Не ставшая жертвой

Чудовище приближалось. Вихрева отчетливо это осознавала, так как его дыхание слышалось более громче, трава шуршала все ближе, а чувство нарастания сзади неведомой силы становилось все явственней. Поддавшись суеверному страху, Мария закрыла глаза, готовая покорно принять то, что посылает ей злая Судьба, но, в этот самый момент, в ее мозгу, как будто, что-то невольно щелкнуло, «запуская» в действие инстинкт выживания. «Ты что, с ума что ли, дура, сошла? - шептал ей внутренний голос, - Ты же без боя никогда не сдавалось? Что с тобой, глупая, стало»?

- Ничего, - «стряхнув» с себя это оцепенение, громко произнесла бывшая детдомовская воспитанница, одновременно поднимая с земли свою снайперскую винтовку, вставая на ноги, и оборачиваясь к вогнавшему ее в ступор чудовищу.

Когда же она увидела то, что внушило ей такой ужас, страх ее не только не улетучился, а напротив стал еще много-сильнее. Не более-чем в двух метрах перед собой она увидела настоящее исчадие «Ада». Мохнатая здоровенная морда, черный пыхтящий нос, торчащие уши, горящие, словно угли, глаза и высокий, более двух метров, рост – все это говорило за то, что перед тобой находится, если и не служитель самой преисподней, то сила, многократно превышающая данные человеку возможности.

Закричав наполненным жутью голосом, Вихрева все же смогла найти в своей душе силы, способные справиться с наполнившими ее сверхъестественным страхом и произвела, подряд, пару выстрелов в сторону приближающегося к ней страшилища.

Стрельба велась не прицельно, и зверь был только-лишь ранен, что совершенно не испугало его, а напротив, привело в неописуемую животную ярость. Разразившись мощнейшим душещипательным рыком, одним прыжком, он преодолел расстояние, разделяющее его и выбранную им жертву, и мохнатой когтистой лапой ударил по голове посмевшее оказать ему сопротивление никчемное человеческое существо.

Падая, и теряя сознание, Мария только и успела подумать: «Медведь». Хищник готов был броситься на нее и растерзать ее тело в клочья, но, в этот момент, разбуженный громким шумом спецназовец, не нащупав свое оружие, и не имея времени на его поиски, прыгнул на спину огромного зверя и, обхватив руками за мохнатую шею, попытался нанести тому удар в горло ножом, всегда хранившимся за его поясом. Однако, как оказалось, тот был категорически против такого вмешательства в свои дальнейшие планы и никак не желал расставаться с полюбившейся жизнью.

Привыкший одиноко блуждать житель леса стал вертеть своим корпусом и прыгать из стороны в сторону так, что Иван только чудом мог удержаться верхом, не падая с этой весьма и весьма внушительной живой туши. Где уж там говорить, чтобы предпринимать против какие-либо активные действия.

Свои телодвижения оба сопровождали криками, воплями и рычанием, а также медведь колотил лапами по тому, что только попадалось ему на пути, создавая совсем не иллюзию отчаянного поединка. Именно все эти звуки и слышали безжалостные бандиты, находясь с той стороны топкого места.

Наконец, разъяренному хищнику все-таки удалось скинуть своего незадачливого наездника. Падая на землю, опытный боец, в совершенстве владеющий приемами рукопашной борьбы, сумел сгруппироваться и, ударившись, не получил никаких сколь-нибудь значимых повреждений. Зверь тоже был не так уж и прост, поэтому осознав, что его враг находится на земле, одним прыжком, преодолел разделяющее их расстояние. Он уже готов был приземлиться на свою жертву, как тот внезапно изменил положение и, несколько раз прокрутившись вокруг своей оси, резко встал на ноги.

Однако, его маневр не ускользнул от взгляда лесного жителя, и, опустившись на четыре лапы, он впечатляюще оттолкнулся, направляя корпус своего туловища в сторону, где поднимался спецназовец. Он еще не успел определить направление расположения своего мохнатого неприятеля, как тот бросился на него всем своим весом, приближающимся к пятистам килограммам, и сбил спецназовца с ног, повалив его на травянистую землю.

