Неуклюжая Мари

– Да, наверное.

Перебрала в голове все возможные дела, что надо сделать именно завтра, но увы – ничего серьезного не было.

– Ну приходи тогда, нёрд.

Она засмеялась. Я кивнула.

– Хорошо, я приду.

Улыбнулась им. Они улыбнулись мне в ответ и почти даже искренне, а потом развернулись и ушли. Эспен вышел из школы. Повернулся и посмотрел им вслед.

– И что же тут у нас происходит? Любовь в Интернете переросла в реальные отношения?

Ничего ему не ответила. Сама не понимаю, что сейчас произошло.

– Мари, приём!

Он помахал рукой у меня перед лицом. Я пожала плечами.

– Они спросили, не хочу ли я прийти в гости к Хедди завтра.

Эспен громко засмеялся. Чересчур громко.

– Ш-ш-ш! Уймись, они же тебя услышат.

Эспен закатил глаза.

– Слава в Интернете, Мари. Она семь лет с тобой не разговаривала, а теперь хочет пригласить домой? Потрясающе. И что ты ответила?

– Я ответила «Да».

– Что?

– Да.

Эспен покачал головой, как будто я сделала что-то неприличное. Неужели он не понимает, что это немного… круто? То, что Хедди пригласила меня домой?

– А что я должна была ответить? Нет? Хедди?!

– Вот именно. Во-первых, потому что она туповата. А во-вторых, потому что завтра ты пойдешь со мной и моей мамой на народные танцы.

У меня похолодело внутри. Я совершенно забыла об этом событии.

– Прости, я не хотела… я забыла.

Эспен посмотрел в другую сторону и покачал головой. Я перекатывала кроссовком взад-вперёд маленький камушек. Загнала его под носок кроссовка и прижала.

– Но… я уже сказала Хедди, что приду…

Я посмотрела на Эспена, надеясь, что он меня поймет: нарушить уговор с Хедди я не осмелюсь, ведь это полный трэш, и не хочу ему в этом признаваться. Он поймал мой взгляд и ответил на него, именно так, как умеет именно Эспен – молчаливо и с немым укором в глазах. Я осторожно улыбнулась, но просто так он меня не отпустил.

– Нужно всего-то сказать, что не можешь пойти, – возразил он.

Комок застрял в горле и не давал заговорить.

– Да, но…

Я медлила с ответом. Перед глазами возникла картина: Хедди читает мое сообщение, наклоняется к Джулии и, закатывая глаза, решает игнорировать моё существование. Я глубоко выдохнула.

– Она очень сильно рассердится…

Должен же он в конце концов меня понять? Я взглянула на него, выдвинула подбородок и прикусила губу.

– Офигеть, Мари. Хорошо. Я ещё кого-нибудь попрошу.

Я поняла, что так или иначе он обо всем догадался, но толку-то? Он развернулся и пошёл прочь. Я проводила взглядом его спину, затем пнула камушек. Кого он собрался позвать вместо меня?

Эспен повернулся в мою сторону.

– Ты идёшь или нет? Или ты и сейчас собралась к кому-то в гости?

Я покачала головой и подбежала к нему. Ноги словно свинцовые – глухо бухали по асфальту. Он стоял с опущенными словно от усталости плечами. Всю дорогу домой мы молчали. Но не так, как всегда.






* * *


Полотенце для рук, которое я одолжила у Эспена на прошлой неделе, всё ещё висело в моей комнате. Мама приготовила завтрак и ждала, пока я спущусь вниз, но мне было так плохо, что иного желания, кроме как остаться в своей комнате и ничего не делать, не было. Уставиться в стену, залипнуть в телефоне, смотреть на полотенце или думать, что надеть, когда я пойду к Хедди.

– Мари-и-и?

– Иду я, иду.

Лежу навзничь на кровати, немного по диагонали, головой на том месте, где вчера лежал Эспен. Я снова посмотрела на полотенце. Интересно, оно всё ещё пахнет им?

Потянула к нему руку и почти дотянулась. Немного напряглась и схватила. Поднесла к носу. Глубоко вдохнула. Закрыла глаза. Ищу его запах, пытаюсь отделить от своего…

– Мари?

В дверях стояла мама. Я отшвырнула полотенце и, резко подскочив, врезалась головой в книжную полку.

– Сказала же, иду! – резко выдохнула я.

– У тебя все хорошо?

Она кивнула в сторону упавшего полотенца.

– Да-да, просто у меня… сопли.

– Мари, боже мой. Мы же не сморкаемся в полотенце.

– Не сморкаемся.

Мама развернулась и вышла. Крикнула, почти спустившись:

– На обед паста. Без глютена! Такая вкуснятина!

Я подняла полотенце и вдохнула запах Эспена ещё раз.

Он всё ещё там. Как и раньше. Внутри.





* * *


– О’кей, no offense[19], но ты дико смешная. Я этого о тебе не знала.

Хедди отложила телефон и покачала головой, как будто не до конца веря тому, что только что увидела. Она только что вывела на экран наше новое нёрд-видео, где я немного подпалила волосы. Пожала плечами. Я ковыряла кудрявый розовый коврик, на котором я сидела.

– Э-э, спасибо.

Сейчас пять часов вечера, и по плану в это время мы с Эспеном должны находиться на концерте, но вместо этого я вместе с Джулией сидела в комнате Хедди. А Эспен в это время танцевал с кем-то народные танцы.

Мы с Хедди устроились на кровати, а Джулия – за столом. Она строчила для Хедди сочинение по норвежскому языку, которое нужно сдать завтра. В реальности комната Хедди оказалась намного меньше, чем на фотографии. Светло-розовые стены, бежевые шкафы от пола до потолка, на одной стене большими буквами написано: «LOVE».

Хедди не прерывалась:

– Когда я увидела твой ролик с танцем, то тут же написала Джулии: «Офигеть, она, что, всегда была такая дико смешная? И ничего нам не говорила?»

Джулия повернулась и кивнула.

– Божечки!

Я пожала плечами. На такой вопрос сложно ответить быстро. Правда ли я всегда была такой смешной? Не уверена в этом.

– Надо было нам раньше рассказать! Тогда мы давно бы с тобой подружились. Я думала, что ты просто… – Хедди посмотрела вверх, раздумывая над правильным словом. – Скучная. Не хочу показаться слишком грубой, но ты никогда ничего не говоришь. По крайней мере мне. Ты же разговариваешь только с Эспеном.

Мне безумно захотелось сказать, что она сама болтает без умолку, и поэтому с ней не так-то легко заговорить. Но вместо этого ещё глубже запустила пальцы в розовый ворс ковра. Одна кудряшка намоталась на указательный палец. Потянула кудряшку наверх, и она выпрямилась. Держу её в натянутом состоянии.

– Вы давно дружите с Эспеном? С тех пор, как пошли в первый класс?

Хедди задала вопрос таким тоном, чтобы я не заподозрила её в любопытстве, но я и так поняла, что спросила она неспроста.