Неправильный самурай
Часть 13 из 31 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Спасибо, но, надеюсь, все обойдётся, – я подобрал меч и, убрав его в ножны, посмотрел на отшельника, который, склонившись над трупом асура, что-то внимательно изучал.
Не, я в первые же секунды догадался, что это тот самый заклинатель-гэндзя, о котором говорил Кенджи, но одно дело услышать, и совершенно другое – воочию лицезреть все эти чудеса!
Сейчас, когда способность мыслить вернулась, я прикинул, как оно все произошло, и натурально подвис. Мокомото накинул на асура петлю с расстояния свыше сорока метров, а потом с тридцати наколдовал шип, который поставил в бою финальную точку. Блин, а как оно так работает?! Не сама магия, а именно её применение. Заклинания тут самонаводящиеся, или старик снайпер и одновременно с этим ковбой? Накинул аркан и засадил потом пулю в голову? Интересно, а сам я когда-нибудь так смогу?
– Ну чего, оклемался? – подойдя, поинтересовался отшельник. – Идти можешь?
– Да, – кивнул я и, поднявшись на ноги, отвесил стандартный поклон. – Спасибо, Мокомото-сан, за помощь и излечение.
Старик покивал и, смерив меня взглядом, поинтересовался:
– С чего ты решил, что эту тварь можно поразить сталью? Ты ведь даже ей и царапины не нанёс.
– Мы не собирались ни с кем драться, – спокойно глядя ему в глаза, пожал плечами я. – Иоши сказал, что разрубить кости будет достаточно.
– Иоши, значит, сказал, – Макомото вздохнул, посмотрел на погрустневшего тануки, и перевёл взгляд на меня. – Как ты думаешь, Таро, почему эти кости пролежали тут семь лет, абсолютно никого не заботя? Ты считаешь, мы тут все идиоты?
– Полагаю, что никто не считал их опасными, – чувствуя в его вопросах подвох, я тронул подбородок и задумчиво посмотрел на Иоши. – Но почему же тогда асур ожил?
– Потому что это был не асур, – ответил старик и перевёл взгляд на тануки. – Если бы кто-то проводил больше времени в медитациях, вместо того чтобы пить и шляться по девкам, то, возможно, он бы смог отличить Тьму от Хаоса?
– А кто это тогда был? – поморщился я.
– Не знаю, – покачал головой Мокомото. – Но, определенно, эта тварь была порождением Сэта, и ждала она тут тебя! Ты, парень, чем-то разозлил Владыку Нижнего Мира...
– Таро в прошлой жизни убил Темного Князя Аби, – подняв взгляд, ответил за меня енот. – Волчица узнала в нем Мунайто...
– Ого! – брови Макомото взлетели. – А я-то думаю, почему Сэт ради него потратил такую прорву Силы... – отшельник потряс головой и посмотрел на меня: – А что с Микой? Надеюсь, ты её не обидел?
– Нет, – покачал головой я, – мы провели обряд, и она отправилась в Синий Лес.
– В Чертоге Смерти Таро помимо всего прочего убил огромную обезьяну, освободив тем самым Хозяина Леса из рабства, – очевидно наслаждаясь ситуацией, подкинул дровишек Иоши. – Волчица ушла готовиться к возвращению Господина, а я решил, что Мунайто не составит труда разрубить эти кости и остановить воплощение твари...
– Дурак! – покачал головой Макомото. – Ему же в новом теле придётся восстанавливать силу! Лет пятьдесят, если не больше! Он же сейчас как простой человек, а ты его потащил сюда!
– А что было делать?! – подняв взгляд, неожиданно возмутился Иоши. – Хосу-сама в Тонком Мире, вы в ретрите! Кого мне на помощь звать? Монахов из святилища Каннон? Рыжую шалаву или неразумных лесных ками? Эта тварь поднялась бы в течение пары дней и все равно бы его нашла! Только в деревне вы уже не смогли бы помочь, и Хосу-сама бы не почувствовал!
