Ненависть

— Тогда что? Отпусти меня! — обиженно требует Ольга.

— Гвоздь! — шепчет Апполинарий, размыкая объятия. — В столбе торчит дурацкий гвоздь. Он впился мне в задницу до кости. Из-за тебя! — добавляет он сквозь зубы.



Инфракрасный обогреватель ласково гладит по голой спине невидимыми теплыми лапками. В номере тихо, уютно, пахнет коньяком и дезинфекцией. Апполинарий лежит на кровати пузом вниз. Одеяло прикрывает голый зад по диагонали и только на треть. Левая ягодица украшена круглой белой шишкой, состоящей и куска марли и ваты. Обработанная йодом и зеленкой рана густо заклеена отрезками пластыря, отчего издалека похожа на бутон раскрывающейся лилии. Роль доктора исполнила Ольга, поскольку именно она виновница происшествия. Да и не оказалось в гостинице охотхозяйства фельдшера. Вообще никого не оказалось, так как не сезон и персонал отправили в отпуск. Остался только администратор, он же вечно подвыпивший сторож. Стукнула дверь, по комнате веет прохладой.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает с порога девушка.

— Трудно сказать, — бубнит Апполинарий, уткнув нос в подушку.

— То есть? — встревожилась Ольга.

— Лежать на спине нельзя, сидеть тоже, ходить больно — да вообще ничего нельзя! Как можно чувствовать себя в такой ситуации? — удивленно произносит Апполинарий. Он оглядывается, при этом сильно изгибает шею, стараясь не шевелить больным местом. Ольга хихикает в кулачок.

— Ты похож на ящера с острова Комодо!

— Очень смешно! Я поранился, спасая ее от падения в грязь, а она веселится тут. Накинь на меня одеяло, мне надоело лежать голым!

— Ну, во-первых, ты не совсем голый. Во-вторых, у тебя красивая спина, вся в буграх мускулов. И руки такие жилистые, — задумчиво говорит девушка.

— Во дает! — возмущается Апполинарий. — Проткнула меня чуть ли не насквозь, теперь любуется открытой раной! Ты что, садистка?

Ему, наконец, удается повернуться. Упираясь локтями в подушку, он с трудом оборачивается. Ольга стоит в двух шагах от него, короткий халат расстегнут, хорошо видны узенькие черные трусики. Лифчика нет вообще, грудь видна почти вся. У Апполинария округляются глаза.

— Точно садистка! — шепчет он. — Я даже на карачки встать не могу, а она …

Халат падает на пол, теплый запах духов и чего-то еще очень приятного и возбуждающего накрывает Колышева с головой.

— Прости, дорогой, я совсем не хотела тебя ранить. Тем более туда! Но я буду стараться изо всех сил, чтобы вернуть тебя к жизни, — горячо шепчет девушка в ухо и упругая грудь касается спины. Апполинарий тотчас забывает обо всех болячках, живо поворачивается на спину.

— Вот изо всех сил все-таки не надо! — на всякий случай предупреждает он.



Апполинарий лежит на спине. Никакой боли в «пятой» точке нет и в помине, словно дыра от гвоздя чудесным образом затянулась и даже шрама не осталось. Да-с, волшебная сила женского искусства! В полумраке видно, как девушка протягивает руку к халату. Вспыхивает огонек зажигалки, по комнате расползается табачная вонь.

— Ты разрешишь немного подымить? — запоздало интересуется Ольга.

— Волшебному доктору можно, — пожимает плечами Апполинарий.

— !?

— Ты не заметила, что я не жалуюсь на боль и лежу на спине?

— А-а … взаимно. Я сейчас спокойна и уравновешена, как самка питона. Знаешь, если не заниматься этим хотя бы раз в неделю, голова отказывается работать.

Через равные промежутки времени кончик сигареты наливается огнем, чуть гаснет и комнату наполняет новая порция дыма. Запах тлеющего табака просто невыносим. Апполинарий неохотно выбирается из-под теплого одеяла, холодный пол противно холодит ступни, по шкуре бегут мурашки. Из наполовину открытого окна тянет таким пронизывающим холодом, что Колышев бегом бежит на кровать.