Будь ты хоть семи пядей во лбу, но сопротивляться этой махине было бессмысленно, тем более, что Сибирский бурый медведь и не собирался медлить с расправой. Как только его жертва оказалась в лежачем невыгодном положении, опаснейший хищник мощнейшим ударом разодрал когтями одежду и кожный покров на теле Ивана и занес лапу для последней уже смертельной атаки. Он издал оглушительный победный рык, но в тот же самый момент прогремел спасительный выстрел, навсегда оборвавший жизнь громадного лесного животного.

Продолжая рычать, и уже понимая, что наступает его непременная смерть, зверь еще минуту удерживался на гнущихся лапах, однако активных действий вести уже, явно, не мог, что позволило спецназовцу воспользоваться помощью своей девушки и выбраться из-под готовившейся завалиться огромнейшей туши, что и случилось лишь-только мужчине удалось покинуть опасное место. Медведь рухнул, постепенно «испуская» свой непримиримо-воинственный дух. Подвергающиеся все более жестоким немилосердным испытаньям герои молча смотрели на то, как непревзойденный по силе в таежной области хищник расстается со своей жизнью.

Теперь стоит вернуться назад и разобраться с тем, как же Марии удалось, так вовремя, произвести такой необходимый и своевременный выстрел. Она находилась в обмороке не более двух-трех минут. Постепенно «возвращаясь» в сознанье, она открыла глаза и стала свидетельницей страшной картины, разворачивающейся прямо перед ее затуманенным взором. Яростно рычащий зверь пытался стряхнуть со своей огромной спины вторившего ему нечеловеческим голосом цепко вцепившегося в мохнатую шкуру спецназовского офицера.

Пока Вихревой удалось найти отлетевшее в сторону, во время медвежьего шлепка, снайперское оружие, хищник уже повалил своего противника на землю и готовился умертвить его последним ударом. Медлить в такой ситуации было нельзя. Осознав, что имеет дело не со сверхъестественными силами, а всего лишь со смертельно-опасным животным, девушка мгновенно «собралась» с духом и твердым шагом приблизилась к пытавшемуся убить ее милого дорогого любимого и торжествующему свою победу медведю.

Лишь только он замахнулся для решительного удара и издал победоносный клич, отважная воительница, спасая самого дорогого ей человека, вставила дуло своей винтовки в ухо этой громадины, состоящей из костей, мускулов, и густой черной шерсти и совершено хладнокровно нажала на спуск. Вот так, некогда находившаяся в постоянной зависимости от других молодая девица, имеющая заниженный социальный статус, постепенно превращалась в отчаянную и беспощадную к своим врагам храбрую «Амазонку».

Глава XVIII. Пленение

Для наших героев исход этого поединка оказался, на удивление, завершенным благополучно, однако, не смотря на это, ни девушка ни ее любимый мужчина, в точности, как и их бандиты-противники, не смогли сомкнуть глаз из-за перенесенных в душе потрясений. От этой встречи на груди у Ивана образовались четыре рваные раны, нанесенными медвежьими большими когтями, тянущиеся от левого плеча в область печени, и, скорее всего, было сломано несколько ребер. Такие предположения были сделаны, из-за сильных болей и затрудненном дыхании.

Девушке пришлось оказывать своему суженному необходимую первую помощь. Дотошно осмотрев поврежденные зверем места, она убедилась, что целостность грудной клетки, в принципе, не нарушена, что говорило о том, что жизненно-важные органы не задеты. На ребрах, скорее всего, образовались только-лишь трещины, что хоть и являлось не очень благоприятствующим обстоятельством, но с такими телесными поврежденьями не требовалось немедленного хирургического вмешательства, и возможно было передвигаться. Как правило, через пару недель от них не осталось бы и следа. Раны на груди, хоть и были довольно глубокими, но практически не кровоточили, что также обуславливалось физиологией человеческих организмов.

