Несказка для попаданки
Часть 40 из 51 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ой-ой-ой! – заголосила я, спрятавшись за углом в засаде.
Пак вылетел в коридор, будто молодой бык на арену с тореадором.
– Палец ушибла, – пояснила я и юркнула в кухню.
– Я там готовлю! – возмутился Пак, осознав, что его провели, как ребенка.
– А как же экономия продуктов и уважение чужого труда, о которых вы нам столько твердили? Зачем что-то готовить, когда вчерашний пирог и мясная каша еще недоедены?
Пак пожевал губами и махнул рукой, а я принялась разогревать еду.
Но после завтрака дедок оказался настроен куда как решительнее и не намерен был мне уступать. Запив последний кусочек остатками чая, он резвее жеребца поскакал на кухню, где с удовольствием взялся шебуршить.
– Ага! – наконец торжествующе завопил он. – Морковь и лук пропали! Ворье!!!
Мы всем семейством собрались у дверей кухоньки.
– А чем вам, уважаемый Пак, не подходят вот эти? – спросила я, ткнув пальцем в корзину, полную овощей, которую принесла вчера.
– Они не мои!
– Верно. Купила я, но совершенно не против, чтобы вы их использовали.
– Но мои…
– Пожалуйста, не будем ссориться из-за ерунды, берите столько, сколько вам понадобится.
Дедок хотел продолжить препираться, но его отвлек Ант.
– Пак, – с ноткой веселья в голосе поинтересовался Рыжик, – а прежних жильцов ты тоже обильно кормил? Или только к нам у тебя столь гостеприимное отношение?
– Конечно, и их тоже! Я разве похож на скупердяя и себялюбца? Но, беда-беда, паршивая пошла нонче молодежь, не ценит заботы…
Наступив на горло собственному гонору, я выступила вперед и приобняла старика за плечи.
– Мы ценим. Давайте-ка я вам помогу почистить овощи.
Может, хоть в этот раз его блюдо будет походить на съедобное.
Оказалось, что из Пака мог бы выйти настоящий шеф-повар. Он прекрасно чувствовал, когда и какую специю следует положить, сколько времени требуется отваривать или пассеровать, как правильно помешивать. Но таланты его проявлялись, если не приходилось самостоятельно возиться с начальной подготовкой продуктов. Начистив и нашинковав овощи, я с изумлением наблюдала, как старик с особым пиететом колдовал над кастрюльками и сковородками.
Обед оказался просто волшебным! И не только блюда вышли умопомрачительно вкусными, но и Пак ощутимо повеселел после того, как Хвостик несколько раз в буквальном смысле вылизал тарелку и попросил добавки. Обычно малыш не жаловался на отсутствие аппетита, но страдал от жуткой скромности. В этот же раз он превозмог робость, прошептав:
– Вкусно. А можно еще? Пожалуйста.
Пак расцвел на глазах и, резво вскочив со стула, бросился накладывать мальчику добавку.
– Ешь-ешь, а то некоторые совершенно не умеют по-человечески готовить, – зыркнул он в мою сторону, но я благоразумно промолчала. Чего спорить, и так ясно – мне до его кулинарных способностей вряд ли дотянуться.
А после обеда, обезоружив старика всевозможными комплиментами, предложила:
– Пак, давайте я буду покупать продукты, какие скажете, все-таки вам самому тяжеловато ходить на рынок и нести домой полную корзину? И чистить-резать могу тоже под вашим руководством. А вы, когда несложно, баловали бы нас хоть иногда такими вкусностями, а?
И если после первых слов старик насупился, то по мере продолжения моей речи его лицо разглаживалось, а глаза – заблестели от удовольствия.
– То-то же, – фыркнул дедок, – готовлю я отменно, сам знаю. Но раз уж вызвалась в помощницы, так и быть. Могу и не изредка, могу ежедневно вас кормить. Но будете доплачивать…
– Серебрушку, – мгновенно прикинула я цену, которая не особо повлияла бы на наш бюджет.
Пак пыхтел-пыхтел да и согласился.
