Нечто из Рютте
Часть 39 из 119 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– То есть… Я просто хотел, чтоб в феоде Рютте… я просто хочу в Рютте навести порядок.
– Там не будет порядка, пока сам сеньор и есть беспорядок.
Солдат смотрел на него непонимающе.
– Да, да, сын мой. Ваш наниматель – вздорный пьяница, задира и дуэлянт. Жадный человек, дерущий со своих холопов последнее. – Аббат вздохнул. – Люди его – самые бедные в графстве. Стыдно сказать, но настоятель прихода в Рютте – просто нищий. Вы ведь видели отца Виталия?
– Видел, он мне показался отзывчивым и понимающим.
– Добрейший человек. Он сам чинил крышу в приходе с добрыми людьми, которым ему нечем было заплатить.
– Мне казалось, что моя затея – богоугодное дело, – произнес солдат. – Может, его люди так бедны, потому что нет порядка в земле его?
– Именно, именно. Я звал его приехать поговорить многократно. Он не явился. Я не гордец, я отправился к нему, он меня не принял. Я не гордец, я поехал к нему еще раз, а он демонстративно отбыл на охоту. Он не хотел говорить со мной, потому что знает, что грешен, и не хочет каяться.
– И все-таки, я думаю, хороший аудит улучшит положение людей в феоде.
– И я так думаю. Точно так же, как вы. Но полагаю, что начинать нужно с головы, сын мой. Пусть фон Рютте сам приедет, я хочу, чтобы этот задира поговорил со мной. Просто поговорил.
– Странно, – вздохнул солдат. – А мне один поп рассказывал, что церковь всегда будет поддерживать богоугодные дела, не выставляя предварительных условий.
– Сын мой, – аббат усмехнулся, – строя баталию против кавалерийской атаки, что бы вы раздали своим войнам: мечи или пики?
– Конечно, пики.
– Вы знаете наверняка?
– Конечно. Я сам стоял в таких баталиях.
– А я знаю наверняка, что такое богоугодное дело, и я бы дал вам четырех грамотных и знающих толк в хозяйстве братьев. Несмотря на то что я затеял большую стройку и они мне самому очень нужны. Но пока барон не приедет, я вам их не дам.
– Я поговорю с бароном.
– Поговорите-поговорите, но не думаю, что у вас получился. Барон упрямее, чем любой баран в графстве.
Солдат посмотрел пристально и произнес:
– Мне кажется, вы его не очень любите.
– Его не любят все, кто его знает, а мне не любить не позволяет Господь. Так что, наоборот, я всем сердцем жду его.
– Его что, все не любят?
– Как вам сказать… Ровно год назад он остановил в своих землях барона из соседнего графства и предложил ему отобедать. Тот отказался, сославшись на спешку, и тогда наш фон Рютте в порыве гостеприимства зарубил его коня. Сын того барона возмутился, за что фон Рютте вызвал его на поединок и тяжко ранил бедного юношу, оставив его без глаза. Дело закончилось бы войной, если б не наш добрый граф, царствие ему небесное. Ну а с нашими баронами фон Рютте перессорился давно и со всеми.
– Теперь мне все ясно, – сказал солдат.
– Кстати, а как ваши раны?
– Ваши медики – волшебники, творят чудеса. С каждым днем чувствую себя все лучше и лучше.
– Не чудеса, – аббат поднял палец, – а Божий промысел, сын мой, Божий промысел. В общем, я жду фон Рютте у себя, пусть приедет.
Солдат понял, что аудиенция закончилась, поклонился и вышел, решив сразу пойти к лекарю. Старшего лекаря не было, и его принял юный брат Ипполит. Он смотрел и плечо, и ногу и остался доволен состоянием ран, после чего солдат и Ёган покинули монастырь.
Теплый ветер рвал тучи, иногда на минуту появлялось синее небо. Дождя не было вовсе. Волков ехал мимо замка госпожи Анны. Конечно, это был не замок в военном понимании этого слова. Слишком низкая и тонкая стена, да и сам маленький. Ворота скорее красивые, чем крепкие, окна в донжоне огромные, да еще и застекленные. Оборонять такой замок занятие бессмысленное. Не замок, а пряник. Солдат отвел глаза и тут же забыл про замок фрау Анны, думая о том, что аудит ему придется проводить самому, а он ничего не знал про устройство феода.
– Нет, ничего не выйдет, – сказал он вслух.
