Неуправляемый мужчина
Часть 59 из 101 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Не говоря уже о «Куул Уип». Мы использовали весь баллон.
Мой взгляд скользнул по телу в зеркале, и я подумала о Гвен, которая определенно была соблазнительной и даже Наоми, которая была более соблазнительной.
Тэку это нравилось.
Я положила руки на живот и заскользила по бедрам, потом вернулась к животу и вверх к груди.
И когда я это проделала, то подумала, что мне тоже так нравится.
И мне определенно нравился «Куул Уип».
Мои глаза поймали свое отражение в зеркале, и я улыбнулась.
Затем вышла из ванной и остановилась у кровати.
Тэк повернулся на бок, вытянув одну руку, другую засунув под подушку под головой.
Я скользила по нему взглядом.
У него была татуировка дракона, занимающая всю верхнюю часть правой руки, чешуйчатые когтистые лапы тянулись вниз по внутренней стороне предплечья. Татуировка изгибалась вокруг его бицепса, над плечом и даже на шее. Я спросила его, почему он ее сделал, он сказал из-за Наоми. Она как-то сказала ему, что когда он сердится, то дышит огнем. Она не ошиблась. К счастью, эта татуировка была чертовски крутой, так что, если она и содержала что-то со времен Наоми, это совсем не омрачало ее крутость.
Я также стала рассматривать татуировку на его бицепсе на внутренней стороне левой руки. Кружащиеся и шипящие завитушки вокруг слова «Коул». Завитушки были настолько замысловатыми, что приходилось их рассматривать, изучать, чтобы отыскать имя Раша среди них (я поняла это, потому что нашла его имя). Тэк сказал, что сделал это тату, потому что его бицепс находился близко к сердцу. Тот же стиль завитушек был и вокруг скрытого слова «Табита» у него на сердце, никаких объяснений этому не требовалось.
На внешней стороне левого предплечья выше запястья — еще один рисунок, но без завитушек. На нем были крылья, дым, огонь и части мотоцикла вокруг четырех слов, вписанных в дизайн: «Ветер», «Огонь», «Гонка» и «Свобода». Эти слова, сказал мне Тэк, были, по сути, девизом «Хаоса». Когда новобранца окончательно брали в банду, они получали эмблему «Хаоса» на куртке на спине, и у каждого из них была своя татуировка собственного дизайна где-то на теле, которая содержала эти слова.
И наконец, по всему изгибу его левого плеча шла крутая татуировка с крутым дизайном, который включал в себя капюшон, черепа и набор чешуек. Я спрашивала, но он мне это тату не объяснил.
Этой татуировкой, как и многими другими вещами, Тэк хотел поделиться «позже».
Я не настаивала, наслаждаясь настоящим моментом. Я понимала что, когда будет готов, Тэк все мне расскажет, все, что было «позже».
Изучая своего мужчину в постели и его татуировки, одеяло на бедре, его твердые, четко очерченные мышцы и мощь, находящуюся в покое, его беспорядочную шевелюру, локоны, спадающие на лоб, он выглядел так, что любая женщина, независимо от ее склонности, пошла бы на дикую сторону, если бы она проснулась раньше.
И она осталась бы.
С этой мыслью я уперлась коленом в кровать, и сапфировые глаза Тэка открылись, голова повернулась на подушке, и его глаза сонно уставились на меня.
— Иди сюда, — пробормотал он, его голос был глубже, грубее, даже в бормотании, грохочущем по моей коже.
Я пошла, двигаясь на коленях по кровати, он немного приподнялся, его руки потянулись ко мне и обхватили за бедра. Перекатился на спину, я перекинула ногу, оседлав его. Его руки скользнули вниз, затем вверх, они отдавали тепло на внутренней стороне подола моей майки, его взгляд скользнул по мне.
Мои глаза скользнули по его татуировкам, и я подумала, что больше всего на свете хочу, чтобы он сделал татуировку, посвященную мне. Не ту, как для Наоми, крутого дракона, который свидетельствовал, что она так сильно разозлила его, что он дышал огнем.
А такую, как у Раша и Тэбби, прекрасную, скрытую для всех, кроме Тэка или человека, которому он позволит достаточно близко и долго изучать ее, чтобы узнать, что там написано.
