Немая и Туз
Часть 37 из 62 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Это для нее?
Желудок радостно заурчал.
– Ну извини, я не думала, что ты настолько хочешь пить. – Виноватой Лейни, впрочем, не выглядела. – Хотела принести все сразу. Ты знаешь что… сядь-ка на диван и пей. А я пока отнесу поднос в твою комнату. Потом вернусь и помогу тебе дойти обратно.
Силь сделала четвертый глоток и покачала головой, показывая, что дойдет обратно сама.
Улыбка Лейни перестала быть насмешливой, а в глазах появилось нечто похожее на уважение.
– Тебя качает, – уведомила она. – Хочешь достойно дойти обратно или предпочтешь свалиться на полпути?
Силь сделала пятый глоток. Продолжая делать вид, что ей плевать на то, что она разгуливает по чужому дому в одной ночной сорочке, она аккуратно подошла к креслу у камина и села в него, сжимая полупустой стакан в руке.
– Правильный выбор, – усмехнулась Лейни.
Служанка пошла к лестнице, а Силь, глядя на тлеющие угли, подумала о том, как же мало времени ей понадобилось, чтобы превратиться в совершенно никчемное существо. Держать лицо даже столь ничтожное время оказалось трудно.
Но надо привыкать.
Сколько бы ей ни осталось, она не проживет этот отрезок жалкой дурой.
Пожалуй, надо поблагодарить Лейни за оскорбительные, по сути, слова.
Правда не всегда красива. Но от этого она не перестает быть правдой. И иногда нам нужно услышать истину, которую мы и так знаем, из уст чужого человека.
Возненавидеть его. Обидеться.
А потом понять, что этот человек сделал для нас нечто важное.
Пусть Сиэлла до сих пор чувствовала себя ничтожеством. Но, возможно, у нее будет шанс доказать, что это не так?
Хотя бы самой себе.
Лейни вернулась быстро, и Силь была рада этому. Дело было не только в голоде, а еще и в том, что, кроме легкого шелка ночной сорочки, на ней ничего не было.
В этом доме было достаточно тепло, однако Сиэлла все равно озябла. Босая, в ночном одеянии, кого она хочет обмануть?
Нет. Хватит. Она в шелковой сорочке, потому что ей не дали даже халата. Ее ноги босы, потому что обуви ей тоже не дали.
Нейтан сказал, что ходить по дому ей не запрещено. Она ничего не нарушила!
– Вставай. – Служанка подошла к ней и протянула руку. – Замерзла ведь, дурочка.
Силь поднялась на ноги без помощи Лейни и посмотрела той в глаза. А потом покачала головой, надеясь, что тело не выдаст ее.
Она действительно замерзла, черт возьми!
– Ладно, не обижайся. Еще одного побега нам не нужно… но тебя же не остановить? Ты и босиком по снегу отсюда сбежишь, если упрешься, я права?
Силь моргнула, не зная, как отреагировать. А точнее, как ответить без слов. Она не собирается сбегать. Уж точно не сейчас…
Но Лейни права: она действительно способна убежать отсюда даже босиком. Если захочет. Хорошо это или плохо, но этого не изменить.
Служанка, увидев замешательство Сиэллы, заразительно расхохоталась.
– Да уж… – хихикая, сказала она. – Я думаю, ты на многое способна при необходимости. Сбежать от Нейта… пожалуй, ты всех удивила!
Силь продолжала непонимающе смотреть на Лейни. Ее веселье и странные слова… нет, она не служанка.
А кто?
На любовницу тоже не похожа… было бы странно, если бы Тинклер заставил любовницу ухаживать за своей несостоявшейся женой… или это здесь в порядке вещей?
Что Сиэлла знает о своем женихе? Пожалуй, ничего, если не считать общеизвестных фактов и слухов. Игрок, из-за своего азарта лишенный наследства. Игрок, которому часто везет. Любит тратить деньги. Любит красивую жизнь. Скупил активы кирпичной фабрики по самой высокой цене. Продал их же, не выиграв от сделки ни серебрянки. Говорили, он знается с главой преступного синдиката Омирши. Говорили, что его состояние – это не только выигрыши в покер, но и ставки в боях без правил.
