Не тот господин 2

— Да, — кивнул я.

Старуха изучила все внутренности импов, которые я положил перед ней на стол.

— Вот на такие штуки я с радостью тебе поменяю, — растянула она в улыбке сухие морщинистые губы, показав зубы. Те на удивление наличествовали в полном комплекте, как минимум передние, и были почти белые. Такой цвет даже на Земле не у всякого тридцатилетнего можно увидеть. Обычно куда желтее. — Сколько их у тебя?

И ни следа от предыдущих эмоций. То ли мгновенно просчитала перспективы взаимодействия со мной и поняла, что лучше ей не найти, то ли излитая ранее желчь на меня была какой-то проверкой, туманной для меня. А т о и вовсе встала сегодня не с той ноги и решила сорвать злость на мне. Но вид дорогих ингредиентов мигом поднял её настроение.

— Много, — кивнул я. — На стол всё не влезет. И на два стола тоже.

Та с кряхтением — показным, как по мне — вылезла из-за стола и поманила за собой. Вдвоём мы пришли в просторную лабораторию, обставленную так, что во мне проснулась жуткая зависть.

— Сердца сюда, языки туда, глаза в эту лохань, кости в эту, — она ткнула рукой в разные бронзовые, стеклянные и стальные тазики, занимавшие два стола. — Потом подсчитаем. От серебряных импов кидай только в стекло.

Мне хватило десяти минут, чтобы заполнить все ёмкости трофеями. «Серебряные» отдал даже не половину, а где-то треть. Они мне самому пригодятся, когда подниму уровень алхимии. А вот «стальные» потроха скинул все. Я таких ещё наберу вагон и маленькую тележку.

— Просторный у тебя инвентарь, милок, — бабка обратила внимание не только на трофеи с импов, но и на кое-что ещё. — И характеристики не читаются. Видать, немаленького уровня ты. И ранга серебряного. Или золотого? — она вновь прищурилась, оставив на время потроха и обратив внимание на меня.

— Да чего уж там, бабуля, скажи сразу — платинового, — усмехнулся я. — А то и адамантового.

— Такие бывают? — чуть растерялась та.

— Тс-с! — приложил я к губам палец. — О таком лучше не говорить нигде и никогда. И даже думать поменьше.

Та внимательно на меня смотрела не меньше минуты, потом молча покачала головой. Поверила мне или нет, не могу сказать. Но дальше расспрашивать не стала и взялась за сортировку и оценку моей добычи. На это у неё ушло больше часа. Вредная старуха не торопилась.

После проверки и оценки, она увела меня обратно в комнату, где мы с ней до этого общались. Здесь она оставила меня одного, запретив что-либо трогать или куда-то совать любопытный нос. Отсутствовала четверть часа, вернувшись с высоким ящиком на колёсиках, заполненным до краёв мешочками и кульками.

— Здесь то, что поможет быстро поднять пару уровней алхимии, если у тебя сейчас десятый, — заявила она.

— Маловато что-то, — нахмурился я. — Бабуля, я тебе потрохов передал на сумму в три раза большую.

— Ну, так иди, продавай их на рынке, — встала в позу вредная бабка. — Договорились, что меняю внутренности импов на мои ингредиенты для алхимических опытов под десятый уровень навыка. А раз мои, то и оцениваю их я, — чуть помолчала и добавила. — Так уж и быть, как коллеге ещё подарю один рецепт.

— Десять!

— Побойся богов, милок. Да за десять рецептов ты мне весь подвал должен завалить сердцами импов серебряного ранга!..

В итоге сошлись на пяти рецептах и тому, что я буду приносить ей потроха импов раз в неделю. И не меньше чем от пяти тварей серебряного ранга и двух дюжин стального. Для меня подобное условие было совсем не в тягость. На днях я так и так планировал на ночь сходить в раскол и поднять ещё уровень или два. А девушек попытаться довести до двадцатого уровня. Пусть порадуются, авось и мне что-то обломится.

