Неистовый маг
Часть 25 из 30 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
С Янисом после того дела они распрощались как лучшие друзья. Купец заверил землянина, что, если будут неожиданные проблемы, он может найти помощь у новых друзей.
«Попутно продав душу и тело твоим покровителям, не так ли?» – мысленно хмыкнул Алекс, вежливо поблагодарив Слерса за столь щедрое предложение.
Кроме ножа, до всей катавасии с отправкой на битву Алекс озаботился и еще парой вещей.
Доспехи, выдаваемые стражникам, являлись собственностью империи. Тем не менее сам стражник мог выкупить их для укрепления и нанесения магических рун. Конечно, в случае их порчи ему казначейство выдало бы новые доспехи. Но Александр отдавал себе отчет, что если доспехи «испортятся», то с большой долей вероятности и он сам внутри них тоже «испортится».
Поэтому жаба была задушена, доспехи выкуплены, и на все оставшиеся после создания кинжала деньги были нанесены на броню, щит и меч дешевые укрепляющие руны.
Подобными вещами любили заниматься специальные рунные маги, чьи лавки располагались по всей столице. Хотя рунные маги и считались одними из слабейших магов в боевом плане, но они пользовались большим почетом и уважением. Ведь благодаря их работе и создавались комплекты брони и оружия экстра-класса.
Их работа требовала усидчивости, внимательности и самого что ни на есть таланта. При этом тот же запас энергии уже не так сильно решал статус мага в глазах общественности. Ведь и слабый рунный маг мог создавать гениальные рунные цепочки.
Алекс не сильно вникал в эту тему, но понял, что кто угодно отнюдь не сможет начертить готовый рунный круг. Проблема была в том, что энергетика каждого человека индивидуальна, что вносило свои изменения в руны. И кроме самого процесса рисования рун физическим способом, это же требовалось делать и в энергетическом плане. А там рисунок был в разы более тонким и нежным. И далеко не каждый был способен на такую тонкую работу.
Интересный факт, что у магии хаоса есть свои руны. Собственно, как и у стихийников. Вот только у Алекса просто не хватило бы денег, чтобы купить у Яниса даже треть, да что там, четверть всей необходимой брони, покрытой безопасными рунами хаоса.
Почему безопасными? Нанести сами руны хаоса в разы проще, чем те же обычные руны. Но вот пережить последствия ношения подобных вещей уже не так просто.
Хаос будет просачиваться в реальный мир, и совершенно не удивительно, когда владелец таких доспехов обнаружит, что не может их снять. О нет, никакой мистики. Просто его плоть срослась бы с доспехами, став единым целым. Ну или владелец начнет слышать голоса и пойдет резать своих же товарищей во сне.
Подобные случаи часто описывались для предупреждения опасности рун хаоса.
Глава 30
– Слышь, ты, урод, а ну гони недостающий хавчик! – Сержант из Чудовищной сотни поднял забрало, сделанное из челюсти какой-то твари, и уперся лбом в лоб отчаянно потеющего служки из казначейства.
– Е-е-еды… Нет. Извините, я…
– Мне начхать! – харкнул сержант на ботинок служке. – Если через час у нас не будет еды, то ты поедешь с нами. Как поросеночек. Понял?!
Служка с ужасом закивал головой, загнанно смотря на свой воплотившийся кошмар.
– Че стоишь, закуска? Пошел вон!
Парень бросился вперед, сержант же, дотянувшись, дал ему пинка под зад, от чего тот под громкий хохот обступивших его бойцов чуть было не упал носом в землю.
– И вот за таких уродов мы должны проливать кровь. – Один из рядом стоявших бойцов высказал мысль, довольно опасную в эти смутные времена. Расплата последовала незамедлительно.
Сержант Чудовищной сотни развернулся и без всяких слов и объяснений с разворота зарядил кулаком в лицо говорившему. Того бросило на брусчатку. Боец непонимающе хлопал глазами и хватал разбитым ртом воздух.
