Немая и Туз

Сиэлла нахмурилась.

– Почему ты так уверена в своей правоте? – спросила она. – Или ты тоже – ментальная ведьма?

Лейни покачала головой.

– Нет, я не менталистка. И не заклинательница, – ответила она и отняла ладонь от ствола.

Сложила пальцы в причудливый знак и провела рукой сверху вниз. Снег под ногами Сиэллы зашевелился и рассыпался. А потом пошел вверх, возвращаясь на небо.

Силь посмотрела на то место, где на стволе лежала рука Лейни. Там остался выжженный след.

– Небеса… ты – белый маг?

Лейни озорно подмигнула Сиэлле, щелкнула пальцами, и снег осыпался, попал Силь под плащ, обжег шею холодом и оставил на ее ресницах капельки влаги.

Ничего себе! Теперь Сиэлла понимала, почему ее оставляли одну, не боясь, что она совершит глупость. Почему никто не обращал на нее внимания.

Ей дарили иллюзию свободы. Но на самом деле она не была свободна. В доме был белый маг… редчайший дар. Сильнейший дар. Почти бесценный.

– Кто ты, Лейни? – спросила Сиэлла.

Та прислонилась спиной к стволу.

– Официально я работаю здесь экономкой. Уже четыре года. Такой ответ тебя устроит?

Она говорила правду, не сказав ни слова истины. Силь это прекрасно осознавала.

Теперь понятно, почему она так уверена в способностях Сиэллы. Говорили, что белые маги чувствуют ментальную магию и они же могут определять способности заклинателей.

Она действительно получала жалованье экономки, в то же время ее отношения с Тинклером не были похожи на отношения служащей и хозяина.

А это значит, здесь есть что-то еще.

– Я видела, как из его глаз вытекает тьма… – бездумно прошептала Сиэлла, глядя на место, где ладонь Лейни оставила выжженный след. – Я боялась этой тьмы…

Лейни нахмурилась.

– Чьи глаза?

– Ти…Тинклера…

Ей почему-то было важно это сказать. Если это ее интуиция – так тому и быть.

– Нейта? Погоди… что? Ты видела в его глазах тьму? Когда?

– С… с тех пор как отец объявил о помолвке, – пролепетала Силь. – Я боялась, я очень его боялась, Лейни. Я была уверена, что, если он ко мне прикоснется, я умру. Это так страшно… тьма, которая липнет к тебе, обволакивает… я только недавно… в тот день, когда рояль увидела, перестала это испытывать, понимаешь? Это и есть хваленая интуиция менталиста? Он желал мне смерти, а потом перестал? Или я чего-то не понимаю?

Лейни посерьезнела. Отойдя от ствола, она шагнула к Сиэлле и положила руки ей на плечи.

– Ты перепутала страх с интуицией. На первых порах это бывает. Чувства обостряются, и происходит всякая ерунда. В такие моменты менталист очень уязвим. Ему нужна помощь более опытного колдуна. Тебе же не повезло. Мало того, твоя жизнь трещала по швам и без внезапно проснувшегося дара. У Нейта совершенно простые глаза. Они не сочатся тьмой, поверь. И никогда не сочились.

– Но почему я видела только его? Почему никто другой меня не пугал так сильно? – Силь обнаружила настоятельную потребность заплакать. А лучше – вцепиться в драповый плащ Лейни и громко разрыдаться. Потому что она знала ответ. Потому что никто, кроме Нейтана Тинклера, не имел жуткую репутацию.

Она перепутала страх с интуицией…

Неужели все так просто?

Лейни, кажется, поняла, что нужно делать. Она первая обняла Силь, и ту будто прорвало.

Пожалуй, впервые за долгое время слезы облегчали душу, а не рвали ее. Ветер трепал волосы, залезал ледяной рукой под плащ, заставляя подрагивать от озноба, но руки Лейни были теплыми.

– Спросишь потом. А может, сама поймешь. Иногда наша фантазия… играет злые шутки. А уж фантазия только что проснувшегося менталиста… прости меня, девочка. Я ошибалась насчет тебя. Ты совсем не жалкая дура. Пожалуй, мало людей смогли бы пережить все одновременно, сохранив разум. Проснувшийся дар – это серьезно.

Сиэлла почувствовала, как по ее телу разливается уютное тепло. Она плакала, Лейни гладила ее по спине, и впервые за много времени Сиэлле было понятно: все, что происходит, – правильно.

Осталось только найти книгу. Интуиция говорила, что тогда она поймет, как жить дальше. А теперь Силь знала точно: надо слушать то, что говорит ей Старуха.





* * *



Надо объясниться с Тинклером. Поговорить. Так откровенно, как только можно.

Хватит прятаться. Если уж она внезапно оказалась ментальной ведьмой, дар которой ждал двадцать три года, чтобы проснуться, то…

Хватит.

Иначе Старуха опять придет к ней во сне. А Сиэлла решила, что теперь будет слушать ее наяву.

