Не ради мести

– А местные бандиты дали ему так просто здесь обосноваться?

– Траффиканте, босс Флориды, сидит в Тампе и носа сюда не показывает. Ему сюда нет ходу.

– Откуда эти сведения?

– Разговаривал с одним парнем из сенатской комиссии по азартным играм. Он приезжал сюда пару месяцев тому назад. Я ему кое в чем помог, а он мне кое-что рассказал. Только ты, парень, об этом никому больше не говори. Такие бандиты, как Маленький Оджи, шутить не любят.

– Где я, а где мафия, – пошутил я, но шутка не удалась, и журналист непонимающе посмотрел на меня. – Не волнуйтесь, мистер журналист. Со мной любая тайна, считайте, захоронена, как в могиле. Ладно, я отвлекся. Значит, Винсент. Рассмотрим этот вариант. Мартин Эшли умирает, а после его смерти владельцем участка становится отец Тома.

– Погоди, Майкл! Адель рассказала мне про документы, про золотоносный участок, но не говорила, что ее отец стал его наследником! Это точно?

– Точнее не бывает.

– Ха! Тогда все просто. Если Винсент собирался купить у Эшли землю, а тот не захотел продать… Стоп! А почему Мартин не захотел продать участок?

– Здесь тоже все просто, – и я рассказал ему о тихом сумасшествии Эшли.

– Он так хотел стать миллионером? Да-а… Знаешь, Майкл, ничего плохого в его желании не вижу. Я не сумасшедший, но тоже хочу стать миллионером. Ладно. Тогда может действительно Эшли умер не своей смертью? Впрочем, это уже никому не интересно. Хм. Винсент, значит, обрадовался, а тут – бац! – и новый наследник. Раз ты говоришь, что кто-то звонил и предлагал деньги старику… Стоп! Чем не вариант! Может, парень, так все специально было задумано. Тома убивают из расчета, что сердце старика не выдержит. Сразу двоих одним ударом! Как тебе ход?! Остается только Адель. С ней, я думаю, он просто договорился бы или запугал. Как ты сказал: пятьдесят тысяч долларов обменять на миллион. Отличная сделка. Прямо в стиле этого выродка, гада и подлеца Луиса Винсента!

Журналист, разрабатывая свою версию убийства своего друга детства, совершенно преобразился. От возбуждения он даже вскочил со скамейки и стал расхаживать передо мной. Судя по всему, он уже складывал у себя в голове большую разоблачительную статью.

«Сейчас он похож на легавую, что взяла след и вот-вот кинется за зверем… – подумал я, но прошло пару минут, и Шпиц сдулся, словно шарик, который проткнули иголкой. Ссутулился, поскучнел лицом.

– Даже если все так, тут ничего не сделаешь. Винсент меня просто в пыль сотрет. Его адвокаты сначала меня догола разденут, а затем в тюрьму упекут, если, конечно, до этого парни Маленького Оджи меня на корм рыбам не пустят. Как дерьмово этот мир устроен, ты, парень, просто не представляешь. Свобода совести! Свобода слова! Пустая болтовня! Я тебе вот что скажу!..

– Мне это неинтересно, – перебил я его. – Я же мальчишка, а политика – это для таких взрослых дядек, как вы. Вы все знаете, все умеете.

– Издеваешься? Ну-ну. Впрочем, ты прав, поэтому на правах всезнающего взрослого все же дам тебе один совет: не лезь в это дерьмо.

– Я вас услышал. Теперь скажите мне, мистер журналист: у вас есть связи в полиции? Мне нужно узнать, кому принадлежит одна машина.

И еще. Кому принадлежит мотель «Русалка»?

– Это как-то связано с делом Тома?

– Не знаю, – увидев недоверие в глазах журналиста, добавил: – Честно говорю: еще не знаю.

– Завтра точно буду знать. Вот только как тебя найти?

– Я сам вас найду. Еще одна просьба: не надо никому обо мне говорить.

Журналист, у которого мгновенно проявилось понимание на лице, быстро кивнул головой.

«Не о том ты подумал, Шпиц. Мне плевать на Эрла».

Если Том был пусть своенравным и упертым парнем, но при этом имел характер и силу воли, то Джозеф Шпиц, если и имел нечто подобное, то за последние годы все растерял. Было в журналисте что-то неправильное в его ненависти к богачам. Зависть? Злоба? С другой стороны, он не был плохим человеком, но было видно, что в нем что-то надломилось.