– Мы будем проливать кровь не за этого урода, а за императора. Чуешь разницу своим гнилым носом?!
– Какого хрена ты бьешь моего бойца?! – К конфликту пробился сержант упавшего бойца. И, судя по вампирским клыкам, прибитым к его шлему, сам он был из Мертвецкой сотни.
Удар с локтя – и боец Чудовищной тоже летит на землю. Сержант Чудовищной выпучил глаза и покраснел от ярости.
Вокруг образовалось пустое пространство, в котором застыли бойцы обеих сотен. И быть бы драке, если бы не появившийся сотник, который, вызверившись на обоих, отправил их заниматься какой-то тяжелой и никому не нужной работой.
«Коль лишней силы много», – как выразился тот сотник, если убрать весь мат.
И подобные сцены происходили повсеместно. Людское море, словно некая зловонная масса в канализации, перекатывалось от стен зданий до крепостной стены. Вспыхивали и тут же затихали конфликты и драки, быстро устраняемые сержантами и сотниками. Сверху над всем этим реяли знамена сотен. Пару раз ими же кого-то приголубили по шлему. Благо те были достаточно тяжелыми.
Стоял невероятный людской гвалт. Ни о какой дисциплине и говорить не приходилось. И это было неудивительно. Каждая из сотен в тысяче действовала отдельно от других сотен. Да что там – в городе не требовались даже сотни, ведь стражники ходили десятками. И теперь вся эта нескоординированная масса бойцов шла на войну.
Как говорится, что могло пойти не так?
Александр стоял возле ворот и с усмешкой наблюдал за попытками выбить у казначеев недостающий провиант. Сам Вульфс подозревал, что такая проблема возникнет, поэтому пинками и зуботычинами подготовил свой десяток в кратчайшие сроки, после чего одним из первых получил продовольствие.
А вот многим остальным выдали уже далеко не полный комплект припасов. А самым последним вообще почти ничего не досталось. Именно они больше всего и баламутили толпу.
Идти до места генерального сражения предстояло еще шесть дней. А кормить стали бы лишь на второй.
Нехватка продовольствия становилась все сильнее. От этого люди зверели, готовые убивать даже за кусок хлеба.
При этом то же казначейство и не думало прекратить воровать. Это столь сильно напоминало Александру о доме, что ему иногда казалось, что его никуда и не переносило.
Наконец ворота открылись, и первые сотни двинулись на выход из города. Сотня Цестуса Портиса была вторая по счету. Вначале десятки собирались возле ворот, понукаемые ревом сотников и сержантов, а затем, стараясь держать строй, двигались вперед под сводами крепостной башни.
Алекс с нетерпением хотел посмотреть на мир за пределами города. Для того чтобы это случилось, им пришлось пройти сразу несколько колец стен, построенных в разное время, и миновать старые пригороды и трущобы.
Нищие всех возрастов выбрались из своих зловонных убежищ и сыпали проклятия на проходящую мимо них стражу. И неспроста. За последний год было множество рейдов, сокращавших поголовье этого бесполезного, по мнению знати, для города населения.
И если на крики и оскорбления стражники отвечали тем же, при этом не снижая шаг, то вот попытки закидывания камнями восприняли очень негативно. Ведь, подчиняясь дурному примеру, и остальные нищие начали присоединяться к обстрелу.
– Стоять! Щиты к врагам! Арбалеты! – поступила команда от сотников.
Сотни остановились и развернулись к нищим. Многие из бродяг, осознав, что дело плохо, срочно засобирались прочь. Но не все оказались столь сообразительными.
Стоявшие по краям бойцы с арбалетами, привычным движением сняв тетивы с вещмешков, натянули их на металлические плечи своих агрегатов и с помощью металлических упоров взвели тетиву.
– Стреляй!
Оставшиеся нищие бросились было врассыпную, но болты были быстрее. Трущобы обезлюдели, все сбежали, кроме немногочисленных трупов. Стрельба стражников была не такой уж и точной.
