Непорочная куртизанка

— Пришел проверить, жив ли ты, и, если это так, довершить начатое Клариссой, — дружелюбно объяснил Джаспер. — Насколько я понял, у тебя возникли крайне неприятные идеи относительно будущего этой леди?

— Она моя подопечная и останется в моей власти, пока не достигнет совершеннолетия... — Голос Люка постепенно набирал силу. — В этой стране нет такого судьи, который оспорил бы мое право распоряжаться судьбой подопечных, как я сочту нужным!

Кончик шпаги вошел чуть глубже, и Люк вжался спиной в кресло, а Джаспер спокойно продолжал:

— К сожалению, ты забыл упомянуть одну подробность. А возможно, просто о ней не знал. Леди больше не твоя подопечная, а моя жена, графиня Блэкуотер, и, как таковая, находится под моей защитой.

Глаза Люка забегали.

— Она не имела права выходить замуж без моего согласия!

— Возможно, но она это сделала, так что все уже свершилось. И если попытаешься обратиться в суд, я оспорю право опекуна запирать совершенно нормальную подопечную в сумасшедший дом, и, клянусь, тебя ждут серьезные неприятности. Единственный вопрос, интересующий меня в этот момент: что делать с подобными отбросами человечества, дабы больше они не оскверняли эту землю?

У Клариссы голова шла кругом. Джаспер только что беззастенчиво солгал, не моргнув при этом глазом!

Она взглянула на Себастьяна, ожидая увидеть его потрясенное лицо. Он-то хорошо знал, что она всего лишь содержанка брата.

Но Себастьян казался абсолютно безмятежным, словно не услышал ничего удивительного.

— Итак, Кларисса, как ты желаешь поступить со своим родственником? — осведомился Джаспер, не отнимая шпаги.

— Он отправил Фрэнсиса на детскую ферму и ждал, пока тот умрет от болезни или голода, — медленно выговорила она. — Если бы это случилось, Люк унаследовал бы все.

— В таком случае нужно сделать так, чтобы он ни при каких обстоятельствах не унаследовал ничего. Как ты считаешь, Себастьян?

— Полностью согласен, — подтвердил тот, выступая вперед и прижимая кончик шпаги к животу Люка.

Тот сдавленно вскрикнул.

Кларисса зажмурилась. Она не могла позволить им убить его, и все же какой-то первобытный инстинкт кричал в ней, требуя жажды мести за то, что Люк сделал с Фрэнсисом и собирался сделать с ней.

— Мне кажется, он не заслуживает быстрой казни, — объявила она. — Сам он намеревался уморить меня и Фрэнсиса за несколько месяцев, а то и лет.

— Совершенно верно, — согласился Джаспер. — А теперь, дорогая, предлагаю тебе спуститься вниз и предоставить действовать мне и Себастьяну. Можешь быть уверена: мы осуществим библейское отмщение в мельчайших деталях.

Люк застонал и снова закрыл глаза. Кларисса задумчиво взглянула на Джаспера, гадая, способен ли тот на подобное насилие. Но когда он снова приказал ей уйти, немедленно повиновалась. Вышла из дома и глубоко вдохнула холодный воздух...



Джаспер подождал, пока хлопнет входная дверь, после чего склонился над своей жертвой:

— Слушай меня очень внимательно. Мой брат проводит тебя до побережья и посадит на корабль, отплывающий в очень далекие страны. В места, такие же варварские, как ты сам. Там ты будешь как дома. И если я когда-либо еще раз увижу тебя в пределах этой страны, мой гнев будет безграничен. Я достаточно ясно выражаюсь?

Кончик шпаги лениво скользнул по горлу Люка, оставив тонкую кровавую линию.

— Ты меня понял? — повторил Джаспер.

Люк очень осторожно наклонил голову.

Джаспер сунул шпагу в ножны.

— Прекрасно! — И повернулся к брату: — Себ, посторожи его, пока я не пришлю экипаж вместе с Планкеттом. Он сможет удержать эту вошь одной рукой, так что вместе вы без труда доставите его в Дувр.

Себастьян с ухмылкой кивнул. Кучер Джаспера был признанным боксером-профессионалом, вполне способным справиться с таким дохляком, как Люк Астли.

— Не беспокойся, Джаспер! К завтрашнему утру мы уже отправим нашего друга в далекие края.

— Постарайся найти судно, отплывающее в Юго-Восточную Азию. Тамошние страны достаточно велики и не выпустят его из своих объятий.

Джаспер, прощаясь, махнул рукой и вышел. Кларисса стояла около экипажа, гладя лошадей. Том, как всегда, флегматично ждал хозяина.

Услышав шаги Джаспера, Кларисса прижалась щекой к шелковистой шее животного.

— Он мертв?

— Он жив, но скоро от всей души пожалеет об этом.

Джаспер откинул волосы с ее лба и пальцем разгладил глубокую морщинку между бровями.