Насчёт же рецептов могу сказать вот что. Мне они особо и не нужны, так как по мере повышения уровня алхимии появляются и рецепты. С бабки же решил слупить их просто так, за её вредный характер. Да и не стань я торговаться за них, когда она первая предложила подобный дар, то ещё больше усилил бы подозрения в свой адрес.





* * *


На следующее утро в комнату постучалась Тайрэна. При виде красавицы у меня всё внутри поднялось, да и снаружи, кхм… тоже. Вспомнились наши с ней поцелуи в дилижансе.

— Привет, Тайрэна! — широко улыбнулся я ей. А сам подумал, что ей стоило бы зайти на полчаса раньше, когда я рассекал по комнате в одних трусах. Вроде бы невинно, а с другой стороны, она ещё меня не видела с обнажённым торсом и ногами. Своеобразное соблазнение и интимное сближение было бы.

— Здравствуй, Санёк, — вернула она мне улыбку. — Извини, что помешала.

— Ты никогда мне не помешаешь. Можешь заходить в любое время, — тут же ответил я.

— Спасибо. Я однажды воспользуюсь этим разрешением, — хихикнула девушка и слегка покраснела. — Сейчас меня мама к тебе направила сказать, что внизу тебя ждут.

— Кто опять-то?

— Какой-то жрец или старший послушник из храма.

Гость оказался старым знакомым парнем из храма на холме, куда я отвёз статую неизвестной богини, найденной в самой глубине гоблинских подземелий.

— Тебе чего? — недовольно сказал я ему. — Претензии по статуе не принимаются. Все проблемы теперь твоего храма.

— Да я не с этим, там всё нормально. Статую даже перенесли выше, — ответил тот и отчего-то покраснел. А я вспомнил про тот сон (или не сон), где фигурировала богиня. Если такие же снятся жрецам в храме, то понятно смущение собеседника. — Просто кое-что случилось этой ночью.

— Что?

— Ночью возле статуи Локхи на вершине холма появились четыре раненых девушки. Они сказали, что ищут Санька и его спутницу зверолюдку Нимфадору. Им сам бог сообщил, что найдут его здесь.

— Бог? — переспросил я.


— Локхи.

— Этот может, — поморщился я, как от зубной боли, вспомнив путешествие через божественный портал, потерю телеги с имуществом и оскорбительный подарок. — Что хоть за девки? Опиши их.

— Две человеческие девушки и две зверолюдки. Все изранены, кажется, их сильно пытали.

— Где они сейчас?

— Рядом с холмом есть хутор, где послушники выращивают продукты для храмовых нужд. Я там спрятал их.

— Спрятал? — опять переспросил я.

— Да. Никто не знает, что они здесь кроме меня. Девушки сами меня попросили об этом. Если это божественные дела, то нельзя идти против или заниматься самостоятельностью, — ответил он мне, на последних словах часто замотав головой.

— Нельзя, так нельзя.

После моей фразы наступила пауза в беседе. Её прервал послушник:

— Пошли?

— Куда?

— К ним. Девушек к тебе прислал Локхи, ты должен…

— Кому я должен, тем я всё простил, — грубо перебил я его. Вот не люблю я этой фразы, жуть как не люблю. Обычно, когда такое слышу, то это означает чужое желание въехать в Рай на моём горбу. Бабы так вообще придумали классную для своего пола теорему «настоящий мужик должен». И теорема эта не требует доказательств по их мнению.

— Но бог… но девушки нуждаются в помощи, — зашёл он с другой стороны. С правильной. С момента переселения в эту озабоченную тушку я становился более податливым и добрым там, где тема касалась женского пола.

— Ладно, хрен с тобой, поехали к твоим тёлкам.

Он посмотрел на меня непонимающим взглядом, открыл рот и тут же закрыл. Наверное, решил поберечь свои нервы и пользоваться моментом, пока я не передумал. Новые эмоции, далёкие от темы неизвестных девчонок и богов, он проявил, когда увидел дилижанс снаружи и изнутри. Моя повозка удивила и впечатлила его до самых печёнок. Всю дорогу он «облизывал» глазами внутреннюю отделку, сиденья, магические фонарики, стёкла и прочее.