Оставшись довольной этим своим осмотром, Вихрева изготовила самодельный тампон, используя для этой цели свою вязанную черную маску, и туго перетянула грудь пострадавшего, изготовив повязку из его нательного белого цвета белья.

На утро, лишь-только рассвет окрасил кроны деревьев, они смогли воочию разглядеть то, с чем им пришлось столкнуться нынешней ночью. Воистину, это был огромный свирепый мохнатый представитель Сибирской природы. Из описанных ранее характеристик совпадал его рост, достигающий двух с половиной метров, и вес, составляющий более пятисот килограммов. В холке он достигал высоты в полтора метра. Весь вид его был просто ужасен, и оба беглеца-поневоле мысленно благодарили Бога за то, что позволил им избежать страшной участи – быть растерзанными этим безжалостным зверем.

Иван, который принимал на себя самые тяжелые удары Судьбы, остался поддерживать огонь и заниматься приготовлением пищи, а Мария заняла наблюдательный пункт на полюбившемся ей проросшем на окраине дереве.

Как и планировалось нынешней ночью, для привлечения вниманья врагов, в противоположном лагере осталось трое бандитов. Старшим был назначен Петрович. Ему в подчинение достались «Башкан» и, конечно же, «Бутер». Они исправно совершали короткие вылазки и, как только по ним открывали огонь, отползали назад. Выждав какое-то время они повторяли эти попытки, каждый раз разнообразя свои необычные действия – то короткими перебежками из стороны в сторону, то ползком, то полу-приседом. При этом они, верные данным им атаманом инструкциям, настойчиво старались обозначить свои передвижения, находясь еще на самом краю редкого леса, чтобы противник открывал по ним упредительную стрельбу.

Оставшаяся часть банды, в это же самое время, совершала придуманный накануне маневр. Удалившись вправо на километр с небольшим, преступники начали осторожно, по возможности ниже, пригибаясь к расположенному над трясиной ковру, уверенно продвигались к своей цели. Шли они молча, стараясь издавать, как можно меньше привлекающих к себе звуков. Первым шел, как и полагалось, Борисов. Он, лично, изъявил желание идти во главе небольшого отряда. За ним преданно двигалась Шульц. Замыкали цепочку «Кирпич» и «Гаврила».

Ничего не подозревающий в это время Ковров занимался приготовлением завтрака. Опытный разведчик в последнее время был столько раз подвержен всевозможным жизненным испытаниям, направленным проверить прочность его душевного равновесия и физического выживания, что мозг, использовав все свои возможности, в достаточной мере не осуществлял всех своих функций, следствием чего явилось то, что внимание и логическое мышление опытного бойца притупились.

Он, благодаря случившимся с ним за последние сутки жизненным потрясениям, действовал скорее машинально, чем рассудительно. Поэтому посчитав, что преследователи так и будут придерживаться выбранной ими тактики, «ведя» их по следу, и будут пытаться прорваться через прямое к ним направление, совершенно исключил возможность обходного маневра. Это его заблуждение стало очень опасным, если не сказать роковым.

Бандиты, затратив на свой поход чуть более двух с половиной часов, успешно миновав все ловушки, приготовленные на болоте природой, наконец-то достигли противоположной интересующий их стороны, не встретив никаких абсолютно препятствий. Оказавшись уже на территории ненавистного им врага, все члены банды облегченно выдохнули. Теперь все должно было быть намного более проще. Снайпер, вела огонь в противоположном им направлении, они же, намеренно, выйдут к ним с тыла.

Так в точности и поступили. Углубившись чуть в лес, они стали двигаться в сторону своих непримиримых врагов. Постепенно слева от них стал вырисовываться белый дымок, поднимающийся от разведенного среди леса костра. Выстрелов не было слышно уже более получаса, что крайне озаботило атамана. «Почему они не стреляют? Неужели смогли положить всех, оставшихся для приманки? Или может решили «свалить»»? - мысленно «заваливал» он себя неутешительными вопросами.

