(не) Мой Боно

— У тебя тут цветы и ты улыбаешься, — он показал на букет, который я переложила на заднее сидение.

— Игорь, а ты имеешь что-то против? — Руслан посмотрел на ребенка через салонное зеркало, улыбаясь. Я снова отметила, что у него красивая улыбка. Нужно перестать постоянно сравнивать его с Боно и жить настоящим. Он хорошо ладит с моим сыном, трепетно относится ко мне. Что еще нужно для счастья? Второго сумасшедшего, как мой Рома я не найду. Нужно сохранить в памяти свое прошлое и жить настоящим. Здесь и сейчас. Рядом с сыном и тем, кому я небезразлична.

— Я нет, но моему папе это может не понлавится. Но ты мне нлавишься, я замолвлю за тебя словечко, — Игорь слишком серьезно произносит эти слова и подмигивает Русу.

— Мой хороший, у меня нет с Русланом ничего, — вмешиваюсь в их беседу, — он мне просто по-дружески подарил цветы.

— По-длужески? Это как я Свете конфеты далю? — с нотками подозрительности уточнил сын.

— Да, именно так, — радуюсь, что не нужно лишних слов и так просто удалось объяснить всё.

— Понятно… Но я Свете обещал жениться, мы с ней пала, — мы с Русом вместе поперхнулись, после чего дружно прыснули со смеху. Записывая ответы Игоря можно смело идти в стендап. На несколько выступлений я уже накопила.

— Он мне так напоминает одного человека, я который раз ловлю себя на этой мысли, — Руслан уже парковался возле подъезда, — эти шуточки, манера общения..

— Ты снова про Боно? — поджимаю губы. Мне тоже Игорь напоминает Рому. Он словно маленький прототип моего Мефистофеля, в крови которого уже заложены эти фразочки, обескураживающие собеседника. И еще привычка щуриться, выпытывая подробности.

— Не грусти, — Рус мягко улыбнулся и кивнул в сторону упитанного мужчины лет шестидесяти, — это не твой начальник?

— Вроде бы…, — неуверенно отвечаю, вспоминая дядю Лешу, который в моей памяти был худым, с впалыми щекам. А тут круглолицый кабанчик. Но уже прошло столько лет, люди меняются.

Выхожу из машины и подхожу к мужчине, удерживая Игоря за руку. Поравнявшись, узнаю Алексея Сергеевича по глазам: карим и добрым, но вечно уставшим.

— Это твой такой? — мужчина указывает на Игоря, пожимая руку Руслану.

— Мой, — киваю ему в знак приветствия и настороженно наблюдаю, как Алексей Сергеевич протягивает ладонь моему сыну.

— Ну, здравствуй. Как зовут?

— Иголь я. А ты кто такой? — ребенок вцепляется своей маленькой ладошкой в руку бывшего начальника гарнизона, изучая нового человека.

— А я дядя Леша. Ты любишь сладкое?

— Люблю, но мне нельзя блать еду из лук постолонних. Ты еще вхож в клуг довелия.

Алексей Сергеевич удивленно посмотрел на меня и засмеялся.

— Мы это сейчас исправим. Я быстро вхожу в круг доверия. Даже если я не войду, конфеты тебе точно понравятся.

Он пригласил нас в квартиру, сразу провел на кухню, налив чай и выставив перед Игорем конфеты. Я видела, как у ребенка загорелись глаза на сладкое и кивнула ему головой, разрешая взять несколько штук.

Мы некоторое время говорили о дочери Алексея Сергеевича, которая работает в бухгалтерии воинской части, вспомнили моё детство. Мужчина с удовольствием рассказывал про меня маленькую, описывая мои огромные глаза, когда он заходил в медчасть.

— Как ни зайду, Шалиева на меня из угла зыркает. Самой не видно, одни глаза торчат. Зеленые и большие. Мне приходилось долго приручать тебя конфетами, — вспоминал мужчина.

— Я помню только конфеты, — скромно прячу глаза от Руслана. Он не вмешивается, развлекая Игоря, но периодически гипнотизирует меня глазами. Внутри разрастается неловкость, словно на мне не строгая блузка, а полупрозрачный топ. Все-таки Руслан мужчина, и он голоден по мне. Я чувствую иногда его взгляды, раздевающие меня, хоть он и старается их скрывать.

— Так, — вспомнил бывший начальник гарнизона, — я сейчас вас совсем уморю своими рассказами. Мы же тут собрались совсем по-другому поводу.

— Вы обещали мне рассказать про моего отца.

— Да, помню. Ты говорила про фото. Взяла его с собой?

— Я потеряла, — у меня так и не получилось найти фотографию. Она таинственным образом исчезла из моих вещей и, как не пыталась, не смогла вспомнить, где могла обронить. В блокноте, где она ранее лежала, ее не было.

— Жаль. Очень жаль. Так бы я смог тебе помочь… — мужчина замолчал, забарабанив пальцами по столу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Вы же говорили, что при встрече мне всё расскажете, — я не скрывала своего разочарования. Столько ждать, чтобы остаться снова ни с чем.

— Я думал, у тебя есть фото, — Алексей Сергеевич развел руками, — а так, я могу только рассказать что знаю, но наверняка я не скажу, кто твой отец.

— Расскажите, что знаете. Мне нужна хоть какая-то информация. Всё, что мне известно на текущий момент, это то, что мой отец сейчас очень влиятельный человек.

— Влиятельный? Да, те двое подходят под такое определение, — протянул мужчина, задумчиво посмотрев на свой стакан.

— Двое?

— Двое… Твоя мама была красивой девушкой. Ты на нее очень похожа. Только глаза у тебя другие.

