Не ставшая жертвой

- Как ты, надеюсь, поняла, подлая «сучка», ты здесь находишься не ради плотской забавы. Мы выбрали тебя в качестве «опасного» «зверя» (Ха-ха-ха, «ржали» разбойники), на которого собираемся «поохотиться». Сейчас половина двенадцатого спустившейся ночи. Мы даем тебе фору лишь до утра. Надеюсь, ты доходчиво понимаешь, что чем дальше ты сможешь уковылять на своей подстреленной ножке, тем дольше в этом случае проживешь.

Его слова продолжали вызывать дружный смех его преступных соратников. Сам же он даже не улыбнулся, а еще более «стервенея», продолжил:

- Я бы, на твоем месте, не стал тратить, попусту, время и «весело» поспешил. Твое время уже запущено. Обещаю, что не далее, как к обеду, я буду разделывать твою мертвую тушу. А, сейчас, отдай мне сюда свой «мобильник».

С этими словами главарь обыскала девушку и достал из кармана ее куртки сотовый телефон, оставив Вихреву без какого-либо сообщения с внешним миром.

Все это было так не реально, будто Мария находилась, словно в каком-то кошмарном неведомом сне, и никак не могла поверить, что, действительно, будет являть собой предмет нечеловеческих сумасшедших забав этих одичавших, либо озверевших, людей, но сильная боль в простреленной части бедра возвращала ее к суровой реальности, и как-только атаман отпустил ее волосы, она тут же поднялась и, прихрамывая, направилась к выходу. На этот раз, Грета посторонилась, давая пройти своей недавней попутчице. «Эта «падла-приморенная» тоже будет участвовать в этой охоте», - подумала про себя проститутка и зачем-то мысленно подытожила: «Все-таки интересно, что она-то здесь все-таки делает? Значит, тридцать три – против одной».

За всеми этими размышленьями, она смогла выбраться из дома наружу. «Первым делом они отправятся искать меня к нашей машине. То есть, в ту сторону идти никак невозможно, тем более, что с пулей в ноге я до нее вряд ли доковыляю. Да, и заблудиться в лесу в ночное время совсем даже нетрудно», - логически рассудила неглупая девушка. «Необходимо принять смертный бой, и попытаться попробовать выжить», - продолжала она свои рассуждения, вспоминая свою детдомовскую далекую бытность, где сдаваться, ни при каких обстоятельствах, было не принято. Полностью уверившись в этой мысли, Вихрева пошла в сторону, противоположную той, с которой они только-что прибыли. Оказавшись в зарослях, она, чтобы удобнее было идти, первым делом сломала себе каблуки. Для лесных прогулок приведенная в подобное состояние обувь стала намного удобней.

Пройдя чуть более полутора километров, она присела у дерева. Чтобы немного отдохнуть, она закрыла глаза, и погрузилась в воспоминания.

Когда-то, на протяжении довольно долгого периода времени – не менее четырех лет, у нее, в постоянных клиентах, числился один военнослужащий офицер: боец подразделений войск специального назначения. Он «покупал» ее, всегда, на целые сутки. Это время, кроме того, что «занимались любовью», они использовали, также, для обучения девушки военному делу: стрельбе из снайперской винтовки, приемам самообороны, владению другими видами оружия, в том числе и метательного. Мария оказалась на редкость легко-обучаемой, и усердно усваивала все тонкости опасного ремесла.

Она научилась метко стрелять, причем для прицеливания из снайперской винтовки Драгунова ей требовалось не более двух секунд, но обычно она обходилась и меньшим временем, не превышающим одной минимальной секунды. Для этого ей требовалось только определить место нахождения цели, направить в ту сторону винтовку и, захватив ее окуляром, произвести поражающий выстрел. Как правило, все ее такие попытки оказывались успешными. Кроме СВД, девушка освоила все виды пистолетов и с тридцати метров все пули «клала» только в десятку. Она прекрасно метала ножи, кинжалы и другие заточенные предметы. Превосходно освоив не один десяток приемов рукопашного боя, она, нередко, применяла их в практике своей довольно опасной «работы».