В обоих случаях Виктор Павлович был не прав. Все трое его приспешников успешно выполняя свою задачу, до сих пор умудрялись оставаться в живых, лишь только, «Бутер» получил касательное ранение левой руки. Они сами не понимали в чем дело: два раза уже совершали вылазки, но по ним никто не стрелял. Помня приказ своего «военачальника», они не рисковали двигаться дальше через болотину, продолжая оставаться с той стороны, на тот неожиданный случай, если беглецы рискнут скрываться через топкое место, чтобы встретить их во всеоружии. Единственное, преступникам приходило в голову то, что враги уже обезврежены, и им просто почему-то забыли об этом радировать.

На самом же деле все было гораздо более предсказуемо: наши герои решили позавтракать, и спокойно занимались приемом пищи. В тот же самый момент, с тыла к ним уверенно приближалась беда. Говоря, в этом случае, откровенно, не стоит забывать, что у Вихревой существовала обостренная интуиция, не раз подсказывавшая ей о приближении внезапной опасности. Вот и сейчас, с неудовольствием уплетая приготовленный раненым спецназовцем завтрак, она чувствовала некоторое покалывание в области живота, а сердце ее будто что-то сжимало. Естественно, аппетит в таком состоянии оставлял желать лучшего, и приходилось есть через силу.

Девушка не могла объяснить свои ощущения и поделилась ими с более опытным бывалым разведчиком:

- Послушай, Вань, я чувствую себя не совсем уверенно. Так всегда бывает, если должно случиться что-то плохое. Как ты думаешь, к чему бы все это?

- Не знаю, - отвечал неокрепший и еще не восстановивший нормальную мозговую деятельность спецназовец, - наверное враг, воспользовавшись твоим обеденным перерывом, предпринял попытку пересечь топкое место. За это можешь не переживать: при всем желании преодолеть два с половиной километра «трясухи», быстрее чем за тридцать-сорок минут, у них не получится.

- Все равно, - вскочив на ноги, и уверенно направляясь в сторону своего поста, произнесла Мария, - я схожу и проверю.

Она вернулась менее чем через десять минут. Озадачено хмурясь, изложила свои наблюдения:

- Странно. Никого не видать. Тишина, будто все вокруг вымерло. Ни одной живой души, даже леса не слышно. Все утро они скакали по своей стороне, словно зайчики, а сейчас никого. Да и погода сегодня, смотри: все небо заволокло черными тучами, а дождя, или хоть ветра, нет никакого. Это плохой удручающий знак.

В этот момент «колики» в животе стали настолько острыми, что Вихревой невольно пришлось поменять тему их разговора:

- Ой. Мне нужно срочно отойти в сторону попудрить там носик.

- Конечно, - сказал Иван, прекрасно понимавший, что молодой девушке не очень было приятно называть истинную причину своей необходимой отлучки.


В свете последних событий Вихрева уже не расставалась со своей ставшей ей надежной подругой винтовкой и брала ее с собой везде, куда бы только не шла. Не стал исключением и этот случай. Углубившись в лесопосадку метров на сто со стороны, противоположной той, откуда к ним подходили бандиты, она удобно расположилась, укрывшись за не до конца еще опавшими невысокими насаждениями. Не прошло и пары минут, как она увидела, что мимо проходят здоровенные мужики, державшиеся на определенном расстоянии друг от друга, и образуя живое полукольцо вокруг их лесного лагеря.

В этот момент, словно бы кинжал болью пронзил ее сердце, такое она испытала нервное потрясение: не за себя – нет, а за своего любимого человека. Чтобы не закричать, девушка обеими руками зажала свой рот. Она прекрасно осознавала, что вступив в открытую конфронтацию, она не только ему ни поможет, а напротив навредит еще больше. Ведь пока ее не поймали, существует вероятность того, что Ивана оставят в живых, оставив его для приманки. Прекрасно понимая эту несложную диспозицию, Мария, отлично скрываемая кустами, замерла, боясь шевелится.

