(не) Мой Боно

— Расслабься, Ник, — его голос звучал мягко и тихо, приобретая хриплые нотки. Он сильно устал за сегодня, — возьми футболку, я не буду смотреть.

С этими словами он отвернулся к шкафу, доставая из него пару одеял и раскладывая их на полу. Пока он обустраивал себе место для сна, я успела торопливо переодеться и нырнуть под одеяло.

— Тебе же будет жестко, — виновато пробормотала, когда мужчина забирал с кровати вторую подушку.

— Это будет погружение в детство, — подмигнул Рус, кидая подушку на пол.

— В детство?

— Ага. Тебе не казалось крутым спать на полу? Чем-то запретным и недосягаемым? Меня часто ругали за такую привычку, поэтому для меня сон на полу был равносилен награде. Плюс люблю жесткие поверхности.

— Мне нравилось спать в спальном мешке, на природе, — поддерживаю диалог, — тоже особый вид кайфа. Там даже спится иначе. Хотя, в теплой кроватке должно быть удобнее, но на земле лучше.

— Я как раз сейчас чувствую себя как в спальном мешке. Так что, завидуй молча и спи на своей перьевой перине.

Я ничего не стала отвечать, задумчиво смотря в потолок. Знаю, что Руслан не спит. Луна освещает немного комнату и я вижу, что он лежит на спине, в позе мечтателя, закинув руки за голову. Каждый занят своими мыслями, но уверена — мы думаем друг о друге.

Я видела, как он смотрел на меня: его глаза "горели". Приятно, когда мужчина так смотрит на тебя. Не знаю, что именно его во мне так привлекало, но мне казалось, что он знает обо мне немного больше, чем я рассказывала о себе. Я ничего такого не делала, чтобы его взгляд был наполнен такой страстью и желанием. И меня это немного волновало и вводило в недоумение. Не поверю, что он так поплыл от танца в доме Назара или танца живота на берегу озера.

Мне вспомнились моменты моего прошлого и стало грустно. Я раньше была другой. Более раскованной и открытой. Я бы даже сказала — наглой. Мне ничего не стоило пофлиртовать с мужчиной или даже его подразнить. Но все меняется и сейчас я боюсь находиться с ним в одной комнате. Мне страшно надеть обтягивающую одежду, потому что так на меня могут обратить внимание.

— Руслан? — шепчу, устав от бесконечного круговорота мыслей в своей голове.

— М? — он лениво отвечает. Скорее всего уже почти уснул.

— Поцелуй меня? — быстро спрашиваю и закрываю глаза, сама испугавшись своих слов. Осмелилась.





Глава 64





— Руслан, — еле слышно говорю, — поцелуй меня.

Замираю, озвучив эти слова и жду его реакцию. Он услышал мою просьбу, и, как мне показалось, напрягся.

В подтверждение того что не шучу, сажусь на кровать, свешивая ноги и опускаю взгляд в пол. Пока я разглядывала свои руки и раздирала кожу на пальцах, Руслан привычно- неслышно присел рядом. Только просевшая кровать вывела меня из транса. Я сжалась и попыталась оттянуть на себе футболку, которую мне дал Руслан. Несмотря на то, что она была длинной, сейчас эта одежда казалась мне чересчур откровенной. Руслан заметил мои попытки прикрыться и накинул мне на ноги одеяло.

— Так лучше? — без улыбки спросил он.

— Холодновато, — соврала я, и мужчина это понял.

— Я бы предложил согреть, но ты не так поймешь, — в его голосе послышалась грусть. Мне снова стало стыдно за то что мучаю его.

— Я знаю, что ты не такой. Я… Я доверяю тебе. Просто…

— Тс… — он прижался своим лбом к моему, обнимая ладонями лицо, — давай ты перестанешь оправдываться. Если нужно, значит так должно быть. Всё хорошо.

— Спасибо, — его слова, как бальзам на душу. Поднимаю взгляд на Руслана и тону в нем. В полутемной комнате его синий штиль кажется черным штормом, который гипнотизирует и затягивает в свои сети. На меня, наверное, еще ни один мужчина в жизни так не смотрел: голодно, влюбленно и с робостью.

Руслан наблюдал за моей реакцией, ждал разрешения или когда дам заднюю. Но я не хотела отказываться от своих слов. Мне хотелось, чтобы он меня поцеловал. Интересно, какие на вкус его губы?