— Детка, — прошептал он, и мои глаза переместились с имени Тэбби на него.
— Я поправилась, — объявила я, и его пальцы сжались.
— Да, — согласился он, но больше ничего не сказал.
— Я продолжаю поправляться, мне нужно будет купить одежду.
— Покупай больше одежды.
Вот так. Ни каких тебе «Перестань пить пиво», никаких «Перестань есть столько чипсов за обедом и пончики для мальчиков», а «Покупай больше одежды».
Ему было наплевать, что я поправляюсь.
Хорошо.
Я склонилась над ним и положила руку ему на грудь, опустив глаза и наблюдая, как мой палец двигался по завитку с именем Тэбби. Пока я это проделывала, его руки скользнули вверх под мою майку и успокаивая двинулись по коже боков и спины.
— У тебя похмелье? — спросил он, я снова посмотрела ему в глаза, отрицательно покачав головой, но спросила:
— А у тебя?
Он тоже отрицательно покачал головой.
Моя рука скользнула вверх по его груди, шее к подбородку, большой палец прошелся по его щетине, затем по краю козлиной бородки, глаза продолжали следить за пальцем.
— Ты нормально себя чувствуешь? — Спросил Тэк, и я снова посмотрела на него.
— Да, — ответила я.
— Ты тихая, — заметил он.
— Я хочу, чтобы на тебе была татуировка, — выпалила я.
Да, выпалила. Именно в эту секунду.
Его руки замерли.
Черт.
Нам было весело. Было легко. Хорошо. Нет, было здорово. Мы находились в периоде, узнавания друг друга, наслаждаясь своими открытиями, изучая, насколько хорошо вписываемся в жизнь друг друга.
Но было слишком ново, слишком рано для чего-то столь важного.
В панике, я стала тараторить:
— Я хотела сказать… Не сейчас…
Я замолчала, когда его пальцы так сильно вжались мне в кожу. Затем я оказалась в воздухе, он поднялся и перекатился, я приземлилась на спину с Тэком сверху.
— Ты хочешь, чтобы твоя тату была на мне? — прорычал он, и я уставилась ему в глаза, не понимая, потому что ничего не смогла прочесть, и впервые за долгое время боролась с желанием прикусить губу.
— Нет, — наконец ответила я, и его глаза прищурились. — Да, — поспешно поправила я. — Имею в виду, возможно. Когда-нибудь. Не сейчас, конечно, но…
— А моя на тебе. — Я моргнула.
Вот так, мне показалось, что он это не серьезно, а имеет в виду что-то другое.
Поэтому спросила:
— Что?
Он не ответил. А заговорил, возможно, думая, что это ответ, но на самом деле не ответил.
— Я знаю, что и знаю, где.
— Тэк, милый…
— Дракон на верхней части твоей задницы, охватывающий ее, почти до талии, почти до бедер. Я хочу видеть его, когда буду брать тебя сзади. Я хочу видеть его, когда ты стоишь на четвереньках, а я трахаю твой рот. И я хочу знать, что он у меня под рукой, когда ты спишь.
Теперь я поняла, отчего дернула головой.
— Дракон?! — Прошептала я.
— Да, — ответил он.
— Но это же... это же… — Я сделала паузу, а затем сказала так тихо, что едва можно было услышать. — Он же Наомин.
— Дракон — это я, детка. Татуировка, которую я сделал — я, а не она. Она так сказала. Я и есть дракон. У нее был дракон, она его потеряла. Теперь он твой.
О, ничего себе. Мне это понравилось.
Потом до меня дошло, что он хочет, чтобы я сделала себе татуировку. Не просто татуировку, а на пояснице.
Он ясно озвучил, что он хотел, где хочет и почему.
Но я была не уверена.
— Не думаю, что я люблю татуировки, — осторожно сообщила я ему.
— До того, как ты повстречала меня, детка, ты их не любила, — заметил он.
Это было правдой.
— Я слышала, что это больно.
— Адски, — подтвердил он.
Не хорошо.
— Но оно того стоит, — продолжал он.
— Если я сделаю татуировку, у моего отца случиться припадок, — поделилась я, и на этот раз его голова дернулась. — Мама тоже сойдет с ума, — добавила я, но он не сказал ни слова, я закончила, — а дядя Марш будет не слишком счастлив, но он довольно спокойный парень.