– Чего не выйдет? – поинтересовался Ёган.
– Где взять нового управляющего для фон Рютте?
– Почем же я знаю? Вот старосты, к примеру, они из наших, деревенских, только грамотные. А вот откуда брать управляющих, мне неизвестно. Из города, наверное.
Солдат вздохнул. Он размышлял о том, как уговорить упрямого фон Рютте съездить к такому же упрямому аббату, иначе ему грозило застрять тут надолго. Так они и ехали, беззаботный Ёган и озабоченный солдат, пока Ёган не сказал:
– А вон и Клаус со стражниками.
– Где? – спросил Волков.
– Да вон же. По кустам лазят справа от дороги.
Волков пригляделся и действительно увидел людей.
– Ну и глаза у тебя, – произнес он.
– Ага. Глаза у меня добрые. Да и ваши не хуже, раз тоже видите.
Вскоре они подъехали к егерю и двум стражникам барона. Веселая собака Клауса радостно побрехала на них, пока егерь на нее не цыкнул. Он был бодр, а вот стражники оказались не на шутку вымотаны.
– Ну, чем порадуете? – спросил Волков.
– Запах есть, – сообщил Клаус. – Собачка его берет. И след есть. Тут он где-то. Мне бы пару дней без дождя, и нашел бы.
– Тут где-то, – буркнул Волков. – Где?
– Воды много, он ходит из лужи в лужу, из лужи да в болотце. Собачка-то у меня умная, да нюхать лужи не умеет, теряет след. Возьмем, чуть пройдем – теряем, опять возьмем, чуть пройдем – опять теряем.
– Ищи, мы должны его найти.
– Буду искать, вот только… – Клаус посмотрел на стражников.
– Чего?
– Господин коннетабль, отпустили бы вы вот этих, – произнес егерь, кивая на уставших людей барона. – Один шум от них. Ветками хрустят, что кабаны. И лаются еще. Побить грозятся. Быстро ходить не могут, мне их ждать приходится.
– Пусть будут, ты даже не знаешь, кого ты ищешь. Набредешь вдруг – не убежишь, а они помогут, – и добавил, обращаясь к стражникам: – Охраняйте его.
И поехал в деревню.
Глава восьмая
В замке его уже ждали сержант и четыре стражника. Взяв кусок сыра и хлеба на кухне, Волков снова сел на коня.
– Куда поедем? – спросил сержант.
Солдат достал из кошеля письмо, развернул его на ноге, стал читать, одновременно жуя хлеб и сыр. И произнес:
– На мельницу.
– У нас их две. Ветряная вон она, рядом совсем, а…
– С нее и начнем.
– А что там?
– Обыщем, посмотрим.
– А ищем-то что?
– Сам не знаю. – Волков почесал подбородок. – Как найдем – так скажу.
Мельница была действительно рядом, чуть севернее замка. Стояла на небольшом пригорке, ловила ветер. На двух подводах мужики привезли хлеб, а поэтому мельник был недружелюбен. Бубнил, что работать надо, при этом хотел знать, что нужно и чем он может помочь. Солдату он показался подозрительным, но даже самый тщательный осмотр мельницы ничего не дал. Кусты в округе и то проверили, но ничего не нашли.
Волков оказался разочарован, хоть и не надеялся на быстрый результат, но в целом денек был явно неудачный. Аббат отказал дать монахов для аудита, Клаус никого не выследил, на мельнице ничего интересного не нашлось.
– Все, – доложил сержант, – на чердаке тоже ничего нет. Только шестерни, пыль да помет голубиный.
– Едем в замок, – сухо ответил Волков.
Во дворе замка его поджидал старый слуга барона, Ёган. Он важно поклонился и произнес:
– Господин коннетабль, господин барон просит вас на ужин.
Чего меньше всего сейчас хотел солдат, так это сидеть с бароном. Седой Ёган с торжественным видом ждал ответа, а Волков молчал и искал повод, чтобы отказаться. И в эту минуту в замок въехал верховой. Это был мужчина средних лет в хорошей одежде и на хорошем коне.
– Где коннетабль? – спросил он у стражников, которых, видимо, знал, после приветствия. Один из стражников указал на Волкова. Верховой слез с лошади, подошел к нему, снял шляпу и, поклонившись, произнес: – Моя госпожа фрау Анна шлет вам письмо, господин, – и протянул бумагу.