– Готова к следующему заданию! – отрапортовала я с широкой улыбкой. – Командуйте, шеф Пак!
Тут дедок и вовсе не устоял. Указания на меня посыпались, как из ветхого мешка горох. Я послушно перемыла гору посуды, начистила для ужина рыбу и гору лука, перетерла в пюре томаты. Когда же, милостиво отпущенная, выползла с кухни, то уже не знала – падать замертво или все-таки взяться за муляжи. Но на душе было светло – Пак силы и энергию теперь вложит не в отравление нашей жизни, а на ее поддержание, создавая вкусные блюда для всей семьи.
В итоге в приподнятом настроении я наваяла сразу несколько фальшивых булочек и рогаликов. А вечером даже прибралась на кухне, где оказалось не так уж и грязно, особенно если сравнивать с предыдущими днями.
А утром… эх, как бы мне хотелось сказать, что все спали вдосталь, но нет, Пак снова гремел, только уже не сковородками и кастрюльками, а тазами и ведрами, затеяв стирку. Похоже, придется становиться жаворонками, чтобы не особо страдать от ранней побудки. Единственная радость – дедок хотя бы не ругался, а горланил песни. Ну что ж, готова смириться с подобной особенностью. Как и с неуемным любопытством старика, каждый раз оказывающегося где-то поблизости, стоило в доме открыть рот. Впрочем, справедливости ради следует отметить, что не самое приятное качество характера Пака однажды оказало мне неоценимую услугу.
Мы с мальчишками сидели в моей спальне и разговаривали.
– Никак не пойму, – недоумевала я, – почему в столице не требуются муляжи для продуктовых витрин. Город-то более продвинутый и многолюдный, чем Снеск. Ведь это какая экономия, не нужно вечером распродавать товар за бесценок!
– Быть может, как раз из-за многолюдности? Товар не успевает залежаться, сразу раскупается и в имитациях не нуждается? – предположил Ант.
– Может быть, – вздохнула я, вспомнив, как сумела продать лишь одну фальшивую булочку, да и ту хозяйка магазина взяла, чтобы отвязаться от меня. Остальные пекари и кондитеры даже выйти поговорить не пожелали, предлагать же поделки продавцам оказалось и вовсе бесполезно.
– С людьми разговаривать не умеешь, потому ничего и не продала, – вмешался Пак, просовывая в приоткрытую дверь лысую голову. – А ну, покажь, че там у тебя.
Проигнорировав бесцеремонное вторжение, я выложила на тумбочку результаты своей работы за последние дни.
– Ниче так, симпатично, – оценил дедок, поковыряв ногтем искусственное семечко кунжута на румяном рогалике.
– В провинции с удовольствием выкладывали на витрины муляжи от Мины вместо скоропортящегося товара, – пояснил Ант. – Мы думали, в более крупном городе не составит проблемы зарабатывать тем же способом.
– Есть у меня знакомый пекарь, – заявил Пак, сгребая всю «выпечку» и заворачивая в не особо чистую тряпицу, – отнесу завтра, покажу. Это ж в мелких городках кажный друг дружку знает и поддерживает, а здесь кажный сам за себя, никакого доверия. Все через своих делается. Попробую посоветовать безделушки, мож что и выгорит.
Я проводила взглядом согнутую спину старика.
– Ай, ладно, не выгорит, что-нибудь еще придумаю. А пока есть у меня задумка…
Еще через недельку я гордо демонстрировала своим мальчишкам новую поделку.
– О-о-о! – изумился Хвостик, хотя практически от начала до конца контролировал мою работу.
– Шедеврально! – оценил Ант. – Только если в булочной или кондитерской этого монстра поместить, от покупателей и духу не останется.
– Он не для магазинов, – поделилась планами я. – Для одного богача специально делала. Он заядлый охотник, но еще больше любит хвалиться своими трофеями. Такого зверя в его коллекции точно нет!
