Нечто из Дарк Маунт
Часть 18 из 26 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Нам пришлось схватить Альвареса под руки, чтобы он не распластался у входных дверей винной, запнувшись о высокий деревянный порожек. От бездомного за милю разило спиртным и вяленым мясом, которого он умудрился сожрать с добрых полфунта.
– Спасибо вам, хорошие люди, – Альварес в знак благодарности похлопал по плечу сперва меня, а затем и детектива Рида. – У меня еще никогда прежде не бывало таких друзей, как вы двое-то!
Он растроганно шмыгнул носом, а затем при помощи залихватского свиста подозвал к себе сонного пса. Очнувшись, животное со всех лап бросилось к нетрезвому хозяину, бешено виляя линялым хвостом.
– Сумеешь дойти до дома сам? – поинтересовался я, глядя, как он неумело переставляет ноги по тротуару. – Кажется, с вином ты сегодня явно перебрал.
– Как иначе-то, хорошие люди, – извиняющимся тоном пропыхтел бродяга. – Альварес так давно не пробовал такого отменного напитка!
– Ты об этом уже говорил, – напомнил Рид, и мы трое медленно двинули по аллее под катящимися отовсюду холодными каплями дождя.
Пес послушно семенил позади, время от времени притормаживая для того, чтобы обнюхать очередной фонарный столб.
В темное время суток эта унылая жилая улочка представляла собой жалкое зрелище. Узкая лента автомобильной дороги утопала в глубоких рытвинах, внутри которых громко булькала грязная жижа. По обе стороны от проезжей части в сизое ночное небо упирались мокрыми крышами одноэтажные домишки, в большей части окон которых уже не горел свет.
Если бы не оглушительный стук дождевых капель и оранжевое сияние придорожных фонарей, могло бы показаться, что эта часть Дарк Маунт совсем необитаема.
– Эх, какое вишневое вино раньше-то варили в той трактирной, – мечтательно протянул Альварес, едва не свалившись в глубокую канаву. – Сладкое и тягучее, а уж пахло-то спелыми фруктами так, что голова шла кругом от одного аромата!
– Я ведь предлагал тебе заказать все, что пожелаешь, – заметил я, аккуратно подхватывая бродягу под руку, когда тот в очередной раз принялся заваливаться в сторону. – Что ж ты не купил себе вино из вишен, если готов петь ему хвалебные оды?
– Так нету его-то в нынешнем году, хороший человек, – грустно сверкнув черными глазами, произнес мексиканец. – А прошлогодние-то запасы городские выпили еще зимой!
– Мне казалось, все полки в винной забиты бутылками, – встрял Рид, пригнув голову и стараясь держаться в гуще листвы. – Неужели ни одного бокала не нашлось бы?
– Ну что ты, хороший человек, – будто бы с укором протянул Альварес. – Уж я-то точно знаю! Вишни этой весной вызрели раньше обычного от несносной жары. А потом все плоды сгнили, прямо на ветках-то!
Пес, тащащийся позади процессии, наконец рванул вперед, обошел нас справа и теперь задорно бежал впереди, громко цокая когтями о мокрый асфальт.
– Почему же? Из-за сезона ливней?
Рид на ходу повернул голову и поглядел на опечаленного мексиканца. Но тот лишь громко вздохнул и развел руками в стороны.
– Кто ж его знает-то, – невнятно пробормотал он. – То ли от дождя, то ли еще от чего, но весь урожай отправился на помойку! Об этом писали еще, в газете-то городской. Мол, грузовики тащат несколько тонн гниющих вишен на окраину, чтоб скинуть их прямиком в яму. А когда везли-то по Кахлуа-роуд, вонь такая стояла гнили этой, мы с Бенджамином едва не померли!
Я резко остановился посреди тротуара, отчего некстати зазевавшийся Рид едва не налетел на меня, в последнее мгновение ловко увернувшись от столкновения. Пес, заинтригованный внезапной заминкой, замедлил шаг, а затем замер и уставился на меня своими грустными коричневыми глазами.
– Вишневая дама покорно гниет там, куда опускается солнце, – прошептал я одними губами.
– Ты что-то сказал? – детектив непонимающе таращился в мое лицо, стараясь догадаться, отчего я внезапно встал посреди улицы, окутанной колкими иглами дождя. – Фрэнк?