Волков взял ее, развернул и начал читать, несмотря на то что слуга барона ждал ответа.
– Там не будет порядка, пока сам сеньор и есть беспорядок.
Солдат смотрел на него непонимающе.
– Да, да, сын мой. Ваш наниматель – вздорный пьяница, задира и дуэлянт. Жадный человек, дерущий со своих холопов последнее. – Аббат вздохнул. – Люди его – самые бедные в графстве. Стыдно сказать, но настоятель прихода в Рютте – просто нищий. Вы ведь видели отца Виталия?
– Видел, он мне показался отзывчивым и понимающим.
– Добрейший человек. Он сам чинил крышу в приходе с добрыми людьми, которым ему нечем было заплатить.
– Мне казалось, что моя затея – богоугодное дело, – произнес солдат. – Может, его люди так бедны, потому что нет порядка в земле его?
– Именно, именно. Я звал его приехать поговорить многократно. Он не явился. Я не гордец, я отправился к нему, он меня не принял. Я не гордец, я поехал к нему еще раз, а он демонстративно отбыл на охоту. Он не хотел говорить со мной, потому что знает, что грешен, и не хочет каяться.
– И все-таки, я думаю, хороший аудит улучшит положение людей в феоде.
– И я так думаю. Точно так же, как вы. Но полагаю, что начинать нужно с головы, сын мой. Пусть фон Рютте сам приедет, я хочу, чтобы этот задира поговорил со мной. Просто поговорил.
– Странно, – вздохнул солдат. – А мне один поп рассказывал, что церковь всегда будет поддерживать богоугодные дела, не выставляя предварительных условий.
– Сын мой, – аббат усмехнулся, – строя баталию против кавалерийской атаки, что бы вы раздали своим войнам: мечи или пики?
– Конечно, пики.
– Вы знаете наверняка?
– Конечно. Я сам стоял в таких баталиях.
– А я знаю наверняка, что такое богоугодное дело, и я бы дал вам четырех грамотных и знающих толк в хозяйстве братьев. Несмотря на то что я затеял большую стройку и они мне самому очень нужны. Но пока барон не приедет, я вам их не дам.
– Я поговорю с бароном.
– Поговорите-поговорите, но не думаю, что у вас получился. Барон упрямее, чем любой баран в графстве.
Солдат посмотрел пристально и произнес:
– Мне кажется, вы его не очень любите.
– Его не любят все, кто его знает, а мне не любить не позволяет Господь. Так что, наоборот, я всем сердцем жду его.
– Его что, все не любят?
– Как вам сказать… Ровно год назад он остановил в своих землях барона из соседнего графства и предложил ему отобедать. Тот отказался, сославшись на спешку, и тогда наш фон Рютте в порыве гостеприимства зарубил его коня. Сын того барона возмутился, за что фон Рютте вызвал его на поединок и тяжко ранил бедного юношу, оставив его без глаза. Дело закончилось бы войной, если б не наш добрый граф, царствие ему небесное. Ну а с нашими баронами фон Рютте перессорился давно и со всеми.
– Теперь мне все ясно, – сказал солдат.
– Кстати, а как ваши раны?
– Ваши медики – волшебники, творят чудеса. С каждым днем чувствую себя все лучше и лучше.
– Не чудеса, – аббат поднял палец, – а Божий промысел, сын мой, Божий промысел. В общем, я жду фон Рютте у себя, пусть приедет.
Солдат понял, что аудиенция закончилась, поклонился и вышел, решив сразу пойти к лекарю. Старшего лекаря не было, и его принял юный брат Ипполит. Он смотрел и плечо, и ногу и остался доволен состоянием ран, после чего солдат и Ёган покинули монастырь.
Теплый ветер рвал тучи, иногда на минуту появлялось синее небо. Дождя не было вовсе. Волков ехал мимо замка госпожи Анны. Конечно, это был не замок в военном понимании этого слова. Слишком низкая и тонкая стена, да и сам маленький. Ворота скорее красивые, чем крепкие, окна в донжоне огромные, да еще и застекленные. Оборонять такой замок занятие бессмысленное. Не замок, а пряник. Солдат отвел глаза и тут же забыл про замок фрау Анны, думая о том, что аудит ему придется проводить самому, а он ничего не знал про устройство феода.
– Нет, ничего не выйдет, – сказал он вслух.
– Чего не выйдет? – поинтересовался Ёган.