Мой взгляд скользнул по телу в зеркале, и я подумала о Гвен, которая определенно была соблазнительной и даже Наоми, которая была более соблазнительной.
Тэку это нравилось.
Я положила руки на живот и заскользила по бедрам, потом вернулась к животу и вверх к груди.
И когда я это проделала, то подумала, что мне тоже так нравится.
И мне определенно нравился «Куул Уип».
Мои глаза поймали свое отражение в зеркале, и я улыбнулась.
Затем вышла из ванной и остановилась у кровати.
Тэк повернулся на бок, вытянув одну руку, другую засунув под подушку под головой.
Я скользила по нему взглядом.
У него была татуировка дракона, занимающая всю верхнюю часть правой руки, чешуйчатые когтистые лапы тянулись вниз по внутренней стороне предплечья. Татуировка изгибалась вокруг его бицепса, над плечом и даже на шее. Я спросила его, почему он ее сделал, он сказал из-за Наоми. Она как-то сказала ему, что когда он сердится, то дышит огнем. Она не ошиблась. К счастью, эта татуировка была чертовски крутой, так что, если она и содержала что-то со времен Наоми, это совсем не омрачало ее крутость.
Я также стала рассматривать татуировку на его бицепсе на внутренней стороне левой руки. Кружащиеся и шипящие завитушки вокруг слова «Коул». Завитушки были настолько замысловатыми, что приходилось их рассматривать, изучать, чтобы отыскать имя Раша среди них (я поняла это, потому что нашла его имя). Тэк сказал, что сделал это тату, потому что его бицепс находился близко к сердцу. Тот же стиль завитушек был и вокруг скрытого слова «Табита» у него на сердце, никаких объяснений этому не требовалось.
На внешней стороне левого предплечья выше запястья — еще один рисунок, но без завитушек. На нем были крылья, дым, огонь и части мотоцикла вокруг четырех слов, вписанных в дизайн: «Ветер», «Огонь», «Гонка» и «Свобода». Эти слова, сказал мне Тэк, были, по сути, девизом «Хаоса». Когда новобранца окончательно брали в банду, они получали эмблему «Хаоса» на куртке на спине, и у каждого из них была своя татуировка собственного дизайна где-то на теле, которая содержала эти слова.
И наконец, по всему изгибу его левого плеча шла крутая татуировка с крутым дизайном, который включал в себя капюшон, черепа и набор чешуек. Я спрашивала, но он мне это тату не объяснил.
Этой татуировкой, как и многими другими вещами, Тэк хотел поделиться «позже».
Я не настаивала, наслаждаясь настоящим моментом. Я понимала что, когда будет готов, Тэк все мне расскажет, все, что было «позже».
Изучая своего мужчину в постели и его татуировки, одеяло на бедре, его твердые, четко очерченные мышцы и мощь, находящуюся в покое, его беспорядочную шевелюру, локоны, спадающие на лоб, он выглядел так, что любая женщина, независимо от ее склонности, пошла бы на дикую сторону, если бы она проснулась раньше.
И она осталась бы.
С этой мыслью я уперлась коленом в кровать, и сапфировые глаза Тэка открылись, голова повернулась на подушке, и его глаза сонно уставились на меня.
— Иди сюда, — пробормотал он, его голос был глубже, грубее, даже в бормотании, грохочущем по моей коже.
Я пошла, двигаясь на коленях по кровати, он немного приподнялся, его руки потянулись ко мне и обхватили за бедра. Перекатился на спину, я перекинула ногу, оседлав его. Его руки скользнули вниз, затем вверх, они отдавали тепло на внутренней стороне подола моей майки, его взгляд скользнул по мне.
Мои глаза скользнули по его татуировкам, и я подумала, что больше всего на свете хочу, чтобы он сделал татуировку, посвященную мне. Не ту, как для Наоми, крутого дракона, который свидетельствовал, что она так сильно разозлила его, что он дышал огнем.
А такую, как у Раша и Тэбби, прекрасную, скрытую для всех, кроме Тэка или человека, которому он позволит достаточно близко и долго изучать ее, чтобы узнать, что там написано.
— Детка, — прошептал он, и мои глаза переместились с имени Тэбби на него.