Говорили, что еще ни один человек, задолжавший ему и не отдавший долг вовремя, не выжил. Говорили, что самые отпетые мошенники этого города платят ему за прикрытие.
Говорили…
О заклинателях тоже говорят, будто они вызывают духов. Однако они их не вызывают. Они носят обитателей Той Стороны в себе.
– Ты здесь еще? – Лейни помахала рукой у Силь перед глазами. – Пошли уже, тебе надо поесть.
Она схватила Силь под руку и потащила к лестнице.
– Знаешь, ты, конечно, та еще… неумная, но сил тебе не занимать. В таком состоянии по лестнице спуститься и не упасть… ты хоть понимаешь, сколько крови потеряла?
Сиэлла понимала. Но она очень хотела пить.
Приведя ее в комнату, Лейни усадила Силь на кровать и указала на поднос.
– Раз уж ты такая сильная, сама справишься? Или тебя с ложечки покормить?
Сиэлла вспыхнула. Опять Лейни над ней издевается! Как ей понять эту странную женщину, которая чередует похвалу и оскорбления так непринужденно, что заметить перемену не всегда удается?
– Значит, справишься, – глянув на Силь, заключила служанка. – Я завтра все заберу. Во второй чаше травяной настой. Со снотворным. Сейчас полночь, все спят, и я тоже очень хочу присоединиться к этим счастливым людям. Но если хочешь валяться на кровати без сна, это будет твой выбор. Разгуливать по дому не советую. Свалишься, а мне потом отвечать. Лучше выпей. А утром проснешься, и посмотрим. Может, до библиотеки доведу… болеть весьма скучно, да?
Силь посмотрела на тарелку с бульоном, от которой поднимался невероятно вкусный аромат. На чашку с настоем.
А потом взглянула на Лейни и кивнула, сама не понимая, с чем именно согласна: с тем, что справится сама, или с тем, что быть немощной – очень неприятно. И скучно.
– Спокойной ночи, леди Ремур. – Лейни насмешливо поклонилась и вышла из комнаты.
А Силь принялась за еду, размышляя над тем, кем именно является Лейни.
Она не служанка.
Но тогда кто?
Бульон притупил чувство голода, и Силь решила все-таки выпить настой. Лежать без сна всю ночь смысла не было. Укрывшись одеялом, она закрыла глаза и попросила у небес, чтобы ей приснилась Старуха. Пусть божество степняков – это всего лишь ее подсознание, ей нужно с ним поговорить. Найти смысл жить дальше не ради мести. А ради чего-то еще. Чего-то большего.
Но Старуха не пришла. Как назло, в эту ночь Силь ничего не снилось. Возможно, дело было в снотворном. Скорее всего, именно в нем. Может, это к лучшему: ведь сны будоражили Сиэллу, превратив ее разум в воспаленный нарыв. Ей поставили нервное истощение, наверное, это снотворное прописал доктор.
Когда Силь открыла глаза, в окна били лучи холодного осеннего солнца. Усмехнувшись про себя, что она уже третий раз просыпается в гостевой спальне дома Тинклера, а прошел всего один день (хотя неизвестно, сколько она спала до этого, надо выяснить…), Сиэлла села на постели, обнаружив две вещи: поднос с посудой исчез, а еще она в комнате не одна.
Девушка, протирающая пыль с зеркала, была Силь незнакома. А еще она была в коричневом платье и белоснежном переднике, что полностью подтвердило предположения Силь, что Лейни – не прислуга. Прислуга не щеголяет в бархатных платьях.
Горничная обернулась и коротко поклонилась Сиэлле, не сказав ни слова. Одарила ее настороженным взглядом серых глаз и вернулась к своему занятию. Закончив с зеркалом, она еще раз кивнула Силь и ушла.
А Сиэлла поняла, что ей жаль. Хотелось услышать голос. Хотя бы чей-нибудь. Ей настолько не хватает уколов Лейни, которые заставляют злиться и испытывать желание доказать свою состоятельность?
Возможно.
Спустив ноги на пол, Силь оглядела себя и с досадой обнаружила, что сорочка испачкана. Желтые пятна от мази, которой ей обрабатывали раны, испортили белоснежный шелк. Сиэлла испытала настоятельную потребность снять испачканную одежду. Но другой не было. Не голышом же ей ходить!