Я создала гибрид быка, льва и гиены. Крупная голова, обрамленная клочковатой гривой, скалилась зубастой пастью с острыми клыками и угрожала массивными рогами. Мелкие глазки опасно поблескивали исподлобья. С влажного сизого языка, казалось, вот-вот капнет ядовитая слюна.
– Мина, ты голова!
И тут, как обычно, пожаловал без стука Пак.
– Где голова? Чья го-ло-ва… – Последнее слово он произнес по слогам, в такт округляя глаза, уставившиеся на чучело. – Ма-ма.
Наш дедок побледнел и сполз по стеночке, хватая ртом воздух. Губы враз стали черно-синими.
Сорвавшись с кровати, мы бросились к старику. Ант принялся его зачем-то приподнимать, я – хлопать по щекам. Наконец нас растолкал Хвостик, у которого щеки оказались надуты как два пузыря. Малец выпустил воздух вместе с водой в лицо полуобморочного старика. Пак заморгал, его дыхание стало выравниваться.
– Чуть не утопил, стервец! – возмутился через пару минут дедок.
Дружный вздох облегчения прокатился по комнате.
– Ну и напугал ты нас, Пак, – поделился общим мнением Ант.
– Это я-то напугал? – встрепенулся скандальный дед. – Это у вас в комнате непотребство творится, что старого человека чуть на тот свет не отправили! Зачем, скажите на милость, притащили в дом эту страхолюдину? И где только подобрали сдохшую падаль? При жизни гадость такая немало народа пожрала, вон клычищи-то какие! Ажно побурели от крови-то человеческой. Так и после смерти житья добрым людям не дает. Дрянь несусветная! А вы, будто дети малые, волокете себе все, что не так лежит. Лучше б закопали да место забыли.
– Ладно вам, Пак. Такого зверя даже не существует, – попыталась я донести до старика, что чучело искусственного происхождения. Но тот даже не собирался слушать.
– Вот и я о том толкую. Маги над чудовищем поработали. Еще неизвестно, че от него ожидать, от сдохшего. Чтоб я эту пакость в своем доме больше не видел!
– Хорошо. А мешок у вас можно попросить, убрать голову? – примирительно спросила я.
– Найдется, – отозвался дед, передергиваясь всем своим худым длинным телом.
В итоге я спрятала поделку под крыльцом, чтобы не травмировать хрупкую психику Пака и не испортить изделие до того, как предложу новому владельцу.
– Я ж че хотел сказать-то. – Старик прошаркал в гостиную, где я накрывала стол к ужину. – Пекарь мой знакомый велел тебе завтрась подойти к нему, хотел игрушки твои еще заказать. Понравились больно. Особенно после того, как народ валом повалил к нему за теми булками, что ты слепила, напрочь не замечая конкурента на противоположной улице.
С этого момента заказы и посыпались. Знакомый Пака продемонстрировал мне весь ассортимент своей лавки и пожелал приобрести сначала штук пять, а затем и все оставшиеся варианты искусственных копий его выпечки. Через неделю меня разыскала хозяйка булочной, которой я практически силком продала один-единственный муляж, и заказала срочно сделать несколько макетов – она, дескать, не ожидала, что так резко возрастет популярность сладкой булочки, чей образец теперь стоит в витрине. Потом меня стали находить владельцы кондитерских и мясных магазинчиков, готовые за баснословные деньги покупать мои поделки.
С увеличением объема работы я подняла цены, но люди все шли и шли. И каждый, умоляя взять заказ и выполнить его поскорее, рассказывал о потоке клиентов, якобы идущем на мои изделия, словно приманенные приворотом. Хотя всем известно, что маги подобными глупостями не занимаются, да и расценки у них «не расплатишься».
Пока я в поте лица старалась побольше заработать на муляжах, дед наш каким-то образом поладил с Хвостиком. Мальчик все реже сидел рядом со мной, вылепляя из соленого теста абстрактные фигурки, и все чаще крутился под ногами у Пака. Старик ему что-то взахлеб рассказывал, а малыш, открыв рот, слушал. Время от времени Хвостик эмоционально реагировал на байки Пака, и старика прямо-таки раздувало от гордости и собственной значимости. Я же от этой дружбы получала удовольствие, наверное, больше всех, освобожденная от необходимости приглядывать за малышом, а также избавленная от капризов и нравоучений вредного дедка – весь его запал отныне уходил на воспитание младшего поколения.