– Я знаю, где искать тело Мэдисон Брайт, – я посмотрел ему прямо в глаза, а затем обернулся к мексиканцу. – Альварес, ты помнишь, в каком именно месте зарыли гнилой урожай?
Бездомный растерянно почесал затылок, взъерошив мокрые курчавые космы, после чего кивнул и уверенно произнес:
– На западной трассе это было-то, неподалеку от выезда из города. Это я помню! Тяжело забыть-то, такой смрад оттуда стоял на весь город. Я уж и не думал-то, что вишни так дурно пахнуть могут!
Я ожидал, что мой напарник разразится возгласами восторга или хотя бы просто многозначительно посмотрит на меня в ответ. Но он, казалось, был занят чем-то совершенно иным.
Вглядываясь в черные стекла одного из домов, вплотную придвинувшемуся к самой аллее, он нервно застыл, парализованный не то ужасом, не то изумлением. Мне пришлось несколько раз окликнуть его перед тем, как он наконец отреагировал на мои слова и сбросил с себя странное оцепенение.
– Рид, ты слышал, что я тебе сказал?
Я стоял напротив, давно вымокнув до нитки, и напряженно вглядывался в глаза детектива. Я бы мог поклясться, что в эти мгновения в них плескался животный страх.
– Да… – он несколько растерянно кивнул. – Кажется, мы все же сдвинулись с мертвой точки.
– Что-то не так?
Его резкая перемена в настроении не могла ускользнуть от меня, пусть он и пытался ее всячески прикрыть, как будто стыдясь собственных чувств.
Сперва Алекс Рид собирался произнести что-то, и уже открыл было рот, но, наткнувшись зрачками на Альвареса, топчущегося неподалеку, лишь отмахнулся и с напускным равнодушием ответил:
– Ерунда, просто почудилось что-то. Не бери в голову, Миллер.
Глава 11. Алекс Рид
Когда я проснулся в отсыревшей постели рано утром под заунывную трель дешевого будильника, то с удивлением обнаружил в номере уже одетого и гладко выбритого Фрэнка. Развалившись на своей кровати прямо в обуви и закинув ногу на ногу, он с неподдельным интересом читал свежую утреннюю газету. На соседнем столике белела пустая кофейная чашка.
– Ты что, не спал всю ночь? – просипел я, поднимаясь на ноги и набрасывая на плечи тонкий белоснежный халат, такой же влажный, как и пятнистые обои на стенах.
За окнами мотеля привычно барабанил ливень, и низкое серое небо, полностью затянутое грозовыми тучами, не оставляло никаких надежд – этот день явно собирался быть столь же мрачным и дождливым, как и все предыдущие.
– Обычно первым делом воспитанные люди желают друг другу доброго утра, – детектив повернул аккуратно причесанную голову в мою сторону, блеснув стальными глазами. – Я проснулся на рассвете и больше не смог уснуть, так что решил использовать эти лишние пару часов с максимальной пользой. Чтобы не прерывать твоих безмятежных сновидений, я спустился вниз и позвонил шерифу из фойе.
– Да? – я высунулся из-за двери ванной. – И что он тебе сказал? Хотя постой, дай я угадаю сам – наша версия показалась ему маловероятной.
– Верно, – Миллер кивнул, вновь утыкаясь в свою газету. – Но я быстро объяснил ему, что если он не возьмет раскопки на себя, то мы перероем здесь добрую половину города, а заодно любезно пришлем на его имя жалобу из Вашингтона за отказ в содействии. Так что он все же согласился, хоть и без особого энтузиазма.
– Думаю, шериф полагает, что мы занимаемся ерундой, пока Мэдисон Брайт преспокойно торчит в Вашингтоне, – предположил я, стирая со щеки остатки мыльной пены. – Не забывай о том, что все в этом городе до сих пор считают ее живой.
Фрэнк отшвырнул от себя газету, немного потянулся и с задумчивым видом посмотрел в окно:
– Меня мало волнует, кто и что полагает на этот счет. В данный момент наш недовольный шериф, бесцеремонно вытряхнутый из своей укромной норы, тащится вместе со строительной техникой по направлению к предполагаемому месту захоронения убитой девушки.
