Неуправляемый мужчина

У меня перехватило дыхание.

— Поговори со мной, детка, — настаивал Тэк.

— Ты меня очень поддерживаешь, — заметила я, и его брови сошлись на переносице.

— Еще раз.

— Ты меня очень поддерживаешь.

Он слегка склонил голову, но ничего не ответил.

Я привела пример:

— В моем кабинете, вчера вечером в этой комнате, только что в коридоре и... также в этой комнате.

— Ага.

— Ну, да.

— И?

Я замолчала.

Тэк с полминуты молчал, а потом прервал мое молчание.

— Рыжая, я знаю, ты совсем не хочешь, чтобы я обвинял ее, особенно в этой постели, но Биби…

Услышав его слова, я решила, что время пришло.

Так что начала выкладывать.

— Вчера ты меня неправильно понял, — прервала я его. — Я не думала, что ты способен поступить так, как Хоп. Я просто столкнулась с чем-то шокирующим и трудным для своего восприятия. Жаль, что ты позвонил через несколько секунд после того, как я их увидела, у меня не было времени все обдумать. Но ты подтолкнул меня к разным мыслям и действиям, я не хотела об этом говорить, но у меня не было выбора, кроме как прийти к выводу в той ситуации, а не в другое время. Поэтому я сделала то, что сделала. Разозлилась. — Я сделала глубокий вдох и тихо закончила: — Тебе не стоило давить на меня, Тэк.

Его рука переместилась на мою щеку, так что большой палец скользнул по моим губам, его глаза не отрывались от моих, но он не произнес ни слова.

Наверное, с его стороны это походило на извинение, но не являлось извинением.

Да, вот так.

Я продолжала:

— Я выросла в доме Оззи и Харриет. Моя мама — домохозяйка, печет пироги. Каждое воскресенье мы ходили в церковь. Мой отец верит в Бога, в святость брака, в футбол и во все, что стреляет — именно в таком порядке. Я освободилась от того, что было не полностью моим, чтобы жить своей собственной жизнью, но я не ожидала увидеть двух людей, занимающихся сексом перед своими глазами. Это шокирует. Я не знаю, что с этим делать.

— С этой минуты, дорогая, ты будешь ходить в мою комнату в компаунде только со мной.

— Слишком поздно, Тэк. То, что я увидела, нельзя сделать вид, что этого не было.

— Рыжая…

— Так и было. — Я почувствовала, как его тело застыло, почувствовала жгучие слезы, щипавшие нос, сделала глубокий вдох, чтобы сдержаться, потом продолжила: — Ты не понимаешь, насколько это было для меня сильно, что там была она, я не сказала тебе тогда.

— Скажи мне сейчас.

— Что я влюбилась в тебя во время текилы и сэндвичей с жареной свининой.

Его крупное тело слегка дернулось, глаза вспыхнули, а пальцы напряглись на моем лице, но я продолжила.

— Знаю, что это звучит глупо и просто смешно. Но мне наплевать, потому что в глубине души я знаю, что вот так случилось. Черное и белое, кажется, всю свою жизнь я прожила в черно-белом. Я встретила тебя, и вдруг все вокруг меня стало цветным. — Я глубоко вздохнула и прошептала: — А потом ты вышвырнул меня из своей постели.

Его лицо смягчилось, глаза потеплели, голова наклонилась ближе ко мне, когда он прорычал низко, грубо и тихо:

— Детка.

Я отрицательно покачала головой.

— Я влюбилась в тебя, а ты не позволил мне остаться. Ты даже не поцеловал меня на прощание. А на следующей день я увидела тебя с ней, ты провел с ней ночь, и ты поцеловал ее на прощание.

— Черт возьми, детка, — прошептал он, прижимая ладонь к моей голове.

— Меня это не ужалило, Тэк, но было больно.

— Тайра, дорогая, я понятия не имел…

— Знаю. Но не значит, что я не чувствовала боли. И увидев ее вчера, не говоря уже о том, что я увидела, мне было неприятно. Обстоятельства, в которых я ее увидела, и то, что это была она, только усугубило всю ситуацию.


— Она больше не появится у нас.

Я кивнула.

— Да. Но это уже было.

— Тайра…

— У меня было пять любовников.

Тэк моргнул, голова слегка откинулась назад.

Затем он спросил:

— Что?

— Пять. Я скрупулезно их выбирала. Мужчины, которые подходили мне. Мужчины, думала я о них, поскольку знала, что они не идеальны, но они могли стать такими.

