Нечто из Рютте
Часть 5 из 39 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Я боюсь, что они сожгут всю деревню, – ответил коннетабль.
– Так заколотите дверь сами и подожгите ее.
– Нельзя. – Мальчишка стал еще печальнее. – Там две молодые женщины. Мужики меня возненавидят.
– О, так вы волнуетесь о женщинах? А на южной дороге вы приказали повесить двоих мужиков за просто так.
– Так они же чумные. Пришли из чумных мест.
– А, чумные, тогда понятно…
– Мне барон приказал вешать всех, кто придет с той стороны, ну вот я…
– Да понятно, – прервал его солдат. – Вы мне вот что скажите: вы видели этих, – он кивнул на лошадей, – их хозяев?
– Угу, – кивнул молодой человек.
– И что, страшные?
– Угу.
– Ясно.
– Ну так что, поможете? – почти жалобно спросил коннетабль.
– Видите эти кольца на уздечке? – Солдат подошел к лошади, ткнул пальцем в уздечку.
– Да.
– Это кольца для украшений, сюда вставляют ленты цвета своего полка, так ламбрийцы украшают своих коней перед боем.
– Ламбрийцы? – упавшим голосом спросил коннетабль.
– Да, ламбрийцы, знаете, кто это?
– Наемники.
– Самые дорогие и самые лучшие наемники на свете. Их там четверо?
– Да, я видел четверых, когда они въезжали в деревню.
– И нас четверо. Если, конечно, считать двоих ваших стражников. У хибары два окна, судя по всему. У каждого поставим по человеку. Хибару подожжем, если, конечно, будет гореть. Мы с вами встанем у входа и будем рубить всех, кто выскочит.
– Но…
– Да помню я, там женщины, поэтому драться с ними мы не будем, а будем их уговаривать отпустить баб. Согласны?
– Согласен, – кивнул юный коннетабль.
– И не вздумайте их чем-нибудь спровоцировать. Если мы их взбесим, они убьют нас всех. И людям своим скажите, чтобы не лезли на рожон.
– Не полезут, – кивнул коннетабль.
– А вот когда отпустят баб – будем думать, что делать дальше.
– Хорошо.
Они вышли из конюшни на улицу. Солдат снял тяжелый от воды плащ и кинул его на седло. На секунду задумался и вытащил из огромного холщевого мешка кирасу. Бригантину не стал брать – решил, что в кирасе будет спокойнее. Также он достал из мешка наплечники и наголенники и начал одеваться. Коннетабль не постеснялся выступить в роли оруженосца, с креплением лат он был хорошо знаком. Когда с застежками и ремнями было покончено, солдат надел подшлемник. Коннетабль протянул ему шлем.
– Нет, сначала горжет.
– Вы и его будете надевать?
– Буду, – ответил солдат. – Десять лет назад мой друг перед заступлением в дозор, где мы обычно спали, поленился надеть горжет, а еретики сделали вылазку – пустяшную, они просто проверяли, на месте ли мы, и драки почти не было, но был один удар копья, всего один.
– И вашему другу копье попало в горло?
– Нет, копье попало в наплечник и сломалось, а вот щепка от копья, небольшая щепка в мизинец толщиной, вошла в горло, а вышла из-под уха. Мы позвали лекаря, и он вытащил ее, но моего друга пришлось положить на живот, так как из горла все время шла кровь, а ночью он умер. – Солдат застегнул горжет, который закрыл горло и нижнюю челюсть. – А вот теперь шлем.
Он надел шлем, достал из мешка тяжелый топорик на короткой ручке, очень удобный в свалке, и засунул его за пояс на спине; длинный стилет без гарды спрятал в правый сапог, в специальный карман для ножа. Топнул ногой, поправляя наголенник и сапог. На левую руку нацепил легкий треугольный кавалерийский щит.
– Ну все, готов, – сказал солдат.
– Пойдемте? – Мальчишку едва заметно потрясывало от волнения.
– Нет, все-таки надену еще поножи.
– У-у, – только и смог произнести коннетабль, но добавлять ничего не стал, а помог застегивать поножи.
Когда все было готово, солдат спросил:
– Ну, где ваши люди?
– Там, – махнул юноша рукой в сторону стоявшей почти в луже телеги, возле которой толпились люди.
– Эй, ты. – Солдат указал на мужика пальцем. – Это ты предлагал ночлег за крейцер?
– Я, господин, – оживился тот, подбегая.
– Тебя зовут Яков?
– Ёган, господин.
– Ну да, как же иначе, присмотри за моим конем и вещами. Если что-то пропадет, я отрублю тебе пальцы. Понял?
– Понял, ага-ага.
– Если меня убьют, в сумке на седле бумага, там имена моей матери и моих сестер. Они живут в Руудсдорфе. Коня и снаряжение отдашь им. Себе за услуги возьмешь двадцатую часть. Двадцатая часть – это половина десятины. Понял?