Я быстро натянул на себя свежевыстиранную рубашку, расправил воротник и присел на край смятой постели, чтобы завязать шнурки на потертых старых ботинках.
– Можешь не торопиться, – небрежно добавил Миллер. – Шериф позвонит нам, если что-то найдет.
– Мы останемся в номере?
Я с удивлением поглядел в его невозмутимое лицо.
Обыкновенно Фрэнк первым бросался на место преступления, чтобы осмотреть улики и контролировать каждую мелочь, которая могла хотя бы косвенно повлиять на результат полицейского расследования. Оставаться в стороне и ждать – весьма неплохая тактика, но только не для Фрэнка Миллера. Это было совершенно на него не похоже.
– Да, – просто ответил он. – Во-первых, я успел кое-что узнать от Клариссы этим утром, и мы должны это обсудить.
– И что же ты узнал?
Я послушно приземлился на свою кровать, прекрасно понимая, что Фрэнк не позволит мне покинуть номер мотеля, пока мы не закончим этот разговор. И пусть весь его вид в эти мгновения сквозил хорошо знакомым мне напускным равнодушием, я все же прекрасно понимал, что он всего лишь притворяется, играя привычную роль. На самом же деле, Миллер явно был чем-то не на шутку взволнован.
– На рассвете вновь разбушевалась гроза, – начал он, прикурив сигарету и таращась куда-то в потолок. – Так что я не упустил возможности посетовать на непогоду, когда спустился вниз и наткнулся на Клариссу. Однако она принялась горячо убеждать меня в том, что мне не стоит судить этот очаровательный городок слишком строго, ведь подобное ненастье совсем нетипично для этого времени года.
– Разве? – я недоверчиво наморщил лоб. – А мне казалось, что дожди идут здесь едва ли не круглый год.
– Я тоже так полагал, – Фрэнк сделал несколько глубоких затяжек, после чего затушил окурок в пепельнице, стоящей на его прикроватной тумбе. – Но Кларисса уверяла меня, будто в весеннюю и летнюю пору в Дарк Маунт обыкновенно стоит тихая и ясная погода.
Я молча пожал плечами, не зная, что ответить. Обсуждать некстати затянувшийся дождливый сезон мне совсем не хотелось. К тому же, этот разговор, как мне казалось, не имел ровным счетом никакого значения. Очевидно, Фрэнк просто оттягивал время, чтобы не обсуждать вещи, которые тревожили его на самом деле.
– И вот какие интересные детали мне удалось выяснить, – чиркнув колесиком зажигалки, Миллер тут же поджег кончик новой сигареты. – Непрекращающийся ливень накрыл городок примерно в середине мая. Именно тогда, когда Мэдисон Брайт засобиралась в Вашингтон.
Я нахмурился и поскреб затылок, стараясь собрать эти несвязанные факты воедино. Затем повернулся к напарнику и произнес:
– Думаешь, на погоду в Дарк Маунт каким-то образом могло повлиять существо, напавшее на девушку?
– Это вполне вероятно, – он задумчиво кивнул и выдохнул густое облако дыма, отчего на несколько мгновений его худое лицо скрылось в сизом мороке. – Монстры нередко проникают в наш мир, используя проплешины и уязвимые места во временном полотне, а потому иногда могут оказывать влияние на окружающую действительность, вызывать катаклизмы и вносить разброд в привычную картину местности.
– В таком случае, наш преступник – уж точно не обыкновенный человек.
Вместо ответа Фрэнк подцепил кончиками пальцев один из потрепанных газетных листов, а затем швырнул его в мою сторону.
Вытянув обе руки, я неловко схватил газетный лист, громко зашелестевший слегка выцветшими чернилами, развернул его и поднес к глазам.
– В этой статье, датированной серединой мая, пишется о странных событиях, произошедших в городе в одну из ночей. Наутро после того, как Дарк Маунт окутала странная гроза, жители проснулись от омерзительной вони, заполонившей все улицы. В статье упоминается, что все вишни, растущие в черте города, сгнили буквально за пару часов прямо на ветках, и источали невероятный смрад, отчего местные власти были вынуждены немедленно собрать весь пострадавший урожай и вывезти его прочь из Дарк Маунт.
