Не скучайте, ваше величество!

— Да сними ты эту шляпу, — недовольно шипел Янь, дергая меня за прикрепленную к соломе легкую вуаль, с помощью которой я спасала свое лицо от солнца. — Вечер уже! А ты все ходишь как поганка на тонкой ножке, смотреть смешно… И сразу понятно, что торговка с пирса не умеет себя вести!

Я только тихонько фыркнула. Смотри, ревнитель этикета и внешнего вида нашелся. Самого пришлось приучать руки перед едой мыть, а туда же!

Но шляпку все же сняла, вынув из нее длинные затейливые шпильки, с помощью которых она крепилась к собранным в узел косам. С одной стороны, я не хотела этого делать, чтобы не привлекать лишнего внимания к светлым волосам, с другой… все равно вокруг меня выводок блондинистых деток, поэтому «мамочка» такой же масти как раз привлечет меньше внимания. К тому же голова устала от тугой прически, шляпы и вуали, так что, сняв всю конструкцию и распустив узел так, чтобы косы свободно упали на плечи, я вздохнула с облегчением.

Приятный вечерний бриз трогал выбившиеся у висков пряди, облизывал щеки и губы своим влажным солоноватым языком, прохладной ладонью гладил освобожденную от накидки шею. Хорошо… даже толпа веселящегося вокруг народа не раздражает.

— Карусель или представление? — весело спросила я «утят», пощекотав сидящую у меня на руках Сиону под подбородком, как кошку. Этот ребенок по-прежнему ничего не весил и почти просвечивал на солнце, кошмар какой-то. При том, что на аппетит девочка вовсе даже не жаловалась.

— Карусель! — хором гаркнула поросль младая, и я засмеялась. Кто бы сомневался?

— А представление все равно посмотрим, пока в очереди стоим, — рассудительно добавила Майю. Она вообще была девочкой насквозь практичной, разумной и очень ответственной. Опекала младшую сестру, ухаживала за братом, и, присмотревшись, я поняла, кто на самом деле лидер этой маленькой семьи, в которую далеко не сразу приняли и нас с Кроном. Да, дети не протестовали, охотно принимая заботу двух взрослых людей. Но я только с неделю назад заметила, что узел, который Майю с Янем прятали в самом дальнем углу за кроватью, наконец исчез: вещи из него разложили обратно по своим местам. Значит, мгновенная готовность бежать больше не висела над детьми дамокловым мечом и они все же поняли, приняли: с нами действительно можно иметь дело без страха.

И с этого же момента, кстати, я начала замечать другие нюансы — стеснительную короткую ласку от девчонок, которые, как два зверька, рисковали прижаться всего на пару секунд и тут же отходили в сторону, словно ничего не произошло. И вдвое выросшую внимательность Яня, который теперь бухтел в три раза больше, но совершенно по иным поводам, чем раньше.

— Лия, смотри! — Эльфенок-одуванчик на моих руках резво вертелся в разные стороны и восторженно тыкал пальцем в каждую яркую диковинку, да так радостно, что я даже махнула рукой на замечания и не стала в сотый раз повторять, что пальцем показывать неприлично. Тоже смотрела и улыбалась.

На карусель садиться вместе с утятами я отказалась категорически, мне хватило длинной очереди и пестрых лошадок, от одного взгляда на которых сразу закружилась голова.

Помню, в детстве я всегда очень жалела маму за то, что она никогда не садилась со мной на карусель и смотрела на все откуда-то снизу, улыбаясь, как мне тогда казалось, с грустью. Теперь же я прекрасно понимала, что мамуля очень даже радовалась, что ей не нужно больше на этот адский аттракцион, как когда я была совсем мелкой и можно было катать меня, только держа на коленках.

Не-не, взрослый вестибулярный аппарат падает в обморок только при одном слове «карусель». Поэтому утята пусть крутятся хоть до посинения, а мне и здесь хорошо.