– Нет, господин, не понял, – испуганно ответил крестьянин.
Солдат его уже не слушал, лишь крикнул, отворачиваясь:
– И не вздумай своровать хоть пфенниг. Коннетабль, пойдемте, где ваши люди?
– Эй, вы, – крикнул мальчишка, – ко мне!
Стражники, шлепая по грязи и лужам, подбежали. Это были немолодые уже мужики, прожившие жизнь с копьем в руке и со шлемом на голове. Усатые, худощавые, но крепкие.
– А почему вы без щитов? – спросил солдат. – Где ваши щиты?
Те молча уставились на коннетабля, который тоже молчал.
– Ладно, значит, оба встанете вторым рядом. Первыми встанем мы с коннетаблем. Ты за мной, а ты за коннетаблем. Сразу выставите копья вперед, только не суй мне его под мышку, возьми чуть правее, будешь сторожить меня справа, а ты коннетабля слева. Из-за нас не вылезать. Нам не мешайте и колите при первой возможности. Если у них щиты, колите в ляжки и пах, про голову – забудьте. И смотрите по сторонам, среди них должен быть лучник, да, должен быть хоть один.
Солдаты опять косились на коннетабля, но тот молчал.
– Все ясно?
– Ясно, господин рыцарь, – ответил один из бойцов.
– И не вздумайте бежать, увижу, кто побежит, – сам убью.
– Значит, драка будет? – спросил один из стражников.
– Я постараюсь этого избежать. Нам нужно забрать у них баб.
– Значит, будет драка, – произнес второй.
– Думаешь?
– А кто ж по пьяни баб отдаст?
– Посмотрим. Читайте молитву, кто знает, и пошли. Коннетабль, а сколько вы сможете собрать людей, если мы заберем у них женщин?
– В замке сержант и два человека, но барон их брать не позволил. Шестеро на заставах охраняют дороги.
Солдат остановился, коннетабль и его люди остановились тоже.
– Что с вами, коннетабль? Волнуетесь?
– Ну, я… не то чтобы… нет, я готов сразиться.
– Это ваше первое дело?
– Ну, я пока что только конокрадов ловил, дезертиров отгонял, дебоширов из трактира в подвал сажал. А вот так… чтобы вот с такими… ну, это первый раз у меня.
– Да не волнуйтесь вы, я думаю, сегодняшний день мы переживем.
– Так заколотите дверь сами и подожгите ее.
– Нельзя. – Мальчишка стал еще печальнее. – Там две молодые женщины. Мужики меня возненавидят.
– О, так вы волнуетесь о женщинах? А на южной дороге вы приказали повесить двоих мужиков за просто так.
– Так они же чумные. Пришли из чумных мест.
– А, чумные, тогда понятно…
– Мне барон приказал вешать всех, кто придет с той стороны, ну вот я…
– Да понятно, – прервал его солдат. – Вы мне вот что скажите: вы видели этих, – он кивнул на лошадей, – их хозяев?
– Угу, – кивнул молодой человек.
– И что, страшные?
– Угу.
– Ясно.
– Ну так что, поможете? – почти жалобно спросил коннетабль.
– Видите эти кольца на уздечке? – Солдат подошел к лошади, ткнул пальцем в уздечку.
– Да.
– Это кольца для украшений, сюда вставляют ленты цвета своего полка, так ламбрийцы украшают своих коней перед боем.
– Ламбрийцы? – упавшим голосом спросил коннетабль.
– Да, ламбрийцы, знаете, кто это?
– Наемники.
– Самые дорогие и самые лучшие наемники на свете. Их там четверо?
– Да, я видел четверых, когда они въезжали в деревню.
– И нас четверо. Если, конечно, считать двоих ваших стражников. У хибары два окна, судя по всему. У каждого поставим по человеку. Хибару подожжем, если, конечно, будет гореть. Мы с вами встанем у входа и будем рубить всех, кто выскочит.
– Но…
– Да помню я, там женщины, поэтому драться с ними мы не будем, а будем их уговаривать отпустить баб. Согласны?
– Согласен, – кивнул юный коннетабль.
– И не вздумайте их чем-нибудь спровоцировать. Если мы их взбесим, они убьют нас всех. И людям своим скажите, чтобы не лезли на рожон.
– Не полезут, – кивнул коннетабль.
– А вот когда отпустят баб – будем думать, что делать дальше.
– Хорошо.
Они вышли из конюшни на улицу. Солдат снял тяжелый от воды плащ и кинул его на седло. На секунду задумался и вытащил из огромного холщевого мешка кирасу. Бригантину не стал брать – решил, что в кирасе будет спокойнее. Также он достал из мешка наплечники и наголенники и начал одеваться. Коннетабль не постеснялся выступить в роли оруженосца, с креплением лат он был хорошо знаком. Когда с застежками и ремнями было покончено, солдат надел подшлемник. Коннетабль протянул ему шлем.