– Однажды у меня в холодильнике сгнил пакет яблок, – припомнил я, несколько озадаченный странным рассказом напарника. – Я купил их для пирога ко Дню благодарения, но совсем забыл об этом, так что яблоки пролежали почти целый год. Когда я наконец решил вытряхнуть холодильник, то заметил пакет. Фрукты почернели, усохли и покрылись толстым слоем плесени, но я бы не сказал, что они источали невероятный смрад. Хотя пахли они, честно сказать, совсем неважно.
– Думаю, в твоих яблоках не водились диковинные черные опарыши, – неожиданно предположил молодой детектив, кивая на газетную заметку. – Когда Кларисса протягивала мне эту макулатуру, она в весьма живописных красках описывала тот день. Она утверждает, что внутри гнилых плодов извивались угольно-черные черви, каких никто в городе прежде не видал.
– Какая мерзость, – я невольно поежился, пробежавшись зрачками по печатным строкам. – Кто-то сумел найти объяснение этому загадочному происшествию?
Миллер молча покачал головой, затем подался вперед, свесил ноги с кровати и посмотрел мне прямо в глаза.
В его лице сквозило что-то осуждающее, как если бы он подозревал меня в каком-то наглом обмане, но не имел никаких доказательств на руках, чтобы предъявить свои обвинения.
– Гниль благополучно зарыли в землю, после чего жизнь в городке вернулась в свою привычную колею, если не считать бесконечных дождей. Подозреваю, что погода в Дарк Маунт не улучшается по одной простой причине – существо, убившее Мэдисон Брайт, все еще шатается по местным закоулкам.
Он замолчал, продолжая буравить меня своими ледяными серыми глазами, словно милостиво предоставляя мне последний шанс первым начать какой-то неприятный разговор.
Под его пронизывающим взглядом я чувствовал себя до ужаса неуютно, абсолютно не понимая, почему Миллер ведет себя так непривычно и чего он вообще от меня хочет. Поэтому на какое-то время во влажном утреннем воздухе номера повисла неловкая пауза.
В конце концов, когда игра в молчанку изрядно затянулась, Фрэнк негромко вздохнул, словно признавая свое поражение, после чего совершенно неожиданно положил свою тонкую кисть на мое плечо.
– Спасибо вам, хорошие люди, – Альварес в знак благодарности похлопал по плечу сперва меня, а затем и детектива Рида. – У меня еще никогда прежде не бывало таких друзей, как вы двое-то!
Он растроганно шмыгнул носом, а затем при помощи залихватского свиста подозвал к себе сонного пса. Очнувшись, животное со всех лап бросилось к нетрезвому хозяину, бешено виляя линялым хвостом.
– Сумеешь дойти до дома сам? – поинтересовался я, глядя, как он неумело переставляет ноги по тротуару. – Кажется, с вином ты сегодня явно перебрал.
– Как иначе-то, хорошие люди, – извиняющимся тоном пропыхтел бродяга. – Альварес так давно не пробовал такого отменного напитка!
– Ты об этом уже говорил, – напомнил Рид, и мы трое медленно двинули по аллее под катящимися отовсюду холодными каплями дождя.
Пес послушно семенил позади, время от времени притормаживая для того, чтобы обнюхать очередной фонарный столб.
В темное время суток эта унылая жилая улочка представляла собой жалкое зрелище. Узкая лента автомобильной дороги утопала в глубоких рытвинах, внутри которых громко булькала грязная жижа. По обе стороны от проезжей части в сизое ночное небо упирались мокрыми крышами одноэтажные домишки, в большей части окон которых уже не горел свет.
Если бы не оглушительный стук дождевых капель и оранжевое сияние придорожных фонарей, могло бы показаться, что эта часть Дарк Маунт совсем необитаема.
– Эх, какое вишневое вино раньше-то варили в той трактирной, – мечтательно протянул Альварес, едва не свалившись в глубокую канаву. – Сладкое и тягучее, а уж пахло-то спелыми фруктами так, что голова шла кругом от одного аромата!
– Я ведь предлагал тебе заказать все, что пожелаешь, – заметил я, аккуратно подхватывая бродягу под руку, когда тот в очередной раз принялся заваливаться в сторону. – Что ж ты не купил себе вино из вишен, если готов петь ему хвалебные оды?