Я не заметила, как моего виска коснулся осторожный поцелуй, который после паузы спустился на щеки, по скулам дошёл до уголка губ и снова замер. Ожидала неприятных ощущений, но легкое касание губ нельзя было сравнить с похотливыми облизываниями тех уродов. Они пытались меня унизить, Руслан — нет. Я вздрогнула, когда мужчина погладил подушечками пальцев мои губы и снова прижался своим лбом к моему. Он нервничал не меньше меня. Знал, что любое движение может меня напугать и я забьюсь в истерике.

— Ситуация дерьмо, не находишь? — прошептал он, усмехаясь.

— Прости, — по щекам предательски текут слезы и Руслан начинает убирать их пальцами.

— Никогда не проси прощения, если не виновата. Слышишь?

— Я только мучаю тебя. Я вижу, как ты страдаешь рядом, но даже не могу банально поцеловаться с тобой. Я дефектная, — скулю, готовясь уйти в раскачку перед истерией. Что я ему смогу дать? Ничего. Я пустышка, которая даже родить ему ребенка не сможет, а такие, как Руслан всегда мечтают о наследнике.

— Ты позволила мне прикоснуться к себе, это уже радует, — он улыбнулся, обнимая мое лицо ладонями, — еще вчера ты бы сбежала, возьми я тебя за руку, а сейчас сидишь рядом, а я как подросток топчусь в неуверенности.

— Я тебя совсем зашугала, — горестно вздыхаю.

— Только не говори про это моим подчиненным. Засмеют. Я вообще-то суровый начальник.


— Командир, — шепчу ему в губы, робко протягивая к нему руку, чтобы закопаться пальцами в жестком ежике волос. Напряженные линии на лице мужчины слегка разглаживаются, показывая, что ему приятны мои касания.

— Только не рядом с тобой, — его шепот наполнился хрипотцой, делая его сексуальным. Я замолкаю, пытаясь расслабиться, но у меня не получается. Каждая клетка тела скованна напряжением, словно сквозь мои мышцы протянули стальные струны.

— Расслабься, пташка, — прошептал Руслан, прикасаясь к моим губам.

Я совру, если скажу, что никогда не фантазировала насчет себя и Руслана. Множество раз мой мозг пытался воспроизвести сценки нашего поцелуя и всегда мне казалось, что мужчина скуп на эмоции, прикосновения представлялись жесткими и неотесанными. Я сравнивала его с Боно, руки с губами которого заставляли мое тело трепетать и настраивали его подобно инструменту на нужный лад. Рядом с Ромой мое тело играло так, как он хотел. Подчинялось ему, становилось пластилиновым, прогибаясь под активным напором. Я всегда сравнивала Руслана с Боно, не давая ему раскрыться. Видела, чем он не похож на моего Мефистофеля, но не замечала индивидуальности. Возможно, в этом и была моя ошибка.

Я ошибалась.

Моих губ коснулся мягкий и нежный поцелуй, наполненный трепетом и восхищением. Меня еще никто так не целовал, неторопливо наслаждаясь и дрожа, сдерживая внутри свою страсть. У Руслана мягкие губы и игривый язык, который ненавязчиво раскрывал мои губы, утягивая в свой ритм танца. Голова закружилась от новых ощущений, от которых я так долго бегала, пугая себя страшными картинками, в которых не было ни грамма правды. Мне было приятно от того, как мужские руки гладят мои плечи, спускаясь по рукам, а после обнимают за талию чтобы притянуть к себе.

В висках бьет пульс, а в голове мысль, что это всё уже было. Мы с ним так целовались, задыхаясь, жадно кусая губы, не в силах оторваться. Его поцелуи так уже гуляли по моим щекам, а руки изучали тело, которое горело от прикосновений.

— Ты что плачешь? — прошептал, останавливаясь, убирая пальцем соленые капли.

— Это от счастья, мне хорошо с тобой, — честно признаюсь и сама тянусь к нему, обвивая его шею руками, притягивая к себе еще ближе. Мне хотелось тепла, его рядом, нежности и шепота в поцелуе. Продлевать эйфорию с чувством дежавю, которые так и не проходили.

Из груди вырвался неосознанно стон, послуживший отсечкой. Мужчина прижал меня к себе сильнее, гладя одной рукой по спине, второй взял мою ладонь и положил к себе на грудь.

Я впервые прикоснулась к нему, как к мужчине, а не другу. Прочувствовала, как его мышцы вздрагивают под футболкой от моих робких касаний. Ему нравились мои неловкие поглаживания, что меняло характер поцелуя. Он становился более пытливым и выводящим на эмоции. Становилось труднее его контролировать. Сложнее сопротивляться напору голодного мужчины, который уже почти год облизывается на меня и его, наконец, подпустили к желанному. С каждой секундой наши тела становились друг к другу ближе, губы начали гореть с непривычки и воздуха катастрофически не хватало.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В порыве чувств я вцепилась ногтями в мужские плечи, вызывая с губ Руслана еле слышный стон, после чего он толкнул меня спиной на кровать, нависая сверху. Слишком резко это сделал, сметая последнюю грань.

