Небесная музыка. Солнце

– Ты спала сегодня? – спрашивает Нейтан. – Если нет – советую.

– Да, я посплю несколько часов перед работой. Еще немного посижу – хочу найти нормальное звучание.

– Такое бывает, – говорит вдруг он. – Что ничего не получается. Просто отложи все и выспись, Санни. Поняла?

– Поняла, – чуть улыбаюсь я.

Мы прощаемся. Я следую его совету и иду в душ.

Перед тем как заснуть, я смотрю в окно, невольно думая о Крисе, о матери и дочери Мунлайт и почему-то о Лестерсе. Ночь тает, и звезды, с которыми я переглядывалась время от времени, меркнут.

«Кто ты и кто я. Давай обойдемся без рассуждений о гордости и прочей шелухе. Будем мыслить реалистичными категориями. Просто подумай: кто ты и кто я. Какие возможности есть у тебя и какие – у меня. И что смогу сделать я, если захочу отблагодарить тебя или, напротив, уничтожить».

Ночью мне снятся Мэг и Эш.

По хрустальной радуге, переброшенной между двумя обрывами, они идут ко мне, держась за руки. А я стою босыми ногами на влажной темно-изумрудной траве и радостно машу им. Моих щиколоток касается подол широкой ночной рубашки, которую треплет ветер – как и мои волосы, собранные в низкий хвост. Небо над нами бархатное, густо-синее, подернутое дымкой рваных облаков – оно отражается в радуге, в которую бьют солнечные лучи. Но стоит опустить взгляд, и становятся видны дымные тени бездны, разверзшейся между обрывами. Они вьются в воздухе, стараясь дотянуться до радуги, но ничего не получается.

Мы улыбаемся и кричим что-то друг другу – но что, я не знаю, потому что в моем сне нет звука. В нем властвует тишина. И я ничего не слышу: ни голосов, ни шума ветра, ни того, как на хрустальной радуге появляются трещины. Они бегут от противоположного края обрыва следом за Мэг и Эшем, и те слишком поздно понимают, что сейчас случится. Замирают. И летят вниз – в одно мгновение.

Радуга рушится. Тени бездны радостно подхватывают сверкающие осколки.

Я падаю на колени, от бессилия хватая пальцами влажную траву.

Мою вязкую тишину прорезает страшный крик. И я просыпаюсь – распахиваю глаза и резко сажусь в кровати.

Сердце бешено стучит, дыхание сбито, на лбу – капли холодного пота. Я массирую ноющие виски, пытаясь прийти в себя. Все, что я помню – это ощущение тишины, которую пронзает чей-то крик.

За окном ярко светит солнце – уже день. Я хватаю мобильник – до работы еще несколько часов, и я могу спокойно спать дальше, но не могу. Неприятное ощущение не покидает меня, и на сердце становится тяжело. Предчувствие ли это? Я не знаю. Знаю лишь то, что я должна довести до ума вчерашнюю песню. Песню для Криса.

Я встаю и иду на кухню – губы пересохли, и хочется пить. Однако едва я делаю несколько глотков кокосовой воды, как возвращается Лилит. Я слышу, как она открывает дверь и садится на пуфик рядом со шкафом. Почему-то она не проходит в гостиную, а остается на месте. Я иду к ней, не понимая, почему она осталась в прихожей. Всю эту ночь она провела вместе с Октавием, и что там у них случилось, я понятия не имею. Подруга просто написала сообщение, что переночует у него.

Лилит смотрит куда-то вниз, опустив длинные ресницы и сложив руки крест-накрест на коленях. Взгляд у нее отсутствующий. Обычно гладкие и тщательно вытянутые волосы слегка взлохмачены. А на губах – чуть припухших – играет странная полуулыбка.

– Эй, – спрашиваю я ее. – Ты в порядке?

Лилит поднимает на меня блестящие глаза и неожиданно ухмыляется.

– Более чем, – говорит она.

– Ты выглядишь странной, но довольной, – замечаю я.

Она улыбается шире.

– Ты пила? – спрашиваю я, с интересом ее разглядывая. С ней что-то не то, но что, я понятия не имею. – Или…

– Или… – кивает она и коротко смеется

– Вообще-то, я имею в виду травку, – с усмешкой говорю я.

– Это лучше травки, – машет она головой.

Я приподнимаю бровь.

– В смысле?.. Ты что…

– Мы провели потрясающую ночь, – перебивает меня Лилит и вдруг зажимает чуть припухшие губы ладонью, стараясь спрятать довольную и одновременно смущенную улыбку.

– С кем? С Октавием? – озадаченно уточняю я.

Она кивает. Ее бледные щеки наливаются розовым румянцем.

– Серьезно?!

– Да-а-а. Он потрясающий. Дева Мария, – молитвенно складывает Лилит ладони у груди. А я вижу на ее шее красное пятно. Брови у меня приподнимаются сами собой.

Подруга ловит мой взгляд и понимает, на что я смотрю.

– Мне так стыдно. Но так хорошо… Наверное, я пошлая, – смущенно хихикает она, прикрывая шею.

– Не знаю, что сказать, – озадаченно улыбаюсь я. – Ты меня… удивила, подруга. Но, главное, чтобы тебе это нравилось.