— Прости меня, любимая, но убить его без всякого видимого повода — это значительно усложнило бы мою жизнь. Я также подумал, что позже, немного успокоившись, ты могла бы пожалеть о столь решительных мерах...

Кларисса улыбнулась:


— Я уже жалею. Но пока он жив, Фрэнсис остается под его попечительством — до тех пор пока мне не исполнится двадцать один год. Значит, его жизни по-прежнему угрожает опасность.

— Не волнуйся. В самом скором времени твой дядя окажется очень далеко отсюда, а Фрэнсис останется с нами.

— О...

Кларисса вспомнила, как много лгала, и, возможно, подумалось ей, Джаспер решил просто успокоить ее.

— Вы солгали, милорд. Даже мне подобная ложь не пришла бы в голову.

— Вот в этом я очень сомневаюсь, — сухо улыбнулся он. — К тому же эта ложь скоро превратится в чистую правду.

Он бесцеремонно подхватил ее и почти забросил в коляску, а сам прыгнул следом.

— Не понимаю...

Лошади с такой силой рванули вперед, что она схватилась за борт коляски.

— Джаспер, если она перевернется, мы все сломаем шеи.

— Как можно не верить в мои способности! — улыбнулся он. — И хорошо, что на этот раз именно ты чего-то не понимаешь! С самой нашей первой встречи я существовал в состоянии постоянного недоумения. Однако теперь появилась возможность все это исправить. Для начала я получу специальное разрешение на брак и найду двух свидетелей, и тогда ложь станет правдой.

— Я думала, церемония пройдет в католической церкви. Должен же ты выполнить условия своего дяди!

— О, это можно сделать позже. Ради блага семьи. Но пока что мне необходимо сделать наш союз законным, поскольку это, похоже, единственный способ тебя удержать. — Он искоса посмотрел на нее, и в этом взгляде не было ни капли веселья. — Я хочу попросить у тебя прощения за свою резкость, за слова, о которых я сожалел с той самой минуты, как их произнес. Но почему, Кларисса? Почему ты не могла довериться мне?

Кларисса опустила глаза в поисках слов.

— Не знаю... дело не в доверии. Просто на карту было поставлено столько, что я не могла ни на кого положиться... кроме себя. Я привыкла справляться одна. Забота о Фрэнсисе — мой долг, и я знала, как тебе было важно выполнить условия завещания дяди. Знала, как ты благороден. И боялась: если ты узнаешь, что я не шлюха, то решишь, будто обманываешь дядю, вступив в брак с той, которая этой шлюхой только притворяется.

Она тихо рассмеялась.

— Моя мать была дочерью графа, а отец — богатым сквайром, мировым судьей. И сама я пришла к тебе девственницей. Как я могу удовлетворять критериям твоего дяди?

— Никак. И я знал, что ты невинна, с первой нашей совместной ночи. Ты действительно воображала, глупое создание, что можешь скрыть от меня свою девственность? — укоризненно покачал головой Джаспер.

— Знал? — ахнула она. — С самого начала?

— С той самой ночи, — подтвердил Джаспер.

— Правда? — Она нервно сплела пальцы. — Я не слишком опытна в подобных вещах.

— Совершенно верно, — сухо подтвердил он. — И все же, думаю, ты могла бы немного больше мне доверять.

— Да. За что и прошу прощения, — согласилась она. — Но скажи ты с самого начала о своих подозрениях, лжи было бы меньше.

— Думаю, нам нужно простить друг друга, — улыбнулся он, — и я охотно тебя прощаю.

— И я тебя.

Он резко натянул поводья, повернулся и приник к ее губам, нежно целуя пораненный, распухший рот, перемежая поцелуи шепотом:

— Я люблю тебя, Кларисса. И всегда буду любить.

— И я тебя, Джаспер. На всю оставшуюся жизнь.

Трудно было поверить, что долгий кошмар наконец-то закончился. Фрэнсис теперь в безопасности. Когда-нибудь Джаспер по праву займет место отца и будет достойным его преемником. А она... она видела свое будущее только в розовом цвете...





Эпилог




Три месяца спустя вечером виконт Брэдли мирно дремал у огня. Разбудил его веселый смех, весьма неожиданный в его унылом, давящем огромном мавзолее. Звуки доносились из комнаты напротив.

Брэдли открыл глаза и неприязненно уставился на компанию ярко одетых молодых людей, буквально ввалившихся в спальню.

Трое его племянников сопровождали ослепительно красивую молодую женщину. Мужчины были в придворном платье, женщина — в бальном туалете из дамасского шелка цвета слоновой кости, вышитого мелким жемчугом. Напудренные волосы были уложены в изысканную прическу и украшены двумя страусовыми перьями. Бриллианты Блэкуотеров сверкали синими лучами в свете свечей.

— Так-так, — пробормотал виконт. — Значит, он наконец-то сделал вас честной женщиной, миледи. И вы были представлены нашей доброй королеве Шарлотте? Поздравляю!