Непорочная куртизанка

Глава 2




Кларисса вошла в квадратный холл и услышала, как дворецкий с тихим облегченным вздохом закрыл за ней дверь. Устала она так, словно только что бежала от стаи собак. Она сделала большую ошибку, решив, что может позаботиться о себе в этом порочном и загадочном городе. Что, спрашивается, заставило ее вообразить, будто она сможет связаться с таким человеком, как граф Блэкуотер? Заключать с ним какие-либо сделки?

Из-за двойных дверей, открывавшихся в холл, донеслись смех, тихие голоса и фортепьянные аккорды. Должно быть, кто-то из девушек уже развлекает клиентов, хотя для начала работы еще слишком рано. Но большинство гостей были постоянными клиентами, и они развлекали их со всем должным гостеприимством хозяек дома. Странная это штука — торговля плотью.

Она поднялась по широкой лестнице на площадку второго этажа, а оттуда — наверх, на чердак, по лестнице поуже. И оказалась в своем убежище, каким бы оно ни было: в маленькой комнатке под самым потолком, со слуховым окошком, выходившим на Кинг-стрит. Это было помещение для горничной, очень просто обставленное: топчан у одной стены, комод на шатких ножках, на котором стоял потрескавшийся тазик и кувшин. У маленького камина — низкий стульчик. Сейчас в камине не было угля. Но как только начнется зима, придется платить за него и таскать по трем лестничным пролетам из угольного подвала.

Правда, до начала зимы они с Фрэнсисом будут уже в полной безопасности — в каком-нибудь укромном местечке подальше от города.

Кларисса села на топчан, чтобы развязать косынку и сбросить туфли. Вообще-то надо бы вернуться на улицу и поискать более подходящую квартиру, но ноги так болели после бесконечного хождения по городу, что попросту не хватало сил. По крайней мере здесь она одна и никто ей не угрожает, несмотря на явно неподходящее окружение.

Кларисса нашла это жилище почти сразу после приезда в Лондон. Тогда она ответила на объявление в одной из книжных лавок на площади. Конечно, по зрелом размышлении стоило бы сразу понять, что комнаты, сдающиеся на Ковент-Гардене, предназначены для специальных целей, и деньги на аренду она должна была зарабатывать, лежа на спине.

Но после этого утреннего скандала стало ясно, что она не совсем разбирается в жизни Ковент-Гардена.

Матушка Гриффитс несказанно удивилась, впервые увидев перед собой молодую женщину, явно не принадлежавшую к обычным обитательницам ее дома, но потом долго смеялась и согласилась сдать ей чердачную клетушку с тем условием, что платить Кларисса будет столько же, сколько работающие девушки.

Измученная и одинокая, оказавшаяся в городе, который путал и смущал ее одновременно, Кларисса была рада дружелюбию квартирной хозяйки и согласилась на ее условия. Но теперь поняла, что жить здесь больше нельзя. У нее уже было несколько неприятных встреч со случайно забредшими сюда клиентами, и она так боялась новых столкновений, что не находила в себе храбрости выйти вечером из комнаты.

И вот сегодня она, как наивная идиотка, дала понять незнакомому человеку, что готова принять любое предложение, вполне приемлемое с точки зрения обитательниц борделей и публичных домов, окружавших площадь. Что ж, она едва спаслась. Еще один урок. Беда в том, что она потеряла из виду Люка. Впрочем, весьма сомнительно, что его цель в Ковент-Гардене имела что-то общее с местопребыванием Фрэнсиса. Люк имел в виду удовольствие иного рода, иначе зачем идти в такое место?

Утром она снова возобновит слежку за его домом, и, возможно, в следующий раз ей повезет больше.

А до того придется убить остаток дня и вечер, прислушиваясь к визгу, вскрикам, стонам, скрипу кроватей, шагам вверх и вниз по лестнице — всем ночным звукам часто посещаемого борделя.

Девушка легла на топчан, пытаясь проигнорировать урчание в желудке. Двух устриц явно оказалось недостаточно, и она не могла не сожалеть о несъеденном пироге с олениной. Не говоря уже о бургундском!

Может, следовало притвориться, что она слушает графа, а тем временем хотя бы наесться как следует.

Она закрыла глаза.

А что, если Фрэнсис тоже голоден?