– Вырезать болты! Быстрее, уроды! Думаете, вас долго будут ждать?!
Стражники, проклиная командование и вонь нищих, спешно резали еще теплую плоть, пытаясь выковырять болты так, чтобы не свалился металлический наконечник.
Наконец сотни вновь двинулись к выходу из города. Теперь их уже никто не сопровождал.
Реальность хоть и была ожидаемой, но являлась не особо интересной. Деревья, кустарники, редкие деревянные домики, крытые черепицей или вообще соломой. Чумазые дети, выглядывающие из сараев и низеньких построек. Худые, усталые лица крестьян, которые давным-давно потеряли всякую надежду на лучшее. Каждый день жить впроголодь в отвратительной нищете и знать, что все это придется делать и твоим детям.
Алекс откровенно не понимал этих людей. Окажись он на месте этих же крестьян – ринулся бы в разбойники сразу же, как разобрался с основными понятиями о мире. Плевать, что убьют. Жизнь в таком ужасе была пострашнее.
А вот разбитая грязная дорога, заполненная черной водой, привлекала куда больше внимания. На дворе была зима, что в центральной империи характеризовалось большим количеством дождей и небольшим похолоданием. Вечером даже шел пар изо рта.
Стражники угрюмо месили грязь, но иногда она была столь глубокой, что можно было провалиться аж до голенищ сапог. В таких местах воины, отборно матерясь, пробирались по крутым обочинам дороги, рискуя навернуться в размытую колею. И не было ничего удивительного, что то один, то другой неуклюжий солдат с воплем падал в грязь. После чего получал тумаков от сержанта и мокрым и грязным двигался дальше.
Алекс часто мысленно сравнивал земную Римскую империю и эту. Одно сходство тех же легионов уже заставляло задуматься. Или вот появившееся слово «сенат». Учитывая, что героев призывали из разных времен, мог ли один из них быть тем же римлянином? Каким-нибудь легатом или трибуном, который дал этому миру множество новых знаний.
Вот только кое-что тот теоретический трибун забыл дать этой империи. А именно – римские дороги!
Александру совершенно не понравились долгие пешие переходы по размякшим от дождя дорогам.
Тяжелый черный плащ отсырел и толком не защищал от пронизывающего ветра, шлем, закрепленный за вещмешок, постоянно бился о плечо. В отличие от других солдат с обычным шлемом, его не получалось носить вместе с капюшоном. Рога шлема сильно мешались.
– Слышь, Зюзя, расскажи какой-нибудь стишок. Скучно так, что аж сдохнуть охота.
– Не торопи события, Вастс, – хохотнул другой боец из десятка Вульфса. – Южане тебе обеспечат горяченький прием.
– Да пошел ты на хрен, Гарс! Еще твоих карканий не хватало! Подуй давай, а не то отолью на тебя, когда спишь! Ты ведь, хренов кусок дерьма, меня знаешь!
– Ладно-ладно. – Гарс сложил ладони вместе, оставив маленькую щелочку, и подул туда. В этом мире – аналог земного обычая трижды плюнуть через левое плечо. – Слышал? Дунул!
– То-то же. – Вастс, будучи в десятке эдаким неофициальным замом Александра, через пару минут вновь обратился к третьему бойцу: – Зюзя, ну е-мое! Давай стишок. Ты же их уйму знаешь!
– Я Зюлиус, а не Зюзя! – Молодой, но ловкий парень огрызнулся, но как-то вяло.
– Ну хорошо, Зюлиус. Где стих?
– Ладно, слушайте… – Зюлиус, раньше бродивший по империи с труппой цирка, знал немало забавных частушек. А работа акробатом дала ему ловкость, гибкость и немалую силу. Именно поэтому был взят на испытаниях Александром в его десяток.
