Неизбежное зло

Его хмурая физиономия, как всегда, предвещала дурные новости.

Мы пошли туда, где кормили и поили слонов, подальше от любопытных ушей в шатрах. Я вытащил пачку «Кэпстена» и спички, предложил ему сигарету, закурил сам, глубоко затянулся и выдохнул дым.

– В чем дело, сержант?

– Меня тревожит поведение полковника Ароры, сэр. Кажется, он сомневался, следует ли задерживать террориста.

Я едва не подавился дымом.

– Он вообще-то врезал этому парню прикладом по голове. Ты ничего не путаешь?

– Едва ли, сэр.

Несокрушим, должно быть, ошибся. Едва ли Арора желал, чтобы нападавший сбежал.

– Рассказывай, что там произошло, – вздохнул я.

Сержант огляделся. Удостоверившись, что никто не подслушивает, он начал:

– Как вы помните, после того как злодей спрыгнул с дерева и пустился наутек, полковник повел нас в обход…

– Ну да, – кивнул я нетерпеливо, – чтобы отрезать ему путь к спасению. Разумная стратегия.

– Верно. Но это выяснилось потом, когда мы уже были на месте, вот в чем проблема. – Несокрушим нервно затянулся. – Полковник сказал, что, по его мнению, человек бежит к реке – единственному месту, где лес не стоит стеной. Мы устремились туда и добрались до обрыва над рекой за несколько минут до того, как заметили вашего слона, приближающегося к берегу. Полковник велел погонщику двигаться прямо вам навстречу, рассчитывая, что вы гоните террориста. Он опасался, что в темноте нападавший проскользнет мимо нас, особенно когда заметит нашего слона. Поэтому он решил слезть и спрятаться чуть дальше под обрывом. Мне он велел оставаться в хауда, на прекрасной позиции для выстрела, если этот человек побежит в мою сторону.

Я начал терять терпение.

– По-моему, это все очень разумно. Что вас смущает, сержант?

– Вот что, сэр, – продолжил рассказ Несокрушим, – стемнело, но мы заметили, что нападавший бежит к реке. И конечно же, он увидел слона и свернул, прямо к тому месту, где ждал полковник. Следующее, что я увидел, это как полковник поднимается из травы с винтовкой наперевес. Террорист едва не врезался в него. А потом оба застыли и просто смотрели друг на друга. И только после того, как я выстрелил, полковник ударил его прикладом.

– Ты уверен?

– Насколько это возможно, учитывая сумерки.

– Полковник знает, что ты его видел?

– Не думаю, сэр. Все внимание его было сосредоточено на нападавшем.

Я пытался разобраться. Если Несокрушим прав, есть два возможных объяснения. Первое: Арора, лицом к лицу столкнувшись с преступником, остолбенел – маловероятно, учитывая его военный опыт. Второе, гораздо более тревожное: Арора узнал стрелявшего и сам каким-то образом задействован в покушении, а если все так, если он участвовал в этом заговоре, не означает ли это, что он замешан и в убийстве принца Адира?

Прислонившись к дереву, я решил, что самое разумное сейчас – это докурить сигарету и все обдумать. Получается, что Пунит, мой первый подозреваемый, сам стал мишенью, а Арора, единственный человек в Самбалпуре, которому я доверял, человек, вместе с которым всего несколько часов назад я курил опиум, может оказаться заговорщиком. А если этого недостаточно, есть еще небольшая проблема в виде пропавшего англичанина, которого, как я подозревал, убили по приказу первого министра, и еще одного англичанина, который считал, что его жизнь в опасности.

Я загасил сигарету.

– И что теперь, сэр?

– Теперь? Возвращаемся в Самбалпур и допросим нашего гостя. Но перед этим я намерен заглянуть в шатер и налить себе двойную порцию всего, что у них там найдется.





Тридцать четыре




Внезапно возникшая вероятность того, что Арора ведет двойную игру, ставила под сомнение почти все.

Мне нужно было как следует подумать, разобраться, что, черт возьми, происходит. Я рассчитывал, что на обратном пути в Самбалпур у меня будет для этого время, но у Пунита имелись на этот счет другие соображения.

Я не понял, в какой именно момент, но после попытки покушения на него принц, видимо, решил де-факто назначить меня своим телохранителем – по крайней мере, до возвращения в город. Так и вышло, что два самых длинных часа своей жизни я провел в скверном расположении духа в обществе принца и Энни, сидя на переднем сиденье потешного, раскрашенного в камуфляжные цвета «роллс-ройса». И в это время человек, чью жизнь я только что спас, флиртовал на заднем сиденье с объектом моей страсти. Как выяснилось, ощущения, которые я при этом испытывал, немногим уступают газовой атаке в окопах.

Болтовня принца была обильно сдобрена байками о высшем обществе, кинозвездах и экзотических местах, упоминавшихся как бы между делом, с деликатностью гаубицы. Но суть в том, что гаубицы, как правило, поражают цель. Я не сомневался, что Энни достаточно умна и видит Пунита насквозь, но вместе с тем понимал, что только необыкновенно сильная женщина может устоять перед приглашением в Шамони на Рождество или в Канны весной. А вот о чем он не сказал ни слова, так это о покушении и о том, что нападавшего в данную минуту везут во дворец в кузове грузовика. Весьма необычно для человека, которому постоянно нужно говорить о себе. Возможно, его смущала его собственная роль в инциденте. Может, не будь меня в машине, он бы наплел Энни с три короба и выставил себя главным героем стычки. А может, весь этот эпизод вселил в его сердце страх божий.