Рассеянно скользя глазами по проплывающим мимо веселым лицам, я только время от времени поглядывала на восторженно визжащих деток. Обе девицы оседлали одну лошадь, синюю в золотых яблоках. Янь, видимо в силу своей профессиональной гордости, взгромоздился на большую оранжевую рыбу с мученически выпученными глазами и надутым капризным ртом.

Я оплатила им три «круга» подряд, чтобы дети навертелись до упаду и получили максимум впечатлений, так что минут пятнадцать можно было посвятить своим мыслям и подумать, что же у нас дальше по плану. Не только на сегодняшний вечер, а вообще.

Несколько часов все же надо поспать. Иначе никакая серебряная кровь не спасет, буду как зомби. Ничего, успею с чисткой. Сегодня традиционно на все вкусности цены были выше, так что не только количество проданных осьминогов сделает нам выручку. И вообще…

Ощущение острого взгляда в спину настигло внезапно, когда я уже готовилась принять на руки укрученных до состояния нестояния утят.

Я резко обернулась, тщательно сканируя праздничную толпу, но опять никого подозрительного не увидела. И неприятное ощущение прошло, как не было его. Снова показалось?

Поворачиваясь обратно в сторону карусели, я меньше всего ожидала оказаться нос к носу с высоким светловолосым парнем, одетым просто, но дорого. Взгляд зацепился за широкие плечи, скользнул выше, задержавшись на твердом подбородке и красивой формы губах, а потом...

Я почувствовала, что воздух вокруг меня исчез, словно его отсосали невиданным гигантским насосом.

Эти глаза я узнала бы и через десять лет.

— Госпожа, прошу меня простить… — начал было парень, отступая на полшага и явно собираясь вежливо и пространно извиняться за то, что едва не сбил меня с ног в толпе. Но где-то на середине фразы его заклинило, заморозило и перекрутило. Он резко побледнел (я, кажется, тоже, судя по тому, как похолодели щеки) и замер, судорожно пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха.

Он стал таким… он... он выглядел гораздо взрослее, чем должен, и эта взрослость ему невероятно шла — уже не мальчишка, даже не юноша, молодой мужчина. Я не могла не заметить этого, хотя последнее, о чем хотела бы думать в этот момент, — это о его внешности.

Его взгляд скользил по моему лицу, словно обжигая, я физически ощутила, как начинает гулко и часто биться его сердце, я его слышала в шуме толпы — с ума сойти!

— Ю… — Он облизнул явно пересохшие губы и смог выдавить из себя только один-единственный звук, но мне его было достаточно, чтобы понять: да, узнал. Но, кажется… кажется… не верит собственным глазам.

— Господин, вы что-то хотели? — А-а-а-а! Неужели это мой голос? В горло словно песка насыпали, слова пришлось выталкивать по одному, с трудом и скрипом. — Мы разве знакомы?





Глава 26





Самое паршивое — я не могла просто развернуться и удрать, потому что дурацкая карусель все еще наматывала третью порцию кругов и бросать утят было никак нельзя.

Оставалось срочно собирать в кучку поплывшие неизвестно куда мозги и соображать, как выкрутиться.

Почему он так взросло выглядит? Прошло ведь всего три года. Или… нет? Я ведь даже не задумывалась над этим, в голову не приходило. И сейчас, брюква все побери, лучше бы о другом подумала!

— Юль… — осипшим голосом повторил Лиу, глядя на меня как на привидение. Хотя почему «как»? Я и есть призрак из прошлой жизни, и нужно как-то теперь растаять в тумане, чтобы не нарваться на пристальное внимание некоторых господ…

— Боюсь, вы обознались, господин. — Кажется, моя улыбка вышла слишком натянутой, но другой у меня сейчас нет. — Меня зовут иначе.

А сама, пока все это выговаривала, стащила с плеч платок, открыв побольше декольте. У меня там, конечно, не Фридины богатства, но кое-что, не оставляющее сомнений в моей женственности, имеется. Особенно если правильно подышать.


Вот, смотри! Ты же помнишь мальчика. Мальчика! А я вовсе даже девочка.