Парень он был ершистый и далеко не всегда принимал главенство Вастса, из-за чего постоянно случались конфликты. Но Вульфс четко следил, чтобы они не переходили грани обычной ругани.
А когда это все же произошло, Алекс выловил обоих скандалистов и объяснил, что он с ними сделает, если те не успокоятся. Также он заметил, что ему будет не сложно устроить новый набор в десяток, если два упертых идиота внезапно исчезнут без следа.
К тому моменту Александр уже заработал некую репутацию человека, который попусту не болтает, поэтому Вастс и Зюлиус решили не проверять твердость слова сержанта.
А вообще Александр старался просто так не вмешиваться в личное взаимодействие десятка. Этот мир был жесток. Люди часто ставили друг друга на место посредством кулаков и не видели в этом ничего дурного.
К тому же мельчайшие национальные тонкости, вроде тех же примет, ускользали от его понимания даже спустя три года жизни в этом мире.
Переход был долгим и выматывающим. Стражники, не привыкшие к таким длинным маршам, неся на себе довольно тяжелые доспехи, оружие и припасы, сильно устали, поэтому разрешение на привал восприняли как манну небесную.
Здесь снова сказалась разница в воспитании. Многие скидывали портки и, отойдя чуть в сторонку, с облегчением испражнялись где ни попадя. Не было никакого централизованного места для отходов. Ночью пройти по лагерю значило обязательно вступить в чьи-то испражнения.
О личной гигиене Алекс вообще молчал. От некоторых бойцов шел такой плотный смрад, что на нем, казалось, можно было повеситься.
Надо ли говорить, что в своем десятке Алекс старался придерживаться своих собственных правил? К примеру, его люди были обязаны мыться каждые три дня. Стирать белье раз в неделю. Чаще он пока не смог их заставить. Точнее, мог, но тогда была бы вероятность, что они пойдут на крайности.
Пара бойцов, получив указания, уныло принялась копать выгребную яму. Несколько человек пошли в ближайший лес рубить дрова для костров и жерди для установки палаток. Остальные же начали выкладывать из повозок котлы и сами полотна ткани, из которых еще предстояло соорудить палатки.
«Попутно продав душу и тело твоим покровителям, не так ли?» – мысленно хмыкнул Алекс, вежливо поблагодарив Слерса за столь щедрое предложение.
Кроме ножа, до всей катавасии с отправкой на битву Алекс озаботился и еще парой вещей.
Доспехи, выдаваемые стражникам, являлись собственностью империи. Тем не менее сам стражник мог выкупить их для укрепления и нанесения магических рун. Конечно, в случае их порчи ему казначейство выдало бы новые доспехи. Но Александр отдавал себе отчет, что если доспехи «испортятся», то с большой долей вероятности и он сам внутри них тоже «испортится».
Поэтому жаба была задушена, доспехи выкуплены, и на все оставшиеся после создания кинжала деньги были нанесены на броню, щит и меч дешевые укрепляющие руны.
Подобными вещами любили заниматься специальные рунные маги, чьи лавки располагались по всей столице. Хотя рунные маги и считались одними из слабейших магов в боевом плане, но они пользовались большим почетом и уважением. Ведь благодаря их работе и создавались комплекты брони и оружия экстра-класса.
Их работа требовала усидчивости, внимательности и самого что ни на есть таланта. При этом тот же запас энергии уже не так сильно решал статус мага в глазах общественности. Ведь и слабый рунный маг мог создавать гениальные рунные цепочки.
Алекс не сильно вникал в эту тему, но понял, что кто угодно отнюдь не сможет начертить готовый рунный круг. Проблема была в том, что энергетика каждого человека индивидуальна, что вносило свои изменения в руны. И кроме самого процесса рисования рун физическим способом, это же требовалось делать и в энергетическом плане. А там рисунок был в разы более тонким и нежным. И далеко не каждый был способен на такую тонкую работу.
