдуардович. – У тебя все получится!

По его губам скользнула теплая улыбка, и от этой улыбки на душе стало так хорошо, что захотелось плакать.

– Давайте уж клад искать! – проворчала я, чтоб скрыть странную радость, буквально распирающую меня изнутри. – А то скоро нас самих искать пойдут!

– Мы неправильно завернуты. На нас нет розовой обертки. Нас не возьмут!

Мой босс шутит? Точно в ближайшем лесу что-то сдохло.

Несколько минут стояла тишина, нарушаемая лишь шуршанием и стуком дверец и ящиков.

Я без особой надежды откинула крышку какого-то маленького сундука (или большой шкатулки?) и радостно взвизгнула.

– Что?! – немедленно встрепенулся босс.

– Нашла! Я нашла! – воскликнула я, извлекая из шкатулкиного нутра розовый сверток.


– Ну-ка, покажи! – недоверчиво протянул Руслан Эдуардович.

Я рванула к нему, зацепилась за какой-то пуфик и… И полетела носом вперед, с ужасом зажмурившись, чтоб не видеть, во что впечатаюсь.

Впечаталась в большое, твердое и теплое, ловко подхватившее меня и поставившее на ноги. И я догадывалась, что это. Но в кольце сильных рук, одновременно крепко и бережно поддерживающих меня, было так хорошо и уютно, так приятно, что совсем не хотелось открывать глаза. Ну еще немножко так постою, всего секундочку, другую…

– Вот подарок, – сказала я и, запрокинув голову, напоролась на странный пристальный взгляд синих глаз с расширившимися почти во всю радужку зрачками. Во рту мгновенно пересохло, я невольно облизала губы и вздрогнула, увидев, как в черной бездонной глубине жарко полыхнуло что-то. Дыхание перехватило. Невозможные глаза, затягивающие, словно омут. И я тонула в них без всякой надежды на спасение, не имея сил что-то изменить.

Безумие какое-то… Снизу донесся чей-то смех, разрушив морок.

– Вот подарок, – повторила я, пытаясь прийти в себя.

Получилось. Когда зажмурилась и перестала смотреть в его глаза. И только через несколько секунд поняла, что он все еще держит меня в объятиях.

– Нам пора… – тихо сказала я – Мы же уже нашли подарок.

Он не откликнулся, продолжая прижимать меня к себе. Потом коротко и хрипло выдохнул и отстранился.

– Да, мы уже нашли свой подарок, – странным голосом произнес босс и протянул мне руку. – Идем.





Глава 9




Победительницей конкурса с подарками оказалась Марианна.

– Она подсматривает. Или ведьма… – шепнул мне на ухо босс.

– Или кто-то не умеет искать… – в отместку тоже шепнула я. – Потому что все другие участники нашли не по одному подарку!

В нашем свертке оказался симпатичный пушистый игрушечный медведь в розовых штанишках…

На этом поиски клада закончились. Можно было расходиться по комнатам. Только мне что-то не очень хотелось расходиться по комнатам. То, что творилось, стоило нам с боссом остаться наедине, – пугало.

К счастью, Роза Георгиевна поймала меня в дверях:

– Стой, даже не пытайся улизнуть! Изольдочке уже не терпится приложить руку к твоим волосам!

Я замерла, раздумывая, что страшит меня больше: перспектива остаться наедине с боссом или вычурная прическа, смахивающая на торт со взбитыми сливками, увенчанный шляпкой. По всему выходило, что шляпка – еще ничего.

– А я и не пытаюсь, – улыбнулась я. – Я готова к красоте.

Роза Георгиевна не стала вмешиваться в мой вечерний образ. Она просто отвела меня в комнату к стилисту, усадила перед огромным зеркалом и исчезла. Потому что дел – невпроворот! И я вздохнула с облегчением. Признаться, мне было ужасно неловко в присутствии этой милой и доброжелательной дамы. Она так тепло меня приняла, так искренне готова помочь, а я приехала для того, чтобы бессовестно ее обманывать… Пусть даже для ее же пользы.

Изольдочка оказалась симпатичной миниатюрной женщиной немногим за пятьдесят. Она окинула профессиональным взглядом мою шевелюру и сказала:

– Такие волосы скручивать в прическу – это преступление. Мы сейчас, пожалуй, просто подчеркнем их природную красоту.

И я с облегчением выдохнула. Призрак торта со шляпкой перестал назойливо крутиться перед мысленным взором.

А уже через час сияющие локоны струились по моим плечам.

– И немного макияжа, совсем чуть-чуть, – объявила Изольдочка.

Когда она закончила, из зеркала на меня смотрела настоящая красавица. Ну разве может такое быть? Потрясающее преображение, совсем как в телевизионных программах, где из обычных девушек делают королев красоты.





* * *


Я медленно шла по коридору, рассматривая картины в рамах, и тут нос к носу столкнулась с Марианной.

– Ой, как вовремя я на тебя наткнулась, а то ищу, ищу везде, – радостно воскликнула она.

Вовремя? А вот я почему-то так не думаю. Мне почему-то не по себе. Для чего я вдруг понадобилась сестре босса?

– А ты, я вижу, от Изольды… – она оценивающе взглянула на мою прическу. – Правда же, она великолепна?