Ее знакомый – Иван Васильевич Ковров, действительно, относился к этой проститутке не равнодушно, если не сказать – больше. Последнее время он стал признаваться себе, что любит эту представительницу древнейшей «профессии». Вихрева вполне разделяла его нежные чувства, и они даже подумывали о том, чтобы узаконить свои отношения, одновременно, вырвав девушку из пучины разврата, «грязи» и лжи. Спецназовец непременно собирался осуществить свои благодушные замыслы, но не торопился с принятием основного решения: ему самому пока жить было негде. Он копил деньги себе на квартиру, и ему оставалось совсем немного, после чего он и собирался сделать возлюбленной предложение.

Однако их планам не суждено было сбыться. Около двух лет назад, отправившись для проведения очередной антитеррористической операции, Иван не вернулся, получив статус: «пропал без вести». Мария, конечно же, очень по этому поводу горевала, но сделать в подобной ситуации ничего не могла и продолжала добывать себе пропитание, не переставая торговать своим телом. Она уже стала подумывать, что Бог навсегда от нее отвернулся, и ей так и суждено прозябать на самом «дне» нашей жизни. Нередко, в тайне от всех, она горько плакала, предаваясь унынию и кляня злодейку-Судьбу, за безжалостное к ней отношение.

В таких невеселых воспоминаниях девушка пребывала не менее получаса, но на «дворе» была промозглая осенняя ночь, а стоит вспомнить, что одеяние у нашей героини было не очень-то теплое, и под воздействием холода и нервного перенапряжения, она стала явственно ощущать, что ее стала «колотить» мелкая дрожь, постепенно возвращая к реальной сложившейся возле нее печальной действительности.

Глава III. Операция и первая жертва

Открыв глаза, Мария поняла, что с пулей в бедре, она мало-что сможет сделать. Нужно было срочно извлекать этот мешавший ей свинцовый предмет. Она была мужественной девушкой. За свою бытность в детском доме ей приходилось не раз проводить всевозможные операции, извлекая у себя и своих товарищей занозы и даже дробинки, застревавшие в телах после баловства с пневматическим пистолетом. Поэтому она отчетливо себе представляла, чем займется в первую очередь.

Вихрева достала из сумочки туалетную воду, зажигалку – к слову сказать, она всегда предпочитала бензинную: так научил ее спецназовец – и, конечно же, раскладной нож, который всегда находился при ней (по совету всего того же бойца спецподразделений). Первым делом она обработала этот клинок. Проведя по его лезвию с двух сторон зажженным огнем, она продолжила обеззараживание, попрыскав на него спиртосодержащей излучающей благовоние жидкостью.

Далее, сняв колготки, она перевязала ими бедро чуть выше раны, образовав таким образом своеобразный предохранительный жгут. Потом, из того же флакона, она забрызгала рану и чуть не потеряла сознанье от боли, однако, не проронила, при этом, ни звука. Две или три минуты настраиваясь, она начала себя оперировать.

Превозмогая болевые ощущения, Маша с помощью ножа расширила в месте ранения ранку, получив достаточное расстояние, для более эффективного извлечения из своего тела свинцово-стального предмета. Все тем же режущим инструментом, с боковой стороны ноги, она нащупала пулю, застрявшую в мышечных тканях, и не задевшую кость. Она попыталась ее извлечь, подвергая себя невероятным страданиям. Чтобы не кричать, она зажала между зубов деревянную палку.

Осуществив несколько неудачных попыток, при каждой из которых нож соскакивал со скользкого увлажненного кровью металла, Мария поняла, что извлечь свинец таким способом вряд ли получится. Все, что ей все-таки удалось сделать – это приблизить его к поверхности, но выйти наружу мешали подкожные жировые неплотные отложения.