Я действительно не знаю, что сказать. Вообще-то я не сторонник случайных связей, хотя, если вспомнить то, что было между мной и Лестерсом, можно подумать обратное. Но я и не ханжа – если Лилит решила для себя, что ей это надо, значит, это правильно. Да и трудно, наверное, отказать такому мужчине, как Октавий.

С другой стороны, я прекрасно понимаю, что для него провести ночь с фанаткой – бывшей или настоящей – обычное дело. А вот для подруги такая связь может обернуться трагедией.


– О, еще как понравилось, – сообщает Лилит, и в ее темных глазах загораются искры. – Ты не представляешь, какой он.

– Сладкий? – со смехом спрашиваю я.

– О-о-очень сладкий, – сообщает Лилит и зачем-то хлопает себя по щекам. – А я теперь – его девушка.

– В смысле? – ничего не понимаю я.

В это время дверь открывается, и на пороге появляется Кирстен. Вчера вечером она уехала к Эми, чтобы помириться, и в итоге осталась у нее ночевать. Правда, выглядит она сонно и с порога громко объявляет:

– Мы всю ночь играли в покер! Этот чертов Маршалл постоянно всех обставлял! Я лишилась почти всей налички!

– Какой Маршалл? – не понимаю я.

– Сосед Эми. У нее была небольшая тусовка. Зато мы с ней помирились, и она обещала извиниться перед вами сегодня… Ой, а ты тоже не ночевала дома? – удивленно спрашивает Кирстен у Лилит.

– Тоже, – хмыкает она. – И ты не поверишь, что со мной было.

– Что?! – весьма озадачивается Кирстен. Она ужасно любопытна. – Ну, говори! Говори-говори-говори!

Лилит как-то внезапно оживляется и тащит нас в гостиную. Мы с Кирстен сидим на диване, обняв подушки и попивая горячий кофе, а Лилит в лицах рассказывает о том, что произошло с ней вчера. О том, как они скрывались от папарацци, о том, какое предложение сделал ей Октавий, о том, как прошел вечер у Элинор Фелпс… Стоит ей только упомянуть мою любимую певицу, как у меня подскакивает пульс.

– Ты ее видела?! Ты общалась с самой Элинор?! – кричу я. Она для меня – звезда на музыкальном небосводе, и тот факт, что подруга вот так запросто общалась с ней, приводит меня в дикий восторг.

– Да, – кивает Лилит с блаженной улыбкой. – Знаешь, какая она клеевая?!

Она рассказывает о квартире Элинор, о ее гостях, о ней самой, и я расплываюсь лужицей от внутреннего упоения. Это отвлекает меня от всех дурных мыслей, от ненужных размышлений и тяжелого предчувствия. Мы улыбаемся, слушая Лилит, смеемся, когда она мимоходом шутит, пихаем друг друга локтями, когда речь заходит об Октавии. Кирстен пытается узнать подробности прошлой ночи, но Лилит, хоть и не хочет показывать этого, смущается.

– Расскажи, куда он тебя целовал! – требует Кирстен. – Где еще у тебя засосы?!

– Отстань! – кидает в нее подушкой Лилит. – Какая тебе разница?!

– Я хочу знать все! Все-все-все!

– Это тайна! – задирает носик Лилит. – И, вообще, это все – тайна. Никому не рассказывайте об этом, я вас умоляю! Иначе у меня будут неприятности.

– Все в порядке, – кладет ей на плечо руку Кирстен. – Лучше расскажи, сколько раз…

Лилит зажимает ей рот ладонью. Они в шутку начинают биться подушками, стоя на коленях прямо на диване, и это выглядит очень комично. Я сижу чуть в стороне – мои щеки уже побаливают от смеха и улыбок. В какой-то момент я понимаю, как сильно люблю Лилит и Кирстен и как дорожу ими. Пусть мне не повезло с матерью, но мне повезло с друзьями. Девчонки и парни из группы дороги так, будто они мои сестры и братья.

Бой подушками заканчивается ничьей.

– Что с тобой, Санни? – спрашивает запыхавшаяся Кирстен, приземляясь рядом и обнимая меня.

– Все хорошо, – отвечаю я.

С другой стороны садится Лилит и кладет голову мне на плечо.

Брюнетка, блондинка и рыжая – хорошая компания.

– Ты грустная, Ховард, – заявляет подруга.

– Тебе кажется. – Я кладу руки им на плечи. – Я всего-навсего устала.

– Санни просто завидует тебе – у нее не было такой бурной ночи! – хохочет Кирстен.

– Вот оно что? Эй, не грусти, подружка, – хихикает Лилит. – Давай попросим Чета, чтобы он тебе помог. Он ведь горя-а-ачий парень. Про него в Хартли скоро начнут ходить легенды.

Я морщусь. Чета я всегда воспринимала как брата. И, кажется, это взаимно.

– Я же говорила вам – у него появилась подружка.

– Вот это новость, – хмыкает Лилит, не поднимая голову с моего плеча. – У него каждую неделю появляется подружка, а то и две.

– А в эту он, похоже, влюблен, – говорю я.

– Да ну, – не верит Кирстен. – Чет и любовь – это антонимы.

– Вся его любовь – ниже пояса, – подхватывает Лилит.

– Не знаю, что с ним происходит, – отвечаю я задумчиво, – но от своей последней девушки он просто без ума.

– Мне кажется, быть без ума – это его обычное состояние, – заявляет Кирстен.