Непорочная куртизанка

— Я — однажды, — сказала Мэдди. — Сначала мне ужасно хотелось засмеяться, вместо того чтобы визжать и стонать, чтобы мужчина подумал, будто мне больно, но потом я вспомнила, как это было впервые, и сразу стало легче притворяться. — Ее лицо внезапно потемнело, обычно веселые глаза неожиданно затуманились. — Он был настоящим зверем.

Эмили сочувственно положила руку ей на колено.

— Мне повезло больше. Матушка Гриффитс продала мою девственность с аукциона, но мужчина, купивший ее, оказался истинным джентльменом. И целый год пользовался исключительно моими услугами.

Вернулась Труди.

— Можешь воспользоваться этим, — объявила она, протягивая Клариссе тонкий заостренный предмет.

— Что это? — непонимающе спросила она.

Все трое потрясенно уставились на нее:

— Дилдо! Неужели никогда не видела? — удивилась Мэдди.

Кларисса покачала головой.

— И что с ним делать?

— Пусти в ход свое воображение, — посоветовала Труди. — Ты должна проткнуть...

— Этим?!

Кларисса повертела дилдо, сделанное из слоновой кости, прохладное и очень гладкое.

— Я ударю им...

— Совершенно верно, — кивнула Мэдди. — Один быстрый рывок, и все будет кончено. Конечно, это больно, но по крайней мере ты сама сделаешь это с собой.

— Если только не захочешь, чтобы это сделала я, — вмешалась Труди, протягивая руку. — И секунды не займет.

Кларисса покачала головой:

— Нет... нет, спасибо. Я благодарна за предложение, Труди, но предпочитаю справиться сама.

— В таком случае оставляем тебя в одиночестве.

Труди направилась к двери.

— Идем, леди. Матушка вышла на охоту и непременно захочет узнать, почему мы не в салоне.

Девушки последовали за ней. Эмили задержалась ровно настолько, чтобы прошептать: «Удачи», — прежде чем закрыть дверь.

Кларисса долго изучала дилдо из слоновой кости, потом выпила еще бокал мадеры и легла в постель.





Глава 13




Крови, к облегчению Клариссы, оказалось очень мало. Да и боль была мгновенной. Так, небольшой укол. Она ожидала ощущения потери, необратимости произошедшей в ней перемены, но, к собственному изумлению, быстро заснула и спала крепко до самого утра. И проснулась в приятной истоме, расслабленная и довольная, поражаясь, что испытывает предвкушение чего-то неведомого. Восторг возбуждения!

И тут она вспомнила. Уселась, опираясь спиной о подушки. И посмотрела на каминные часы. Уже восемь! Она редко спала допоздна, но сейчас в доме стояла полная тишина, да и улица в это время еще была пустынна. И неудивительно, особенно после вчерашнего разгула!

Кларисса встала и осторожно шагнула к умывальнику. Боли она не испытывала. Только между ног слегка саднило. Но все может исправить горячая ванна! Прошло несколько недель с тех пор, как она могла позволить себе такую роскошь. И уже решила позвонить, но подумала о бедной горничной, которой придется таскать наверх тяжелые ведра с водой, чтобы наполнить стоявшую у огня медную ванну, и решила обойтись кувшином горячей воды.

Кларисса дернула за шнур сонетки.

Горничная появилась на удивление быстро.

— Вы звонили, мисс?

Кларисса улыбнулась молодой девушке, нерешительно стоявшей на пороге:

— Не могли бы вы принести мне кувшин горячей воды, горячего шоколада и какой-нибудь завтрак?

Девушка, кивнув, исчезла и появилась через десять минут с полным кувшином, который поставила на комод.

— Пойду принесу завтрак, — пообещала она и снова исчезла.


Кларисса сняла сорочку, налила воды в таз и обтерлась губкой с головы до ног. На внутренней поверхности бедер были бурые мазки крови, но другого видимого доказательства потерянной девственности она не нашла.

И тут появилась девушка с подносом и немедленно принялась разводить огонь в камине.

Кларисса накинула халат, налила горячего шоколада в тонкую фарфоровую чашку. Конечно, бордель был логовом греха, но какое же это элегантное и очаровательное логово! Тут и грешить приятно! И у нее нет причин считать, что на Халф-Мун-стрит ей будет не так уютно!

Отец перевернулся бы в могиле, узнав, что она стала содержанкой, любовницей распутного графа, да еще и собирается прятать его сына и наследника в любовном гнездышке того же самого графа. Но для Фрэнсиса места безопаснее не найти! Он, как и она, окажется под защитой графа, хотя Джаспер этого знать не будет. Люку в голову не придет искать подопечного под своим носом, в центре фешенебельного Лондона. А сама мысль о том, что племянница стала содержанкой графа Блэкуотера, показалась бы ему просто смехотворной.

Сегодняшний день будет посвящен Джасперу. Она станет его любовницей в полном смысле этого слова. Кларисса ощутила озноб ужаса и... предвкушения. Или одно уже нельзя отделить от другого? Как бы глубоко она ни заглядывала в свою душу, не могла найти ни следа сомнения в том, что собиралась сделать. Возможно, в душе она действительно потаскушка?

