Неизбежное зло

– Какой же из отчетов подлинный, а какой – фальшивка?

– Не могу сказать определенно, пока не увижу геологические сводки и черновики Голдинга. Они остались в его кабинете. Я собирался изучить их с утра.

– Мы разрабатываем свою версию, – сказал я. – Она включает в себя дивана, но в ней есть прорехи.

– Прорехи? – переспросил полковник. – И вы думаете, что сможете заполнить их?

– Мы попытаемся. Сейчас, когда вы растоптали наших врагов, нам осталось сделать всего ничего.

– Совершенно верно, капитан, – криво усмехнулся он.

Дверь открылась, и в столовую, скалясь, как мул, вошел Кармайкл.

– Мистер Кармайкл, – удивился полковник. – Что привело вас сюда?

– У меня письмо для капитана Уиндема. – Кармайкл протянул мне влажный конверт с моим именем сверху. Сломав сургучную печать, я вытащил листок с гербом Индийского офиса и подписью вице-короля. Кармайкл промокнул лоб носовым платком. – Невыносимо влажно, – пробормотал он, будто бы отвечая на вопрос, который никто не задавал.

Я быстро просмотрел письмо: всего один абзац, напечатанный на машинке через один интервал, предписывал мне и Несокрушиму возвращаться в Калькутту.

– Выходит, телеграфную линию починили? – спросил я.

– Нет, – ответил Кармайкл. – По-прежнему отключена, но я отправил сообщение в понедельник ночным поездом до Джарсугудаха, а оттуда в Дели послали телеграмму. Письмо, отзывающее вас, подписал лично вице-король. Я взял на себя смелость заказать вам купе в вечернем поезде.

– Как это любезно с вашей стороны, – сказал я, передавая письмо Несокрушиму. – Взгляните, сержант, и скажите, все ли в порядке.

– Разумеется, там все в порядке, – воскликнул Кармайкл. Лоб его вновь покрылся каплями пота. – Это же писал лично вице-король. В Индии нет власти выше.

– И все же, – пристально смотрел я на Несокрушима, – лучше удостовериться.

Сержант поднял взгляд и кивнул.

– Отлично, – констатировал я. – Если это все, мистер Кармайкл, уверен, у вас сегодня забот полон рот… Или вы еще не в курсе?

– В каком смысле?

Мы с полковником Аророй переглянулись.

– Мистер Кармайкл, – сказал полковник, – вам, пожалуй, лучше сейчас отправиться во дворец и испросить аудиенции у дивана.

Я смотрел вслед Кармайклу и полковнику, потом загасил окурок в серебряной пепельнице. Мрачное настроение накрыло меня. Мое время в Самбалпуре подошло к концу. Два человека зверски казнены; юная махарани арестована; махараджу хватил удар – формально дело завершено. На миг я истово взмолился в душе, чтобы оно и в самом деле было раскрыто. Иначе кровь, пролитая прошлой ночью, и та, что еще может пролиться, окажется на моих руках.

Я встал.

– Куда вы идете, сэр? – спросил Несокрушим.

– Собирать вещи, – отрезал я. – И тебе предлагаю сделать то же самое.

– А как же Голдинг? – вопросительно приподнял бровь сержант. – Я думал, вы хотите его найти.

– Это было до того, как мы получили письмецо от вице-короля, – вздохнул я.

– Но как быть с отчетами, сэр? Мы знаем, что происходит нечто предосудительное. Вы же сами сказали, что, отыскав Голдинга, мы получим ключ ко всей истории.

– Голдинг мертв, – покачал я головой.

Несокрушим словно получил пощечину.

– Вы не можете знать это наверняка, сэр.

– Его пилюли, – сказал я. – Я нашел пузырек в его ванной. Тиоцианат натрия применяется при сердечных заболеваниях. Похитили его или он скрылся по своей воле, в любом случае без этого лекарства он умрет.

Несокрушим плюхнулся обратно на стул.

– Но как же, сэр… – Голос его увял.

– У нас есть только версия, – продолжал я, – что Голдинг обнаружил затеянные Даве махинации. Нет никакой связи его исчезновения с убийством ювраджа. У нас нет никаких доказательств.