Изо всех сил стараясь игнорировать шуры-муры, разворачивавшиеся на заднем сиденье, я анализировал факты. Адир мертв, застрелен террористом со шричаранам на лбу. Позже этот человек покончил с собой. На Пунита совершил покушение стрелок с такой же отметиной. Портелли определил, что это знак почитателей бога Вишну, аватаром которого является Джаганнат. По словам антрополога, Самбалпур тесно связан с культом Джаганната.

То, что Пунит также оказался мишенью для террористов, говорило о заговоре против всей правящей семьи, а значит, Пунит не причастен к убийству своего брата. Но тем не менее должна быть некая связь с дворцом, иначе как наложница Рупали прознала бы о заговоре?

Заговор с целью уничтожения царствуюшего семейства, сплетенный в недрах дворца. Эти два факта трудно увязать между собой.

А поскольку я недоверчивый ублюдок, которому ужасно не нравится принц, мне пришел на ум еще один вариант. А что, если нападение на Пунита было инсценировано и все это лишь спектакль, дабы сбить меня со следа? Может, жизни принца ничего и не угрожало? Может, поэтому Арора и колебался, стоит ли колошматить парня прикладом?


А тогда выходит, что Арора заодно с принцем. И всегда работал на него и ему было поручено обеспечить убийство Адира в Калькутте? В конце концов, именно полковник выбрал объездной путь в отель в тот день. Но это глупо. Ведь именно Арора, вопреки возражениям дивана, убедил махараджу допустить меня и Несокрушима к расследованию. Именно Арора организовал мнимые повреждения на телеграфной и телефонной линиях, чтобы нас не отозвали в Калькутту. Зачем делать это, если он виновен в тех преступлениях, которые мы расследуем? Я запутался. Должно быть что-то еще, какое-то иное объяснение, почему Арора колебался, прежде чем задержать преступника.

Каков бы ни был ответ, я надеялся в скором времени получить его от нашего пленника.





* * *


– Вы поужинаете с нами, капитан? – спросил Пунит, когда автомобиль остановился у гостевого дома. – В узком кругу. Только я, мисс Грант, Фитцморис, Даве, полковник Арора и вы с сержантом. У вас будет возможность задать любые вопросы.

Я не находил предлога отказаться.

– Разумеется, Ваше Высочество, – ответил я. – Но сначала мне нужно сделать кое-какие распоряжения.

– Отлично. – Принц удовлетворенно потер руки. – Скажем, в девять?

– Я передам сержанту Банерджи, – сказал я, выходя из машины.

– Тогда в девять, – подтвердил мне вслед принц.

Когда автомобиль принца покатил к дворцу, я повернулся к Энни.

– Тебе придется потратиться на теплую одежду, – начал я. – Если собираешься праздновать Рождество в Альпах с принцем Дугласом Фэрбенксом.

– Ну-ну, Сэм, – примирительно проговорила она, беря меня под руку. – Такие разговоры совсем тебе не идут. И потом, мне гораздо интереснее узнать, что там произошло в джунглях, после того как ты бросил меня с Фитцморисом и Кармайклами. Вы с Пунитом несколько часов провели бок о бок верхом на слоне и теперь лучшие друзья?

– Я мог бы задать тебе тот же вопрос.

– Тебе удалось расспросить его? – улыбнулась она.

– Вообще-то нет. Решил трактовать сомнения в его пользу.





* * *


– Адира застрелили в Калькутте, – медленно проговорила она. – Судя по тому, что ты рассказываешь, это было хорошо спланированное убийство, а убийца, загнанный в угол, покончил с собой. Думаешь, Пунит способен на подобный заговор и такое коварство?

Я промолчал и проводил ее в дом. Запах розового масла стоял в воздухе. У подножия лестницы она убрала руку с моей.

– Как насчет выпить? – предложила она.

Время наедине с ней – разве не об этом я мечтал, приглашая ее вместе поехать в Самбалпур? Но сейчас мне нужно допросить пленника. Я мысленно чертыхнулся.

– Не могу, – признался я. – Есть дело.

– Точно?

– Боюсь, да.

Она помрачнела.

– Что ж, в таком случае я отдохну перед ужином. Выпивать в одиночку довольно скучно.

Я смотрел, как она поднимается к себе в комнату. Наверное, она права насчет Пунита. Этот человек фат, пижон и повеса. Даже будь у него намерение избавиться от брата, неужели ему хватило бы изобретательности, чтобы разработать такой план, и самообладания, чтобы довести его до конца? И потом, Шрейя Бидика, которая знала его гораздо лучше, чем я, не допускала такой возможности. Кто знает, в чем истина?

Я вышел в вечернюю прохладу ровно в тот момент, когда подкатил автомобиль с полковником Аророй и Несокрушимом.

– Где пленник? – спросил я.

– Его повели на гауптвахту в казармах, – сообщил полковник.

– Он в себе?

– Пришел в сознание, но не совсем хорошо соображает, – сказал Несокрушим. – Должно быть, контужен.

Вариант не идеальный. Открыв заднюю дверь, я уселся рядом с Несокрушимом.