Стоило подумать об этом, и губы расплывались в улыбке, но вдруг она сообразила: хоть теперь ее нельзя назвать девственницей, она понятия не имеет, что делает и говорит женщина, опытная в любви и сладострастии. Разве опытный человек не поймет сразу же, что она новичок?

Остается полагаться на интуицию и надеяться, что некоторые вещи присущи женщинам едва ли не с рождения и проявятся, когда в них будет необходимость. И нужно помнить о причине обмана. Еще день — и она вытащит Фрэнсиса из этой змеиной ямы.

А если за этот один день с ним что-то случится?

Она ощутила в груди знакомый огонек тревоги. Нет, она не может так думать. Не должна! Один ложный шаг — и все пропало! Нужно сосредоточиться только на цели и каким-то образом предстать перед покровителем с веселым видом и легким сердцем.

Но, глядя на вареные яйца и хлеб с маслом, она больше не ощущала голода. Потому что думала только о брате, радующемся маленькому кусочку имбирного пряника, которым его угостил добродушный разносчик.

«Еще один день, Фрэнсис. Еще один день».

Ей казалось: чистым усилием воли она может передать мысли на тот злосчастный чердак, где держали Фрэнсиса.



Кучер графа прибыл ровно в десять. Кларисса как раз застегивала свой маленький саквояж, когда в комнату вошла мистрис Гриффитс.

— Значит, собираешься покинуть нас, дорогая?

— По-моему, я все собрала, мэм. И благодарю вас за гостеприимство.

Правда, матушке Гриффитс с лихвой заплатили за все! Но эту мысль Кларисса оставила при себе.

— Не за что, дорогая.

Нэн оглядела подопечную опытным взглядом.

— Прекрасно! Вижу, ты надела платье, подаренное Джаспером. Я бы отдала тебе то, из узорчатого муслина, но сомневаюсь, что оно тебе понадобится. Блэкуотер безоглядно щедр и великодушен, и скоро ты сама не наденешь такое простенькое платье.

Кларисса прекрасно понимала ее: продажа состоялась, ей заплатили комиссионные, так что теперь нет нужды разбрасываться платьями. Можно одеть в узорчатый муслин еще какую-нибудь невинность. Особенно если подвернется заинтересованный клиент!

Поэтому Кларисса просто улыбнулась и поправила шляпку.

— Я хотела бы попрощаться с Эмили и остальными. Они были очень добры ко мне.

— А ты будешь очень добра к ним, если дашь им отдохнуть, — возразила Нэн. — Но помни, ты в любое время желанная гостья. Мои двери всегда открыты для тебя, и, если понадобится совет, я здесь в любой час дня и ночи. Я хорошо знаю его сиятельство и сумею объяснить, как лучше ему угодить.

— Не сомневаюсь в этом, мэм, — сухо улыбнулась Кларисса. — И обещаю, что не стану стесняться и обязательно воспользуюсь вашим предложением. Если возникнет такая необходимость, конечно.

Она подхватила саквояж.

— А когда надоешь его сиятельству, здесь всегда найдется для тебя местечко, — заверила Нэн, провожая ее до двери.

Дворецкий взял у Клариссы вещи, поднес к экипажу и отдал кучеру, который стоял у открытой дверцы. Помахав рукой Клариссе, дворецкий вернулся в дом и закрыл дверь.

Кларисса села в экипаж, где ее уже ожидали горячий кирпич и меховая полость. Кучер поставил ее саквояж на противоположное сиденье, сел на козлы и щелкнул кнутом. Кларисса приникла к окну, когда они пересекли большую площадь и углубились в улицы, окружавшие Ковент-Гарден. Скоро она вернется! Но не как просительница! Она вернется под руку с пятым графом Блэкуотером!

И снова по ее спине прошел озноб возбуждения.

Халф-Мун-стрит оказалась маленькой красивой улочкой между Керзон-стрит и Пиккадилли. Она находилась в самом центре столицы и все же казалась настоящим тихим оазисом.

Из дома напротив вышел мужчина и, сняв шляпу, поклонился Клариссе и зашагал к Пиккадилли. От Грин-парка семенил маленький мальчик с няней, и Кларисса вдруг представила на его месте Фрэнсиса. Вот брат пускает игрушечную лодку на пруду... вот он сбегает....

Она быстро заморгала и решительно направилась к двери, в которую уже колотил медным молотком кучер.

Дверь немедленно распахнулась.

— Доброе утро, мистрис Ордуэй, — приветствовала молодая служанка. — Мы вас ожидали. Его сиятельство сказал, что вы прибудете еще до полудня.

— Вы, должно быть, Салли, — улыбнулась Кларисса.

— Да, мэм, — ответила Салли, с нескрываемым любопытством взиравшая на новую хозяйку. — Показать вам дом?

— Да, пожалуйста. Но мне хотелось бы сначала познакомиться с экономкой.