Неуправляемый мужчина

— Мы в постели, — услышала я его странный ответ.

— Ум… ага.

Ой.

— Мне не нравится вспоминать о ней, когда мы в постели.

Ой-ой.

Я напряглась и спросила:

— О ком?

— О Наоми.

О боже.

— Кейн…

— Она никогда ничего мне не дарила.

Я моргнула.

Потом прошептала:

— Она тебе ничего не дарила?

— В Дни рождения, да. Рождество, да. Черт возьми, но никогда, когда она случайно натыкалась на что-то и вспоминала обо мне, — он смотрел мне в глаза, его глаза пылали, а затем он закончил низким рокотом, — никогда.

— Красавчик…, — выдохнула я.

— Ты подарила, — он сжал в кулаке жетоны и дернул их, — я должен выразить свою благодарность, но сейчас нахожусь в определенном настроении, а это значит, что теперь ты заставляешь меня подойти творчески к этому вопросу.

Мои соски стали покалывать.

— Не волнуйся, дорогая, после или, может быть, во время, я преподнесу тебе подарок, — продолжил он, и где-то в другом месте у меня тоже начало покалывать. — Ты так и будешь сидеть на заднице и пялиться на меня или обхватишь ртом мой член?

— Они тебе нравятся? — Тихо спросила я.

— Я никогда их не сниму, — заявил он.

Вау.

— Никогда? — Прошептала я.

— Никогда, — ответил он.

Боже, как я его любила!

— Детка, хочу твой рот, — подсказал он, но я не двинулась. — Сию минуту, — проворчал он.

Его желание было связано с жетонами, которые я ему подарила.

Да, моему мужчине они понравились.

Я усмехнулась. Потом подползла к нему и подставила ему свой рот, но начала целовать его.

Хотя все закончилось в другом месте.

Затем это привело к чему-то еще, и это что-то еще было тем, что заставило Тэка кончить, а сейчас он выдал мне свой приказ на работе.

Я прошла через дверь в гараж и осмотрела огромное пространство, пока спускалась по лестнице. Заметила Тэка, стоящего рядом с вишнево-красной машиной.

Мои глаза пробежались по ней. Блестящая. Она была старой, но в каком-то смысле становилась, пока он над ней работал, все более крутой и потрясающей. Цвет был фантастическим. Форма гладкая и крутая.

В конце концов, она выглядела чертовски крутой.

Тэк наблюдал, как я спускаюсь к нему, после того, как я обогнула капот к той стороне, где он стоял, его рука взмахнула, и он бросил мне связку ключей. Я автоматически подняла руку, чтобы их поймать, остановившись на месте.

— «Мустанг», — громко произнес он, чтобы перекрыть шум гаража. — «Элеонора фастбэк» 1967 года, — продолжал он, будто я должна была понимать, что такое «Мустанг Элеонора», хотя для меня это ни о чем не говорило, я встала с ним рядом.

— Хорошо, Кейн, — сказала я ему правду и тоже сделала это громко.

— Он твой, Рыжая.


Я моргнула, кровь, казалось, быстро побежала по всему моему организму, но в основном через голову, и мои ноги начали дрожать.

— Что? — Выдохнула я.

Он читал по моим губам, я поняла, что он прочитал из-за грохота по моим губам, потому что ответил:

— Твоя машина дикая и милая, надежная, солидная и достойная, тебе много миль предстоит на ней проехать, прежде чем у тебя начнется головная боль, — заявил он. — Но это ты.

— Я?

— Дикая и милая, может рычать, как сука, или мурлыкать, как котенок.

Я наклонилась, прижав подушечки пальцев к капоту крутого «Мустанга», который только что подарил мне мой мужчина, и сделала это, чтобы удержаться от слез и устоять на ногах.

— Ты не можешь подарить мне эту машину, — сообщила я ему.

— Нет?! Странно. Я только, что подарил.

Я уставилась на него, потом спросила:

— Это в ответ на жетоны?

Он дернул головой.

— Детка, ты серьезно спрашиваешь?

По правде говоря, вопрос был глупым. Он работал над этой машиной целую вечность. И когда он решил ее мне подарить, трудно было сказать. Я просто знала, что это произошло не сегодня утром.

Я посмотрела на машину.

Она была очень крутая.

Так кому какое дело, когда он решил мне подарить эту машину?

— Только что подарил тебе машину, Рыжая, ты не хочешь меня отблагодарить? — Спросил Тэк, и мои глаза переместились на него. Кейн «Тэк» Аллен стоял передо мной в выцветших джинсах, обтягивающей белой футболке, с татуировками, растрепанными волосами, отросшей козлиной бородкой, с щетиной на щеках, он не потрудился сегодня утром побриться, с сеткой морщинок в уголках глаз, таких синих, что в них можно было смотреть вечно, как на небо.

Боже, он был прекрасен.

По отдельности и во всем.

— Да, — ответила я. — У меня есть кое-что для тебя.

Потом я развернулась и в обтягивающей юбке, и в туфлях на высоком каблуке пошла обратно в свой кабинет. Оказавшись внутри, бросила ключи от своей новой машины на рабочий стол, закрыла жалюзи на окнах и заперла входную дверь. Когда я запирала входную дверь, Тэк вошел через дверь из гаража. Он молча наблюдал за мной, упер руки в бока. Я придвинулась к нему, не сводя с него глаз, его подбородок опустился, не отрывая от меня взгляда. Я подошла ближе, потянулась к двери за его спиной и заперла ее тоже. Потом опустила жалюзи на двери.

Потом повернулась, подошла к своему столу. Остановилась, повернулась к нему лицом, подняла на него глаза, задрала юбку до бедер.

Увидела, как глаза Тэка прошлись по моим бедрам, мерцая.

Затем я засунула пальцы за резинку трусиков и стала стягивать их вниз, они упали к моим ногам.

Я едва успела переступить через них, как оказалась спиной на столе, Тэк между моих ног, его торс прижимался к моему, а язык был у меня во рту.

Тэк проворчал мне в губы:

— Я же говорил, что ты дикая.

— Заткнись, красавчик, и трахни меня.

— Я так и думал, — заметил он, и не ошибся.

Мои пальцы скользнули в его волосы, и я выдохнула:

— Жестко.

— Дикая, — пробормотал он.

Да, что угодно.

Он быстро, резко вошел, и стал двигаться жестко и сильно, и меня волновало в данный момент только это.

Не была уверена, заглушил ли нас шум гаража.

Тэк так разошелся, что мой телефонный аппарат упал на пол и разбился.