– Хм-м, – отшельник озадаченно посмотрел на Иоши, словно увидел в нем кого-то другого, потом перевёл взгляд на меня. Глаза его вдруг затуманились. Продолжалось это пару секунд, затем Макамото отвис и, обведя нас взглядом, произнёс: – Хосу-сама нас ждёт. Пойдёмте. Мы должны успеть к нему до заката.
– И меня, что ли, ждёт? – испуганно промямлил Иоши. – А я-то там зачем?
– Тебя он особенно ждёт, – усмехнулся отшельник. – Так что готовься к ретриту лет так, примерно, на семь!
На Иоши было жалко смотреть. Енот как-то сразу осунулся, опустил плечи и обречённо вздохнул. Нет, просидеть в пещере семь лет на рисе и воде – приятного мало, но что-то слабо верится, что его так накажут. Ведь это благодаря Иоши ситуация разрешилась как надо, да и ретрит, насколько я помню, это не наказание, а наоборот – возможность подняться. Никто никого против воли туда не отправит, так что...
– Все, собирайте вещи и выходим, – поторопил нас отшельник. – Нам нужно успеть до заката!
Меня, конечно же, никто не спросил, но я и сам был не против. Бок болел уже не так сильно, горечь во рту прошла, так что можно и прогуляться.
Подойдя к камням, я первым делом напился из фляги, затем вздохнул и посмотрел на мешок, край которого по-прежнему торчал из земли. Ощущения никуда не исчезли. Там внутри находилось что-то важное, и странно, что ни Иоши, ни Макамото не обращали на него никакого внимания. Может быть, оно важное для меня? Наверное, брать в руки непонятно что как минимум глупо, но я же себе потом не прощу.Да и чего опасного там может лежать?
Еще мгновение поколебавшись, я наклонился и выдернул мешок из земли.
[1]Мацутакэ (в переводе с японского –сосновый гриб) – особо ценится в японской, китайской и корейской кухнях за специфический сосновый аромат и изысканный вкус.
[2]Ретри́т (англ. Retreat – «уединение», «удаление от общества», рус. лит. «затвор») – английское слово, вошедшее в русский язык как международное обозначение времяпрепровождения, посвящённого духовной практике.
Глава 8
Вообще, кожаные изделия достаточно долговечны, и какой-нибудь ремень ты можешь носить больше пяти лет при условии надлежащего хранения и ухода. Однако если тот же ремень кинуть на землю и вернуться к нему через те же пять лет, то результат очевиден. Мешок же пролежал в земле гораздо дольше, и произошло то, что и ожидалось. От резкого движения потрескавшаяся кожа разошлась, и все содержимое высыпалось на землю.
Придержав ножны меча, я наклонился и внимательно рассмотрел выпавшие из мешка предметы.
Хм-м… Не так-то много добра таскал у себя в сумке асур, хотя… Если не брать во внимание кучу гнилых ошмёток, всего я насчитал десять предметов, восемь из которых оказались монетами. Прямоугольные, со скруглёнными краями и выбитыми иероглифами, они выглядели достаточно тяжёлыми и являли собой целое состояние. Две золотых монеты и шесть серебряных. Не знаю, какой тут у них обменный курс, но лишними они точно не будут!
Помимо денег из мешка выпал небольшой брусок из легкого металла, по весу и цвету похожего на алюминий, и непонятная штука, по форме напоминающая медиатор,[1] с небольшим крючком на узкой стороне.
Мгновение поколебавшись, я подобрал эту вещь с земли и тут же ощутил то самое чувство. Это как смотреть на старую фотографию деда, на которой он изображён вместе со своей собакой. Гордость, чувство защищенности и легкая грусть... Словами это не передать. В семидесятых годах прошлого века у нас в семье жил алабай[2]. Огромный, белый с коричневыми подпалинами. Отец в детстве мне о нем часто рассказывал, но ни деда, ни того пса живыми я не застал. Остались только фотографии, вот и сейчас... Что это? Кусок кости, чешуя или памятная вещь, принадлежавшая тому, за кого меня тут принимают? Не знаю, но определенно эта штука только моя, ну а деньги... Я убрал предмет в сумку, затем подобрал монеты вместе с бруском и, обернувшись к отшельнику, произнёс:
– Тут непонятный кусок металла и восемь монет, две из которых золотые.