Прекратив тиранить себя ножиком, Вихрева дала себе немного передохнуть, решаясь на очень болезненный шаг. Через пять минут, она посчитала, что способна к его осуществлению. Чуть отодвинув резаком одну сторону раны, она, резким движением, запустила внутрь ее указательный и большой пальцы, остановив их только возле свинцового причиняющего ей боль предмета. Да, страдания были неимоверны, но это был единственный способ извлечь из ноги застрявшую пулю. Надежно обхватив эту «железку», она вырвала ее наружу и, в тот же миг, потеряла сознание.

Без чувств девушка находилась около минут двадцати. Постепенно приходя в себя, она с ужасом вспоминала все то, что, за последнее время, с ней приключилось. Полностью овладев собой, она вспомнила про операцию и, про то, что закончила ее довольно успешно, все-таки достав из себя свинцово-стальной маленький «шарик». Он все-еще продолжал находиться у нее между пальцев. С брезгливостью отбросив его недалеко в сторону, она с помощью зажигалки принялась осматривать рану. Не смотря на необычный жгут, она все-таки кровоточила. Был только единственный способ полностью остановить потерю жизненной жидкости.

Собравшись с духом, для еще одной попытки нестерпимых страданий, с помощью зажигалки Мария стала нагревать лезвие раскладного ножа. Когда кончик сделался красным, можно было уже смело предположить, что сталь достигла необходимой температуры. Подняв с земли палку – она выпала при недавнем обмороке – Вихрева вновь зажала ее между своими зубами, и в тот же самый момент приложила раскаленный металл к прооперированному только-что месту. Ее тело словно прострелило приступом жуткой боли: глаза округлились до неестественно-огромных размеров, из груди готов был вырваться крик невыносимых мучений, но, как и раньше, девушка не издала ни единого звука, а только сильнее вцепилась зубами в деревянный пруток.

Через три секунды, этого самоистязания, пострадавшая вновь потеряла сознание. На этот раз она находилась в беспамятстве чуть менее часа. Очнувшись, она, вдруг, осознала, что совершенно не чувствует холода, и очень удивилась этому неестественному обстоятельству, в принципе, очень выгодному в создавшихся обстоятельствах. Поглядев на обработанную ею же рану, она с удовольствием обнаружила, что та больше не кровоточит, да и боль практически стихла. Однако, для большей гарантии, забрызгав бедро туалетной водой, Мария сняла с себя черную матерчатую футболку, разорвала ее на широкие ленты и сделала перевязку. Только после этого она посчитала, что про свое ранение можно на какое-то время забыть.

Близился скорый рассвет. Поспать бы теперь все равно не получилось, хотя если быть объективным, героиня находилась в состоянии сильнейшего нервного напряжения и чувствовала себя достаточно бодрой. Чтобы ее тело не остывало, она принялась, подпрыгивая, перебегать с места на место, заодно разминая травмированную ранением ногу. Лишь только стало светать, Вихрева тут же услышала, как со стороны бандитской деревни доносятся шумы, похожие на заводящиеся мота-двигатели. Безошибочно рассудив, что это собирается ее безжалостная погоня, предполагаемая жертва, чуть углубилась в сторону от того места, где ночевала, и пустилась бежать прямо в сторону поселенья.

Там же, в то же самое время, «охотники» собирались за своей, как они все считали, легкой добычей. Для удобства передвижения по лесному массиву, они заводили снега-болото-ходы, или попросту квадр-циклы, и выстраивались в две линии друг за другом. Этому жестокому занятию решили предаться тридцать два бандита из тридцати трех, в том числе и госпожа с немецкой фамилией: Шульц. Решительно отказался участвовать в этой варварской экспедиции, лишь родной брат атамана – Егор.

