Не скучайте, ваше величество!

— Квиты, — выдохнул Лиу куда-то мне в волосы. — Всего не предугадать… Как ты узнала?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Женские секретики, — мрачно усмехнулась я. — Должно же в этом быть хоть что-то полезное.

— Хотел бы я знать эти… секретики. И кто их тебе поведал. — Лиу погладил меня по спине, руки у него были удивительно горячие, словно нагретые солнцем.

— Выберемся — узнаешь. Если выберемся. Мы вообще где?

Стоять, обнимаясь с миньоном, было так приятно, что я почти даже не волновалась, ожидая ответа на вопрос.

Да хоть где… мне с ним хорошо.





Глава 56




— У нас всех были талисманы короткого срочного телепорта, чтобы мгновенно уйти от опасности. — Лиу сидел у холодной влажной стены на плаще, который он совершенно бесцеремонно и без капли брезгливости содрал с трупа отравительницы. Меня миньон держал на коленях и отвечал на вопросы так, словно их ему задает моя грудь — смотрел туда, прижимался щекой там. Хотя мое скромное теплое осеннее платье вовсе не предполагало открытого декольте, что он там пытался разглядеть — загадка.

— Это какая-то новая разработка? Не слышала о таких.

— Да, новая. Кори у нас голова… Так вот. Ты о талисманах не слышала, а вот к тем, кто прислал эту даму, явно подтекло. — Лиу выразительно скривился, слабый зеленоватый свет от покрывавшего потолок пещеры мха делал его похожим на недовольного зомби из старого ужастика. — Не зря же она принесла именно эту дрянь, чтобы с гарантией убить всех в комнате. А сама заранее приняла противоядие и не собиралась умирать.

— Это значит, что они знают о вас слишком многое, например, то, что вы не пошлете шантажистов далеко за три моря брюкву в задницу пихать, а начнете переговоры и пойдете на уступки. — Я злилась. Вот честно, уже вроде террористка рыжая обезврежена, все хорошо… ну, относительно. Сидим, ждем своих. А меня именно сейчас начало потряхивать.

— Именно поэтому в самый последний момент я изменил течение потоков в талисмане и не сам ушел, а захватил с собой тебя и ее. И перенесся не на улицу, как было задумано, а в эту пещеру. Здесь особый воздух, он глушит некоторые виды магии. Как раз те, что нужны для активации стигийского зелья. И поэтому мы никуда не идем, здесь такой лабиринт, что заблудимся сразу. Но по моим следам рано или поздно пробьется брат, и нас вытащат.

Я притерлась к Лиу еще плотнее, запустила пальцы одной руки ему в волосы и для начала немного подергала, правда легонько. А потом уже просто сидела, перебирая светлые пряди, чувствовала, как они шелковисто обнимают ладонь, и успокаивалась.

Лиу тоже замолчал, только руки на моей талии сомкнулись плотнее. Потом он поднял голову, и я близко-близко увидела зеленые глаза с золотистым ободком вокруг зрачка и сухие, немного обветренные губы. На нижней была трещинка, она влажно поблескивала темно-алым, и я вдруг представила этот чуть медный привкус. А потом почувствовала его на языке, когда поцеловала.

Лиу застонал в поцелуй, а я выгнулась, потому что огненная волна прошила меня по позвоночнику от затылка и куда-то чуть ли не в центр земли. Целовать его было так… правильно, так упоительно сладко, что время исчезло.

— Подожди. — Горячечный шепот распахал алую полутьму, в которой билось сердце, как ножом. Я выдохнула и поняла, что сижу на коленях парня верхом, потираясь об него всем телом, как кошка, а руки мои уже вовсю гуляют не просто под курткой, но и под рубашкой, лихорадочно впиваясь в гладкую шелковистую кожу, царапая ногтями и словно пытаясь втянуть его в себя. — Подожди… я… у тебя не должно быть так в первый раз, я должен… должен...

— Заткнись. — Наклонившись вперед, я снова поцеловала его в полуоткрытые губы, скользнув языком по острой кромке зубов, исследуя жаркую сладость, словно завоевывая ее. На мгновение мир опять исчез, растворился в солнечной июльской жаре, нежной, влажной, немного шершавой из-за трещинки на губах.

А дальше все окончательно утонуло в стонах, в путанице рук и одежды, в поцелуях, жгучих, почти как укусы, в сорванном дыхании, в медленных, таких медленных движениях навстречу друг другу. До крика, до радужных кругов перед глазами.

— Если ты еще раз заикнешься про магию, — прошелестел Лиу куда-то мне в шею, когда мы уже лежали, кое-как укрытые половинкой плаща, и пытались отдышаться, — я тебя…

— Что? Еще раз полюбишь? — тихо рассмеялась я, губами собирая испарину с его лба.

— И раз… и два… и тысячу раз два… — прошептал он, пряча лицо у меня на плече.

— Какая у тебя занятная арифметика. — Я натянула на нас край плаща повыше и закинула руку за голову. — Давно научился?