– Нет, сначала горжет.
– Вы и его будете надевать?
– Буду, – ответил солдат. – Десять лет назад мой друг перед заступлением в дозор, где мы обычно спали, поленился надеть горжет, а еретики сделали вылазку – пустяшную, они просто проверяли, на месте ли мы, и драки почти не было, но был один удар копья, всего один.
– И вашему другу копье попало в горло?
– Нет, копье попало в наплечник и сломалось, а вот щепка от копья, небольшая щепка в мизинец толщиной, вошла в горло, а вышла из-под уха. Мы позвали лекаря, и он вытащил ее, но моего друга пришлось положить на живот, так как из горла все время шла кровь, а ночью он умер. – Солдат застегнул горжет, который закрыл горло и нижнюю челюсть. – А вот теперь шлем.
Он надел шлем, достал из мешка тяжелый топорик на короткой ручке, очень удобный в свалке, и засунул его за пояс на спине; длинный стилет без гарды спрятал в правый сапог, в специальный карман для ножа. Топнул ногой, поправляя наголенник и сапог. На левую руку нацепил легкий треугольный кавалерийский щит.
– Ну все, готов, – сказал солдат.
– Пойдемте? – Мальчишку едва заметно потрясывало от волнения.
– Нет, все-таки надену еще поножи.
– У-у, – только и смог произнести коннетабль, но добавлять ничего не стал, а помог застегивать поножи.
Когда все было готово, солдат спросил:
– Ну, где ваши люди?
– Там, – махнул юноша рукой в сторону стоявшей почти в луже телеги, возле которой толпились люди.
– Эй, ты. – Солдат указал на мужика пальцем. – Это ты предлагал ночлег за крейцер?
– Я, господин, – оживился тот, подбегая.
– Тебя зовут Яков?
– Ёган, господин.
– Ну да, как же иначе, присмотри за моим конем и вещами. Если что-то пропадет, я отрублю тебе пальцы. Понял?
– Понял, ага-ага.
– Если меня убьют, в сумке на седле бумага, там имена моей матери и моих сестер. Они живут в Руудсдорфе. Коня и снаряжение отдашь им. Себе за услуги возьмешь двадцатую часть. Двадцатая часть – это половина десятины. Понял?
– Нет, господин, не понял, – испуганно ответил крестьянин.
Солдат его уже не слушал, лишь крикнул, отворачиваясь:
– И не вздумай своровать хоть пфенниг. Коннетабль, пойдемте, где ваши люди?
– Эй, вы, – крикнул мальчишка, – ко мне!
Стражники, шлепая по грязи и лужам, подбежали. Это были немолодые уже мужики, прожившие жизнь с копьем в руке и со шлемом на голове. Усатые, худощавые, но крепкие.
– А почему вы без щитов? – спросил солдат. – Где ваши щиты?
Те молча уставились на коннетабля, который тоже молчал.
– Ладно, значит, оба встанете вторым рядом. Первыми встанем мы с коннетаблем. Ты за мной, а ты за коннетаблем. Сразу выставите копья вперед, только не суй мне его под мышку, возьми чуть правее, будешь сторожить меня справа, а ты коннетабля слева. Из-за нас не вылезать. Нам не мешайте и колите при первой возможности. Если у них щиты, колите в ляжки и пах, про голову – забудьте. И смотрите по сторонам, среди них должен быть лучник, да, должен быть хоть один.
Солдаты опять косились на коннетабля, но тот молчал.
– Все ясно?
– Ясно, господин рыцарь, – ответил один из бойцов.
– И не вздумайте бежать, увижу, кто побежит, – сам убью.
– Значит, драка будет? – спросил один из стражников.
– Я постараюсь этого избежать. Нам нужно забрать у них баб.
– Значит, будет драка, – произнес второй.
– Думаешь?
– А кто ж по пьяни баб отдаст?
– Посмотрим. Читайте молитву, кто знает, и пошли. Коннетабль, а сколько вы сможете собрать людей, если мы заберем у них женщин?
– В замке сержант и два человека, но барон их брать не позволил. Шестеро на заставах охраняют дороги.
Солдат остановился, коннетабль и его люди остановились тоже.
– Что с вами, коннетабль? Волнуетесь?
– Ну, я… не то чтобы… нет, я готов сразиться.
– Это ваше первое дело?
– Ну, я пока что только конокрадов ловил, дезертиров отгонял, дебоширов из трактира в подвал сажал. А вот так… чтобы вот с такими… ну, это первый раз у меня.
– Да не волнуйтесь вы, я думаю, сегодняшний день мы переживем.