— Стой, Руслан, стой, — зашептала я, задыхаясь, и попыталась отстраниться. Мозг парализовало мыслью, что я не смогу его успокоить и он захочет взять меня силой, как те двое, — хватит! — я была готова разрыдаться, разворотив снова обрывки прошлого.

— Прости, — он резко отстранился, словно его ударило током и встал с кровати, — я отошёл, успокойся.

Мы оба тяжело дышали, пытаясь успокоиться. Я грызла себя мыслями с укором за то, что раздраконила его, а он скорее всего пытался перебороть свое возбуждение, которое я отчетливо чувствовала и испугалась.

— Давай лучше спать. Нам рано вставать, — пробормотал Руслан и я услышала, как он начал укладываться на полу. Он быстро улегся и в комнате стало слишком тихо. Словно я была тут одна.

— Руслан, — я привстала, выглядывая с кровати, — ты спишь?

— Нет.

— Можно мне к тебе? — робко спрашиваю, и, не дожидаясь ответа, спускаюсь на пол, ныряя под одеяло. Кладу голову на мужское плечо, прижимаясь ближе. — Я тоже хочу впасть в детство и спать на полу.

— Спокойной ночи, Доминика, — прошептал Руслан, гладя мои волосы.

— Спокойной ночи, Руслан, — бормочу, проваливаясь в сон.





Глава 65





Две недели спустя



Мой отец — Хмурый. Обалдеть. Не могу сказать, что эта новость стала для меня неожиданной, я и раньше догадывалась. Но одно дело догадываться, а другое — знать наверняка. Впервые не знала, что делать с полученной информацией. Уже прошло две недели, а я всё еще не могу успокоиться.

— Мне кажется, он очень хороший человек и мы с ним обязательно подружимся.

— Ну да, — закашлялся Боно, — очень хороший.

Ну, мама, ты молодец. Теперь понимаю, почему Боно поперхнулся, когда я с лицом наивной дурочки делилась с ним своими мечтами. Очень хороший. Убийца, заключенный, и отмороженный тип.

И что теперь делать с полученными знаниями? Нужен ли мне и такой отец и должен ли он знать про меня?

В памяти всплыли воспоминания с кухни, где Хмурый кормил меня рыбой и угощал чаем. Нашим любимым: зеленым с молоком. Нашим. Уверена, он раньше меня узнал про то, кем я ему прихожусь, пока я витала в облаках, утопая в своих чувствах по отношению к Роме.

— Да пошло оно все! — швыряю тряпку на пол и нервно начинаю собирать игрушки, которые Игорь снова раскидал. Сегодня мой первый день отпуска и я решила навести дома порядок, пока сын рисовал в комнате и смотрел мультики. За полдня я разгребла все вещи и довела квартиру до кристальной чистоты. За уборкой было проще думать.

Скоро приедет Руслан и мы поедем встречать Ильдара. Оказалось, что наш смотритель работал под прикрытием и является коллегой Руса. Они обложили моего Боно со всех сторон. Сопоставив факты, я поняла — мы при любом раскладе не могли быть вместе. Нам бы не дали. Если не смерть, то тюрьма разлучила бы нас на долгие годы. А если не эти два обстоятельства, есть Волков и наш с ним уговор. Ради сына я готова отказаться от чего угодно. И сделать всё, чтобы мальчик был счастлив.

Счастье близко, но мы часто его не замечаем, ища что-то невероятное и недоступное. А оно вот. Протяни руку и можешь пощупать. И это я про Руслана. Прошло две недели, как мы с ним начали встречаться. Пока что у нас шел конфетно-букетный период и меня это устраивало. Руслан тоже пока не настаивал, но с каждым днем границы стирались всё больше. Да, он не мой экспрессивный Боно, в руках которого я таяла, как мороженное на солнце, но с ним спокойно. И я морально себя готовила к тому, что он здоровый мужчина и водить еще полгода за ручку меня не будет. Даже белье купила. Черное. Была мысль о красном, но этот цвет сразу напоминал про наши шалости с Ромой в приват-кабинке. Нет, девочки-пожара больше нет. Вряд ли я смогу кому-то еще так танцевать.

Звонок домофона прервал мой внутренний монолог. Рус как обычно вовремя. Пунктуальность у него превыше всего.