С трудом поднявшись на ноги (как она ночью умудрилась не упасть?), Силь доковыляла до смежной ванной комнаты и кое-как умылась. Пятерней расчесала волосы и только потом обнаружила на полочке из дорогого прозрачного стекла расческу.
Интересно, это для нее?
Ей бы переодеться…
В комнате послышались шаги. Кто-то пришел.
Очень надеясь, что это Лейни, а не Тинклер, Силь выглянула из ванной и обнаружила в комнате мужчину средних лет. Худой как жердь, он выглядел неряшливо: сюртук бежевого цвета сидел на нем как на вешалке, воротничок белой рубашки был испачкан чем-то желтым и выглядел, по меньшей мере, несвежим, а каштановые волосы, в которых виднелись нити седины, растрепались.
Странно, Силь казалось, что доктора всегда опрятны. Хорошие доктора, по крайней мере. Ну что ж… надо быть благодарной, что ее не бросили истекать кровью.
– Вот вы где! – Ко всему прочему, мужчина был небрит. – Как самочувствие?
Силь, держась за стену, вышла из ванной, жутко стесняясь желтых пятен на сорочке. При свете дня вчерашнее утверждение, что ей нечего терять, уже не выглядело убедительным.
На ней же только сорочка. И больше ничего. Будь этот мужчина больше похож на нормального доктора, Сиэлле, возможно, было бы легче.
Поставив чемоданчик на пол, мужчина шагнул к ней и, не церемонясь, схватил под руку.
– Садитесь. Мне надо вас осмотреть.
Почему в этом доме все относятся к ней как к бездушной кукле? Все, кроме того, кто имеет на это основания?
Она не сделала ничего ни Лейни, ни этому человеку. Почему только Нейтан Тинклер, которого она, по меньшей мере, оскорбила своими поступками, был единственным, кто разговаривал и вел себя с ней как с человеком?
Но пришлось проглотить обиду. Не драться же ей с доктором!
Усадив ее на кровать, мужчина взял ее подбородок и повернул лицо Силь раненой стороной к себе.
Мимолетно коснулся пальцем шва.
– Больно?
Желудок радостно заурчал.
– Ну извини, я не думала, что ты настолько хочешь пить. – Виноватой Лейни, впрочем, не выглядела. – Хотела принести все сразу. Ты знаешь что… сядь-ка на диван и пей. А я пока отнесу поднос в твою комнату. Потом вернусь и помогу тебе дойти обратно.
Силь сделала четвертый глоток и покачала головой, показывая, что дойдет обратно сама.
Улыбка Лейни перестала быть насмешливой, а в глазах появилось нечто похожее на уважение.
– Тебя качает, – уведомила она. – Хочешь достойно дойти обратно или предпочтешь свалиться на полпути?
Силь сделала пятый глоток. Продолжая делать вид, что ей плевать на то, что она разгуливает по чужому дому в одной ночной сорочке, она аккуратно подошла к креслу у камина и села в него, сжимая полупустой стакан в руке.
– Правильный выбор, – усмехнулась Лейни.
Служанка пошла к лестнице, а Силь, глядя на тлеющие угли, подумала о том, как же мало времени ей понадобилось, чтобы превратиться в совершенно никчемное существо. Держать лицо даже столь ничтожное время оказалось трудно.
Но надо привыкать.
Сколько бы ей ни осталось, она не проживет этот отрезок жалкой дурой.
Пожалуй, надо поблагодарить Лейни за оскорбительные, по сути, слова.
Правда не всегда красива. Но от этого она не перестает быть правдой. И иногда нам нужно услышать истину, которую мы и так знаем, из уст чужого человека.
Возненавидеть его. Обидеться.
А потом понять, что этот человек сделал для нас нечто важное.
Пусть Сиэлла до сих пор чувствовала себя ничтожеством. Но, возможно, у нее будет шанс доказать, что это не так?
Хотя бы самой себе.
Лейни вернулась быстро, и Силь была рада этому. Дело было не только в голоде, а еще и в том, что, кроме легкого шелка ночной сорочки, на ней ничего не было.
В этом доме было достаточно тепло, однако Сиэлла все равно озябла. Босая, в ночном одеянии, кого она хочет обмануть?