– Оставь себе, – пожал плечами старик. – Нам деньги без надобности.
– И тебе? – переведя взгляд на Иоши, на всякий случай уточнил я.
– И мне, – кивнул тануки. – Я могу покупать, продавать и получать при этом доход только от чьего-то имени. Своих денег у меня быть не может.
– Все, хватит болтать! – буркнул Мокомото и, положив на плечо шест, направился по тропе на юг.
Иоши обреченно вздохнул и пошёл следом.
Ну да, к начальству на ковёр лучше не опаздывать. Что в том мире, что в этом... Убрав монеты в мешок, я закинул его на плечо и, поправив на поясе ножны, двинулся следом за остальными.
До нужного места мы добирались около трёх часов, и за всю дорогу отшельник не произнёс больше ни единого слова. Впрочем, примерно в километре от той поляны лес резко оборвался, и все слова сразу закончились – такая открылась вокруг красота.
Тот, кто бывал на Кавказе, меня поймёт...
Гора Ума, на которой мы находились, вздымалась в высоту километра на три, и с её склона открывался потрясающий вид на долину и соседние горы. Всего в пределах видимости я насчитал пару десятков деревень и еще один замок. Рисовые поля тянулись на север до большого светлого озера, на берегу которого высились стены какого-то города. Лес занимал примерно треть видимого пространства и произрастал в основном на склонах гор, гряда которых тянулась с запада на восток и скрывалась за горизонтом.
Интересно выходит… Все прошедшие сутки, несмотря на рассказы местных, меня не оставляло странное чувство того, что мир ограничен тремя деревнями и замком сюго, но сейчас завесы упали, и настроение поползло вверх. Хотя, наверное, я так обрадовался, потому что очень сильно соскучился по горам. Ведь одно дело любоваться ими со стороны, и совсем другое – вот так подниматься по склону.
Поначалу мы какое-то время поговорили с Иоши, и он меня удивил, заявив, что не видел возле костей никакого мешка и, кроме страха, ничего там не чувствовал. Предъявленные еноту брусок и чешуйка ситуацию не прояснили никак, но деньги тануки узнал и даже рассказал мне о местном обменном курсе.
Собственно, ничего сложного. Золото и серебро тут считалось по весу и обменивалось по курсу примерно один к десяти. Золотые монеты носили название «рё» и весили примерно по пятнадцать граммов каждая. Их чеканили на императорском монетном дворе и в столицах всех пяти кланов, а отличались они только иероглифами на лицевой стороне.
Конкретно эти монеты попали сюда откуда-то с севера, и в том, что я нашёл их в вещах убитого, не было ничего странного. Асуры, как и многие ёкай, обладали способностью обращаться в людей, и деньги им были нужны, как и всем остальным. Тут же, блин, куда ни плюнь, обязательно попадёшь в оборотня, и не просто так Кенджи меня тогда проверял.
За лесом тропа исчезла, но на скорость движения это не повлияло никак. Не доходя примерно полкилометра до вершины, Мокомото подвёл нас к отвесной скале и, не говоря ни слова, зашёл в небольшую пещеру.
Пройдя по длинному тоннелю метров около ста, мы оказались в просторном каменном коридоре, который привёл нас в большой подземный зал, освещённый мягким зеленоватым светом.
Размерами помещение не уступало тому, в котором произошёл бой с обезьяной, но никаких статуй тут не было, а свет исходил от многочисленных зелёных кристаллов, свисающих гроздьями с потолка. В центральной части зала находился большой круглый водоём с ровными краями и небольшим островком прямо по центру, накотором стояла беседка, вырезанная из какого-то желтого камня.