Интересный факт, что у магии хаоса есть свои руны. Собственно, как и у стихийников. Вот только у Алекса просто не хватило бы денег, чтобы купить у Яниса даже треть, да что там, четверть всей необходимой брони, покрытой безопасными рунами хаоса.
Почему безопасными? Нанести сами руны хаоса в разы проще, чем те же обычные руны. Но вот пережить последствия ношения подобных вещей уже не так просто.
Хаос будет просачиваться в реальный мир, и совершенно не удивительно, когда владелец таких доспехов обнаружит, что не может их снять. О нет, никакой мистики. Просто его плоть срослась бы с доспехами, став единым целым. Ну или владелец начнет слышать голоса и пойдет резать своих же товарищей во сне.
Подобные случаи часто описывались для предупреждения опасности рун хаоса.
Глава 30
– Слышь, ты, урод, а ну гони недостающий хавчик! – Сержант из Чудовищной сотни поднял забрало, сделанное из челюсти какой-то твари, и уперся лбом в лоб отчаянно потеющего служки из казначейства.
– Е-е-еды… Нет. Извините, я…
– Мне начхать! – харкнул сержант на ботинок служке. – Если через час у нас не будет еды, то ты поедешь с нами. Как поросеночек. Понял?!
Служка с ужасом закивал головой, загнанно смотря на свой воплотившийся кошмар.
– Че стоишь, закуска? Пошел вон!
Парень бросился вперед, сержант же, дотянувшись, дал ему пинка под зад, от чего тот под громкий хохот обступивших его бойцов чуть было не упал носом в землю.
– И вот за таких уродов мы должны проливать кровь. – Один из рядом стоявших бойцов высказал мысль, довольно опасную в эти смутные времена. Расплата последовала незамедлительно.
Сержант Чудовищной сотни развернулся и без всяких слов и объяснений с разворота зарядил кулаком в лицо говорившему. Того бросило на брусчатку. Боец непонимающе хлопал глазами и хватал разбитым ртом воздух.
– Мы будем проливать кровь не за этого урода, а за императора. Чуешь разницу своим гнилым носом?!
– Какого хрена ты бьешь моего бойца?! – К конфликту пробился сержант упавшего бойца. И, судя по вампирским клыкам, прибитым к его шлему, сам он был из Мертвецкой сотни.
Удар с локтя – и боец Чудовищной тоже летит на землю. Сержант Чудовищной выпучил глаза и покраснел от ярости.
Вокруг образовалось пустое пространство, в котором застыли бойцы обеих сотен. И быть бы драке, если бы не появившийся сотник, который, вызверившись на обоих, отправил их заниматься какой-то тяжелой и никому не нужной работой.
«Коль лишней силы много», – как выразился тот сотник, если убрать весь мат.
И подобные сцены происходили повсеместно. Людское море, словно некая зловонная масса в канализации, перекатывалось от стен зданий до крепостной стены. Вспыхивали и тут же затихали конфликты и драки, быстро устраняемые сержантами и сотниками. Сверху над всем этим реяли знамена сотен. Пару раз ими же кого-то приголубили по шлему. Благо те были достаточно тяжелыми.
Стоял невероятный людской гвалт. Ни о какой дисциплине и говорить не приходилось. И это было неудивительно. Каждая из сотен в тысяче действовала отдельно от других сотен. Да что там – в городе не требовались даже сотни, ведь стражники ходили десятками. И теперь вся эта нескоординированная масса бойцов шла на войну.
Как говорится, что могло пойти не так?
Александр стоял возле ворот и с усмешкой наблюдал за попытками выбить у казначеев недостающий провиант. Сам Вульфс подозревал, что такая проблема возникнет, поэтому пинками и зуботычинами подготовил свой десяток в кратчайшие сроки, после чего одним из первых получил продовольствие.
А вот многим остальным выдали уже далеко не полный комплект припасов. А самым последним вообще почти ничего не досталось. Именно они больше всего и баламутили толпу.
Идти до места генерального сражения предстояло еще шесть дней. А кормить стали бы лишь на второй.