– Где взять нового управляющего для фон Рютте?
– Почем же я знаю? Вот старосты, к примеру, они из наших, деревенских, только грамотные. А вот откуда брать управляющих, мне неизвестно. Из города, наверное.
Солдат вздохнул. Он размышлял о том, как уговорить упрямого фон Рютте съездить к такому же упрямому аббату, иначе ему грозило застрять тут надолго. Так они и ехали, беззаботный Ёган и озабоченный солдат, пока Ёган не сказал:
– А вон и Клаус со стражниками.
– Где? – спросил Волков.
– Да вон же. По кустам лазят справа от дороги.
Волков пригляделся и действительно увидел людей.
– Ну и глаза у тебя, – произнес он.
– Ага. Глаза у меня добрые. Да и ваши не хуже, раз тоже видите.
Вскоре они подъехали к егерю и двум стражникам барона. Веселая собака Клауса радостно побрехала на них, пока егерь на нее не цыкнул. Он был бодр, а вот стражники оказались не на шутку вымотаны.
– Ну, чем порадуете? – спросил Волков.
– Запах есть, – сообщил Клаус. – Собачка его берет. И след есть. Тут он где-то. Мне бы пару дней без дождя, и нашел бы.
– Тут где-то, – буркнул Волков. – Где?
– Воды много, он ходит из лужи в лужу, из лужи да в болотце. Собачка-то у меня умная, да нюхать лужи не умеет, теряет след. Возьмем, чуть пройдем – теряем, опять возьмем, чуть пройдем – опять теряем.
– Ищи, мы должны его найти.
– Буду искать, вот только… – Клаус посмотрел на стражников.
– Чего?
– Господин коннетабль, отпустили бы вы вот этих, – произнес егерь, кивая на уставших людей барона. – Один шум от них. Ветками хрустят, что кабаны. И лаются еще. Побить грозятся. Быстро ходить не могут, мне их ждать приходится.
– Пусть будут, ты даже не знаешь, кого ты ищешь. Набредешь вдруг – не убежишь, а они помогут, – и добавил, обращаясь к стражникам: – Охраняйте его.
И поехал в деревню.
Глава восьмая
В замке его уже ждали сержант и четыре стражника. Взяв кусок сыра и хлеба на кухне, Волков снова сел на коня.
– Куда поедем? – спросил сержант.
Солдат достал из кошеля письмо, развернул его на ноге, стал читать, одновременно жуя хлеб и сыр. И произнес:
– На мельницу.
– У нас их две. Ветряная вон она, рядом совсем, а…
– С нее и начнем.
– А что там?
– Обыщем, посмотрим.
– А ищем-то что?
– Сам не знаю. – Волков почесал подбородок. – Как найдем – так скажу.
Мельница была действительно рядом, чуть севернее замка. Стояла на небольшом пригорке, ловила ветер. На двух подводах мужики привезли хлеб, а поэтому мельник был недружелюбен. Бубнил, что работать надо, при этом хотел знать, что нужно и чем он может помочь. Солдату он показался подозрительным, но даже самый тщательный осмотр мельницы ничего не дал. Кусты в округе и то проверили, но ничего не нашли.
Волков оказался разочарован, хоть и не надеялся на быстрый результат, но в целом денек был явно неудачный. Аббат отказал дать монахов для аудита, Клаус никого не выследил, на мельнице ничего интересного не нашлось.
– Все, – доложил сержант, – на чердаке тоже ничего нет. Только шестерни, пыль да помет голубиный.
– Едем в замок, – сухо ответил Волков.
Во дворе замка его поджидал старый слуга барона, Ёган. Он важно поклонился и произнес:
– Господин коннетабль, господин барон просит вас на ужин.
Чего меньше всего сейчас хотел солдат, так это сидеть с бароном. Седой Ёган с торжественным видом ждал ответа, а Волков молчал и искал повод, чтобы отказаться. И в эту минуту в замок въехал верховой. Это был мужчина средних лет в хорошей одежде и на хорошем коне.
– Где коннетабль? – спросил он у стражников, которых, видимо, знал, после приветствия. Один из стражников указал на Волкова. Верховой слез с лошади, подошел к нему, снял шляпу и, поклонившись, произнес: – Моя госпожа фрау Анна шлет вам письмо, господин, – и протянул бумагу.
Волков взял ее, развернул и начал читать, несмотря на то что слуга барона ждал ответа.