— Юль… — снова растерянно повторил Лиу, его взгляд послушно скользнул вслед за моими пальцами к шали, по воротнику платья и на грудь. Кажется, в этот момент мой бывший первый миньон перестал дышать.

Честно? Мне было ужасно стыдно, больно и тошно его обманывать. Потому что в зеленых глазах билась такая безумная, болезненно напряженная надежда, что у меня самой дыхание останавливалось где-то в горле и щекотало там колючими шариками чертополоха сразу до слез.

Но что я могла сделать? Все вокруг и так еще зыбкое, ненадежное и опасное. А Лиу… Лиу — это часть прошлой жизни. Это дорожка, по которой до меня доберутся наши распрекрасные герцоги, а когда они это сделают, плохо будет всем. И первому миньону особенно — он ведь законный консорт!

Вот зараза. Надо же было так столкнуться в толпе — нос к носу, не с кем-нибудь, а именно с ним! Что он вообще делает на празднике середины лета в Картахелии, если должен быть в королевском замке, уже как минимум одним из главных поваров? Вот на кого Лиу сейчас не похож, так это на повара. Когда он успел отрастить такие плечи, такие… движения и такую осанку потомственного дворянина? И одет он… совсем не как прислуга. Что произошло, пока меня не было? Неужели Раймон, к которому я вирой привязала благополучие своего миньона, зашел куда дальше, чем я предполагала, и сделал парня… ох.

— Лия! — С этими напряженными переглядками я не заметила, что карусель остановилась и мой выводок утят обеспокоенной стайкой слетел с деревянных фигур. Они капельками ртути просочились сквозь толпу жаждущих приобщиться к крутящемуся счастью и облепили мою юбку, а Сиона так и вовсе вскарабкалась мне на руки с ловкостью цирковой обезьянки.

И все трое хмуро уставились на опешившего миньона, явно, хотя и без слов, намекая на классическое «чего надо?! Иди отсюда!».

Честное слово, для создания маскировочной завесы «мамаша с детьми, а никакой не знакомый мальчик» лучше не придумаешь. Хотя в другой ситуации я бы сделала мелким замечание, сейчас же только ласково им улыбнулась, глядя, как наполняются понимающим разочарованием глаза Лиу.

Мне от этого было… больно. Но правильно. Сама не знаю как, но я снова успела за короткий срок обрасти теми, за кого отвечаю и кем не имею права рисковать. Крон, между прочим, вообще государственный преступник, если я ничего не путаю, ему на глаза бывшим поварятам точно нельзя показываться, даже бритым. Поэтому… все правильно. Правильно.

Возможно, если я мысленно произнесу это еще раз сто, мне станет легче.

— Простите… — Лиу отступил на полшага, и я сжала зубы, глядя, как гаснет надежда в его глазах. — Я, кажется, обознался. Простите еще раз, госпожа…

— Ваше сиятельство! — окликнули вдруг его из толпы, и к нам пробились несколько человек в форме городской стражи. — Ваше сиятельство, я же просил! — укоризненно заявил один из них. — Где ваш брат? Вы не должны ходить в одиночестве, тем более в такой толпе!

Стражник шумно выдохнул после своей тирады и утер платком красное потное лицо. Потом его взгляд скользнул по мне и утятам, и дядька снова напрягся:

— Ваше сиятельство, вам осмелились докучать эти…

— Нет, — поспешно, но твердо оборвал его Лиу, все еще не сводя с меня напряженного взгляда. В нем уже не было того звенящего узнавания, но ему на смену пришла другая мысль, которая заставила меня насторожиться и попятиться в толпу.

— Подождите, госпожа. — Лиу снова быстро шагнул ко мне и даже протянул руку, словно намереваясь поймать за локоть. Но я оказалась проворнее, а Янь, которому явно все это активно не нравилось, — еще и нахальнее, потому что мальчишка отцепился от моей юбки и встал между мною и бывшим миньоном, хмуро зыркая на последнего из-под насупленных бровей, как готовый укусить волчонок.