— Папины.

— Да, наверное, папины…, — он внимательно всматривался в мои глаза, будто сравнивая.


— Расскажите… — нетерпеливо попросила я.

— Рассказываю, Ник. Я же говорю, твоя мама была очень красивой и как только пришла к нам, молоденькая, в белом халате… Ух! Вся часть на ушах стояла. Каждый считал себя обязанным пригласить на свидание или попытаться добиться ее расположения. Но твоя мама особо ни на кого внимания не обращала. Пока не встретила его.

— Кого? — снова перебила, желая, наконец, услышать имя своего отца.

— Парня одного. Он к нам пришел на срочную службу и потом еще по контракту долго служил, пока его не посадили.

— Кто он?

— Твоя мама в него как кошка влюбилась, — он меня словно не слышал, погрузившись в воспоминания, — да и он в нее. Оба молодые, по 18 им или 19 было, уже не вспомню. В общем, они пару месяцев зажимались везде, пока Ева не узнала, что парень женат и у него жена беременная. Ох, как они ругались! Он за ней и так и сяк, а она демонстративно с другим начала встречаться. Да с кем, с его другом! Между парнями тогда, как черная кошка пробежала. Твоя мама и того чуть до развода не довела, и второго до ручки, когда бросила. В итоге она узнала что беременна и перевелась в другую часть, чтобы никто не знал о том что она ждет ребенка.

— Что значит перевелась? Я же хорошо помню вас, вы меня конфетами еще угощали..

— Меня тогда тоже переводили и я пожалел Еву. Предложил со мной перевестись, чтобы она спокойно тебя выносила. Я поэтому и тебя сразу вспомнил, потому что твоя мама для меня, как дочь была. Я за нее, как за родную переживал. Вот только кто отец твой не знаю. Ева молчала, как рыба, — мужчина стал грустным. Видимо, моя мама была ему дорога, раз он до сих пор ее так помнит и искренне переживает. Когда он рассказывал про нее, у него начали дрожать руки. Это не смогло скрыться от моего внимательного взгляда.

— Вы мне скажете, как звали тех двоих?

— Скажу, — кивнул мужчина, — Один Назар Волков, который женат был, а второй, Иван Хмурнов. Они оба по твоей матери с ума сходили и из за неё вся их дружба в тартарары полетела.

— Волков??? — воскликнула я.

— Он самый. Сейчас про него много кто слышит. Тогда он был простым воякой. И Иван тоже был, а теперь оба занимаются, прости господи, бизнесом, как принято говорить.

— Хмурый и Волков встречались с моей мамой? — я была шокирована этой новостью.

— Да, ты всё правильно расслышала. Если тебе сейчас 22, то кто-то из этих двоих твой отец. Если, конечно, там не было третьего.

— Вы мне очень помогли, — пробормотала я, переваривая услышанное.





***


Руслан вез меня домой, а я не могла успокоиться. Новости про моего отца были подобно энергетику — вызывали повышенную активность. Я не могла усидеть на месте, понимая, кто мой папа.

— Ты понимаешь, я не ошибалась! Боно сразу узнал его и не сказал. Мне не показалось! — возбужденного тараторила я.

— Что тебе не показалось? — Рус вёл себя отстраненно, словно не слышал, что сказал Алексей Сергеевич.

— Я про отца. Он же относился ко мне… И глаза. Ты видел его глаза? Такие же, как у меня, зеленые. И чай мы с ним любим одинаковый. С молоком. Совпадение? Не думаю, — продолжала я делиться своими домыслами.

— Ты о ком? — Руслан припарковался у дома и вышел из машины, чтобы вытащить спящего Игоря.

— Я про Хмурого, Руслан. Ты не догадался? — заговорщически шепчу.

— Что Хмурый? — мой спутник устало посмотрел на меня, словно я его уже достала своими бредовыми рассказами.

— Помнишь, ты говорил что он с Волковым поругался из-за женщины. Алексей Сергеевич же говорил, что они из-за моей мамы поссорились. Так вот, всё сходится: чай, его интерес, глаза. Ссора. Хмурый мой отец, — разъяснила я более детально, поражаясь, что он меня не понимает.

— А то что твой отец Волков, ты не подумала? — резонно спросил Рус, заходя в лифт с Игорем на руках.

— Нет. Если бы не интерес Хмурного и чай, можно было думать. А так все ясно.

— Ясно. Значит твоя мама — причина сегодняшних войн.

— Получается так.

— И что ты хочешь делать?

— Я пока не знаю… — я растерялась, — я не думала, что мой отец бандит. Мама ни словом не обмолвилась, — снова вспомнила оранжевые розы в саду Хмурного. Кто бы мог подумать, что он мой отец.

— Отчим твой отец. Не тот, кто родил, а тот, кто воспитал, — недовольно проворчал Рус, выходя из лифта.

Я начала доставать ключи из сумочки и пошла к своей квартире, но Руслан резко схватил меня за руку, останавливая. Я замерла, испуганно следя за его взглядом и увидела, что мужчина смотрит на входную дверь. Точнее, на дверной замок, который был взломан.

— Стой тут, — сказал мужчина, передавая мне Игоря, — не тяжело?



Я отрицательно мотаю головой, наблюдая, как Руслан достает пистолет и осторожно направляется к двери. Перед этим он проверяет лестницу. Я послушно стою, напряженно наблюдая за ним. Кажется, меня и в этом городе нашли. От одной мысли мне становится плохо. Прижимаю к себе спящего Игоря и целую его в макушку. Я не хочу обратно. Не желаю возвращаться в свой прошлый кошмар.