Нехватка продовольствия становилась все сильнее. От этого люди зверели, готовые убивать даже за кусок хлеба.
При этом то же казначейство и не думало прекратить воровать. Это столь сильно напоминало Александру о доме, что ему иногда казалось, что его никуда и не переносило.
Наконец ворота открылись, и первые сотни двинулись на выход из города. Сотня Цестуса Портиса была вторая по счету. Вначале десятки собирались возле ворот, понукаемые ревом сотников и сержантов, а затем, стараясь держать строй, двигались вперед под сводами крепостной башни.
Алекс с нетерпением хотел посмотреть на мир за пределами города. Для того чтобы это случилось, им пришлось пройти сразу несколько колец стен, построенных в разное время, и миновать старые пригороды и трущобы.
Нищие всех возрастов выбрались из своих зловонных убежищ и сыпали проклятия на проходящую мимо них стражу. И неспроста. За последний год было множество рейдов, сокращавших поголовье этого бесполезного, по мнению знати, для города населения.
И если на крики и оскорбления стражники отвечали тем же, при этом не снижая шаг, то вот попытки закидывания камнями восприняли очень негативно. Ведь, подчиняясь дурному примеру, и остальные нищие начали присоединяться к обстрелу.
– Стоять! Щиты к врагам! Арбалеты! – поступила команда от сотников.
Сотни остановились и развернулись к нищим. Многие из бродяг, осознав, что дело плохо, срочно засобирались прочь. Но не все оказались столь сообразительными.
Стоявшие по краям бойцы с арбалетами, привычным движением сняв тетивы с вещмешков, натянули их на металлические плечи своих агрегатов и с помощью металлических упоров взвели тетиву.
– Стреляй!
Оставшиеся нищие бросились было врассыпную, но болты были быстрее. Трущобы обезлюдели, все сбежали, кроме немногочисленных трупов. Стрельба стражников была не такой уж и точной.
– Вырезать болты! Быстрее, уроды! Думаете, вас долго будут ждать?!
Стражники, проклиная командование и вонь нищих, спешно резали еще теплую плоть, пытаясь выковырять болты так, чтобы не свалился металлический наконечник.
Наконец сотни вновь двинулись к выходу из города. Теперь их уже никто не сопровождал.
Реальность хоть и была ожидаемой, но являлась не особо интересной. Деревья, кустарники, редкие деревянные домики, крытые черепицей или вообще соломой. Чумазые дети, выглядывающие из сараев и низеньких построек. Худые, усталые лица крестьян, которые давным-давно потеряли всякую надежду на лучшее. Каждый день жить впроголодь в отвратительной нищете и знать, что все это придется делать и твоим детям.
Алекс откровенно не понимал этих людей. Окажись он на месте этих же крестьян – ринулся бы в разбойники сразу же, как разобрался с основными понятиями о мире. Плевать, что убьют. Жизнь в таком ужасе была пострашнее.
А вот разбитая грязная дорога, заполненная черной водой, привлекала куда больше внимания. На дворе была зима, что в центральной империи характеризовалось большим количеством дождей и небольшим похолоданием. Вечером даже шел пар изо рта.
Стражники угрюмо месили грязь, но иногда она была столь глубокой, что можно было провалиться аж до голенищ сапог. В таких местах воины, отборно матерясь, пробирались по крутым обочинам дороги, рискуя навернуться в размытую колею. И не было ничего удивительного, что то один, то другой неуклюжий солдат с воплем падал в грязь. После чего получал тумаков от сержанта и мокрым и грязным двигался дальше.
Алекс часто мысленно сравнивал земную Римскую империю и эту. Одно сходство тех же легионов уже заставляло задуматься. Или вот появившееся слово «сенат». Учитывая, что героев призывали из разных времен, мог ли один из них быть тем же римлянином? Каким-нибудь легатом или трибуном, который дал этому миру множество новых знаний.