— Как там эти моржи долбанные в проруби купаются? — бормочет он, до подбородка натягивая одеяло.

— У тебя неплохая фигура для кабинетного жука, — задумчиво произносит Ольга. — Есть на что посмотреть.

— Только при плохом освещении, — отшутился Апполинарий. — Лучше скажи, как дела у шефа. Мне ему звонить неудобно.

Докуренная сигарета падает в чашку с недопитым чаем, раздается короткое злобное шипение и вонючий «бычок» наконец-то умирает.

— У шефа все в порядке. Он деловит, энергичен, выступает с речами, обещания навести порядок сыплются, как из рога изобилия. Кстати, после тех событий — ну, в «ауле» и на дороге — мэр слег с сердечным приступом и шеф заступил на пост. Сразу почистил администрацию от нацменов.

— Прости, перебью … интересно, как? — спросил Апполинарий. — Так вот просто от работы не отстранишь.

— Видишь ли, дорогой, — снисходительно улыбается Ольга, — у каждого бюрократа есть свой скелет в шкафу. Часто не один, а несколько. Надо только ключик к замку подобрать. Топор по таким делам мастер, готовился заранее. Как только уселся в кресло мэра, так скелетики и начали выпадать из шкафчиков в газеты и на блоги. Даже если и нет ничего серьезного, сам факт злоупотребления должностными правами накануне выборов переживается очень болезненно. На сегодняшний день аппарат мэрии полностью «русифицирован», на очереди полиция и разные жилконторы. А как ты себя чувствуешь?

— Да нормально, скучновато тут. И лук этот дурацкий никак не полюблю, — понизив голос, сообщил он с улыбкой.

— Вкусы шефа надо разделять, — назидательно произнесла девушка.

Она легко встала с кровати, нисколько не стесняясь и не кривляясь, как обычно поступают в таких ситуациях женщины, подходит к столу. Взгляд скользит по монитору, пальцы шевелятся над экраном, меняя картинки. Апполинарий таращится на обнаженную женщину, не моргая и не дыша. Дело не в том, что Ольга обладает фигурой необыкновенной стройности. Только полные дураки считают, что сексапильность женщины зависит исключительно от формы тела. Да, это важно, но умная женщина привлекательна вдвойне. А если она большой начальник или известный политик — то втройне! Именно поэтому голыми «телками» интересуются только подростки на начальном уровне полового созревания. Мужчинам нравятся умные, настоящим мужчинам — очень умные и недоступные. Например, жены начальников. Ну, а если президентом нашей страны станет женщина — место абсолютного секссимвола ей обеспечено. Даже если она кособокая карга в парике. Забывшись, Апполинарий невольно начинает тяжело дышать. В полной тишине похоже на сопение бычка средней упитанности. Саранцева оборачивается, голос звучит укоризненно и строго:

— Развратник! Сластолюбец!! Я здесь, между прочим, по работе!!!

— Я, я развратник? — поперхнулся воздухом Колышев. — А кто разгуливает по комнате без одежды? Ты для чего возле компьютера остановилась, новости почитать? Ты знаешь, как он тебя подсвечивает?? У меня сейчас пельмени взорвутся!


— Придется спасать, — притворно вздыхает девушка, — твои пельмени от неминуемой гибели. Иду на помощь!





Глава 7




Мутный день «европейской зимы» постепенно тонет в сером тумане. Водяные тучи прижимаются к земле, стылый воздух наполняется влагой и темнотой. Еще нет шести часов, а за окном почти ночь. Бодрый, заряженный энергией по самые уши, Апполинарий живенько встает с кровати. От ноющей боли в ягодице остались только воспоминания. Хотя в комнате полумрак, стыдливо надевает трусы. Немного поколебавшись, и штаны — без порток не мужчина!

— Ты куда? — сонным голосом спросила Ольга.

— К плите! Делать кофе, — доложил Апполинарий. — И хватит спать, еще только вечер!

— Устала я, — забубнила в подушку девушка, — утомил ты меня. А еще раненый!