– Так нету его-то в нынешнем году, хороший человек, – грустно сверкнув черными глазами, произнес мексиканец. – А прошлогодние-то запасы городские выпили еще зимой!
– Мне казалось, все полки в винной забиты бутылками, – встрял Рид, пригнув голову и стараясь держаться в гуще листвы. – Неужели ни одного бокала не нашлось бы?
– Ну что ты, хороший человек, – будто бы с укором протянул Альварес. – Уж я-то точно знаю! Вишни этой весной вызрели раньше обычного от несносной жары. А потом все плоды сгнили, прямо на ветках-то!
Пес, тащащийся позади процессии, наконец рванул вперед, обошел нас справа и теперь задорно бежал впереди, громко цокая когтями о мокрый асфальт.
– Почему же? Из-за сезона ливней?
Рид на ходу повернул голову и поглядел на опечаленного мексиканца. Но тот лишь громко вздохнул и развел руками в стороны.
– Кто ж его знает-то, – невнятно пробормотал он. – То ли от дождя, то ли еще от чего, но весь урожай отправился на помойку! Об этом писали еще, в газете-то городской. Мол, грузовики тащат несколько тонн гниющих вишен на окраину, чтоб скинуть их прямиком в яму. А когда везли-то по Кахлуа-роуд, вонь такая стояла гнили этой, мы с Бенджамином едва не померли!
Я резко остановился посреди тротуара, отчего некстати зазевавшийся Рид едва не налетел на меня, в последнее мгновение ловко увернувшись от столкновения. Пес, заинтригованный внезапной заминкой, замедлил шаг, а затем замер и уставился на меня своими грустными коричневыми глазами.
– Вишневая дама покорно гниет там, куда опускается солнце, – прошептал я одними губами.
– Ты что-то сказал? – детектив непонимающе таращился в мое лицо, стараясь догадаться, отчего я внезапно встал посреди улицы, окутанной колкими иглами дождя. – Фрэнк?
– Я знаю, где искать тело Мэдисон Брайт, – я посмотрел ему прямо в глаза, а затем обернулся к мексиканцу. – Альварес, ты помнишь, в каком именно месте зарыли гнилой урожай?
Бездомный растерянно почесал затылок, взъерошив мокрые курчавые космы, после чего кивнул и уверенно произнес:
– На западной трассе это было-то, неподалеку от выезда из города. Это я помню! Тяжело забыть-то, такой смрад оттуда стоял на весь город. Я уж и не думал-то, что вишни так дурно пахнуть могут!
Я ожидал, что мой напарник разразится возгласами восторга или хотя бы просто многозначительно посмотрит на меня в ответ. Но он, казалось, был занят чем-то совершенно иным.
Вглядываясь в черные стекла одного из домов, вплотную придвинувшемуся к самой аллее, он нервно застыл, парализованный не то ужасом, не то изумлением. Мне пришлось несколько раз окликнуть его перед тем, как он наконец отреагировал на мои слова и сбросил с себя странное оцепенение.
– Рид, ты слышал, что я тебе сказал?
Я стоял напротив, давно вымокнув до нитки, и напряженно вглядывался в глаза детектива. Я бы мог поклясться, что в эти мгновения в них плескался животный страх.
– Да… – он несколько растерянно кивнул. – Кажется, мы все же сдвинулись с мертвой точки.
– Что-то не так?
Его резкая перемена в настроении не могла ускользнуть от меня, пусть он и пытался ее всячески прикрыть, как будто стыдясь собственных чувств.
Сперва Алекс Рид собирался произнести что-то, и уже открыл было рот, но, наткнувшись зрачками на Альвареса, топчущегося неподалеку, лишь отмахнулся и с напускным равнодушием ответил:
– Ерунда, просто почудилось что-то. Не бери в голову, Миллер.
Глава 11. Алекс Рид
Когда я проснулся в отсыревшей постели рано утром под заунывную трель дешевого будильника, то с удивлением обнаружил в номере уже одетого и гладко выбритого Фрэнка. Развалившись на своей кровати прямо в обуви и закинув ногу на ногу, он с неподдельным интересом читал свежую утреннюю газету. На соседнем столике белела пустая кофейная чашка.