Вот только кое-что тот теоретический трибун забыл дать этой империи. А именно – римские дороги!
Александру совершенно не понравились долгие пешие переходы по размякшим от дождя дорогам.
Тяжелый черный плащ отсырел и толком не защищал от пронизывающего ветра, шлем, закрепленный за вещмешок, постоянно бился о плечо. В отличие от других солдат с обычным шлемом, его не получалось носить вместе с капюшоном. Рога шлема сильно мешались.
– Слышь, Зюзя, расскажи какой-нибудь стишок. Скучно так, что аж сдохнуть охота.
– Не торопи события, Вастс, – хохотнул другой боец из десятка Вульфса. – Южане тебе обеспечат горяченький прием.
– Да пошел ты на хрен, Гарс! Еще твоих карканий не хватало! Подуй давай, а не то отолью на тебя, когда спишь! Ты ведь, хренов кусок дерьма, меня знаешь!
– Ладно-ладно. – Гарс сложил ладони вместе, оставив маленькую щелочку, и подул туда. В этом мире – аналог земного обычая трижды плюнуть через левое плечо. – Слышал? Дунул!
– То-то же. – Вастс, будучи в десятке эдаким неофициальным замом Александра, через пару минут вновь обратился к третьему бойцу: – Зюзя, ну е-мое! Давай стишок. Ты же их уйму знаешь!
– Я Зюлиус, а не Зюзя! – Молодой, но ловкий парень огрызнулся, но как-то вяло.
– Ну хорошо, Зюлиус. Где стих?
– Ладно, слушайте… – Зюлиус, раньше бродивший по империи с труппой цирка, знал немало забавных частушек. А работа акробатом дала ему ловкость, гибкость и немалую силу. Именно поэтому был взят на испытаниях Александром в его десяток.
Парень он был ершистый и далеко не всегда принимал главенство Вастса, из-за чего постоянно случались конфликты. Но Вульфс четко следил, чтобы они не переходили грани обычной ругани.
А когда это все же произошло, Алекс выловил обоих скандалистов и объяснил, что он с ними сделает, если те не успокоятся. Также он заметил, что ему будет не сложно устроить новый набор в десяток, если два упертых идиота внезапно исчезнут без следа.
К тому моменту Александр уже заработал некую репутацию человека, который попусту не болтает, поэтому Вастс и Зюлиус решили не проверять твердость слова сержанта.
А вообще Александр старался просто так не вмешиваться в личное взаимодействие десятка. Этот мир был жесток. Люди часто ставили друг друга на место посредством кулаков и не видели в этом ничего дурного.
К тому же мельчайшие национальные тонкости, вроде тех же примет, ускользали от его понимания даже спустя три года жизни в этом мире.
Переход был долгим и выматывающим. Стражники, не привыкшие к таким длинным маршам, неся на себе довольно тяжелые доспехи, оружие и припасы, сильно устали, поэтому разрешение на привал восприняли как манну небесную.
Здесь снова сказалась разница в воспитании. Многие скидывали портки и, отойдя чуть в сторонку, с облегчением испражнялись где ни попадя. Не было никакого централизованного места для отходов. Ночью пройти по лагерю значило обязательно вступить в чьи-то испражнения.
О личной гигиене Алекс вообще молчал. От некоторых бойцов шел такой плотный смрад, что на нем, казалось, можно было повеситься.
Надо ли говорить, что в своем десятке Алекс старался придерживаться своих собственных правил? К примеру, его люди были обязаны мыться каждые три дня. Стирать белье раз в неделю. Чаще он пока не смог их заставить. Точнее, мог, но тогда была бы вероятность, что они пойдут на крайности.
Пара бойцов, получив указания, уныло принялась копать выгребную яму. Несколько человек пошли в ближайший лес рубить дрова для костров и жерди для установки палаток. Остальные же начали выкладывать из повозок котлы и сами полотна ткани, из которых еще предстояло соорудить палатки.