Наконец, преследователи достигли их бивака. Расположившись полукругом они наблюдали, как спецназовец одиноко сидит, о чем-то задумчиво размышляя, и улыбается наполненным радостью мыслям. Рядом располагалась туша огромнейшего медведя, и «опытные охотники» представили картину, какая здесь разворачивалась нынешней ночью. На секунду, им стало жутко, и в глубине души каждый, пусть самый «отмороженный» жестокий преступник, зауважал этих «загнанных в угол», но, при этом, отважных, людей. В этот момент последовал сигнал Виктора Павловича, и, разом, все двенадцать человек выскочили из леса, окружив одинокого раненого мужчину.

- Машка, беги! - закричал он что-только есть силы и потянулся к своему автомату.

- Не убивать, только-лишь оглушить, - вторил ему атаман.

Ковров не успел схватить свое спасительное оружие: мощный удар прикладом в затылок обеспечил ему стойкую потерю сознания – бандиты, в точности, исполнили указание своего предводителя.

- Быстрее, к опушке! - продолжал командовать грозный Борисов, вереща, словно резанный, - осмотрите там все деревья, она должна быть где-то на них.

Семь человек, из двенадцати вновь-пришедших, бросились к краю леса, располагавшемуся в двухстах метрах от лагеря. Так, как они прочесывали ту местность, надеясь обнаружить притаившегося на деревьях опасного снайпера, не действовал, наверное, ни один профессиональный отряд спецподразделений. Было обследовано все: каждое дерево, каждый кустик, каждый холмик, однако все их усилия были напрасными и не увенчались успехом. Не даром говориться: вещь, «спрятанная «под носом», находится труднее всего». Так было и в этом особенном случае. Вихрева, находясь в «шаговой» от основного группы доступности, но немного не в том направлении, где должна была быть по мнению жестоких бандитов, надежно сохраняла в тайне свое местоположение. Никому даже в голову не могло прийти искать ее там, откуда они заходили, окружая в полукольцо этот лагерь, ведь, как считалось: та местность была уже ими осмотрена.

Закончив бесполезные поиски, через час преступники вернулись ни с чем к своему главарю. Роль докладчика взяла на себя Грета, возглавившая тот отряд:

- Там ее нет. Мы осмотрели все, что только возможно. Очевидно «шлюхе» в очередной раз удалось скрыться.

Если это предположение было правдой, то продолжать бесцельные поиски не имело дальнейшего смысла, тем более, что на руках у них был теперь достаточно убедительный козырь – человек, судьба которого не безразлична была для беглянки. Это давало определенную уверенность любому, даже такому сомнительному и нетерпеливому, каким слыл Борисов в том, что девушка все равно последует вслед за ними и рано, или поздно попадет в приготовленную ей ловушку.

Утвердившись в этой единственно-правильной мысли, атаман не стал отдавать команду, направленную на продолжение поисков, но все же не смог удержаться, чтобы не крикнуть в окружавшую их «пустоту»:

- Я знаю, «сучка», что ты меня слышишь! Твой друг у нас! Можешь не сомневаться, что обращаться мы будем с ним очень «вежливо» так, что если он проживет еще несколько дней, я очень этому удивлюсь! В общем так, у тебя есть ровно пять дней, и если ты, вдруг, не явишься прямиком в нашу деревню с повинной, то можешь навсегда с ним проститься!

Так получилось, что говоря это, он смотрел в ту-самую сторону, где скрывалась Мария, словно бы сама Судьба направляла этих двух внезапно ставших врагами людей и готовила их к какой-то, только ей одной известной, последней встрече.

- Все, хватит тянуть наше время, - сказал он несколько тише, уже обращаясь к своим верным соратникам, - отправляемся на базу и будем ждать ее там. Идти будем тем же путем, что и шли сюда ранее: я не хочу, чтобы эта «стерва» стреляла нам в спину. Здесь ничего ей не оставлять – всё: еду, оружие, и амуницию, забираем с собой. Пусть эта «тварь» попробует выжить в лесу – в одиночку, и без пропитания.