«Похоже, что он исчерпал веру в то, что делает. Впрочем, у каждого свой путь».

Идя по улице, я занялся анализом полученной информации, одновременно пытаясь сложить полученные от журналиста факты в логическую цепочку. Версия выглядела правдоподобно и логично, если бы не один факт, который Шпиц упустил. Зачем сначала звонить и предлагать старику деньги, а потом убивать его сына? Если этот Луис Винсент такой известный в городе человек, то не проще ли заинтересовать Тома, как будущего наследника, чем-нибудь. Например, предложить ему какую-нибудь должность. В той же полиции Майами.

«Хотя кто его знает. Если в этом деле действительно фигурирует миллион, то тут все может быть».

Остановившись на перекрестке, я посмотрел на часы и подумал, что с этой игрой в детектива совсем забыл о еде. Как и о кубинке.

«Судя по времени, она уже должна была снять себе номер и оставить мне записку. Совместим прекрасное с полезным», – с этими мыслями я стал ловить такси.

Не доехав до отеля, я проделал часть дороги пешком, несмотря на то, что стояла тяжелая, вязкая жара. Таксист, который меня вез, сказал, что к вечеру ожидается гроза. Войдя, я подумал, что в фойе можно было открывать филиал финской бани. Подойдя к стойке, я вдруг почувствовал запах какого-то противного одеколона, которым несло от портье. К тому же мне показалось, что он ухмыльнулся при виде меня. Подойдя к стойке, я сказал:

– Мне должны были оставить записку.

– Нет. Никто ничего не оставлял, – вот только в его голосе не было той убежденности, когда человек говорит правду.

Стоило мне посмотреть ему в глаза, как он их сразу отвел, принявшись перебирать какие-то бумаги, лежащие перед ним. Я быстро оглянулся по сторонам. В маленьком фойе никого не было, что меня совсем не удивило, так как эта дешевая гостиница, в отличие от пляжных отелей, относилась к типу арендных зданий, где в большинстве номеров живут служащие. Об этом говорило ее местоположение, на границе деловой части города. Утром служащие уходят на работу, вечером возвращаются.

«Если с девушкой что-то случилось…»

Я не стал делать поспешных выводов, но у меня уже появилось желание что-нибудь ему сломать. Мне и до этого момента было ясно, что портье из породы подлых людей, который будет изворачиваться до последнего, но правды не скажет, если только из него ее не выбить, именно поэтому я предпочел действовать, а не продолжать разговор. Мгновенно напрягшись, я бросил тело над стойкой. Портье явно не ожидал от подростка решительных действий, поэтому растерялся, попытавшись чисто инстинктивно отпрянуть в сторону, но и это ему не удалось. Мощный удар в солнечное сплетение сломал его пополам. Портье, выпучив глаза на красном лице, пытался вдохнуть воздух. Я только собирался приступить к допросу, как вдруг почувствовал на себе чужой взгляд, при этом входная дверь не открывалась и посторонних звуков, говорящих о присутствии человека в фойе, не было. У меня за спиной была дверь, которая вела в служебное помещение. Резко обернулся. Так и есть. На пороге служебной комнаты, расположенной сбоку от стойки, стоял всклокоченный старичок, которого я недавно видел. Он был в одних носках, что объясняло его бесшумное появление, причем один из них рваный. Из дыры выглядывал большой палец. В глазах та же сумасшедшинка, а по губам блуждает слабая улыбка, вот только на лице появилось новое украшение – под его левым взглядом расплылся хороший, качественный синяк. Мне не нужен был свидетель, поэтому я уже приготовился отключить его на пятнадцать-двадцать минут, как вдруг он рассмеялся. Тут стало видно, что у него нет нескольких передних зубов, а его смех напоминал легкое дребезжание идущего вразнос металлического механизма. Смех резко оборвался, как старичок, не обращая на меня ни малейшего внимания, вытянув руку, стал тыкать пальцем в портье и поливать его всевозможными ругательствами.

– Сукин сын! Ублюдок! Тварь! Мерзавец!

Продолжая сыпать ругательствами, дедуля неожиданно сунул руку под стойку и достал оттуда дубинку.


– Сейчас я тебе добавлю! Нет! Я тебя просто убью, тварь ты этакая!

Причем старичок непросто так сыпал угрозами, а сразу перешел от слов к делу. Подскочив к портье, он уже замахнулся на него дубинкой, как я перехватил его руку.