— Давно… Шесть лет каждый день отсчитывал, — глухо сказал он, притираясь ко мне еще плотнее, еще ближе, закинул ногу мне на бедра, обхватил обеими руками.

Я притихла, греясь в его руках, вообще-то, в пещере, куда нас закинуло, было сыро и более чем прохладно.

— Расскажи мне... — губы прижались к его виску, впитывая биение тонкой вены под самой кожей, — расскажи, как ты жил все это время без меня.

— Я… больно... — Лиу чуть повернул голову, и зелень его глаз потемнела. — Но я старался. Я ведь обещал, помнишь? Что присмотрю за мальчишками и сам не пропаду. Жаль, не справился.

— Что значит «не справился»? — Я легонько прикусила его за ухо. — Что за ерунда? Всем бы так «не справляться». Я, знаешь ли, вижу. Каким ты стал. Какими стали парни.

— Не все, — очень тихо сказал Лиу, снова пряча взгляд.

У меня мгновенно пересохло во рту, игривое настроение пропало, как не было его.

— Кто? — спросила одними губами. — Когда?

— Бори… — Он тоже не говорил, не шептал даже, скорее этот звук был похож на шелест пересыпающегося по пустыне песка. — Тогда, на перевале. Они с дядькой Жуем держали тропу, пока мы зажигали солнце. Они… там и остались...

Странно, мы были знакомы всего-то пару месяцев. И с господином главным поваром, и со смешным мальчишкой, рассказавшим когда-то историю про южный город и торговок на пирсе. Всего пара месяцев… Почему же мне так больно? Словно с корнем выдирают из груди что-то выросшее там давно и прочно.

Я приподнялась, опершись спиной на холодную мшистую стену, и потянула Лиу к себе, обнимая его голову обеими руками, прижимая его к своей груди.

— Это не твоя вина… — Эха в пещере не было, тот самый мох глушил его надежнее, чем подушки, но сейчас казалось, что мои слова сами собой повторяются в тишине. — Не твоя вина, мой хороший… Если бы не ты, они погибли бы все.


Лиу молча дышал, втискиваясь в меня, словно хотел слиться в одно целое.

А я и не против… сейчас точно не против.

— В какую из колоний ты собралась? — спросил вдруг он через несколько минут тишины.

— М-м-м? — Я удивленно наклонилась, чтобы заглянуть ему в лицо. — Почему ты спрашиваешь?

— Ну, я должен знать, к чему готовиться. — Лиу поерзал, устраиваясь удобнее и поправляя плащ, чтобы получше укрыть меня. — Сведения собрать заранее, все такое.

— Ты? Готовиться? Сведения? — Я улыбнулась, чувствуя на губах несуществующее в вечном полумраке подземелья солнечное тепло. — С чего бы вдруг?

— С того, что всегда мечтал о дальних странах и приключениях, конечно, — фыркнул паршивец. — А ты что подумала?

Он приподнялся и снова поцеловал меня так, что мягкий зеленоватый свет мха затерялся между звездами, вспыхнувшими перед глазами.





Глава 57





— Можно, конечно. — Я положила голову Лиу на плечо и прикрыла глаза. Смотреть в потолок и вообще по сторонам не хотелось, хотя миньон и убрал отсюда труп рыжей стервы - оттащил в самую дальнюю из доступных пещер перед завалом. — В теории все можно. И попробовать договориться с герцогами, и взять власть в свои руки. Но чем придется за это платить? Пусть они принесли клятву, способов обойти ее — тысяча и еще немного больше, иначе все королевские династии известного мира никогда не знали бы ни переворотов, ни покушений. А в их королевствах не случались бы гражданские войны. Я не хочу всего этого ужаса ради того, что мне не нужно. А ты… тебе нужно? — Я чуть повернулась и приподняла ресницы, чтобы увидеть его лицо.

Спасательная экспедиция запаздывала, по моим ощущениям мы сидели в этой антимагической пещере уже около суток. Сами выбраться не могли — единственный проход оказался завален. Хорошо, Лиу нашел воду, а у меня карманы были набиты шоколадными конфетами, я всегда таскала их с собой — привычка, налипшая на меня как-то незаметно, чтобы легче было договориться с мелкими. Поэтому можно было просто расслабиться и ждать.

— А тебе? — настойчиво повторила я вопрос, потому что сразу Лиу не ответил.

— Нет, — выныривая из своей акварельной задумчивости, качнул головой он. — Вот уж чего даром не надо.

— Да? А как же… магия серебряной крови, слава солнц Юнрена? Это ведь тебе не даром досталось. Разве… разве не жалко будет все бросить? Отказаться от власти, титулов, богатства?

— Ты так говоришь, словно я завтра забуду все, чему научился, — фыркнул Лиу, осторожно, кончиками пальцев, поглаживая меня по щеке. — Или потеряю все свои силы. Я тебя уверяю, обученный маг серебряной крови в колониях может добиться даже большего, чем в старых королевствах, где таких, как я, полным-полно среди знати. В этом твой тинский капитан прав. Но я еще сам с ним поговорю, возможно, нам стоит зафрахтовать собственный корабль, а не полагаться на его милость.