К Коврову, к тому времени, уже «вернулось» сознанье. Остававшийся в ожидании атаман, пока его приспешники рыскали в поисках «шлюхи», не поленился и, самолично, связал этого пленника. Теперь он вместе со всей пленившей его бандой должен был проделать путь до квадр-циклов, чтобы затем отправиться в далекое поселение, где главарь планировал устроить засаду, чтобы захватить и его любимую девушку. Спецназовец в душе страшно переживал, что из-за своих не профессиональных действий, он теперь подвергал возлюбленную смертельной опасности, ведь то, что она пустится за ним следом, лично у него, не вызывало никаких совершенно сомнений. «Лучше бы я погиб в схватке с этими «отморозками», либо же надо было их спровоцировать, чтобы они меня непременно убили, но после стольких происшествий эта моя слабость…», - думал про себя разведчик, кляня Судьбу за ее чудовищно-несправедливое отношение.

Глава XIX. Поменялись местами

Мария – ни жива, не мертва – лежала в своем убежище. Не сказать, что она была очень напугана, но без сомнений можно было сказать, что она очень переживает из-за их такой грубой оплошности. Кроме этого, она очень волновалась из-за того, что ее любимый человек подвергался опасности, а она ничего не могла с этим поделать. Молча, без всхлипываний и рыданий, она обливалась слезами все время, пока до нее доносились голоса жестких «головорезов».

Как только они стали от нее удаляться, Вихрева, словно притаившаяся в засаде волчица, выскочила из своего укрытия и твердым шагом направилась к краю леса, находясь в твердой решительности расстрелять в спину всех – сколько сможет – неугомонных преследователей. У Вихревой оставалось одиннадцать патронов в винтовке. Из них: один был «загнан» в патронник, десять заряжено в магазине, кроме этого десяток рассыпано по карману. Но это еще не все: при ней еще находился пистолет «Тульский Токарев», также до отказа заполненный боезапасами, в полном количестве – девяти штук. Таким образом, она была полностью готова вести отчаянную борьбу и, с ее непревзойденной меткостью, даже могла стать в том бою победительницей.

Однако, в этом праведном устремлении, ее ждало большое разочарование. Когда она заняла привычный ей наблюдательный пункт и приблизила к глазу окуляр прицела винтовки, то обводя объективом прилегающую вокруг территорию, с горечью в сердце отчетливо убедилась, что в поле ее видимости никого не находится. Девушку охватила необъяснимая паника: она никак не могла понять, куда же могли деться бандиты? «Не под трясиной же они продвигались?» - промелькнуло в ее голове неожиданное сомнение.

«Нет. Тут что-то не так. Они появились, словно бы, из неоткуда. Наверное они предприняли, какой-нибудь обманный маневр», - продолжала девушка свои размышленья, стараясь погасить нотки панических настроений. Расслабляться ей было нельзя: теперь кроме спасения своей жизни, на ней лежала обязанность вызволить своего дорого возлюбленного. Чтобы отвлечься, Маша стала пересчитывать тех бандитов, которых им уже удалось уничтожить. Сопоставив результат с изначальным количеством, находившемся за столом в доме у грозного атамана, в день, когда их вместе с покойным уже сутенером привезли на жестокий «убой», она прикинула, что должно остаться не больше пятнадцати человек.

«Не слишком ли вас много, против одной слабой девушки? - продолжала она развивать свои мысли, тут же настойчиво поправляясь, - Ничего было гораздо больше, а теперь что? Всего лишь пятнадцать». За такими невольными размышлениями, Мария полностью освободилась от своих мрачных переживаний и спустилась с высокого дерева. Она решила начать немедленное преследование, отлично помня про пять отведенных ей дней. Добраться до ближайшего населенного пункта за это время, а тем более получить где-нибудь помощь – это вряд ли получиться, а вот прибыть до их лагеря, было делом вполне реально-осуществимым.

Соблюдая все меры предосторожности, прекрасно понимая, что бандиты рассчитывают именно на то, что она немедленно бросится их преследовать, девушка, справившись со своими впечатлительными эмоциями, и уже способная мыслить здраво, безошибочно определила направление отхода преступников и начала медленно двигаться по их четкому следу.