Все так же не произнося ни слова, отшельник прошёл по узкому мостику на островок и указал нам с Иоши на беседку. Сам он туда заходить не стал.
Внутри беседки не обнаружилось ни единой скамейки, лишь по центру из пола торчал бесформенный темно-зелёный кристалл.
Не зная, что делать дальше, я посмотрел на енота, но тот, по ходу, не знал этого и сам. Помимо всего прочего, тануки отчаянно трусил, и разговаривать с ним было как минимум бесполезно.
Тем временем Мокомото перешел на другую сторону водоема и скрылся в одном из проемов. То ли он пошел звать Духа горы, то ли, наоборот, не хотел с ним встречаться, но, как бы то ни было, мы с Иоши остались одни.
Проводив отшельника взглядом, я оглядел резные каменные столбы беседки, скосил взгляд на тануки, затем вздохнул и покачал головой. М-да… В какой-то глубокой дыре под горой, в компании трясущегося от страха енота, и ни малейшего понимания происходящего! Сколько нам нужно ждать? О чем разговаривать с Духом горы, и как он хотя бы выглядит? Бесплотный призрак, жуткое чудовище или каменный голем, как в «Героях меча и магии»? Черт…
– Да утихомирься ты! – рявкнул я на Иоши в тот момент, когда зубы тануки стали выбивать отчетливую дробь. – Сейчас еще обгадишься тут – то-то Хосу-сама обрадуется!
Как ни странно, но это помогло. В глазах Иоши появилось осмысленное выражение, он покивал, хотел что-то сказать, но в этот миг пол под ногами качнулся так, что вода выплеснулась из водоема.
Не самая удачная идея – торчать в глубине горы во время землетрясения, но, памятуя о том, по какому поводу мы, собственно, тут собрались, я лишь одернул свою обляпанную кровью рубаху и поискал взглядом хозяина этого места.
Никаких чудовищ в пределах видимости не наблюдалось, големов тоже не было видно, но на другом берегу водоема откуда-то появился журавль. Или аист… Хрен их, этих птиц, разберет. Высокий. Ростом никак не ниже меня, с белоснежными крыльями, черной шеей и красной «шапочкой» на голове.
Пока я соображал, откуда в пещере мог взяться журавль, птица, важно вышагивая, перебралась на островок и, зайдя в беседку, оглядела нас с Иоши взглядом строгого прапорщика. М-да…
– Здравствуйте, Хосу-сама, – пискнул за моей спиной енот, и я, что называется, подвис.
Не, азиаты и впрямь уникальны настолько, что даже боги у них с прибабахом! Хозяин горы – журавль… Сука, но почему?! Не дракон, не циклоп, а журавль?!
Все эти мысли пролетели у меня в голове за мгновение, и я, чувствуя себя полным дебилом, тоже поздоровался с птицей.
– Приветствую и тебя на моей земле, – в ответ произнес журавль, отправив меня в глубокий когнитивный диссонанс.
Было от чего… Слова Хозяина горы прозвучали в голове гулким эхом затухающего камнепада, и этот голос ну никак не ассоциировался со стоящей передо мной птицей.
– Мокомото поведал мне, кто ты такой, – продолжил ками. – Я не могу видеть того, что увидела в тебе волчица, но я чувствую, что Сэт в ярости.
– И что? – окончательно придя в себя, произнес я. – Вы позвали меня сюда, чтобы предупредить?
– Мне бы не хотелось ссориться из-за тебя с Владыкой Нижнего Мира, – холодно пророкотал он, – но законы гостеприимства священны... Сам Сэт не в состоянии покинуть свои владения, но его слуги часто выбираются на поверхность. Я прикрыл гору с окрестностями от взглядов извне и отправил твой образ далеко на восток. Это собьет их с толку, но в первый день зимы ты должен будешь уйти.
– Мой образ? – поморщился я.