Изрядно пополнив копилку, я вспомнила про мэда Нерасиу. У меня наконец-то было предостаточно денег, чтобы вернуть ему долг! Скромняга библиотекарь в свое время отказался от возможности каким-либо образом забрать одолженную сумму, попросив меня при случае оказать помощь ближнему. Но Альва подсказала, как связываются с обитателями академии, и я воспользовалась этим каналом, приложив к пухлому кошелю мэда Нерасиу благодарственную записку с подписью «От старого должника». На станции пересылки не требовали никаких документов, а потому у доброго мэда не должно было возникнуть проблем – мало ли кому и когда он одолжил денег.
Все шло замечательно! Лишь в одном деле мне никак не удавалось добиться хоть каких-то результатов. Попасть в дом к мэду Руаносту оказалось просто нереально. При этом предупредить его о грозящей опасности для меня было даже важнее, чем предложить чучело монстра. Но сколько бы я ни приходила на порог особняка, прислуга неизменно вежливо, но твердо повторяла, что хозяин сегодня не принимает. Я даже выделила определенные часы посещения, отправляясь ежедневно к мэду Руаносту как на работу. Однако без толку.
И вот в который раз оставив Хвостика на попечение Пака, я вновь стояла на порядком поднадоевшем крыльце и созерцала хорошо знакомую постную физиономию дворецкого.
– Сожалею, уважаемая, но мэд сегодня не принимает, – выдал он привычную фразу и, не слушая уверений, что это вопрос жизни и смерти, уже закрывал перед моим носом дверь, когда его остановил мужской голос:
– Какая жалость. – И ни капли досады в равнодушном тоне.
Мне даже не пришлось оборачиваться, чтобы убедиться в верности догадки. Слабость в дрожащих коленях и пересохшее горло не могли ошибаться. Неадекватная реакция моего организма была лишь на…
Пак вылетел в коридор, будто молодой бык на арену с тореадором.
– Палец ушибла, – пояснила я и юркнула в кухню.
– Я там готовлю! – возмутился Пак, осознав, что его провели, как ребенка.
– А как же экономия продуктов и уважение чужого труда, о которых вы нам столько твердили? Зачем что-то готовить, когда вчерашний пирог и мясная каша еще недоедены?
Пак пожевал губами и махнул рукой, а я принялась разогревать еду.
Но после завтрака дедок оказался настроен куда как решительнее и не намерен был мне уступать. Запив последний кусочек остатками чая, он резвее жеребца поскакал на кухню, где с удовольствием взялся шебуршить.
– Ага! – наконец торжествующе завопил он. – Морковь и лук пропали! Ворье!!!
Мы всем семейством собрались у дверей кухоньки.
– А чем вам, уважаемый Пак, не подходят вот эти? – спросила я, ткнув пальцем в корзину, полную овощей, которую принесла вчера.
– Они не мои!
– Верно. Купила я, но совершенно не против, чтобы вы их использовали.
– Но мои…
– Пожалуйста, не будем ссориться из-за ерунды, берите столько, сколько вам понадобится.
Дедок хотел продолжить препираться, но его отвлек Ант.
– Пак, – с ноткой веселья в голосе поинтересовался Рыжик, – а прежних жильцов ты тоже обильно кормил? Или только к нам у тебя столь гостеприимное отношение?
– Конечно, и их тоже! Я разве похож на скупердяя и себялюбца? Но, беда-беда, паршивая пошла нонче молодежь, не ценит заботы…
Наступив на горло собственному гонору, я выступила вперед и приобняла старика за плечи.
– Мы ценим. Давайте-ка я вам помогу почистить овощи.
Может, хоть в этот раз его блюдо будет походить на съедобное.