Нет. Хватит. Она в шелковой сорочке, потому что ей не дали даже халата. Ее ноги босы, потому что обуви ей тоже не дали.
Нейтан сказал, что ходить по дому ей не запрещено. Она ничего не нарушила!
– Вставай. – Служанка подошла к ней и протянула руку. – Замерзла ведь, дурочка.
Силь поднялась на ноги без помощи Лейни и посмотрела той в глаза. А потом покачала головой, надеясь, что тело не выдаст ее.
Она действительно замерзла, черт возьми!
– Ладно, не обижайся. Еще одного побега нам не нужно… но тебя же не остановить? Ты и босиком по снегу отсюда сбежишь, если упрешься, я права?
Силь моргнула, не зная, как отреагировать. А точнее, как ответить без слов. Она не собирается сбегать. Уж точно не сейчас…
Но Лейни права: она действительно способна убежать отсюда даже босиком. Если захочет. Хорошо это или плохо, но этого не изменить.
Служанка, увидев замешательство Сиэллы, заразительно расхохоталась.
– Да уж… – хихикая, сказала она. – Я думаю, ты на многое способна при необходимости. Сбежать от Нейта… пожалуй, ты всех удивила!
Силь продолжала непонимающе смотреть на Лейни. Ее веселье и странные слова… нет, она не служанка.
А кто?
На любовницу тоже не похожа… было бы странно, если бы Тинклер заставил любовницу ухаживать за своей несостоявшейся женой… или это здесь в порядке вещей?
Что Сиэлла знает о своем женихе? Пожалуй, ничего, если не считать общеизвестных фактов и слухов. Игрок, из-за своего азарта лишенный наследства. Игрок, которому часто везет. Любит тратить деньги. Любит красивую жизнь. Скупил активы кирпичной фабрики по самой высокой цене. Продал их же, не выиграв от сделки ни серебрянки. Говорили, он знается с главой преступного синдиката Омирши. Говорили, что его состояние – это не только выигрыши в покер, но и ставки в боях без правил.
Говорили, что еще ни один человек, задолжавший ему и не отдавший долг вовремя, не выжил. Говорили, что самые отпетые мошенники этого города платят ему за прикрытие.
Говорили…
О заклинателях тоже говорят, будто они вызывают духов. Однако они их не вызывают. Они носят обитателей Той Стороны в себе.
– Ты здесь еще? – Лейни помахала рукой у Силь перед глазами. – Пошли уже, тебе надо поесть.
Она схватила Силь под руку и потащила к лестнице.
– Знаешь, ты, конечно, та еще… неумная, но сил тебе не занимать. В таком состоянии по лестнице спуститься и не упасть… ты хоть понимаешь, сколько крови потеряла?
Сиэлла понимала. Но она очень хотела пить.
Приведя ее в комнату, Лейни усадила Силь на кровать и указала на поднос.
– Раз уж ты такая сильная, сама справишься? Или тебя с ложечки покормить?
Сиэлла вспыхнула. Опять Лейни над ней издевается! Как ей понять эту странную женщину, которая чередует похвалу и оскорбления так непринужденно, что заметить перемену не всегда удается?
– Значит, справишься, – глянув на Силь, заключила служанка. – Я завтра все заберу. Во второй чаше травяной настой. Со снотворным. Сейчас полночь, все спят, и я тоже очень хочу присоединиться к этим счастливым людям. Но если хочешь валяться на кровати без сна, это будет твой выбор. Разгуливать по дому не советую. Свалишься, а мне потом отвечать. Лучше выпей. А утром проснешься, и посмотрим. Может, до библиотеки доведу… болеть весьма скучно, да?
Силь посмотрела на тарелку с бульоном, от которой поднимался невероятно вкусный аромат. На чашку с настоем.
А потом взглянула на Лейни и кивнула, сама не понимая, с чем именно согласна: с тем, что справится сама, или с тем, что быть немощной – очень неприятно. И скучно.
– Спокойной ночи, леди Ремур. – Лейни насмешливо поклонилась и вышла из комнаты.
А Силь принялась за еду, размышляя над тем, кем именно является Лейни.
Она не служанка.
Но тогда кто?