- Я плохо себя чувствую, - объяснил он свой отказ, так чтобы все его слышали, Виктору же по секрету от всех сообщил, - ты же знаешь, как я не люблю мотаться по дремучим лесам. Лучше я останусь здесь присмотреть за домами, все равно-ведь это кто-то должен был делать. И потом, одно дело бой, тут я весь ваш, но подобные игры мне что-то не интересны.

- Как знаешь, - только и ответил ему атаман.

Виктор Павлович очень любил своего младшего брата. Для него это была единственная живая душа на всем белом свете. Поэтому, если с другими он был груб и, подчас, даже жесток, то с этим юношей, едва достигшим двадцатилетнего возраста, он старался держаться, как можно, мягче, а иногда в его разговоре с братом проскальзывали не похожие на него нежные нотки.

Младший Борисов внешне очень походил на старшего, единственное, выглядел много моложе, и натура его еще не была до абсолютной степени очернена злостью, ненавистью и жестокостью. Лицо его сохранило еще детское выражение. Волосы, в отличии от Виктора Павловича, были каштановыми и вились в локоны, словно у девушки. В остальном, внешних различий между двумя этими родными людьми совершенно не наблюдалось.

Было решено, что Егор останется в поселенье, чтобы обеспечить его охрану. Так сказал главарь, и никто возражать ему не соизволил. Когда строй был полностью собран, главный бандит, заняв главенствующее в нем положение, поднял кверху руку и, несколько секунд подержав ее в таком положении, делая мах вперед, резко опустил вниз, призывая следовать за собой.

Его квадр-цикл сразу начал движение, а вслед за ним устремилась вся эта «до зубов» вооруженная лихая процессия. Для того, чтобы догнать одну девушку, имеющую заниженный социальный статус, было собрано целое «войско». Двигались они, насколько позволяла лесная непроходимая глушь. В среднем, скорость этого кортежа не превышала двадцати километров за час.

Вихрева, которая при свете, да еще бегом, довольно быстро преодолела расстояние до бандитского стойбища, теперь, сидя в кустах на самой опушке перед поселением, молча наблюдала за тем, как отправляются на ее поиски. Как только замыкающий скрылся в лесопосадке, она вышла из своего укрытия и направилась к дому, где, как она успела обратить внимание, остался один из бандитов. «Ну, сейчас посмотрим, что вы собой представляете», - вихрем промелькнула мысль в ее голове.

Она шла уверенным шагом, только, еле заметно, прихрамывая. Рана ее почти не беспокоила. Помогал еще выброс в кровь огромного количества адреналина, который происходит всегда в подобных этому случаях, помогая человеку преодолеть страх и свою неуверенность. Нетрудно догадаться, что девушка заранее достала из сумочки известный уже складной нож и привела его в боевую готовность. Ей оставалось до дома не более двадцати каких-то шагов, как изнутри стал выходить молодой еще парень. Он был без оружия и весело насвистывал какую-то песню.

Мария приближалась с правой подветренной стороны, и парень заметил ее не сразу, успев спуститься со ступенек на землю. Уловив краем глаза какое-то движение сбоку, он резко повернул голову и увидел идущую в его направлении привезенную накануне «третьесортную» проститутку. Ее решительный вид, уверенная походка и блестящее в руке острое лезвие не вызывали сомнений о ее жестоких намереньях. Развернувшись назад, он устремился внутрь этого большого строения. «За оружием», - словно молния пронеслось в голове отчаянной девушки. Здесь все решали доли секунды. Натренированным движением сделав замах, она метнула во врага свой острозаточенный нож, удачно, а скорее целенаправленно, попав ему в боковую часть шеи, где проходила сонная артерия.

По неопытности юноша извлек из себя это своеобразное холодное оружие, и тут же наружу стала фонтаном вырываться животворящая бурого цвета жидкость. Парень пытался зажать рану рукой, но кровь все равно струилась сквозь его пальцы. Понимая, что от этого человека опасности ждать больше не стоит, Вихрева, проходя мимо, подняла с земли, выпавший из его руки складной нож, и обтерев его об одежду убитого юноши, направилась прямиком внутрь «главного» дома.