– Ты что, не спал всю ночь? – просипел я, поднимаясь на ноги и набрасывая на плечи тонкий белоснежный халат, такой же влажный, как и пятнистые обои на стенах.
За окнами мотеля привычно барабанил ливень, и низкое серое небо, полностью затянутое грозовыми тучами, не оставляло никаких надежд – этот день явно собирался быть столь же мрачным и дождливым, как и все предыдущие.
– Обычно первым делом воспитанные люди желают друг другу доброго утра, – детектив повернул аккуратно причесанную голову в мою сторону, блеснув стальными глазами. – Я проснулся на рассвете и больше не смог уснуть, так что решил использовать эти лишние пару часов с максимальной пользой. Чтобы не прерывать твоих безмятежных сновидений, я спустился вниз и позвонил шерифу из фойе.
– Да? – я высунулся из-за двери ванной. – И что он тебе сказал? Хотя постой, дай я угадаю сам – наша версия показалась ему маловероятной.
– Верно, – Миллер кивнул, вновь утыкаясь в свою газету. – Но я быстро объяснил ему, что если он не возьмет раскопки на себя, то мы перероем здесь добрую половину города, а заодно любезно пришлем на его имя жалобу из Вашингтона за отказ в содействии. Так что он все же согласился, хоть и без особого энтузиазма.
– Думаю, шериф полагает, что мы занимаемся ерундой, пока Мэдисон Брайт преспокойно торчит в Вашингтоне, – предположил я, стирая со щеки остатки мыльной пены. – Не забывай о том, что все в этом городе до сих пор считают ее живой.
Фрэнк отшвырнул от себя газету, немного потянулся и с задумчивым видом посмотрел в окно:
– Меня мало волнует, кто и что полагает на этот счет. В данный момент наш недовольный шериф, бесцеремонно вытряхнутый из своей укромной норы, тащится вместе со строительной техникой по направлению к предполагаемому месту захоронения убитой девушки.
Я быстро натянул на себя свежевыстиранную рубашку, расправил воротник и присел на край смятой постели, чтобы завязать шнурки на потертых старых ботинках.
– Можешь не торопиться, – небрежно добавил Миллер. – Шериф позвонит нам, если что-то найдет.
– Мы останемся в номере?
Я с удивлением поглядел в его невозмутимое лицо.
Обыкновенно Фрэнк первым бросался на место преступления, чтобы осмотреть улики и контролировать каждую мелочь, которая могла хотя бы косвенно повлиять на результат полицейского расследования. Оставаться в стороне и ждать – весьма неплохая тактика, но только не для Фрэнка Миллера. Это было совершенно на него не похоже.
– Да, – просто ответил он. – Во-первых, я успел кое-что узнать от Клариссы этим утром, и мы должны это обсудить.
– И что же ты узнал?
Я послушно приземлился на свою кровать, прекрасно понимая, что Фрэнк не позволит мне покинуть номер мотеля, пока мы не закончим этот разговор. И пусть весь его вид в эти мгновения сквозил хорошо знакомым мне напускным равнодушием, я все же прекрасно понимал, что он всего лишь притворяется, играя привычную роль. На самом же деле, Миллер явно был чем-то не на шутку взволнован.
– На рассвете вновь разбушевалась гроза, – начал он, прикурив сигарету и таращась куда-то в потолок. – Так что я не упустил возможности посетовать на непогоду, когда спустился вниз и наткнулся на Клариссу. Однако она принялась горячо убеждать меня в том, что мне не стоит судить этот очаровательный городок слишком строго, ведь подобное ненастье совсем нетипично для этого времени года.
– Разве? – я недоверчиво наморщил лоб. – А мне казалось, что дожди идут здесь едва ли не круглый год.
– Я тоже так полагал, – Фрэнк сделал несколько глубоких затяжек, после чего затушил окурок в пепельнице, стоящей на его прикроватной тумбе. – Но Кларисса уверяла меня, будто в весеннюю и летнюю пору в Дарк Маунт обыкновенно стоит тихая и ясная погода.