– Да, – качнул головой журавль, – твою астральную копию. Мне нужно было увидеть тебя, чтобы ее снять.
Не, я в первые же секунды догадался, что это тот самый заклинатель-гэндзя, о котором говорил Кенджи, но одно дело услышать, и совершенно другое – воочию лицезреть все эти чудеса!
Сейчас, когда способность мыслить вернулась, я прикинул, как оно все произошло, и натурально подвис. Мокомото накинул на асура петлю с расстояния свыше сорока метров, а потом с тридцати наколдовал шип, который поставил в бою финальную точку. Блин, а как оно так работает?! Не сама магия, а именно её применение. Заклинания тут самонаводящиеся, или старик снайпер и одновременно с этим ковбой? Накинул аркан и засадил потом пулю в голову? Интересно, а сам я когда-нибудь так смогу?
– Ну чего, оклемался? – подойдя, поинтересовался отшельник. – Идти можешь?
– Да, – кивнул я и, поднявшись на ноги, отвесил стандартный поклон. – Спасибо, Мокомото-сан, за помощь и излечение.
Старик покивал и, смерив меня взглядом, поинтересовался:
– С чего ты решил, что эту тварь можно поразить сталью? Ты ведь даже ей и царапины не нанёс.
– Мы не собирались ни с кем драться, – спокойно глядя ему в глаза, пожал плечами я. – Иоши сказал, что разрубить кости будет достаточно.
– Иоши, значит, сказал, – Макомото вздохнул, посмотрел на погрустневшего тануки, и перевёл взгляд на меня. – Как ты думаешь, Таро, почему эти кости пролежали тут семь лет, абсолютно никого не заботя? Ты считаешь, мы тут все идиоты?
– Полагаю, что никто не считал их опасными, – чувствуя в его вопросах подвох, я тронул подбородок и задумчиво посмотрел на Иоши. – Но почему же тогда асур ожил?
– Потому что это был не асур, – ответил старик и перевёл взгляд на тануки. – Если бы кто-то проводил больше времени в медитациях, вместо того чтобы пить и шляться по девкам, то, возможно, он бы смог отличить Тьму от Хаоса?
– А кто это тогда был? – поморщился я.
– Не знаю, – покачал головой Мокомото. – Но, определенно, эта тварь была порождением Сэта, и ждала она тут тебя! Ты, парень, чем-то разозлил Владыку Нижнего Мира...
– Таро в прошлой жизни убил Темного Князя Аби, – подняв взгляд, ответил за меня енот. – Волчица узнала в нем Мунайто...
– Ого! – брови Макомото взлетели. – А я-то думаю, почему Сэт ради него потратил такую прорву Силы... – отшельник потряс головой и посмотрел на меня: – А что с Микой? Надеюсь, ты её не обидел?
– Нет, – покачал головой я, – мы провели обряд, и она отправилась в Синий Лес.
– В Чертоге Смерти Таро помимо всего прочего убил огромную обезьяну, освободив тем самым Хозяина Леса из рабства, – очевидно наслаждаясь ситуацией, подкинул дровишек Иоши. – Волчица ушла готовиться к возвращению Господина, а я решил, что Мунайто не составит труда разрубить эти кости и остановить воплощение твари...
– Дурак! – покачал головой Макомото. – Ему же в новом теле придётся восстанавливать силу! Лет пятьдесят, если не больше! Он же сейчас как простой человек, а ты его потащил сюда!
– А что было делать?! – подняв взгляд, неожиданно возмутился Иоши. – Хосу-сама в Тонком Мире, вы в ретрите! Кого мне на помощь звать? Монахов из святилища Каннон? Рыжую шалаву или неразумных лесных ками? Эта тварь поднялась бы в течение пары дней и все равно бы его нашла! Только в деревне вы уже не смогли бы помочь, и Хосу-сама бы не почувствовал!