Оказалось, что из Пака мог бы выйти настоящий шеф-повар. Он прекрасно чувствовал, когда и какую специю следует положить, сколько времени требуется отваривать или пассеровать, как правильно помешивать. Но таланты его проявлялись, если не приходилось самостоятельно возиться с начальной подготовкой продуктов. Начистив и нашинковав овощи, я с изумлением наблюдала, как старик с особым пиететом колдовал над кастрюльками и сковородками.
Обед оказался просто волшебным! И не только блюда вышли умопомрачительно вкусными, но и Пак ощутимо повеселел после того, как Хвостик несколько раз в буквальном смысле вылизал тарелку и попросил добавки. Обычно малыш не жаловался на отсутствие аппетита, но страдал от жуткой скромности. В этот же раз он превозмог робость, прошептав:
– Вкусно. А можно еще? Пожалуйста.
Пак расцвел на глазах и, резво вскочив со стула, бросился накладывать мальчику добавку.
– Ешь-ешь, а то некоторые совершенно не умеют по-человечески готовить, – зыркнул он в мою сторону, но я благоразумно промолчала. Чего спорить, и так ясно – мне до его кулинарных способностей вряд ли дотянуться.
А после обеда, обезоружив старика всевозможными комплиментами, предложила:
– Пак, давайте я буду покупать продукты, какие скажете, все-таки вам самому тяжеловато ходить на рынок и нести домой полную корзину? И чистить-резать могу тоже под вашим руководством. А вы, когда несложно, баловали бы нас хоть иногда такими вкусностями, а?
И если после первых слов старик насупился, то по мере продолжения моей речи его лицо разглаживалось, а глаза – заблестели от удовольствия.
– То-то же, – фыркнул дедок, – готовлю я отменно, сам знаю. Но раз уж вызвалась в помощницы, так и быть. Могу и не изредка, могу ежедневно вас кормить. Но будете доплачивать…
– Серебрушку, – мгновенно прикинула я цену, которая не особо повлияла бы на наш бюджет.
Пак пыхтел-пыхтел да и согласился.
– Готова к следующему заданию! – отрапортовала я с широкой улыбкой. – Командуйте, шеф Пак!
Тут дедок и вовсе не устоял. Указания на меня посыпались, как из ветхого мешка горох. Я послушно перемыла гору посуды, начистила для ужина рыбу и гору лука, перетерла в пюре томаты. Когда же, милостиво отпущенная, выползла с кухни, то уже не знала – падать замертво или все-таки взяться за муляжи. Но на душе было светло – Пак силы и энергию теперь вложит не в отравление нашей жизни, а на ее поддержание, создавая вкусные блюда для всей семьи.
В итоге в приподнятом настроении я наваяла сразу несколько фальшивых булочек и рогаликов. А вечером даже прибралась на кухне, где оказалось не так уж и грязно, особенно если сравнивать с предыдущими днями.
А утром… эх, как бы мне хотелось сказать, что все спали вдосталь, но нет, Пак снова гремел, только уже не сковородками и кастрюльками, а тазами и ведрами, затеяв стирку. Похоже, придется становиться жаворонками, чтобы не особо страдать от ранней побудки. Единственная радость – дедок хотя бы не ругался, а горланил песни. Ну что ж, готова смириться с подобной особенностью. Как и с неуемным любопытством старика, каждый раз оказывающегося где-то поблизости, стоило в доме открыть рот. Впрочем, справедливости ради следует отметить, что не самое приятное качество характера Пака однажды оказало мне неоценимую услугу.
Мы с мальчишками сидели в моей спальне и разговаривали.
– Никак не пойму, – недоумевала я, – почему в столице не требуются муляжи для продуктовых витрин. Город-то более продвинутый и многолюдный, чем Снеск. Ведь это какая экономия, не нужно вечером распродавать товар за бесценок!
– Быть может, как раз из-за многолюдности? Товар не успевает залежаться, сразу раскупается и в имитациях не нуждается? – предположил Ант.
– Может быть, – вздохнула я, вспомнив, как сумела продать лишь одну фальшивую булочку, да и ту хозяйка магазина взяла, чтобы отвязаться от меня. Остальные пекари и кондитеры даже выйти поговорить не пожелали, предлагать же поделки продавцам оказалось и вовсе бесполезно.