Оказавшись в его помещениях, она была приятно удивлена царившими здесь чистотой и порядком. Это был дом атамана и его младшего брата. Также здесь обитала небезызвестная Шульц, оказавшаяся подругой Виктора Павловича. Прямо перед входом первый этаж представлял собой большую гостиную, где обычно собирались все члены банды. Тут же сбоку от входа находилась небольшая каморка, оборудованная под кладовую. Здесь было все: и оружие различных модификаций, и спецодежда, и специальное снаряжение. Это именно то, что сейчас было так необходимо не совсем непрошенной посетительнице. Однако, памятуя, что лагерь не остался совсем пустовать, она все же решила закончить осмотр всего дома.

Вооружившись пистолетом «ТТ», который, более всех остальных, нравился ей в обращении, Мария, ступая бесшумно, словно пантера, продолжила обследовать строение изнутри. Предусмотрительно, чтобы ее не застали врасплох, она заперла входную дверь на мощный засов. За огромной залой располагались: котельное помещение, смежная с ним кухня, и небольшая спаленка, в которой имелась лестница, ведущая на верхний этаж. Держа пистолет перед собой на вытянутых руках, Вихрева медленно поднялась по ступенькам. Там были: пять отдельных спален, огромная ванная и туалет. Ни одной живой души не повстречалось. Правда одна комната оказалась запертой, и девушке пришлось лишний раз спускаться вниз за ключами, находившимися там же, где и оружие, потом долго подбирать нужный, все это время ожидая, что дверь вот-вот откроется и оттуда выскочат оставшиеся для охраны бандиты. Однако все прошло спокойно, и когда дверь наконец отворилась, то оказалось, что и эта спальня пуста.

На весь осмотр ушло чуть более двадцати недолгих минут. Мария прикинула, что у нее есть еще минут двадцать, может быть тридцать, прежде чем бандиты поймут, что она набралась наглости отправиться прямо в их лагерь, но все равно следовало торопиться.

Спустившись вниз, она проследовала в кладовую, где сразу же стала менять свой внешний облик. Первым делом, она скинула с себя все свое неудобное в боевых лесных условиях одеяние. Затем, она выбрала наиболее легкий, но ни в чем не уступающий по прочности, бронежилет и надела его на взятую здесь же черного цвета футболку. Далее, выбрав самый маленький размер камуфлированной формы, она облачилась в нее. Обмундирование было немного великовато, но это было даже и на руку: ничто не сковывало движений. С ботинками пришлось намного труднее. Самый маленький размер, из имевшихся в той коморке, был сорок первым. Милой девушке же требовался тридцать седьмой.


Быстро соображая, Вихрева решила поступить следующим стандартным в таких случаях образом: она вынула стельки из нескольких пар и вставляла их в одну, пока нога не вошла внутрь достаточно плотно. Зашнуровав шнурки, она убедилась, что сможет ходить в них довольно сносно. Теперь необходимо было определиться с вооружением. «Тульский Токарев», естественно, оставался при ней, поместившись в удобную кобуру, крепящуюся к ремню, поддерживавшими военные брюки. По ходу сборов ее взгляд неоднократно падал на висевшую на стене СВД, снабженную оптическим удобным прицелом. В конечном итоге выбор был сделан, и винтовка благополучно покинула место хранения, перейдя в руки новоиспеченного отчаянного владельца.

Закончив со своим облачением, она перешла к запасу съестного и боеприпасов. Захватив «в плен» солдатский вещмешок зеленого цвета, она наполнила его патронами, не позабыв прихватить и три боевых ножа-финки. Затем прошла на обширную кухню, где обнаружила большое скопление всевозможных консервированных продуктов. Часть из них перекочевала в рюкзак героини.