— Моя сестра — порядочная девушка, — пробубнил он с вызовом. — Поэтому с кем попало не разговаривает. Я ей не разрешаю!

— Смотри, кому дерзишь, щенок! — моментально вызверился краснолицый стражник и уже руку занес, чтобы отвесить мелкому наглецу хорошую затрещину. И вот тут у нас с Лиу инстинкт сработал одинаково. Я моментально дернула мальчишку за штаны, подтаскивая к себе и пряча за спину, а Лиу так же быстро перехватил руку стражника. И посмотрел на меня… странно. Чуть прищурился и закусил губу, но почти сразу же его лицо снова стало почти спокойным.

— Отправляйтесь к карете, я сейчас приду.

— Ваше сиятельство!

— Я сказал. Хотя… найдите сначала моего брата. И ждите. Я запрещаю идти за мной. Все ясно? — Откуда, интересно, в голосе Лиу столько уверенной спокойной властности? Раньше не было… а теперь пробирает, аж до мурашек.

Не хочу, чтобы он разговаривал со мной подобным тоном. Даже не потому, что я в себе не уверена. Просто не хочу. И раз уж «его сиятельство» отвлекся на раздачу приказов…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Имея при себе трех утят, нырнуть в толпу и задать стрекача так, чтобы сразу было не догнать, сложно, но можно. Особенно если старший утенок на лету подхватил идею, вырвался вперед и, волоча меня за руку, нырнул в какой-то совершенно незаметный с площади проулок.

Сиона у меня на руках затихла и так крепко обняла за шею, что я больше боялась задохнуться, чем уронить ребенка, Майю не менее шустро, чем брат, перебирала башмаками, цепляясь за мою юбку, так что побег удался.

Точнее… почти удался.





Глава 27




— Оппа! — раздался у меня над головой веселый и самую чуточку хмельной голос. Сильные руки поймали меня в охапку вместе с Сионой, не обращая внимания на тихий писк последней и то, как тоненькие лапки сомкнулись на моей шее в пугающе крепкое кольцо, так и придушить можно. — Красотка! Куда же ты так спешишь? О, а мы, кажется, знакомы?

Я мысленно выругалась самыми страшными матами, какие только смогла вспомнить.

Конечно, знакомы! Ты тот парень, который спас меня от вербовщика-сутенера, и ты — точно не тот, с кем я сейчас хотела бы столкнуться! Ведь и не пошлешь, не привлекая внимания, и вообще…

— Спасибо, господин, что подали руку и не позволили мне упасть. — Никуда я не падала, но надо же как-то вырулить из твоих объятий. — Однако мы очень спешим. Я была бы благодарна…

— Я еще тогда подумал, что ты не простая горожанка, — весело заявил рыжий парень, и не думая меня отпускать. — Слишком грамотно и красиво разговариваешь. Откуда ты, красавица? Тоже с севера? Может, из самого Юнрена? Мы не могли там встречаться?

Жонглировать вцепившимся в меня эльфенышем, прилипшей к юбке Майю и сердито шипящим из-под локтя Янем, одновременно деликатно ускользая от облапившего весь этот букет балагура, — это, скажу я вам, развлечение не для праздничного вечера. Особенно когда этот дурень, не обращая внимания на слабые попытки упереться ногами в землю, весело тащит нас из темного переулка на ярко освещенный участок площади. Да вашу ж душу на грушу! Пнуть его, что ли?! Пусть разочаруется в моем предполагаемом происхождении и отстанет, а?!

Пока я об этом думала, поганец вытянул-таки нас в круг света. И вот тут у меня перехватило дыхание по-настоящему. Возможно, если бы всего несколько минут назад я не столкнулась с собственным первым миньоном и в памяти не всколыхнулись все эти события трехлетней давности (а трехлетней ли? Об этом мне еще предстоит задуматься), я бы его не узнала.

Потому что ну как можно узнать в этом веселом, взрослом — совсем взрослом! — парне с манерами и уверенностью молодого дворянина и выправкой хорошего воина мелкого рыжего поганца по имени Цанти?!