Неправильная сказка

— Не хочу, — фыркнула я. — Посмотри на меня.

— Не хочу, — отозвался он.

Так дело не пойдет. Это моя фраза!

— Зато я хочу, — сообщила я, ставя ногу на край крыши и прикидывая, сколько шансов добраться до одного ненормального целой и невредимой. — Не заставляй меня лезть к тебе. Я ловкостью никогда не страдала, и если… Ай!

Шансов оказалось еще меньше, чем предполагала — нога заскользила на втором шаге, и мысленно я уже видела себя лежащей внизу в совершенно непригодном для жизни состоянии. Но крепкая рука ухватила мой локоть, и в следующее мгновение я сидела напротив Йонто.

— Что тебе нужно? — устало спросил он.

— Тебя, — решила быть честной я.

— Вот он я. Довольна? — проворчал Йонто.

— Не-а. Недовольна. Совершенно. Хватит уже вести себя так…

— Как?

— Не знаю. — Я посмотрела вниз, нервно сглотнула и для надежности вцепилась в обреченно вздохнувшего парня. — Если тебя что-то беспокоит, скажи об этом прямо.

Но говорить он не торопился. Так и сидели мы в темноте, слушали музыку ночи, любовались звездным небом… а потом Йонто все же нарушил молчание. Весьма своеобразно.

— Родинка на твоем левом плече похожа на чентоля, — глядя на темный лес, обронил он.

— Ага. И у сестры тоже, это у нас от мамы, вот только Ева мечтает ее удалить… — обрадованно кивнула я и запоздало спохватилась: — Эй, а ты-то откуда знаешь?!

— Видел, — лаконично ответствовал Йонто, а я крепко задумалась. Когда это он успел мои плечи разглядеть?! Хотя…

Сама же приставала, чтобы помог с платьем. Он и помог. Попутно рассматривая мои родинки…

Но смутиться я не успела — меня сразил неожиданный вопрос.

— Скучаешь по дому?

— Да, — призналась, проглотив ком в горле. — Там мама и сестра. Мы нечасто виделись, но…

Но я в любой момент могла узнать, как у них дела, и на сердце никогда не было так тяжело, как сейчас.

Конечно, вряд ли они заметили мое отсутствие. Мама звонила редко, сестра самозабвенно училась и разбивала сердца студентам, преподавателям и нечаянно попавшимся ей на пути мужчинам. Характером и обаянием она пошла в маму. Не то что я.

Всем этим я и поделилась с Йонто, в котором внезапно обрела внимательного слушателя.

— А что твой отец? — спросил он.

— Я даже имени его не знаю, — пожала плечами я. — Мама о нем не говорила. А я… Мне же было семь, когда родилась Ева. То есть я должна хоть что-то помнить! Хоть какой-то обрывок воспоминания, запах, ощущения, голос… Но нет. Будто его в моей жизни и вовсе не было.

— Кто еще тебя ждет? — помолчав, задал новый вопрос Йонто.

Еще? Разве что Светлана. Единственная подруга. Я не то чтобы отгораживалась от людей… Старалась быть дружелюбной, но при малейшей попытке сблизиться сразу очерчивала границы и никого за них не пускала. Света же прорвалась. Для нее границ не существовало, ни реальных, ни воображаемых, и за это я была ей благодарна.

— Еще? — выслушав про подругу, не успокоился Йонто.

— Да нет больше никого, — устало вздохнула я. — Кота даже завести не успела…

— Что такое кот? — озадачился он.

— В вашем мире нет кошек? — ужаснулась я. — Нет, тогда я тут точно не выживу!

— Какая от них польза? — нахмурился Йонто.

— Они маленькие, пушистые, теплые и мурчащие. Их можно гладить и чесать.

— И это все? — не поверил он. — То есть ты страдаешь из-за того, что здесь нет бесполезных клочков меха?

— Сам ты бесполезный! — возмутилась я. — А кошки — они для души.

— Для души? Для души можно что-то получше найти, — усмехнулся Йонто и, поднявшись, протянул мне руку. Колебалась я недолго и вскоре тоже стояла на ненадежной на мой взгляд крыше, не понимая, зачем это делаю. — Просто смотри и молчи. И ничего не бойся, — сжав мою ладонь, прошептал он и, зажмурившись, запрокинул голову. Словно в ожидании первых капель дождя.

Когда в темном небе появился слабо мерцающий силуэт, я крепче вцепилась в руку Йонто, уже догадываясь, кого именно увижу, и все же надеясь, что ошибаюсь. Но с каждым мгновением надежда таяла, и стоило огромного труда спокойно стоять, глядя, как, скользя в пронизанных звездным светом воздушных потоках, к нам приближается чентоль.