Когда сборы были закончены, она, захватив свое старое ненужное больше тряпье и свою дамскую сумку, вышла на улицу. Делать это пришлось очень аккуратно, предварительно осмотрев из окон прилегающую к дому главаря территорию. Затем, чуть приоткрыв входную плотную дверь, девушка убедилась, что за ней никто не стоит и поблизости не находится и, только после этого, решилась выйти наружу. Убитый ею парень лежал возле нижней ступеньки, не подавая признаков жизни.

Глава IV. Еще двое

На все про-все у нее ушло, в общей сложности не более пятидесяти пяти минут. За это время неторопливые бандиты вряд ли смогли сориентироваться, чему служило доказательством, что звуки их транспорта доносились не менее чем за километр от лесного лагеря.

Мария вспомнила, что когда она проходила мимо сарая, примыкающего к этому дому, то заметила там снега-болото-ход. Язвительно улыбнувшись, она проследовала в тот самый гараж. Ключи оказались в замке зажигания: бандиты были настолько уверенны в полной тайне своего лесного убежища, что даже невольная мысль о том, что кто-то сможет у них что-то похитить, абсолютно не приходила им в голову.

- Что ж, ваша самоуверенность будет вашей ошибкой, а мне сослужит добрую службу, - проворчала молодая особа, запуская стартером двигатель.

Техника завелась довольно легко. «Машину водить я умею, мотоцикл приходилось, пришла пора научиться управлять квадр-циклом», - промелькнуло в голове у отчаянной девушки, когда она покидала пределы хранилища. Постепенно осваивая новый вид транспорта, Вихрева приятно удивилась, что, как оказалось, в управлении он не так уж и сложен.

Пока она находилась в этом небольшом поселении, бандиты, увлеченные «веселой» безмятежной погоней и, предчувствуя одну из самых легких добычу, уверенно шли по ее следу. Они беззаботно шутили, предполагая кто первым подстрелит эту девицу, хотя все, при том, соглашались, что, поскольку, командир идет во главе их отряда, то и заметит беглянку первым, конечно же, он, а уж то, что он не промахнется, в этом никто не в этой команде сомневался. Но дух «охоты» таков, что каждый желает произвести тот самый последний решительный выстрел.

Так постепенно они добрались до места, где Мария делала себе сложную операцию, извлекая из тела свинцово-стальную пулю. Атаман поднял кверху руку, что означало: всем необходимо остановиться. Он спешился, предоставив остальным спутникам последовать его же примеру. Внимательно осмотрев эту местность, он поднял с земли небольшой металлический «шарик» и, представив его на всеобщее обозрение, сделал свое заключение:

- А «шлюха» не так уж проста. Она смогла достать из себя мою пулю. Значит теперь, она может двигаться много быстрее.

Дальше, не переставая дивиться, они наблюдали, как она перебегала с места на место, не понимая зачем ей это потребовалось.

- Наверное, пыталась согреться, - высказала предположение Грета, неуверенно пожав при этом плечами.

- Может быть, - согласился Борисов и, злобно оскалившись, небрежно добавил, - а может с ума с перепугу сошла, - вызвав своими словами дружный хохот своих «недалеких» соратников.

Постепенно «охотники» смогли определить дальнейшее направление, куда соизволила двигаться жертва.

- Вы двое останетесь здесь, - отдал приказание Виктор Павлович находившимся ближе всех от него двум приспешникам.

Оба они были роста чуть выше среднего – накачанные и круглолицые. Единственное различие было в возрасте. Одному было двадцать пять лет, второму за тридцать. Возражать, естественно, они даже не думали, зная крутой нрав своего предводителя.

Остальные бандиты продолжили начатое преследование. Они очень удивились, обнаружив, что путь девушки проходит в направлении их деревни.

- Наверное заплутала? - неуверенно предположил один из бандитов, ехавший чуть сзади своего главаря.

- Посмотрим, - ответил Борисов, о чем-то задумчиво размышляя, сведя к переносице брови.