– Сначала я задам ему свои вопросы, а потом вы, мистер, можете с ним беседовать сколько хотите. Договорились? – при этом я выразительно посмотрел на старика.

– Не трогай меня! Ты тоже тварь! Ублюдок! – и сумасшедший старик попытался ударить меня ногой, но получив слегка кулаком по ребрам, скорчился и тихо застонал. Так как в любой момент в отель могли прийти люди, я решил ускорить процесс получения необходимой информации. Выдернув из руки старика дубинку, тут же врезал ею портье по колену, после чего тот с криком завалился на бок. Старичок сразу перестал стонать и довольно захихикал.

– Где девушка? Прямо сейчас не ответишь, начну ломать тебе конечности.

– Она же просто шлюха. С нее не убудет.

Его попытка сопротивления меня даже где-то удивила. Я просто не знал всей ситуации.

Портье исходил из своего мировоззрения. Именно поэтому, стоило мне уйти, он решил, что эта девчонка – шлюшка, которую привел мальчишка, работает сама по себе. Исходя из этих мыслей, он решил подзаработать на ней немного денег, сдав местному сутенеру Лопесу новую проститутку. Он уже давно работал с этим мексиканцем, поставляя шлюх своим жильцам. Что с того, если парни Лопеса ее немного поучат, а потом пустят в оборот? Да и что стоит этот малолетний сучонок против головорезов Лопеса. Им человеческую кровь пролить, что стакан текилы опрокинуть. Вот только все повернулось по-другому. Мальчишка не только вернулся за подругой, но и сумел испугать его до глубины души.

Резкий удар каблука раздробил ему два пальца на руке, которой он опирался на пол. Дикая боль окончательно сломила его сопротивление, заставив закричать:

– Скажу! У-у-й! Все скажу! Не надо меня мучить! Не надо…

Старичок, уже пришедший в себя, глядя на корчащегося от боли портье, довольно потирая сухонькие ладошки, стал радостно выкрикивать:

– Так тебе и надо, ублюдок! Бей его! Бей! До смерти!

– Заткнулся быстро! – прикрикнул я на старика, затем задал вопрос портье: – Где девушка?

– У Лопеса, – сказал он плачущим голосом. – Я позвонил ему…

Спустя пять минут я знал все об организации сутенера, вплоть до суммы, которую Лопес платит за покровительство сержанту Уинстону. Сто долларов в неделю.

– Сам он кто, этот Педро Лопес?

Тут неожиданно в нашу беседу снова включился старичок.

– Сам он мексиканский педрила, а шлюхами занимается. Смех, да и только! – и он снова зашелся дребезжащим смехом, как вдруг резко замолк, словно ему в рот кляп вставили.

«Точно псих», – подумал я, глядя на перепады его настроения.

В следующую секунду он стал тыкать пальцем в лежащего на полу портье, дергаясь при этом всем телом:

– Эта тварь – мой сын! Я его поил, кормил, воспитывал, а чем он мне ответил?! Урод! Падаль! Убить его мало!

Меня почему-то не удивил этот факт. Не обращая на старичка внимания, я спросил у портье:

– Где этот Лопес сейчас?!

Тот только открыл рот, как в наш разговор снова влез его отец:

– Он с ним в доле! У-у… гнида!

Бросив взгляд на старика, я заметил, что в его глазах стали разгораться злые и безумные огоньки.

– У него офис в «Орхидее». Номер триста шестнадцать.

Получив адрес, я подумал о том, что надо качественно нейтрализовать портье, так как знал, что эта сволочь сразу позвонит сутенеру, а затем – в полицию.

«Оглушить… Нет. Есть идея получше…» – и я протянул дубинку безумному старичку.

– Твоя очередь, старик.

После этих слов я обогнул стойку и быстрым шагом направился к выходу. Уже подходя к двери, я услышал за спиной звуки глухих ударов, сопровождаемые криками от дикой боли.





Глава 6




Третьеразрядный отель «Орхидея», в котором находился офис сутенера, расположился в том же районе, но был рангом повыше, о чем говорила довольно чистая ковровая дорожка, зеркала и лифт. В остальном интерьер был тот же: пыльные пальмы в кадках и потертые диванчики.

Стоило портье узнать, что я направляюсь к мистеру Лопесу, как он, зная о пристрастиях сутенера, гнусно осклабился и сказал: