Немая и Туз

Хмыкнув, Сиэлла обнаружила следы угольного карандаша, которым вчера подводила глаза. Не подумав, она стерла карандаш с зеркала чистой рукой, и теперь ладонь была испачкана. Немного из-за этого рассердившись, Силь повернулась к отцу.

– Ты хотел о чем-то поговорить? – хмуро спросила она.

Он поморщился. Ему определенно было неуютно.

– Я принес тебе подарок, – сказал он очевидное.

– Мне ничего не нужно. – Сиэлла подавила желание обнять себя за плечи, помня об испачканной ладони. От отца веяло холодом, и этот холод проникал под халат, заставляя ежиться от озноба.

Отец встал и положил коробку на кровать.

– Ты обижена, но я рад, что вчера ты не стала устраивать сцен, – сдержанно ответил он, проигнорировав ее слова. – Это тебе.

Он открыл коробку.

Внутри лежало белоснежное свадебное платье. Лиф его был отделан крупным жемчугом и тончайшим ховарским кружевом, настолько невесомым, что к нему и прикасаться было страшно! Подол, судя по всему, тоже был украшен.

Сиэлла затаила дыхание. Она никогда не видела такой красоты. Руки сами потянулись к платью, и, лишь коснувшись белоснежного шелка кончиками пальцев, она осознала.

Это платье не от отца.

«…Я хочу, чтобы свадебное платье на тебе сидело хорошо. А не висело».

Его купил Тинклер.

Сиэлла сжала кулаки. Так сильно, что почувствовала, как ногти впиваются в ладони. Кажется, даже до крови.

Нужно вести себя хорошо. Забыть о том, что отец продал ее рояль. Забыть о том, что он не раздумывая выдает подарок ее жениха за свой.

Стало даже немного обидно за Нейтана. Совсем немного. Впрочем…

– Какое красивое… – осторожно обронила Сиэлла. – Дорогое, наверное!

– Мне ничего для тебя не жалко, – ответил отец.

Он делал вид, что продажа рояля ничего не значит! А это платье… нет у ее отца таких денег!

Нет!

Как же противно осознавать, что твой родной человек бессовестно лжет, пытаясь выглядеть лучше. На самом деле, если бы он сказал правду, Сиэлла бы поняла…

Она бы поняла.

Скоро она отсюда уйдет. И никогда не вернется. Она никогда не наденет это платье. У нее будет другое. Совершенно простое, без изысканной вышивки и кружев, но зато она выйдет замуж по любви.

– Спасибо. Если можно, я… мне нужно переодеться. Не в свадебное платье, конечно. – Она вымученно улыбнулась. – В халате немного прохладно.

– Да, конечно. – Отец подарил ей неловкую улыбку в ответ.

Он, наверное, подумал, что они помирились. Но это было не так.

Стоило ему уйти, как Сиэлла с удовольствием вытерла испачканную угольным карандашом ладонь о белоснежный шелк.

Все равно это платье ей не пригодится!

Спрятав коробку с платьем в гардероб, Сиэлла быстро переоделась, высушила расческой волосы, заплела косу и спустилась к завтраку. Отметив тот факт, что сегодня, когда ее не нужно было «вразумлять», никто и не стал ждать ее появления, налила себе кофе и взяла кусок подрумяненного хлеба.

Элис, убедившись, что старшая падчерица перестала морить себя голодом, завела нудный разговор с Эви о новых веяниях столичной моды.

– Узкий подол – это же так неудобно! – восклицала она.

Сиэлла в разговоре не участвовала, впрочем, никто ее и не просил. Она даже порадовалась, что ее не заставляют говорить. Молчать было намного удобнее. Так она меньше боялась выдать себя.

Теперь, когда ее протест сошел на нет… ей нечем было заняться! Рояля больше не было, и Сиэлла поняла, что хочет уйти. Интересно, а если она уйдет на прогулку, ее будут преследовать?

А вдруг отец все-таки подозревает, что она хочет сбежать?

Что ж, стоит это проверить.