— Пф-ф-ф. — Я поймала губами прядку волос, выбившуюся из косы, и попыталась сдуть ее в сторону без помощи рук — лень было шевелиться. — Кто-то еще замуж не позвал, но уже взялся решать за меня?

— Да, — совершенно спокойно выдал наглец, чуть поворачиваясь и легонько прижимая меня к себе. — Ты уже моя жена. Формальности не имеют значения. И я буду делать все, чтобы тебе было хорошо, удобно и безопасно. Но это не значит, что стану делать что-то против твоей воли.

— Понятно. — Я мысленно нарисовала ему на лбу слово «дурачок» и этим ограничилась. Ну не спорить же сейчас? Да и потом, не очень хочется, на самом-то деле. Понятно же, что никто не будет решать за меня, а желание позаботиться о любимом человеке — это нормально и для мужчин, и для женщин. Если Лиу предложит что-то лучшее, чем каюта на борту диснеевского капитана, почему бы и нет?

— Осталось решить только одну проблему. — На его груди было так удобно лежать, тепло, уютно, что даже мысли не возникало о том, что, если нас вскоре не найдут, мы рискуем тут и остаться навсегда.

— Проблему?

— Проблему по имени Раймон. Сомневаюсь, что он нас отпустит. Особенно после того, как видел меня.

И почувствовала, как Лиу напрягся. Вот буквально — не просто мышцы на груди стали как каменные, даже дыхание поменялось.

Некоторое время он молчал, а потом проговорил:

— Сначала я его ненавидел. Это было… странно и больно, потому что до этого момента я просто не знал, что такое ненависть. Вот это тяжелое, жгучее чувство, от которого трудно дышать. Думаешь, я не хотел ему отомстить? Но ты сказал… сказала, что я должен сберечь парней. Да и кто я был такой — поваренок против герцога? Мстить не мог и учился как зверь. Каждую свободную минуту. А еще стал следить, обращал внимание на всякую мелочь. Выяснил, например, что вражда герцогов — обман.

— Ого! — поразилась я. — Вот это номер.

— Да. Я однажды подслушал разговор. А потом стал специально, хотя и осторожно, копать в эту сторону. Они… умные, мерзавцы. Великолепно все устроили.

Лиу легонько поцеловал меня куда-то в ключицу, глянул снизу вверх с хитрецой и усмехнулся:

— Я бы и сам лучше не придумал. Особенно тогда, когда ты передала власть сразу им двоим. Герцогам надо было удержать страну, и их маленький, еще детский секрет весьма пригодился. Раймон стал предводителем тех, кому старые обычаи и правила важнее собственной бороды. Всех этих седовласых герцогов и графов, которым любое новшество поперек глотки. А Джейнс мгновенно собрал вокруг себя молодежь и тех, кому на месте не сидится, а замшелые стены дышать мешают. На людях два герцога по этому поводу время от времени цапаются, полулегально плетутся интриги, якобы чтобы подсидеть соперника. Дворянство на два лагеря поделилось и увлеченно грызется, чтобы подыграть тому герцогу, который им больше нравится. Жизнь кипит, все заняты, ни у кого руки не доходят сковырнуть обоих. Дальвейга они ушатали почти сразу после того, как ты пропала, я подробностей не помню, но этот претендент на корону погорел очень быстро и громко, потому что подбивал народ сомневаться во власти родового камня. Ну и все, не стало Дальвейга. И теперь два хитрых гада дирижируют своими последователями в четыре руки, сдают друг другу самых буйных, и все время видимость борьбы держит всех в тонусе и равновесии.

— Охренеть, — выдохнула я, представив масштаб игры. М-да, и вот в этот котел с кипящим маслом мне предлагается нырнуть с головой? Спасибо, не хочу.

— Вот-вот. Сейчас у меня в целом достаточно сил, чтобы устроить обоим герцогам крупные неприятности. Но зачем? Я отомщу ему, и что? — Лиу говорил это все совершенно спокойным голосом, даже умиротворенным каким-то. И поэтому я верила сразу всему, чувствовала — не врет. А он все так же спокойно и вдумчиво продолжал: — По кому эта месть ударит первым делом? По невиновным. По простым людям, которым, по большому счету, все равно, как зовут герцога на троне, один он там или два их, есть у них принцесса или отправилась к предкам, разделив наследие. Людям надо жить спокойно, работать, растить детей... А не воевать за чужие интересы. К тому же, раз ты жива, месть вообще потеряла смысл.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Я кивнула. Удивительно, насколько наши мысли сходятся.

— Я даже обрадовался, веришь? Тому, что ты решила уехать. Здесь нам спокойно жить не дадут. Если не занять трон. Только вот любая попытка приведет к тому, что отлично выстроенная система сдержек и противовесов рухнет. И наши добрые вассалы пойдут стенка на стенку. Попутно выжгут к демонам половину страны и накликают стервятников из-за границы.

— То есть королевство тебе нужно…