Наверное, стоит сказать, что я с собой взял только баребку и крысолюдку. Нека и эльфийка остались «на хозяйстве». Для них у меня нашлись поручения, которые нужно было выполнить сегодня.

Неизвестных девушек я узнал только по именам, которые высветила система. Внешне те так сильно изменились, что и родная мать вряд ли бы их опознала. Посланницами Локхи оказались старые знакомые горничные, служащие некой графине Маразме или как-то так. Подзабылось имечко за прошедшее время. Вся четвёрка вновь присутствовала передо мной в полном составе. Вот только вид — краше в гроб кладут. У обеих зверолюдок отрезаны уши и хвостики, не хватает пальцев на руках и ногах, выбиты зубы, отсечены носы. У одной человеческой девушки через переносицу проходил страшный ожог от виска до виска. Словно палач приложил к глазам раскалённую полосу железа.

— Твою мать, — произнёс я, увидев эту картину. — Кто с вами это сделал?

— Палач графини Мораз, — сильно шепелявя ответила мне Нанима.

— Почему?

— Долго объяснять…

— Это она нас продала работорговцам. Точнее дала приказ убить, но один из солдат решил подзаработать, — мышку перебила Каллиса, именно она была ослеплена. — Она вступила в секту или тайный орден, который награждает вечной молодостью. Теперь в ордене знают про тебя, что ты умеешь повышать ранги.

— Что?! Какого хрена? — возмутился я. — А клятва?

— Посмотри на нас, — очень тихо сказала девушка. — Всё это нам пришлось перенести перед тем, как маг смог обойти клятву.

— Извини, не подумал, — смутился я. — Так, ладно, я сейчас подлечу вас, наложу бафы и вам станет заметно лучше. Вот только отрезанные части тел я не смогу вырастить заново. Придётся обращаться к лекарю.

— В храме есть жрец Абросий, который способен молитвой излечить любое живое существо. Но он берёт очень дорого, — сообщил послушник, который всё время нашей с горничными беседой стоял рядом.

— Этот жрец здесь? — повернулся я к парню.

— Да, — кивком подтвердил тот, — здесь, в храме.

— Мне нужно с ним встретиться. Проводишь.

— Но…

— Проводишь, я сказал! — рыкнул я на послушника и кинул ему мешочек с десятью золотыми монетами.

— Да, господин, — мигом согласился он.

Двадцать минут я приводил в порядок горничных. Благодаря высокому показателю целительской магии, у меня вышло полностью залечить все раны и убрать часть шрамов от ожогов и содранной кожи. К сожалению, я ещё не мог пользоваться высшими лечащими заклинаниями, с помощью которых можно было бы возвращать потерянные конечности, зубы, зрение и так далее. К счастью, не пришлось долго искать лекаря, способного на такое. Тот жрец, про которого упомянул послушник, легко и быстро справился с увечьями девушек. Но и плату запросил поистине королевскую! Мне пришлось отдать ему три сотни золотых и два бриллианта из той шкатулки, которую я затрофеил у работорговцев. Но это того стоило. Бывшие горничные графини Мораз превратились из членов цирка уродцев в прекрасных девушек. Кажется, они стали выглядеть лучше, чем в нашу первую встречу. Только в глубине глаз навечно поселилась тень перенесённых испытаний.

Всю четвёрку я забрал с собой в город, купив у жреца четыре комплекта одеяний для храмовых служек. А то служанки носили такие вонючие лохмотья, что их даже в качестве половой тряпки нельзя было использовать.

Люсия — девушка-кролик, семнадцатый уровень и серебряный ранг.

Нанима — девушка-мышка, шестнадцатый уровень и серебряный ранг.

Каллиса — жгучая брюнетка семнадцатого уровня и серебряного ранга.