— Я поправилась, — объявила я, и его пальцы сжались.
— Да, — согласился он, но больше ничего не сказал.
— Я продолжаю поправляться, мне нужно будет купить одежду.
— Покупай больше одежды.
Вот так. Ни каких тебе «Перестань пить пиво», никаких «Перестань есть столько чипсов за обедом и пончики для мальчиков», а «Покупай больше одежды».
Ему было наплевать, что я поправляюсь.
Хорошо.
Я склонилась над ним и положила руку ему на грудь, опустив глаза и наблюдая, как мой палец двигался по завитку с именем Тэбби. Пока я это проделывала, его руки скользнули вверх под мою майку и успокаивая двинулись по коже боков и спины.
— У тебя похмелье? — спросил он, я снова посмотрела ему в глаза, отрицательно покачав головой, но спросила:
— А у тебя?
Он тоже отрицательно покачал головой.
Моя рука скользнула вверх по его груди, шее к подбородку, большой палец прошелся по его щетине, затем по краю козлиной бородки, глаза продолжали следить за пальцем.
— Ты нормально себя чувствуешь? — Спросил Тэк, и я снова посмотрела на него.
— Да, — ответила я.
— Ты тихая, — заметил он.
— Я хочу, чтобы на тебе была татуировка, — выпалила я.
Да, выпалила. Именно в эту секунду.
Его руки замерли.
Черт.
Нам было весело. Было легко. Хорошо. Нет, было здорово. Мы находились в периоде, узнавания друг друга, наслаждаясь своими открытиями, изучая, насколько хорошо вписываемся в жизнь друг друга.
Но было слишком ново, слишком рано для чего-то столь важного.
В панике, я стала тараторить:
— Я хотела сказать… Не сейчас…
Я замолчала, когда его пальцы так сильно вжались мне в кожу. Затем я оказалась в воздухе, он поднялся и перекатился, я приземлилась на спину с Тэком сверху.
— Ты хочешь, чтобы твоя тату была на мне? — прорычал он, и я уставилась ему в глаза, не понимая, потому что ничего не смогла прочесть, и впервые за долгое время боролась с желанием прикусить губу.
— Нет, — наконец ответила я, и его глаза прищурились. — Да, — поспешно поправила я. — Имею в виду, возможно. Когда-нибудь. Не сейчас, конечно, но…
— А моя на тебе. — Я моргнула.
Вот так, мне показалось, что он это не серьезно, а имеет в виду что-то другое.
Поэтому спросила:
— Что?
Он не ответил. А заговорил, возможно, думая, что это ответ, но на самом деле не ответил.
— Я знаю, что и знаю, где.
— Тэк, милый…
— Дракон на верхней части твоей задницы, охватывающий ее, почти до талии, почти до бедер. Я хочу видеть его, когда буду брать тебя сзади. Я хочу видеть его, когда ты стоишь на четвереньках, а я трахаю твой рот. И я хочу знать, что он у меня под рукой, когда ты спишь.
Теперь я поняла, отчего дернула головой.
— Дракон?! — Прошептала я.
— Да, — ответил он.
— Но это же... это же… — Я сделала паузу, а затем сказала так тихо, что едва можно было услышать. — Он же Наомин.
— Дракон — это я, детка. Татуировка, которую я сделал — я, а не она. Она так сказала. Я и есть дракон. У нее был дракон, она его потеряла. Теперь он твой.
О, ничего себе. Мне это понравилось.
Потом до меня дошло, что он хочет, чтобы я сделала себе татуировку. Не просто татуировку, а на пояснице.
Он ясно озвучил, что он хотел, где хочет и почему.
Но я была не уверена.
— Не думаю, что я люблю татуировки, — осторожно сообщила я ему.
— До того, как ты повстречала меня, детка, ты их не любила, — заметил он.
Это было правдой.
— Я слышала, что это больно.
— Адски, — подтвердил он.
Не хорошо.
— Но оно того стоит, — продолжал он.
— Если я сделаю татуировку, у моего отца случиться припадок, — поделилась я, и на этот раз его голова дернулась. — Мама тоже сойдет с ума, — добавила я, но он не сказал ни слова, я закончила, — а дядя Марш будет не слишком счастлив, но он довольно спокойный парень.