Сна как не бывало. Кларисса порывисто села. Как могла она хоть на секунду забыть, почему находится здесь? Она по-прежнему не знает, где ее брат, как не знала неделю назад, когда только приехала в Лондон. Ясно только одно: она не найдет Фрэнсиса без чьей-то помощи. Этот город был настоящий монстр, лабиринт кривых улочек и переулков, незнакомых темных дворов, испещренных причудливыми тенями. И повсюду люди: торопливые, шумные и грубые. Казалось, за каждым углом таится опасность, зловещая угроза, и перед выходом из дома Клариссе приходилось собираться с духом.

Девушка встала с топчана и подошла к обтянутому кожей сундуку, где лежали те немногие вещи, которые она привезла с собой. Она вовсе не думала задерживаться здесь надолго. Как только она разыщет Фрэнсиса, немедленно отряхнет с туфель прах этого грязного города, и они найдут безопасное убежище, где смогут скрываться следующие десять месяцев.

Встав на колени перед сундуком, Кларисса подняла крышку и вынула письмо, написанное неразборчивым почерком с громадным количеством ошибок.

Зато смысл был достаточно ясен. Если бы только она могла обнаружить анонимного автора...



Дворецкий, ответивший на повелительный стук графа Блэкуотера, низко поклонился:

— Милорд, не могу выразить, как счастлив видеть вас.

— Прекрасно.

Граф отдал ему шляпу и трость и, войдя в холл, спросил:

— Мистрис Гриффитс дома?

— Да, милорд. Я немедленно сообщу ей о вашем приходе. Соизвольте подождать в гостиной.

Дворецкий открыл дверь в маленькую уютную гостиную, где джентльмены-визитеры привыкли ожидать своих дам. Комната была пуста, и Джаспер подошел к окну. Лениво глядя на улицу, он заложил руки за спину.

Через несколько минут дверь снова открылась.

— Да это милорд Блэкуотер! Какое редкостное удовольствие!

В комнату вошла женщина в струящемся платье режущего глаз желтого цвета. Высоко зачесанные волосы были убраны под изысканный полосатый тюрбан. Она закрыла за собой дверь и насмешливо воззрилась на посетителя:

— Смею ли надеяться, милорд, что вы пришли в мое скромное заведение по делу?

Джаспер с легкой улыбкой повернулся к ней.

— Добрый день, Нэн, — поклонился он и, подняв бокал, заметил: — Вы прекрасно выглядите, мадам.


— О, льстец! — махнула она ручкой. — Честно говоря, я устала до смерти. Не выпьете ли бокальчик мадеры?

— С удовольствием.

Он уселся в углу дивана, все с той же улыбкой разглядывая ее. Маргарет Гриффитс, известная друзьям как Нэн, была женщиной вполне определенного возраста, чье густо накрашенное лицо носило следы разгульной жизни. Платье больше подходило женщине молодой: вздымающиеся над очень низким вырезом груди давно потеряли свежесть и белизну. Но всякий, кто посчитал бы матушку Гриффитс истасканной старой клячей, совершил бы непоправимую ошибку. Потому что она была одним из самых блестящих умов в Лондоне и очень богатой женщиной, прекрасно умевшей вести дела.

Джаспер лениво повертел в руках лорнет.

— Итак, как идут дела?

— Неплохо, как обычно. На мой товар всегда найдутся покупатели, и в хорошие, и в плохие времена. Но вас, Джаспер, не было среди них с тех пор, как вы достигли совершеннолетия.

Джаспер снова улыбнулся, вспомнив свой первый визит в заведение матушки Гриффитс. Тогда ему было шестнадцать, и дядюшка сопровождал его в один из своих редких приездов в Англию — он предпочитал править в своей индийской деловой империи. Узнав, что его племянник до сих пор девственник, лорд Брэдли ужаснулся и с энтузиазмом принялся исправлять это упущение. Конечно, все это происходило за много лет до того, как его светлость решил вернуться в лоно католической церкви. И Джаспер вовсе не был убежден в искренности столь непонятного обращения.

— Тогда вы наслаждались каждым визитом, — заметила матушка Гриффитс, словно читая его мысли. — Как ее звали, ту молодую кобылку, которая завладела вашим сердцем? Мег... Молли... Милли...

— Люсиль, — со сдержанной улыбкой поправил Джаспер. — Люси.

— О да, помню. Похитила ваше сердце и разбила, если не ошибаюсь.

— Я был наивным простаком. — Джаспер покачал головой: — Мне, глупому мальчишке, в голову не приходило, что ночная бабочка не может позволить своим эмоциям вмешиваться в сделку.