– С людьми разговаривать не умеешь, потому ничего и не продала, – вмешался Пак, просовывая в приоткрытую дверь лысую голову. – А ну, покажь, че там у тебя.
Проигнорировав бесцеремонное вторжение, я выложила на тумбочку результаты своей работы за последние дни.
– Ниче так, симпатично, – оценил дедок, поковыряв ногтем искусственное семечко кунжута на румяном рогалике.
– В провинции с удовольствием выкладывали на витрины муляжи от Мины вместо скоропортящегося товара, – пояснил Ант. – Мы думали, в более крупном городе не составит проблемы зарабатывать тем же способом.
– Есть у меня знакомый пекарь, – заявил Пак, сгребая всю «выпечку» и заворачивая в не особо чистую тряпицу, – отнесу завтра, покажу. Это ж в мелких городках кажный друг дружку знает и поддерживает, а здесь кажный сам за себя, никакого доверия. Все через своих делается. Попробую посоветовать безделушки, мож что и выгорит.
Я проводила взглядом согнутую спину старика.
– Ай, ладно, не выгорит, что-нибудь еще придумаю. А пока есть у меня задумка…
Еще через недельку я гордо демонстрировала своим мальчишкам новую поделку.
– О-о-о! – изумился Хвостик, хотя практически от начала до конца контролировал мою работу.
– Шедеврально! – оценил Ант. – Только если в булочной или кондитерской этого монстра поместить, от покупателей и духу не останется.
– Он не для магазинов, – поделилась планами я. – Для одного богача специально делала. Он заядлый охотник, но еще больше любит хвалиться своими трофеями. Такого зверя в его коллекции точно нет!
Я создала гибрид быка, льва и гиены. Крупная голова, обрамленная клочковатой гривой, скалилась зубастой пастью с острыми клыками и угрожала массивными рогами. Мелкие глазки опасно поблескивали исподлобья. С влажного сизого языка, казалось, вот-вот капнет ядовитая слюна.
– Мина, ты голова!
И тут, как обычно, пожаловал без стука Пак.
– Где голова? Чья го-ло-ва… – Последнее слово он произнес по слогам, в такт округляя глаза, уставившиеся на чучело. – Ма-ма.
Наш дедок побледнел и сполз по стеночке, хватая ртом воздух. Губы враз стали черно-синими.
Сорвавшись с кровати, мы бросились к старику. Ант принялся его зачем-то приподнимать, я – хлопать по щекам. Наконец нас растолкал Хвостик, у которого щеки оказались надуты как два пузыря. Малец выпустил воздух вместе с водой в лицо полуобморочного старика. Пак заморгал, его дыхание стало выравниваться.
– Чуть не утопил, стервец! – возмутился через пару минут дедок.
Дружный вздох облегчения прокатился по комнате.
– Ну и напугал ты нас, Пак, – поделился общим мнением Ант.
– Это я-то напугал? – встрепенулся скандальный дед. – Это у вас в комнате непотребство творится, что старого человека чуть на тот свет не отправили! Зачем, скажите на милость, притащили в дом эту страхолюдину? И где только подобрали сдохшую падаль? При жизни гадость такая немало народа пожрала, вон клычищи-то какие! Ажно побурели от крови-то человеческой. Так и после смерти житья добрым людям не дает. Дрянь несусветная! А вы, будто дети малые, волокете себе все, что не так лежит. Лучше б закопали да место забыли.
– Ладно вам, Пак. Такого зверя даже не существует, – попыталась я донести до старика, что чучело искусственного происхождения. Но тот даже не собирался слушать.
– Вот и я о том толкую. Маги над чудовищем поработали. Еще неизвестно, че от него ожидать, от сдохшего. Чтоб я эту пакость в своем доме больше не видел!
– Хорошо. А мешок у вас можно попросить, убрать голову? – примирительно спросила я.