Бандиты, между тем, неторопливо прибыли на пункт сбора, где у них были оставлены три товарища и вся техника, предназначенная для более быстрых передвижений. Они на короткое время остановились. Борисов посчитал нужным провести краткое совещание. Начал он с того, что определил на чем будет двигаться дальше.

- Итак, - произнес он небрежно, - как известно, мой «квадрик» стал жертвой ловко расставленной болотом ловушки, поэтому передвигаться мне стало не на чем. Я бы, конечно, мог спросить, кто пожелает одолжить мне свой, но мы поступим несколько по-другому.

- Каким образом? - набрался храбрости поинтересоваться Петрович.

Настроение главного бандита заметно улучшилось: один из врагов был обезврежен и находился в его полной власти, представляя для второго недруга своеобразную живую приманку, поэтому это высказывание своего опытного соратника он воспринял, как искреннюю заинтересованность происходящим процессом. Чуть ли не «светясь» от охватившего его безумного счастья, он продолжал:

- Здесь мы оставим засаду из двух человек. Это будут «Кирпич» и «Горилла» (Виктор Павлович не стеснялся называть этого человека присущим ему более верным именем, не заменяя его на «Гаврилу»). С ними останется один квадр-цикл, который они угонят подальше отсюда, и спрячут не ближе, чем в километре отсюда. Сами же, в непосредственной близости от уничтоженного мною ранее отличного «квадрика», организуют засаду, спрятавшись так, чтобы их нельзя было обнаружить. В таком положении они будут находится, пока не появится наша общая цель.

- А, если в туалет приспичит, или пожрать? - не смог упустить такие важные аспекты своей жизнедеятельности наиболее тупой из дуэта.

- В этом случае вам придется терпеть, - продолжал атаман, не скрывая презрительной недовольной ухмылки, - поверьте, от этого будет зависеть не только успех общего дела, но и ваша жизнь и, кроме того, безопасность. Откуда девка появится сказать будет трудно, но то, что она будет здесь, в этом я нисколько не сомневаюсь.

- А не лучше ли будет, - не выдержала поражающая всех своей мудростью Грета, прекрасно понимающая, что ее избранника совершенно не интересуют судьбы этих ребят, - устроить эту ловушку всем вместе?

- Нет, - резко оборвал ее атаман, сдвинув к переносице брови, - гораздо легче малое, чем большое. Если мы останемся здесь все вместе, эта продуманная «чертовка» еще с того берега определит устроенный ей подвох. Так-что здесь останутся только двое. И, как только «тварь» приблизится к обгоревшему транспорту, либо убьют ее, либо захватят, но пусть лучше убьют и привезут мне ее голову, - и уже более мягко обратился к двум избранным им соратникам, - все ли вы правильно поняли, дорогие ребятки?

- Да, - отвечал более разумный «Кирпич».

- Тогда, будьте любезны, - постарался главарь придать своему голосу, как можно большую мягкость, - повторите пожалуйста, что, конкретно, вы себе уяснили?

- Остаться здесь, для организации внезапной засады, - продолжал отличаться в изложении мыслей необразованный жестокий бандит, - свой «мотик» спрятать подальше отсюда. Затем укрыться и не подавать о себе никакого виду, пока не появится наша цель. Когда она подойдет к обгорелой технике, убить и отрезать ей голову, которую привезти в нашу деревню и представить, как доказательство. Вроде так?

- Правильно, - согласился атаман, делая довольным лицо, что выразилось в приподнятой кверху правой части верхней губы, - тогда решительно действуйте. А мы, - обращаясь уже к остальным, - не будем терять больше времени и немедленно «двинем» обратной дорогой. Мне эта езда по улусам уже надоела и непременно хочется отдохнуть, а заодно допросить вот-это «чувырло», - указал он одновременно на пленника.

Ивана посадили на один снега-болото-ход вместе с «Бутером», привязав его к транспортному средству так, чтобы он во время движения не свалился. Он ехал последним на тот случай, если вдруг девушка окажется настолько прыткой, что сможет их догнать и начнет вести беспощадный прицельный огонь. Таким образом, они надеялись использовать его в качестве живого щита и исключить эффект неожиданного на них нападения.