— И насколько я понимаю, с тех пор вы избегали этих бабочек? — Мадам подняла брови.

— Предпочитаю договоры с эксклюзивными правами, — согласился он. — И это, дорогая Нэн, подводит нас к цели моего визита... нет, конечно, ваше общество для меня бесценно.

— Как мило с вашей стороны! — рассмеялась она. — Язык у вас всегда, даже в юности, был прекрасно подвешен!

Она потянулась к графину и вновь наполнила бокалы.

— Итак, к делу.

— Сегодня я встретил на площади одну из ваших молодых леди.

— Вот как? — прищурилась она. — Не знала, что сегодня кто-то выходил из дома. Обычно они все еще в постели, чтобы выглядеть свежими к вечеру. Только Анна и Марианна развлекают гостей в салоне.

— Это совершенно необычная молодая леди, — пояснил он, пригубив мадеры. — Одета очень просто, зато внешность совершенно необычная. По-моему, ее зовут Клариссой.

Лицо Нэн Гриффитс молниеносно лишилось всякого выражения — явление, хорошо знакомое Джасперу по прошлым временам. Когда речь шла об очередной сделке, Нэн неподражаемо умела скрывать свои мысли.

— Кларисса... — пробормотала она.— Да... совсем свеженькая... новенькая... деревенская девчонка.

— Она так и сказала.

— Вы долго говорили с ней?

— Пытался. Но кое-какие мои слова оскорбили ее. — Он грустно поглядел на руку. Вокруг двух крошечных проколов расплылся уродливый синяк. — Правда, не уверен, что ее расстроило: мои слова или тон, которым они были сказаны. Так или иначе, среагировала она очень остро. Я намеревался сделать ей одно предложение, но она сбежала прежде, чем я успел открыть рот. Я видел, как она вошла сюда, и предположил... если только не... — Он осекся и нахмурился. — Может, она у вас на службе? Горничная?

— Нет-нет... не совсем. — Нэн постучала накрашенными ногтями по деревянному подлокотнику кресла. — Вы хотели сделать ей предложение... какого рода?

— Предпочел бы говорить лично с Клариссой, — отрезал Джаспер. — Простите, Нэн, но дело крайне деликатное. Я, разумеется, выплачу вам обычные комиссионные.

— И она будет обслуживать исключительно вас?

— Несомненно.

Нэн поднялась.

— Прошу извинить меня, Джаспер, я сейчас приду.

Она выплыла из комнаты. Длинный шлейф волочился следом.

Выйдя, она поднялась наверх, в маленькую комнату, служившую ей кабинетом, и закрыла за собой дверь, после чего уселась за секретер и долго смотрела в пространство. Нэн еще никогда не отказывалась от возможности заработать, особенно если деньги сами плыли в руки. И не откажется сейчас. Правда, девушка в чердачной каморке у нее не работает.

Нэн прекрасно понимала, что поразительная красота в сочетании с истинной невинностью привлечет клиентов, готовых платить любые суммы за обладание этой девушкой. Конечно, она неизбежно потеряет эту невинность. Но существует множество мужчин с изысканными вкусами, которые выбросят огромные деньги на опытную куртизанку с хорошей фигурой и ангельским личиком. Если мистрис Кларисса правильно разыграет свою карту, ее ждет блестящее будущее и долгая карьера. Но Нэн чувствовала: несмотря на теперешнее положение, Кларисса не одинока в этом мире. Поэтому естественная осторожность удерживала Нэн от попытки уговорить или завлечь ее рассказами о прелестях жизни потаскушек. Сначала нужно узнать о ней побольше. Однако теперь все осложнилось. Джаспер Сент-Джон Салливан, пятый граф Блэкуотер, — именно тот покровитель, о котором мечтает каждая девушка. Никаких извращенных вкусов, разве что приобрел их за последние десять лет. Кроме того, все знали, как он верен слову. Граф хорошо заплатит самой Нэн и позаботится о девушке в продолжение всего срока их связи.

Наконец, приняв решение, Нэн вышла из кабинета и поднялась на чердак. Громко стукнула в дверь комнатки Клариссы и, не дожидаясь ответа, вошла.

— А, ты здесь? Вот и хорошо. — Прикрыв дверь, она подошла ближе и оценивающе оглядела Клариссу. — Сколько тебе лет, дорогая?

Услышав стук, Кларисса испуганно вскочила и уставилась на гостью.

— Двадцать, мэм. Но почему вы спрашиваете? Это имеет какое-то значение?