Он был огромен. Тогда, в свою первую ночь в этом мире, я не смогла по достоинству оценить размеры дракона с прозрачными крыльями. К счастью. Иначе точно не выжила бы. А сейчас это пернатое чудо парило на расстоянии вытянутой руки, и я в подробностях разглядела сияющие белым перышки, покрывающие длинное тело вместо чешуи, развевающиеся ленточки-усы, алые глаза с ромбовидным зрачком, плоский розоватый нос, принюхивающийся к нам… С поджатыми под брюхо лапами чентоль походил на змею, а вот в морде его было что-то кошачье. И вместо приличествующего моменту страха я испытала совершенно необъяснимое желание погладить это нереальное существо. Проверить, каковы на ощупь перья, мягок ли подвижный нос, выяснить, мурлычут ли чентоли, если почесать их под шейкой. Пришлось и второй рукой схватиться за Йонто, что было воспринято им совершенно неверно.


— Не бойся, — тихо сказал он, глядя при этом на чентоля, зависшего над крышей. — Он не причинит никакого вреда тем, кто чист мыслями.

Надеюсь, мои порывы грязными не сочтут.

Осмелев, я коснулась доверчиво подставленного носа. И в самом деле мягкий! Нежный, теплый… Чентоль чуть подался вперед, и моя ладонь скользнула сначала по широкой переносице, а затем — по мелким перышкам на лбу. Ощущения были такими, словно я гладила пушистого кота, и я бы ничуть не удивилась, начни дракон мурлыкать, но вместо этого он вдруг уставился мне прямо в глаза, и в голове вспыхнули картинки — крутой склон, поросший оранжевым кустарником, я, карабкающаяся на него, Йонто, выпутавший из колючих веток крошечного чентоля…

— Ой, — выдохнула я, отпрянув, и оглянулась. — Он мне только что показал, как мы детеныша из кустов вытаскивали!

— Это ты ему показала, — улыбнулся Йонто. — Он нашел это воспоминание, и оно пришлось ему по вкусу. Сейчас посмотрим, насколько… Эй, приятель, — потрепал он дракона по пернатому лбу, — покажешь нам небо?

Чентоль плавно развернулся, подставляя бок, и скосил на нас хитро блеснувший глаз.

Йонто легко перебрался на широкую спину дракона и подал мне руку. Я растерялась, не зная, стоит ли рисковать. Даже на крышу страшно было забираться, а тут… Чентоль совершенно по-кошачьи фыркнул, его глаза засияли ярче, и я мгновенно позабыла о страхе.

Все-таки чентоль — не самолет. Да и Йонто не позволит упасть. Как в таком случае можно отказаться от настоящего чуда?

Едва мы устроились на неожиданно удобной спине, как дракон взмыл вверх. Не резко, но у меня все равно душа в пятки ушла и голова закружилась, и показалось, что я зависла в пустоте. Но ужас не успел полностью мною завладеть. Мои плечи сжали горячие ладони, поддерживая и обещая безопасность, и я, справившись с паникой, обнаружила, что мы поднялись достаточно высоко. Удивительно, но это совершенно не напугало, наоборот, переполнило восторгом. Ветер, необычайно теплый и ласковый, трепал волосы и одежду, словно предлагая полетать с ним наперегонки. Огромная луна заливала оставшуюся далеко внизу землю голубоватым серебром, и лес с волнующимися на ветру кронами казался неспокойным морем, таинственным и манящим. Прозрачные крылья бесшумно рассекали воздух, и по морю плыла гибкая длинная тень. То ли корабль, то ли чудовище из глубин… Я завороженно смотрела на сменяющие друг друга леса, поля и деревеньки, сияющие россыпью огней, а потом подняла голову — и пропала.

Мы плыли в небе, полном крупных, ярких звезд. Казалось, протяни руку — и тут же их коснешься. И все это богатство ночь щедро дарила лишь нам двоим. Я оглянулась и улыбнулась: Йонто тоже зачарованно смотрел на звезды, которые отражались в его глазах. Заметив мой взгляд, он улыбнулся в ответ, встал на ноги и помог подняться мне. Я посмотрела вниз, но вместо земли увидела посеребренную луной туманную пелену. И точно очутилась в иной реальности, где не было ни времени, ни границ — лишь бескрайнее, вышитое волшебными искрами небо. Чентоль размеренно махал крыльями, но казалось, что мы застыли, что останемся здесь навсегда… Как бы я хотела превратить этот миг в вечность!

Я раскинула руки и подняла голову, впитывая его, стараясь навеки сохранить в памяти.

Ветер. Звезды. Свобода.

И Йонто, обхвативший мою талию, когда я слишком увлеклась и едва не отправилась в самостоятельный полет. Наверное, ночь меня опьянила… Я положила поверх его руки свою, еще и откинулась на него. Конечно же для того, чтобы не упасть, потому что от хмельных звезд и ветра вновь кружилась голова, а ноги так и норовили подкоситься.