Бульон притупил чувство голода, и Силь решила все-таки выпить настой. Лежать без сна всю ночь смысла не было. Укрывшись одеялом, она закрыла глаза и попросила у небес, чтобы ей приснилась Старуха. Пусть божество степняков – это всего лишь ее подсознание, ей нужно с ним поговорить. Найти смысл жить дальше не ради мести. А ради чего-то еще. Чего-то большего.
Но Старуха не пришла. Как назло, в эту ночь Силь ничего не снилось. Возможно, дело было в снотворном. Скорее всего, именно в нем. Может, это к лучшему: ведь сны будоражили Сиэллу, превратив ее разум в воспаленный нарыв. Ей поставили нервное истощение, наверное, это снотворное прописал доктор.
Когда Силь открыла глаза, в окна били лучи холодного осеннего солнца. Усмехнувшись про себя, что она уже третий раз просыпается в гостевой спальне дома Тинклера, а прошел всего один день (хотя неизвестно, сколько она спала до этого, надо выяснить…), Сиэлла села на постели, обнаружив две вещи: поднос с посудой исчез, а еще она в комнате не одна.
Девушка, протирающая пыль с зеркала, была Силь незнакома. А еще она была в коричневом платье и белоснежном переднике, что полностью подтвердило предположения Силь, что Лейни – не прислуга. Прислуга не щеголяет в бархатных платьях.
Горничная обернулась и коротко поклонилась Сиэлле, не сказав ни слова. Одарила ее настороженным взглядом серых глаз и вернулась к своему занятию. Закончив с зеркалом, она еще раз кивнула Силь и ушла.
А Сиэлла поняла, что ей жаль. Хотелось услышать голос. Хотя бы чей-нибудь. Ей настолько не хватает уколов Лейни, которые заставляют злиться и испытывать желание доказать свою состоятельность?
Возможно.
Спустив ноги на пол, Силь оглядела себя и с досадой обнаружила, что сорочка испачкана. Желтые пятна от мази, которой ей обрабатывали раны, испортили белоснежный шелк. Сиэлла испытала настоятельную потребность снять испачканную одежду. Но другой не было. Не голышом же ей ходить!
С трудом поднявшись на ноги (как она ночью умудрилась не упасть?), Силь доковыляла до смежной ванной комнаты и кое-как умылась. Пятерней расчесала волосы и только потом обнаружила на полочке из дорогого прозрачного стекла расческу.
Интересно, это для нее?
Ей бы переодеться…
В комнате послышались шаги. Кто-то пришел.
Очень надеясь, что это Лейни, а не Тинклер, Силь выглянула из ванной и обнаружила в комнате мужчину средних лет. Худой как жердь, он выглядел неряшливо: сюртук бежевого цвета сидел на нем как на вешалке, воротничок белой рубашки был испачкан чем-то желтым и выглядел, по меньшей мере, несвежим, а каштановые волосы, в которых виднелись нити седины, растрепались.
Странно, Силь казалось, что доктора всегда опрятны. Хорошие доктора, по крайней мере. Ну что ж… надо быть благодарной, что ее не бросили истекать кровью.
– Вот вы где! – Ко всему прочему, мужчина был небрит. – Как самочувствие?
Силь, держась за стену, вышла из ванной, жутко стесняясь желтых пятен на сорочке. При свете дня вчерашнее утверждение, что ей нечего терять, уже не выглядело убедительным.
На ней же только сорочка. И больше ничего. Будь этот мужчина больше похож на нормального доктора, Сиэлле, возможно, было бы легче.
Поставив чемоданчик на пол, мужчина шагнул к ней и, не церемонясь, схватил под руку.
– Садитесь. Мне надо вас осмотреть.
Почему в этом доме все относятся к ней как к бездушной кукле? Все, кроме того, кто имеет на это основания?
Она не сделала ничего ни Лейни, ни этому человеку. Почему только Нейтан Тинклер, которого она, по меньшей мере, оскорбила своими поступками, был единственным, кто разговаривал и вел себя с ней как с человеком?
Но пришлось проглотить обиду. Не драться же ей с доктором!
Усадив ее на кровать, мужчина взял ее подбородок и повернул лицо Силь раненой стороной к себе.
Мимолетно коснулся пальцем шва.
– Больно?