Как странно. Она немало лила слез в последние месяцы, но впервые после слез ей было спокойно. Хорошо. Разум очистился, и теперь Силь чувствовала одновременно опустошение и желание действовать. Возможно, все дело в том, что теперь она не думала о себе, как о никчемной идиотке? Пока Сиэлла рыдала на ее плече, Лейни многое рассказала о ментальных колдунах, чей дар неполон. О тех, кто не знал, что происходящее вокруг них – всего лишь проделки магии. О тех, кто сейчас находился в приюте для умалишенных, потому что не смогли справиться. Ей повезло. Пусть ее теперь и можно назвать ментальной ведьмой, но ее дар неполон. Она не слышит эха мыслей людей вокруг. Она не читает мысли вовсе: ни при прикосновении, ни на расстоянии. Это ей недоступно. Она не может воздействовать на разум, внушая человеку собственное видение. Лейни назвала эту способность «поводок». Ничего этого Сиэлле недоступно. Только сверхинтуиция. Сиэлла горько хихикала над этой самой сверхинтуицией и тем, куда она ее завела, но Лейни напомнила, что в начале пути, когда дар неуправляем и непредсказуем, никто не застрахован от ошибок.

А потом еще раз рассказала о несчастных, кто в отсутствие тех, кто мог бы помочь разобраться, просто-напросто сошли с ума.

Силь это пережила. Пусть и не безболезненно.

Вернувшись из сада, Сиэлла почувствовала невероятный аппетит и попросила у кухарки хлеба с сыром, потому что ждать обеда не было сил. К сожалению, ее не поняли и отвели в столовую, где ее ждал полноценный обед с куриным супом, тушеными овощами, ростбифом (порезанным на мелкие кусочки, чтобы Силь могла жевать аккуратно) и паштетом из гусиной печени.

Был подан кофе и бокал вина.

Сиэлла съела все. Желудок радостно урчал, сообщая, что ему нравится, когда его кормят вкусной и питательной едой. К вину Силь не прикоснулась, помня о том, что алкоголь ей противопоказан. Она беременна. Не стоит об этом забывать.

И не стоит медлить.

Нужно разобраться со своей жизнью и найти заработок прежде, чем ее положение станет заметным. Теперь Силь знала, что может. Нужно найти начальный капитал и уехать из Омирши туда, где менталистов не так много.

И использовать внезапно открывшиеся возможности.

Поев, Сиэлла вышла в холл, намереваясь поискать хозяина дома в библиотеке, а потом в гостиной. Судя по времени, он еще не должен уйти, а значит, где-то отдыхает. Или работает у себя в кабинете.

Пусть ее глаза опухли от рыданий. Она все равно больше никогда не сможет выглядеть прилично из-за шрама на щеке, так какая разница? Тем более после того, как Тинклер обнаружил ее скрючившуюся в осколках в доме на улице Синих Ветров, она вряд ли уже его чем-то удивит.

В холле оказалась Лейни. Она была полностью одета и как раз натягивала перчатки, очевидно собираясь уходить.

Силь открыла было рот, чтобы спросить, куда это экономка собралась в такую погоду, но вовремя вспомнила, что Лейни хотя бы экономка. А вот Сиэлла – никто.

– Там… там же метель, – вышла из положения Силь.

Метель действительно постепенно накрывала Омиршу. Пока что ветер был не слишком сильным, да и снежинки, что падали с неба, были еще редкими, но не пройдет и часа, как за окном не останется ничего, кроме снежной завесы и воя ветра.

– Я успею, – бросила Лейни. – Мне нужно кое-что выяснить. Вернусь завтра. Мой дом находится неподалеку от места, куда я иду, так что пережду непогоду там. Да и надо иногда ночевать в собственном доме…

Силь моргнула. Она была уверена, что Лейни живет в доме Тинклера, да и обязанности экономки такое предполагали.

«Официально я работаю здесь экономкой».

А неофициально?

Силь решила, что не хочет знать правду. Попытавшись прислушаться к шепоту Старухи, она осознала, что действительно понимает, что хочет сказать дар.

Лейни очень ей помогла. А еще Старуха уверяла, что Силь скоро узнает правду.

Не Старуха. Интуиция.

Кажется, Сиэлла все-таки сошла с ума, просто этого никто не заметил. Потому что избавиться от восприятия собственного дара через призму божества степняков не получалось. С другой стороны: а надо ли?

Какая разница, кто шепчет ей ответы, если эти ответы – истина?

Никакой.

– Аккуратнее, – напутствовала Лейни Сиэлла. – И поторопись. Скоро метель станет сильной.

Лейни с веселым изумлением посмотрела на Силь.

– Жаль, что я не обнаружила твой дар раньше. По правде говоря, я просто подумать не могла, что он у тебя есть. У аристократов он очень редко появляется. Может, потому, что они слишком хорошо живут?

Силь улыбнулась в ответ. Грубоватый юмор Лейни начинал ей нравиться.

– Я думаю, что ты права, – ответила она.

Лейни подошла к двери и взялась за ручку, но прежде, чем повернуть ее, обернулась к Силь.

– Ты хоть представляешь, как выглядишь сейчас, девочка?

– Хм… плохо? – весело предположила Силь. – Это не важно…