— Никто не идеален, детка, — вставил он.

— Пожалуйста, выслушай меня, — прошептала я, и он слегка приподнял подбородок, давая понять, что готов меня слушать, поэтому я продолжила. — Еще маленькой девочкой я пообещала себе, что не соглашусь на меньшее, чем мужчина моей мечты. Ни на что меньшее. Это было безумие. Я раздумывала об это, не знаю, почему я дала себе такую клятву. Девушки тоже в детстве мечтают и дают себе разные клятвы, конечно. Но реальность жизни начинает давить, и они отказываются от того, о чем мечтали в детстве. Я не отказалась. Я хотела мужчину моей мечты или никого. Поэтому я искала его всю свою жизнь. Я готова была жить этой мечтой, не соглашаясь на меньшее. У меня не было мужчины мечты до той ночи в «Прокатись», когда я встретила тебя.

Я почувствовала, как вес его тела стал давить на меня сильнее, большим пальцем он коснулся подбородка, прошептав:

– Рыжая..

— Знаю, что ты считаешь меня уязвимой, Тэк. И понимаю, что тебе приходится учить меня жить в твоем мире. Но я не настолько глупа, тусуясь с кучкой грубых байкеров во дворе гаража, заливая текилу и трахаясь, убеждать себя, что мужчина, с которым я познакомилась тогда, был идеален, именно тем мужчиной, которого я искала, мужчиной моей мечты, потому что я отчаянно искала его всю жизнь, хотя секс был великолепен с тобой и я была слишком пьяна. Совершенство, которое я искала, оказалось совсем не совершенством. Идеал, который я искала, был совсем другим. И он был тобой.

Его рука сжалась, когда он пробормотал:

— Господи, мать твою, Господи, детка.

— А потом ты вышвырнул меня из своей постели, даже не поцеловав на прощание.

— Господи, детка, — прорычал он.

— А потом ты повел себя как придурок. Я не верила, что могла так ошибаться в тебе. Тогда той ночью ты не был придурком. А потом снова им был. И, оглядываясь назад, я не знала, что играю, но сейчас признаю, что ты был прав. Я играла в игры. И подсознательно играла, проверяя тебя, думая остановиться в своих поисках, но должна была быть уверена, что ты... тот самый.

— Тайра…

— Ты прошел, — прошептала я, и его глаза вспыхнули, лицо приблизилось, рука переместилась, обхватив меня за подбородок, я закончила, — но вчера ты потерпел неудачу.

Его голова дернулась.

— Что?

— Ты схватил меня за горло и прижал к стене.

— Тайра…

— Я готова принять пиво и текилу, есть чипсы из пакета, соус из банки и прибавить десять фунтов веса, — сказала я ему. — Я готова принять тех, кто курит травку и начинает вокруг меня целоваться. Я даже может поступлю также, если буду в настроении. Хотя не травку, — продолжила я. — Я соглашаюсь, чтобы твои братья могут развлекаться, когда им вздумается, с кем вздумается, потому что так устроен твой мир, а также потому, что ты прав, это не мое дело. И, наконец, подумав об этом, это существует в любом мире. Мужчины изменяют, женщины тоже. Это происходит везде в обществе, не только с байкерами. Хотя, должна сказать, я никогда больше не хочу видеть такую сцену… голых людей, — поделилась я и продолжила. — И я соглашусь, по сути, быть гражданином второго сорта в вашем байкерском мире, но только если со мной будут обращаться с уважением, и такого дерьма больше не будет перед моими глазами. Я даже готова принять реки крови, потому что такой мужчина, как ты, должен делать то, что ты должен делать, и одна из причин, почему ты стал для меня тем единственным, заключается в том, что ты такой человек, какой ты есть.

Я вздохнула и не отводила от него глаз.

— Чего я не приму, что меня прижимают к стене, к машине или даже к подушке, и держат за горло.

На это он тут же ответил:

— В тебе бьется пульс, детка.

Я дернула головой, почувствовав, как брови сошлись вместе, потому что его мягкий ответ был совсем не тем, что я ожидала.

— Что? — Прошептала я.

— Я причинил тебе боль? — спросил он.

— Дело не в этом.

— Да, дорогая, не в этом. Но все же ответь, я сделал тебе больно?

— Нет, — прошептала я.

— И не сделаю, — ответил он. — Никогда, — твердо продолжал он. — Ни за что, — заключил он.