– Найдется, – отозвался дед, передергиваясь всем своим худым длинным телом.
В итоге я спрятала поделку под крыльцом, чтобы не травмировать хрупкую психику Пака и не испортить изделие до того, как предложу новому владельцу.
– Я ж че хотел сказать-то. – Старик прошаркал в гостиную, где я накрывала стол к ужину. – Пекарь мой знакомый велел тебе завтрась подойти к нему, хотел игрушки твои еще заказать. Понравились больно. Особенно после того, как народ валом повалил к нему за теми булками, что ты слепила, напрочь не замечая конкурента на противоположной улице.
С этого момента заказы и посыпались. Знакомый Пака продемонстрировал мне весь ассортимент своей лавки и пожелал приобрести сначала штук пять, а затем и все оставшиеся варианты искусственных копий его выпечки. Через неделю меня разыскала хозяйка булочной, которой я практически силком продала один-единственный муляж, и заказала срочно сделать несколько макетов – она, дескать, не ожидала, что так резко возрастет популярность сладкой булочки, чей образец теперь стоит в витрине. Потом меня стали находить владельцы кондитерских и мясных магазинчиков, готовые за баснословные деньги покупать мои поделки.
С увеличением объема работы я подняла цены, но люди все шли и шли. И каждый, умоляя взять заказ и выполнить его поскорее, рассказывал о потоке клиентов, якобы идущем на мои изделия, словно приманенные приворотом. Хотя всем известно, что маги подобными глупостями не занимаются, да и расценки у них «не расплатишься».
Пока я в поте лица старалась побольше заработать на муляжах, дед наш каким-то образом поладил с Хвостиком. Мальчик все реже сидел рядом со мной, вылепляя из соленого теста абстрактные фигурки, и все чаще крутился под ногами у Пака. Старик ему что-то взахлеб рассказывал, а малыш, открыв рот, слушал. Время от времени Хвостик эмоционально реагировал на байки Пака, и старика прямо-таки раздувало от гордости и собственной значимости. Я же от этой дружбы получала удовольствие, наверное, больше всех, освобожденная от необходимости приглядывать за малышом, а также избавленная от капризов и нравоучений вредного дедка – весь его запал отныне уходил на воспитание младшего поколения.
Изрядно пополнив копилку, я вспомнила про мэда Нерасиу. У меня наконец-то было предостаточно денег, чтобы вернуть ему долг! Скромняга библиотекарь в свое время отказался от возможности каким-либо образом забрать одолженную сумму, попросив меня при случае оказать помощь ближнему. Но Альва подсказала, как связываются с обитателями академии, и я воспользовалась этим каналом, приложив к пухлому кошелю мэда Нерасиу благодарственную записку с подписью «От старого должника». На станции пересылки не требовали никаких документов, а потому у доброго мэда не должно было возникнуть проблем – мало ли кому и когда он одолжил денег.
Все шло замечательно! Лишь в одном деле мне никак не удавалось добиться хоть каких-то результатов. Попасть в дом к мэду Руаносту оказалось просто нереально. При этом предупредить его о грозящей опасности для меня было даже важнее, чем предложить чучело монстра. Но сколько бы я ни приходила на порог особняка, прислуга неизменно вежливо, но твердо повторяла, что хозяин сегодня не принимает. Я даже выделила определенные часы посещения, отправляясь ежедневно к мэду Руаносту как на работу. Однако без толку.
И вот в который раз оставив Хвостика на попечение Пака, я вновь стояла на порядком поднадоевшем крыльце и созерцала хорошо знакомую постную физиономию дворецкого.
– Сожалею, уважаемая, но мэд сегодня не принимает, – выдал он привычную фразу и, не слушая уверений, что это вопрос жизни и смерти, уже закрывал перед моим носом дверь, когда его остановил мужской голос:
– Какая жалость. – И ни капли досады в равнодушном тоне.
Мне даже не пришлось оборачиваться, чтобы убедиться в верности догадки. Слабость в дрожащих коленях и пересохшее горло не могли ошибаться. Неадекватная реакция моего организма была лишь на…