Я молча пожал плечами, не зная, что ответить. Обсуждать некстати затянувшийся дождливый сезон мне совсем не хотелось. К тому же, этот разговор, как мне казалось, не имел ровным счетом никакого значения. Очевидно, Фрэнк просто оттягивал время, чтобы не обсуждать вещи, которые тревожили его на самом деле.
– И вот какие интересные детали мне удалось выяснить, – чиркнув колесиком зажигалки, Миллер тут же поджег кончик новой сигареты. – Непрекращающийся ливень накрыл городок примерно в середине мая. Именно тогда, когда Мэдисон Брайт засобиралась в Вашингтон.
Я нахмурился и поскреб затылок, стараясь собрать эти несвязанные факты воедино. Затем повернулся к напарнику и произнес:
– Думаешь, на погоду в Дарк Маунт каким-то образом могло повлиять существо, напавшее на девушку?
– Это вполне вероятно, – он задумчиво кивнул и выдохнул густое облако дыма, отчего на несколько мгновений его худое лицо скрылось в сизом мороке. – Монстры нередко проникают в наш мир, используя проплешины и уязвимые места во временном полотне, а потому иногда могут оказывать влияние на окружающую действительность, вызывать катаклизмы и вносить разброд в привычную картину местности.
– В таком случае, наш преступник – уж точно не обыкновенный человек.
Вместо ответа Фрэнк подцепил кончиками пальцев один из потрепанных газетных листов, а затем швырнул его в мою сторону.
Вытянув обе руки, я неловко схватил газетный лист, громко зашелестевший слегка выцветшими чернилами, развернул его и поднес к глазам.
– В этой статье, датированной серединой мая, пишется о странных событиях, произошедших в городе в одну из ночей. Наутро после того, как Дарк Маунт окутала странная гроза, жители проснулись от омерзительной вони, заполонившей все улицы. В статье упоминается, что все вишни, растущие в черте города, сгнили буквально за пару часов прямо на ветках, и источали невероятный смрад, отчего местные власти были вынуждены немедленно собрать весь пострадавший урожай и вывезти его прочь из Дарк Маунт.
– Однажды у меня в холодильнике сгнил пакет яблок, – припомнил я, несколько озадаченный странным рассказом напарника. – Я купил их для пирога ко Дню благодарения, но совсем забыл об этом, так что яблоки пролежали почти целый год. Когда я наконец решил вытряхнуть холодильник, то заметил пакет. Фрукты почернели, усохли и покрылись толстым слоем плесени, но я бы не сказал, что они источали невероятный смрад. Хотя пахли они, честно сказать, совсем неважно.
– Думаю, в твоих яблоках не водились диковинные черные опарыши, – неожиданно предположил молодой детектив, кивая на газетную заметку. – Когда Кларисса протягивала мне эту макулатуру, она в весьма живописных красках описывала тот день. Она утверждает, что внутри гнилых плодов извивались угольно-черные черви, каких никто в городе прежде не видал.
– Какая мерзость, – я невольно поежился, пробежавшись зрачками по печатным строкам. – Кто-то сумел найти объяснение этому загадочному происшествию?
Миллер молча покачал головой, затем подался вперед, свесил ноги с кровати и посмотрел мне прямо в глаза.
В его лице сквозило что-то осуждающее, как если бы он подозревал меня в каком-то наглом обмане, но не имел никаких доказательств на руках, чтобы предъявить свои обвинения.
– Гниль благополучно зарыли в землю, после чего жизнь в городке вернулась в свою привычную колею, если не считать бесконечных дождей. Подозреваю, что погода в Дарк Маунт не улучшается по одной простой причине – существо, убившее Мэдисон Брайт, все еще шатается по местным закоулкам.
Он замолчал, продолжая буравить меня своими ледяными серыми глазами, словно милостиво предоставляя мне последний шанс первым начать какой-то неприятный разговор.
Под его пронизывающим взглядом я чувствовал себя до ужаса неуютно, абсолютно не понимая, почему Миллер ведет себя так непривычно и чего он вообще от меня хочет. Поэтому на какое-то время во влажном утреннем воздухе номера повисла неловкая пауза.
В конце концов, когда игра в молчанку изрядно затянулась, Фрэнк негромко вздохнул, словно признавая свое поражение, после чего совершенно неожиданно положил свою тонкую кисть на мое плечо.