– Хм-м, – отшельник озадаченно посмотрел на Иоши, словно увидел в нем кого-то другого, потом перевёл взгляд на меня. Глаза его вдруг затуманились. Продолжалось это пару секунд, затем Макамото отвис и, обведя нас взглядом, произнёс: – Хосу-сама нас ждёт. Пойдёмте. Мы должны успеть к нему до заката.
– И меня, что ли, ждёт? – испуганно промямлил Иоши. – А я-то там зачем?
– Тебя он особенно ждёт, – усмехнулся отшельник. – Так что готовься к ретриту лет так, примерно, на семь!
На Иоши было жалко смотреть. Енот как-то сразу осунулся, опустил плечи и обречённо вздохнул. Нет, просидеть в пещере семь лет на рисе и воде – приятного мало, но что-то слабо верится, что его так накажут. Ведь это благодаря Иоши ситуация разрешилась как надо, да и ретрит, насколько я помню, это не наказание, а наоборот – возможность подняться. Никто никого против воли туда не отправит, так что...
– Все, собирайте вещи и выходим, – поторопил нас отшельник. – Нам нужно успеть до заката!
Меня, конечно же, никто не спросил, но я и сам был не против. Бок болел уже не так сильно, горечь во рту прошла, так что можно и прогуляться.
Подойдя к камням, я первым делом напился из фляги, затем вздохнул и посмотрел на мешок, край которого по-прежнему торчал из земли. Ощущения никуда не исчезли. Там внутри находилось что-то важное, и странно, что ни Иоши, ни Макамото не обращали на него никакого внимания. Может быть, оно важное для меня? Наверное, брать в руки непонятно что как минимум глупо, но я же себе потом не прощу.Да и чего опасного там может лежать?
Еще мгновение поколебавшись, я наклонился и выдернул мешок из земли.
[1]Мацутакэ (в переводе с японского –сосновый гриб) – особо ценится в японской, китайской и корейской кухнях за специфический сосновый аромат и изысканный вкус.
[2]Ретри́т (англ. Retreat – «уединение», «удаление от общества», рус. лит. «затвор») – английское слово, вошедшее в русский язык как международное обозначение времяпрепровождения, посвящённого духовной практике.
Глава 8
Вообще, кожаные изделия достаточно долговечны, и какой-нибудь ремень ты можешь носить больше пяти лет при условии надлежащего хранения и ухода. Однако если тот же ремень кинуть на землю и вернуться к нему через те же пять лет, то результат очевиден. Мешок же пролежал в земле гораздо дольше, и произошло то, что и ожидалось. От резкого движения потрескавшаяся кожа разошлась, и все содержимое высыпалось на землю.
Придержав ножны меча, я наклонился и внимательно рассмотрел выпавшие из мешка предметы.
Хм-м… Не так-то много добра таскал у себя в сумке асур, хотя… Если не брать во внимание кучу гнилых ошмёток, всего я насчитал десять предметов, восемь из которых оказались монетами. Прямоугольные, со скруглёнными краями и выбитыми иероглифами, они выглядели достаточно тяжёлыми и являли собой целое состояние. Две золотых монеты и шесть серебряных. Не знаю, какой тут у них обменный курс, но лишними они точно не будут!
Помимо денег из мешка выпал небольшой брусок из легкого металла, по весу и цвету похожего на алюминий, и непонятная штука, по форме напоминающая медиатор,[1] с небольшим крючком на узкой стороне.
Мгновение поколебавшись, я подобрал эту вещь с земли и тут же ощутил то самое чувство. Это как смотреть на старую фотографию деда, на которой он изображён вместе со своей собакой. Гордость, чувство защищенности и легкая грусть... Словами это не передать. В семидесятых годах прошлого века у нас в семье жил алабай[2]. Огромный, белый с коричневыми подпалинами. Отец в детстве мне о нем часто рассказывал, но ни деда, ни того пса живыми я не застал. Остались только фотографии, вот и сейчас... Что это? Кусок кости, чешуя или памятная вещь, принадлежавшая тому, за кого меня тут принимают? Не знаю, но определенно эта штука только моя, ну а деньги... Я убрал предмет в сумку, затем подобрал монеты вместе с бруском и, обернувшись к отшельнику, произнёс:
– Тут непонятный кусок металла и восемь монет, две из которых золотые.