Следуя точно по следу, они действительно оказались у себя в поселении. Их разделяло с беглянкой ровно десять минут.

- Внимательно здесь все осмотреть, - приказал главарь, слезая со своей мота-техники.

Бандиты незамедлительно выполнили его приказание и, спешившись, стали носиться вдоль по деревне, в поисках следов обнаглевшей «шалавы». Вдруг, Шульц, направившись сразу к дому, не своим срывающимся от волнения голосом закричала:

- Виктор! Егор… Здесь.

- Что Егор!? - заорал атаман, приближаясь к месту, где лежал его брат.

Грета предусмотрительно отошла от ужасного места чуть поодаль, дожидаясь приближения своего гражданского мужа. Подойдя, Виктор Павлович увидел мертвое тело Егора, лежащего в луже собственной крови. Из его груди вырвался звериный наполненный гневом и ярости крик, и он, словно подкошенный, тут же упал на колени, опустившись головой на грудь убиенного.

Пока он предавался жуткому горю, Мария остановилась в лесу, для того, чтобы приготовить бандитам неожиданный неприятный сюрприз. Она слышала истошный наполненный страданием вопль, как раз в тот момент, когда натягивала между расположенных по сторонам ее движенья двух деревьев прочную прозрачную леску, которую прихватила, там же, в бандитской деревне. Ее она расположила, как раз, на уровне глаз предположительно продвигающегося мотоциклиста. Оставшись довольна своей незамысловатой работой, она с удовлетворением, словно змея, прошипела: «Это устройство «поостудит» ваш развоевавшийся пыл, и ехать вы будете после этого несколько тише». Полностью смирившись с создавшимся положением, она улыбнулась своей ненавязчивой мысли и продолжила движение дальше, удаляясь прочь от деревни.

Бандиты слышали, как метрах в пятистах-семистах, завелся уверенно мота-двигатель, но не решились побеспокоить этим значительным обстоятельством своего предводителя, предававшегося безутешному горю. Он рыдал молча, не произнося ни единого звука. Никто еще из его соратников раньше не видел, чтобы этот страшный и жестокий мужчина, был бы способен на сострадательные почти-что нежные чувства. Они молча стояли в сторонке, наблюдая эту немую картину, и ожидая, чем она все же закончится. Слабость командира длилась недолго. Минуты через три он поднялся. Глаза его оставались совершенно сухими: рыданья прошли без выделения слез. Лицо атамана было настолько хмурым и мрачным, что по спинам даже бывалых бандитов пробежал жуткий холодок суеверного страха.

Поработав со своей мимикой – то расширяя губы, то выпячивая их вперед, каждый раз показывая зубы – он, наконец, справившись со своими печалями, жестко так произнес:

- Значит так. Теперь эту «шалаву» никто убивать не посмеет. Мы берем ее только живой. Я лично займусь ею и, прямо так, спущу с нее с живой ее «шкуру». Всем все понятно?

- Конечно, - с готовностью отвечали его подчиненные.

- Тогда быстро в путь, - скомандовал командир, направляясь к своей мота-технике.

Тем временем, один более других расторопный член банды определил направление, по которому исчезла беглянка:

- Она поехала той же дорогой, что и шла накануне.

- Как поехала? - не понял Борисов.

- Да, - немного смущаясь, и стараясь не смотреть гражданскому мужу в глаза, констатировала Шульц, - она еще и твой квадр-цикл японский взяла.

- Что!? Что!? - совершено меняясь в лице, сделав его не просто пунцовым, а совершено черным, заверещал Виктор Павлович, - Да, вы что, с ума тут все «посходили»? Какая-то там «шаболда» водит вас за нос, убивает моего младшего брата, да еще и присвоила себе мой первокласснейший «мотик», который даже я беру лишь в исключительных случаях!? Вперед! Теперь вы понимаете, что просто обязаны поймать мне эту «сучку» живой!?