Опасное это дело, летать на чентоле. Даже оказавшись на земле, спрятавшись под уютным одеялом, все еще думаешь о ночном волшебстве. И сердце сходит с ума, а всякие странные мысли гонят прочь сон…

И не только мысли.

— Ты по-прежнему считаешь, что в этом мире нет того, ради чего стоило бы остаться? — очень тихо спросил Йонто из-за неплотно прикрытой двери. Если бы я заснула, то и не услышала бы ничего, но я не спала.

И тем не менее промолчала. Потому что все еще боялась ответить на этот вопрос. Даже самой себе.





ГЛАВА 16




Йонто не впервые летал на чентоле, но, кажется, никогда до этой ночи не испытывал столь сильного восторга. Он словно бы видел мир глазами Аны, и мир этот неожиданно открывался с другой стороны, которой раньше попросту не существовало. И мысли в голове поселились странные. Они и раньше мелькали, но удавалось не обращать на них внимания, теперь же… Не получалось. Да и не хотелось.

Разве это преступление — предположить, что Шаная не сумеет вернуть Ану? Тогда ей нужен будет дом. Теплый и уютный, как она сама. Такой, каким стала затерянная в лесу избушка. Ане она нравилась. И ярмарка. И чентоль. И если Ана вдруг не сможет уйти… или же сама захочет остаться…

— Эй, приятель, ты в порядке? Спишь на ходу! — пробасил рыжий бородач, помахав ручищей перед глазами, заставляя вынырнуть из бурного потока мыслей.

Йонто вздрогнул, будто и в самом деле очнувшись ото сна. В лавке, сплошь заставленной книгами, было тесно, причем большую ее часть занимал великан. Улицу заливало жаркое полуденное солнце, однако здесь царили прохлада и приятный полумрак — Ахт всегда заботился о своих редких книгах, из которых жадно черпал не менее редкие знания, и на особые артефакты не скупился. Как и на диковинные обложки, которые любовно мастерил из шкур разных тварей и других материалов, на первый взгляд не слишком-то для этого подходящих.

— Я в порядке, — отмахнулся Йонто и кивнул на лежавший на прилавке рисунок, сделанный Аной. — Так что, видел подобное?

— Разумеется, — разгладив бумагу широкой ладонью, ответил бородач. — Штука древняя, о таких уже и не помнят. Зря, как по мне, может, и пользы от них нет, но так и вреда ведь тоже…

— Ахт!

— Ладно, не нервничай, — хмыкнул он. — Это алтарь для пробуждения силы. Сейчас не верят, что слабым магам можно помочь, многие обряды и традиции утеряны, но когда-то такое, — мощный палец легонько постучал по рисунку, отчего крепкий прилавок заходил ходуном, — применяли пусть и не повсеместно, но довольно-таки часто.

— И что, помогало? — внезапно осипшим голосом спросил Йонто.

— Кто ж знает, — пожал плечами Ахт. — Сдается, не особо, ежели в конце концов и вовсе о том позабыли. А тебе зачем?

— Надо, — уклончиво отозвался Йонто и, сунув рисунок в карман безрукавки, шагнул было к выходу.

— Вот и ты кому-то понадобился, — задумчиво протянул бородач, заставив его обернуться. — Шастал с утреца тут один тип, о тебе все выведывал. Где живешь да с кем… Я-то ни словечком не обмолвился, но за других не поручусь. Другим все равно. Да и чуйки на людей нет, такой, как у меня. Моей чуйке даже аштар позавидовал бы, — хохотнул Ахт.

— Кто? — насторожился Йонто. Царапнуло чем-то это слово. Неприятно, точно осколком стекла по коже.

— Молодежь, — снисходительно фыркнул хозяин лавки. — Ничего не помните, ничего не знаете, а ведь и пятисот лет еще не минуло. Были раньше такие маги — аштары. А может, и не маги, может, и вовсе отдельный народ… Ни огнем швыряться, ни молниями не умели, в бою толку от них никакого, зато… Вот тем же целителям, чтобы дело свое знать крепко, сколько сил да времени приложить надобно? А? Аштарам же то свыше даровано. Прикрыл глаза, прислушался к себе да побросал в зелье нужные травки. Или же глянул на человека — и насквозь увидел, со всеми намерениями. Прям как я.

— Были… раньше? — медленно переспросил Йонто.

— Давно уж нет, — грустно вздохнул Ахт. — А жаль. Ребята шагам сильно разгуляться не давали. Говорят даже, могли на свой вкус шэт-шанов выбирать… Оттого, видать, и сгинули. Вряд ли тэтам то по нраву было… Эй, приятель, ты куда?! Эх, молодежь, ни знаний, ни воспитания!..