– Оставь себе, – пожал плечами старик. – Нам деньги без надобности.
– И тебе? – переведя взгляд на Иоши, на всякий случай уточнил я.
– И мне, – кивнул тануки. – Я могу покупать, продавать и получать при этом доход только от чьего-то имени. Своих денег у меня быть не может.
– Все, хватит болтать! – буркнул Мокомото и, положив на плечо шест, направился по тропе на юг.
Иоши обреченно вздохнул и пошёл следом.
Ну да, к начальству на ковёр лучше не опаздывать. Что в том мире, что в этом... Убрав монеты в мешок, я закинул его на плечо и, поправив на поясе ножны, двинулся следом за остальными.
До нужного места мы добирались около трёх часов, и за всю дорогу отшельник не произнёс больше ни единого слова. Впрочем, примерно в километре от той поляны лес резко оборвался, и все слова сразу закончились – такая открылась вокруг красота.
Тот, кто бывал на Кавказе, меня поймёт...
Гора Ума, на которой мы находились, вздымалась в высоту километра на три, и с её склона открывался потрясающий вид на долину и соседние горы. Всего в пределах видимости я насчитал пару десятков деревень и еще один замок. Рисовые поля тянулись на север до большого светлого озера, на берегу которого высились стены какого-то города. Лес занимал примерно треть видимого пространства и произрастал в основном на склонах гор, гряда которых тянулась с запада на восток и скрывалась за горизонтом.
Интересно выходит… Все прошедшие сутки, несмотря на рассказы местных, меня не оставляло странное чувство того, что мир ограничен тремя деревнями и замком сюго, но сейчас завесы упали, и настроение поползло вверх. Хотя, наверное, я так обрадовался, потому что очень сильно соскучился по горам. Ведь одно дело любоваться ими со стороны, и совсем другое – вот так подниматься по склону.
Поначалу мы какое-то время поговорили с Иоши, и он меня удивил, заявив, что не видел возле костей никакого мешка и, кроме страха, ничего там не чувствовал. Предъявленные еноту брусок и чешуйка ситуацию не прояснили никак, но деньги тануки узнал и даже рассказал мне о местном обменном курсе.
Собственно, ничего сложного. Золото и серебро тут считалось по весу и обменивалось по курсу примерно один к десяти. Золотые монеты носили название «рё» и весили примерно по пятнадцать граммов каждая. Их чеканили на императорском монетном дворе и в столицах всех пяти кланов, а отличались они только иероглифами на лицевой стороне.
Конкретно эти монеты попали сюда откуда-то с севера, и в том, что я нашёл их в вещах убитого, не было ничего странного. Асуры, как и многие ёкай, обладали способностью обращаться в людей, и деньги им были нужны, как и всем остальным. Тут же, блин, куда ни плюнь, обязательно попадёшь в оборотня, и не просто так Кенджи меня тогда проверял.
За лесом тропа исчезла, но на скорость движения это не повлияло никак. Не доходя примерно полкилометра до вершины, Мокомото подвёл нас к отвесной скале и, не говоря ни слова, зашёл в небольшую пещеру.
Пройдя по длинному тоннелю метров около ста, мы оказались в просторном каменном коридоре, который привёл нас в большой подземный зал, освещённый мягким зеленоватым светом.
Размерами помещение не уступало тому, в котором произошёл бой с обезьяной, но никаких статуй тут не было, а свет исходил от многочисленных зелёных кристаллов, свисающих гроздьями с потолка. В центральной части зала находился большой круглый водоём с ровными краями и небольшим островком прямо по центру, накотором стояла беседка, вырезанная из какого-то желтого камня.