Заглянув в свою комнату, она схватила плащ, натянула перчатки – судя по посеребренным желтым листьям клена в саду, сегодня ночью ударили заморозки – и вышла из дома.

В кармане платья не было даже одной медянки, но ее это не беспокоило. Судя по возгласам мальчишки-разносчика, сегодня ночью возле ратуши никого не убили.


И это показалось Сиэлле добрым знаком.

Она шла по улицам Омирши, с наслаждением вдыхая аромат полыни, что нес за собой степной ветер. На самом деле в осенней Омирше всегда было что-то очаровательное. Особенно ранней осенью, когда ветра еще не обозлились и не начинали нести тучи из песка. Бескрайняя степь дарила городу невероятные ароматы увядающего разнотравья, горькие и сладкие одновременно.

Скоро станет холодно, и город сначала заметет песком, а потом и снегом.

Чего Сиэлла никогда не любила – так это весну. Время, когда снег сходил, обнажая грязь и мусор.

Но до весны далеко.

Добравшись до площади Трех Башен – исторического центра Омирши, Сиэлла остановилась и повертела головой по сторонам.

На самом деле жаль, что у нее нет денег. Вот там, в лавке мелочей, сверкает серебряная губная гармоника, а рядом с ней лежит рейта – примитивный музыкальный инструмент степняков, состоящий из круглого каркаса и трех струн.

А в витрине книжного магазина Силь увидела совершенно очаровательную записную книжку: маленькую, меньше ладони, с обложкой из крашеной кожи, а еще с маленькой закладочкой-тесьмой.

Засмотревшись на эту красоту, она и не заметила, как кто-то подошел к ней сзади.

– Хочешь, я тебе ее куплю? – Кто-то обнял ее за талию и прижался к ее волосам губами.

Подпрыгнув от неожиданности, Силь развернулась и с размаху ударила нахала по щеке, совершенно уверенная, что это Нейтан Тинклер.

– Элдж?!

Возлюбленный отшатнулся от удара и прижал руку ко рту.

– Я тебя… что ты здесь делаешь?

Элдж потер подбородок, будто бы проверяя, на месте ли челюсть, и усмехнулся.

– Твой отец дал мне три выходных. Как бы это сказать…

– В рамках очередного понижения жалованья? – понимающе кивнула Силь.

Ну что ж, отец дошел до края.

Даже стало немного совестно, что она так и оставит его на этом краю.

Но это чувство недолго владело ею. Она наконец разглядела, во что одет Элдж, и нахмурилась.

– Что это на тебе?

Он оглядел себя.

– Костюм, – сказал он очевидное.

– Я вижу. Откуда ты его взял?

Элдж неловко улыбнулся. Надо признать, темно-бордовый костюм-тройка, состоящий из сюртука, жилета и брюк, очень шел к его соломенным волосам.

– Купил…

– На что? Ты и в лучшие времена себе такого позволить не мог! – В ее голову начали закрадываться подозрения.

Нет… нет-нет-нет!

– Элдж… – севшим голосом спросила она. – Ты что?.. Ты играешь?

Поэтому от него вчера пахло вином и табаком!

Элдж замялся. Нахмурившись, он подарил ей взгляд исподлобья и явно нехотя ответил:

– Да… Но это ничего не значит! – добавил он торопливо. – Я… это ненадолго! То есть… я выигрываю уже две ночи подряд! У нас с тобой будут деньги на первое время, а потом, я…

– Элдж… зачем? – Сиэлла отшатнулась от него. – Зачем ты играл? Это же… это же чертов покер!

– Это не всегда покер! – Видя, что она совершенно не одобряет его поступка, он подался вперед и взял ее за руки. – Силь, я люблю тебя. И я не хочу, чтобы ты жила в нищете, понимаешь? Я должен обеспечить нам будущее… Ты же еще не передумала бежать со мной?

Силь сжала его ладони в ответ.

– Не передумала. И не передумаю. При одном условии. Ты больше никогда не будешь играть…

– Но, Силь!

– …ты знаешь, что я ненавижу игроков. Ты не будешь одним из них, обещай!