— Я энергетический вампир! Мои раны заживают на глазах, когда я питаюсь духовной энергией другого человека! — отозвался Апполинарий, гремя пустой туркой.

Вспыхивает кроваво-красный огонек индикатора электроплиты, концентрические круги нагревателя наливаются багровым пламенем. Апполинарий осторожно засыпает две ложки коричневого порошка и внимательно наблюдает за процессом закипания. Немного поворочавшись, Ольга неохотно поднимается с постели. Открыть глаза сил не хватило, халат одевает наизнанку. Пальцы неуверенно ощупывают бока в безуспешной попытке обнаружить пояс. Апполинарий искоса наблюдает за процедурой облачения в халат. Полы подвернулись, виден живот, бедра, одна грудь попала в рукав, вторая торчит оголенная, словно готовый к бою артиллерийский снаряд.

— Как жаль, что нет видеокамеры, — с сожалением вздыхает он. — Все так естественно, натурально! Стриптизерши нервно курят в сторонке.

Глаза Ольги немедленно открываются, на губах появляется снисходительная улыбка, ленивый взгляд останавливается на Колышеве.

— Женщины, у которых есть что показать, как правило, испытывают трудности с одеванием. И только так называемые «тонкие и звонкие» проделывают это по-солдатски быстро.

Кофе вскипает, коричневая пена шустро бежит через край, конфорка издает змеиное шипение. Апполинарий подпрыгивает, как ужаленный:

— О, черт, убежало все-таки! Это все из-за тебя!

— Пялиться надо меньше, — с язвительной улыбкой парирует Ольга.



— Прогуляемся до тира и обратно? — предложил Апполинарий после кофе.

— А почему до тира? — спросила Ольга.

— Потому что фонари горят только на дорожке к тиру. Бродить по аллеям в темноте не хочется.

— Хорошо. Тогда захвати лук. Хочу попробовать вашу «молодецкую» забаву! — засмеялась девушка.

Сырая ночь холодит лицо, с голых ветвей срываются крупные, как лесные орехи, капли и шлепаются прямо под ноги. Одна такая попала Колышеву за воротник, неприятное чувство внезапного холода побежало вдоль спины, заставило передернуться, словно от удара током. Оля с улыбкой подняла капюшон, плотнее запахнула воротник куртки.

— Вот так теплее будет, — сказала она, глядя на Апполинария смеющимися глазами.

— Спасибо, — в ответ улыбнулся Колышев. — Слушай, ты сказала, что приехала по работе, но о ней разговора не было. Рассказывай, что за дела.

— Ой, прости! — взмахнула рукой девушка. — Совсем забыла, увлеклась. На днях Топор призовет тебя к обязанностям помощника мэра. Он так энергично взялся за дела в отсутствие главы города, так мощно пиарится, что вопрос с креслом почти решен. Мы провели опросы среди потенциальных избирателей. Так вот, Топор идет с отрывом в разы! У него просто нет конкурентов. Выборы будут выиграны, ни у кого не осталось сомнений!

Ольга понизила голос:

— Я случайно подслушала его разговор с кем-то, не знаю. Так вот, Топор считает именно тебя … э-э … он так выразился чудно! — ковал победу, не боясь ничего… блестящий организатор спецопераций … в общем, расхваливал так, словно ты олимпийское золото выиграл!

— Интересно, кому? — задумчиво произнес Апполинарий.

— Не знаю, — отмахнулась девушка. — Какому-то своему другу.

— Ну, если другу, тогда ладно. И ты приехала сюда только для того, чтобы сообщить мне это?

— Ну, я еще захотела увидеть тебя, — уткнулась Ольга носом в плечо. — А что?

— Ничего. Правильно сделала. Я бы ни за что не решился тебя позвать.

— Почему?

— Ну, была у меня одна знакомая. Я думал, у нас серьезно, а оказалось совсем не так. В общем, комплексы у меня! — усмехнулся Апполинарий.

— Ага, то есть ты хотел бы меня пригласить на свидание, но не решался это сделать из-за выдуманных страхов?

— Точно сформулировала! — улыбнулся Апполинарий. — Психологию в институте изучала, верно?