Все так же не произнося ни слова, отшельник прошёл по узкому мостику на островок и указал нам с Иоши на беседку. Сам он туда заходить не стал.
Внутри беседки не обнаружилось ни единой скамейки, лишь по центру из пола торчал бесформенный темно-зелёный кристалл.
Не зная, что делать дальше, я посмотрел на енота, но тот, по ходу, не знал этого и сам. Помимо всего прочего, тануки отчаянно трусил, и разговаривать с ним было как минимум бесполезно.
Тем временем Мокомото перешел на другую сторону водоема и скрылся в одном из проемов. То ли он пошел звать Духа горы, то ли, наоборот, не хотел с ним встречаться, но, как бы то ни было, мы с Иоши остались одни.
Проводив отшельника взглядом, я оглядел резные каменные столбы беседки, скосил взгляд на тануки, затем вздохнул и покачал головой. М-да… В какой-то глубокой дыре под горой, в компании трясущегося от страха енота, и ни малейшего понимания происходящего! Сколько нам нужно ждать? О чем разговаривать с Духом горы, и как он хотя бы выглядит? Бесплотный призрак, жуткое чудовище или каменный голем, как в «Героях меча и магии»? Черт…
– Да утихомирься ты! – рявкнул я на Иоши в тот момент, когда зубы тануки стали выбивать отчетливую дробь. – Сейчас еще обгадишься тут – то-то Хосу-сама обрадуется!
Как ни странно, но это помогло. В глазах Иоши появилось осмысленное выражение, он покивал, хотел что-то сказать, но в этот миг пол под ногами качнулся так, что вода выплеснулась из водоема.
Не самая удачная идея – торчать в глубине горы во время землетрясения, но, памятуя о том, по какому поводу мы, собственно, тут собрались, я лишь одернул свою обляпанную кровью рубаху и поискал взглядом хозяина этого места.
Никаких чудовищ в пределах видимости не наблюдалось, големов тоже не было видно, но на другом берегу водоема откуда-то появился журавль. Или аист… Хрен их, этих птиц, разберет. Высокий. Ростом никак не ниже меня, с белоснежными крыльями, черной шеей и красной «шапочкой» на голове.
Пока я соображал, откуда в пещере мог взяться журавль, птица, важно вышагивая, перебралась на островок и, зайдя в беседку, оглядела нас с Иоши взглядом строгого прапорщика. М-да…
– Здравствуйте, Хосу-сама, – пискнул за моей спиной енот, и я, что называется, подвис.
Не, азиаты и впрямь уникальны настолько, что даже боги у них с прибабахом! Хозяин горы – журавль… Сука, но почему?! Не дракон, не циклоп, а журавль?!
Все эти мысли пролетели у меня в голове за мгновение, и я, чувствуя себя полным дебилом, тоже поздоровался с птицей.
– Приветствую и тебя на моей земле, – в ответ произнес журавль, отправив меня в глубокий когнитивный диссонанс.
Было от чего… Слова Хозяина горы прозвучали в голове гулким эхом затухающего камнепада, и этот голос ну никак не ассоциировался со стоящей передо мной птицей.
– Мокомото поведал мне, кто ты такой, – продолжил ками. – Я не могу видеть того, что увидела в тебе волчица, но я чувствую, что Сэт в ярости.
– И что? – окончательно придя в себя, произнес я. – Вы позвали меня сюда, чтобы предупредить?
– Мне бы не хотелось ссориться из-за тебя с Владыкой Нижнего Мира, – холодно пророкотал он, – но законы гостеприимства священны... Сам Сэт не в состоянии покинуть свои владения, но его слуги часто выбираются на поверхность. Я прикрыл гору с окрестностями от взглядов извне и отправил твой образ далеко на восток. Это собьет их с толку, но в первый день зимы ты должен будешь уйти.
– Мой образ? – поморщился я.
– Да, – качнул головой журавль, – твою астральную копию. Мне нужно было увидеть тебя, чтобы ее снять.