– То есть мы сдаемся?

– Ты ведь читал письмо вице-короля. Он приказал возвращаться в Калькутту – возможно, даже под угрозой депортации. По крайней мере, был чертовски краток.

Несокрушим снял очки, протер их уголком салфетки.


– Следующий поезд отходит не раньше десяти вечера, – проговорил он наконец. – Вы предлагаете до тех пор смирно сидеть по своим комнатам?

– А что вы предлагаете делать, сержант?

– Вы, конечно, старший офицер, сэр, – осторожно произнес он, – но мы ведь можем следовать первоначальному плану и изучить черновики в офисе Голдинга?

Парень был прав, черт побери. Что-то тут было не так, и Несокрушим это понимал. У нас не оставалось иного выбора, только продолжать копать.





Сорок один




Я велел Несокрушиму приступать и сказал, что через час присоединюсь к нему в кабинете Голдинга. Но прежде мне нужно кое-куда заглянуть.

На пустынных улицах смотреть особо было не на что. На месте катастрофы с пурда-мобилем остался только покосившийся телеграфный столб. Я проехал мимо и остановился около «Бомонта». За стойкой торчал уже другой клерк. Не обращая на него внимания, я поднялся по лестнице и постучал в дверь двенадцатого номера. Затаив дыхание, я ждал, когда ответит Энни, но секунды тикали, и тысячи мыслей, одна другой хуже, проносились в моей голове. Я постучал еще раз, погромче.

– Минутку, – донесся приглушенный голос, и я с облегчением выдохнул. – Кто там? – На этот раз ее голос прозвучал более отчетливо.

– Это я. Сэм.

Дверь открылась, и меня встретил аромат ее духов и сама она, в шелковом банном халате, с замотанными полотенцем волосами. Как бы я хотел, чтобы этот вид был мне так же знаком, как и запах духов.

– Все в порядке, Сэм?

– Не совсем.

– Ты про вчерашнюю ночь?

– Так ты в курсе? – Я постарался скрыть удивление. – Пунит рассказал тебе, что случилось?

– При чем тут Пунит? Я говорю о твоем внезапном исчезновении. А ты о чем, Сэм? Что произошло? Это имеет отношение к полковнику Ароре?

– Что именно?

– Вчера вечером я слышала, как полковник искал Пунита. Мы танцевали, когда вдруг его позвали к телефону.

– Когда именно это было?

Она сделала шаг в сторону:

– Тебе лучше войти.

Номер у Энни был почти как у мисс Пемберли, за исключением того, что здесь в вазах размером с ведро стояли пять огромных букетов роз, перевязанных красными шелковыми лентами.

– Увлекаешься садоводством? – поинтересовался я.

– Это от Пунита, – небрежно бросила она.

– Все пять?

– Все пять. По букету каждое утро и каждый вечер.

– Несколько чрезмерно, на мой взгляд. Ты не проверила – нет ли на листьях тли?

– Может, тебе лучше подождать снаружи? – огрызнулась она.

– Может, и так. У меня жуткая аллергия. Поскорее рассказывай, что там произошло, пока у меня глаза не начали слезиться.

Я уселся в кресло рядом с ее кроватью, демонстративно отодвинув подальше вазу, стоявшую на прикроватном столике.

– Итак, – начала она, придвигая вазу на место, – было уже за полночь, кажется. Мы еще танцевали в гостиной – Пунит, Даве, Кармайклы и я, – когда вдруг влетел гвардеец. Как раз звучал фокстрот, Пунит был крайне недоволен, что его прервали, но все же пошел к телефону. Вернулся спустя несколько минут и объявил, что вечеринка окончена, потому что важные дела требуют его присутствия. И тут же вышел. Веселье сразу сошло на нет. Я отправилась искать тебя, но безуспешно. Кстати, куда ты сбежал?

– Неважно, – бросил я. – А теперь вспомни как следует. Каким был Пунит, когда вернулся?

– В каком смысле?

– Он был удивлен или потрясен?

Энни задумалась, потом медленно покачала головой: