Назад в каменный век
Часть 37 из 39 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Согласен. Расчистим. Поэтому. На сегодня мы работу закончили. Давай планировать, что мы будем стаскивать завтра. Вот она – карта. Давай-ка, иди сюда. Наметим и проложим маршруты…
Бельё и верхняя одежда за ночь практически высохли.
А вот обувь и носки – нет. Но сменная обувь у них имелась – запасли тёплые сапоги сразу в трёх экземплярах! Так что к прокладке колеи к ближайшему гипермаркету приступили в почти комфортных условиях. И старались особо сильно не напрягаться, и не потеть. Поэтому нарты очень уж тяжко не нагружали, но успели до обеда привезти почти все намеченные продукты. Отказаться пришлось лишь от тех, что были в стеклянных банках: от мороза вода, находившаяся в них, уже замёрзла, и банки полопались.
Зато остались целы баклажки, и пакеты, и продукты в бумажных упаковках: крупы, вермишель, шоколад, хлопья, сахар, масло, маргарин…
Всё привезённое пока горами навалили в «прихожей-тамбуре». Сара сказала:
– Полки для хранения всего этого и дров с углём ты можешь сделать и потом, когда уже будем сидеть, как врытые, под двух, или, там, трёхметровым слоем! Вот, кстати! Нужно бы нарастить нашу трубу! А то её оголовок уже заподлицо с уровнем снега! А если завалит – задохнёмся!
– Пока горит огонь – не завалит. Но мысль верная: нарастить нужно! Думаю, муфту для сопряжения найдём там же, в строительном магазине – как это мы не догадались привезти сразу и вторую трубу, и муфту!
– А как твоя подставка? Выдержит дополнительные пятьдесят кило?
– Конечно! За эти-то дни цемент схватился!
Но с трубой решили пока повременить: запасы угля кончались как-то уж слишком быстро! Поэтому на следующий день сделали шесть ходок снова к яме. А затем – и за продуктами успели съездить разок, чтоб «возобновить» запорошенную на ладонь колею. Кольев и штырей для развешивания мокрой одежды и белья Колину теперь пришлось понавтыкать практически по всему периметру их каморки – места для них самих оставалось буквально с пятачок!
– Говорила я тебе, что нужно было укладывать пять листов!
– Что-то не припомню такого! – Колин знал, что сестра нагло врёт. Не говорила она ничего! Но ругаться не собирался: она же – в мать! То есть у него – никаких шансов!
– Ну, может, и не говорила… – она лукаво подмигнула, у Колина от неожиданности отвалилась челюсть, – Но уж подумала – точно! Благо – бассейн у нас длинный!
– А что – хорошая мысль, – Колин взял себя в руки, – Можно же, действительно: разобрать вот эту стенку, и отодвинуть её на метр дальше!
– Ничего не забыл?
– А что?
– Да то, что крыша со скатами у нас – только до конца листов! А их – четыре!
– А, твоя правда. Вот, кстати. Нужно подумать, как продлить её и на нашу прихожую-тамбур. А то под снегом любимые двери-перекрытия проломятся, те, что над остальным бассейном. Да и не горит у нас пока обустройство. Можно поютиться пока и в тесноте: будет уходить меньше угля на отопление небольшого пространства!
– М-м-м… Пожалуй. В наших условиях здоровая экономия не помешает. Кстати: у тебя почти до локтя разорвался рукав той, синей синтипоновой, куртки. Нужно бы починить. В-смысле – зашить. А у нас – ни ниток, ни иголок!
– А вот это – проблема. Иголки-то все – того! И ты знаешь, кто их – того.
– Ну и что? Ты же у нас – умный! Вот и подумай на досуге, из чего сделать иглу! Хотя бы одну.
Колин почесал в затылке.
Однако думалось по-прежнему плохо.
– Знаешь что? Давай-ка лучше спать! Утро вечера мудренее. Может, за ночь чего и осенит меня. Да и тебя: ты теперь – главная по нашему домашнему хозяйству!
Вот и думай: чего нам может ещё понадобиться, пока снегу не навалило!
К утру сестра, конечно, надумала.
Да и сам Колин, ворочаясь, и думая, что не спится от усталости, много чего вспомнил. Даже собирался встать, и накорябать карандашиком (Все ручки оказались бесполезны – без металлических-то наконечников. А маркеры попросту замёрзли.) огромный список. Но потом поленился. И заснул.
После ставшей традиционной чистки зубов, за завтраком, они как раз этим и занимались: рассказывали друг другу кто о чём вспомнил нужном. Колин записывал на первых страницах тетради, привезённой из того же супермаркета, то, что не терпело отлагательства. На других страницах писал список для не горящего.
И набиралось такого, ох, много.
24. Скорпион
Поскольку они теперь были лимитированы лишь запасами угля и продуктов, в первую очередь как раз и нужно было выяснить, сколько можно добыть – чего.
Небо сегодня показалось Колину ещё темней, чем обычно. Сестра тоже это заметила:
– Если так пойдёт дальше, скоро наступит полная темнота! Как тогда будем освещаться?!
– Как-как… Факелов наделаем. И будем с собой таскать.
– Не смешно. На каждый день – не напасёшься! Да и обмакивать их не во что – нефти мы нигде не нашли!
– Ну и фиг с ней. Значит, придётся обходиться свечками: их на складе того, второго, супермаркета – целых два ящика. А-а, ещё есть керосин – в пластиковых канистрах! Вот только керосиновых ламп сейчас… Сама понимаешь. О! Можно ещё сделать масляную коптилку! Типа – керамическая глазурованная чашка с жидким маслом, и с торчащим из него фитилём!
– Ну… Согласна. На свечи. Вонять в нашей и без того вонючей берлоге прогорклым и калённым маслом я не дам. На какое-то время свечей, конечно, хватит. А там, глядишь, и приспособится наше зрение к кромешной тьме! Ну, или вообще отомрёт – как у кротов! Будем двигаться наощупь!
– Хватит. – Колин сердито сопел, таща нарты за сестрой, и стараясь дышать носом, – Надеюсь всё же, кромешной тьмы не будет. Хоть что-то будет пробиваться сюда, к поверхности. Потому что то, что показали в «Матрице» – полная чушь. Что-то – да проходит от солнца.
– А на подпитку фотоэлементов наших друзей – хватит?
– Нет. И вообще – хватит трепаться. Дыхание сбиваем! Топай давай.
Прибыв в очередной раз к угольной яме, уже прилично засыпанной снегом, Колин отметил себе, что заносит её ветерком – вон, почти заподлицо стала поверхность с окружающей почвой.
Плохо. Придётся и её, наверное, накрывать дверьми. Ну, или ещё что-нибудь придумать. А то не копать же каждый раз – сквозь сугробы в два метра?!
Сегодня он попытался дорыться до дна ямы. Сестра помогала. В результате к обеду они были черны, словно два ворона, но знали твёрдо: до дна ямы ещё как минимум два метра! Так что угля должно хватить по-крайней мере года на полтора…
Нагруженных нарт сегодня привезли только двое: одну с углём, вторую – с продуктами, и вещами по списку. Хотя, конечно, и не всеми.
Колин вынужден был констатировать, что скоро справлять и большую и малую нужду даже в отдельной расчищенной комнатке там, снаружи, станет невозможно: всё замерзало! Особенно пах… Не подцепить бы простатит какой! А Саре – цистит. Поэтому нашли такой выход: набрали в супермаркете полиэтиленовых пакетов, и справляли всё – в них, в тамбуре. И уже только после этого пакеты относили в выделенную комнату. Расчищенную аж на противоположной стороне «виллы».
Сара ворчала:
– Чувствую себя идиоткой. С пакетом-то под задницей!
– Знаешь, лучше – идиоткой, чем больной. Нам в первую очередь нужно сейчас беречь здоровье. А уж потом думать о том, умно или не очень, мы выглядим!
– Логично. А, кстати! В тамбуре у нас, конечно, тепло, но с конденсатом как-то бороться надо! А то он собирается в лужи! На полу. Хлюпает.
– Хм-м… Твоя правда. Ладно, что-нибудь придумаем. Но то, что он конденсируется на чёртовом кафеле, и потом – скатывается вниз – это точно.
– Так, может, повыколотить весь этот чёртов кафель? Например, булыжниками?!
– Не поможет. Только стена станет опасной и цеплючей. Будет щетиниться острыми краями. А на бетоне всё равно будет скапливаться и стекать вода! Камень же!
– Блин… Что же делать?
– Придумаем. Одно ясно: нам теперь без костра в очаге – никак нельзя!
– Точно. Сходил бы, кстати, посмотрел там, снаружи! А то – или у меня глюки, или снова кто-то топает!
Колин предупреждению внял, поскольку сестра и правда, своими мягкими подошвами, пусть и на толстой стельке и резине, чувствовала вибрацию пола куда лучше.
Выйдя наружу, долго щурился в так и идущий снегопад: с северо-запада что-то и правда – надвигалось. Медленно. Еле-еле переставляя многочисленные ноги-конечности. Было оно, правда, не столь глобально-чудовищным, как черепахи и тараканы, но тоже немаленькое: ростом метров в десять! К счастью, сколько ни вглядывался в мутную круговерть снежинок, других подобных тварей не заметил.
Пришлось снова спускаться, и заниматься заливанием. Сара снова ворчала:
– Ну и что – что ростом в три этажа? Скоро же стемнеет! И тварь обездвижится! Говоришь, она одна?
– Да. Никаких «собратьев-напарников» я не заметил. Да и топает она не так сильно. Видать, весит полегче, чем те, прошлые. И сильно ослаблена. Еле тащится.
Сестра фыркнула:
– Ой-ой-ой, какие мы храбрые! Эта – «всего» в три этажа! И «еле тащится»! Можно подумать, если она на нас полезет, мы справимся!
– Нет, конечно. Но когда она замрёт – всё преимущество точно будет на нашей стороне!
– А с чего ты взял, что она замрёт именно – здесь? А не утопает на юг?
– А с того. Что топает она не с севера. А с запада. То есть, точно – «на огонёк»!
– Ну и ладно. Вот уж она обломится по-полной! Костёр-то залит!
– А труба ещё не закрыта. И не остыла. А заливать боюсь: треснет!
– Ладно, тогда хотя бы накрой! А я пока тут проветрю.
Колин закрыл трубу уже почерневшим изнутри куском асбестоцементного листа. Накрыл как всегда и одеялом. Подоткнул края. Но настырная тварь, больше всего похожая на самого обычного скорпиона, только чудовищных размеров, продолжала приближаться, как ни в чём не бывало. Словно притягательность тепла, пусть теперь и исчезнувшего, всё ещё вела её. Ну, или она помнила, где это тепло было!
Чёрт её подери. Память, что ли, появилась теперь в процессорах тварей?!
Бельё и верхняя одежда за ночь практически высохли.
А вот обувь и носки – нет. Но сменная обувь у них имелась – запасли тёплые сапоги сразу в трёх экземплярах! Так что к прокладке колеи к ближайшему гипермаркету приступили в почти комфортных условиях. И старались особо сильно не напрягаться, и не потеть. Поэтому нарты очень уж тяжко не нагружали, но успели до обеда привезти почти все намеченные продукты. Отказаться пришлось лишь от тех, что были в стеклянных банках: от мороза вода, находившаяся в них, уже замёрзла, и банки полопались.
Зато остались целы баклажки, и пакеты, и продукты в бумажных упаковках: крупы, вермишель, шоколад, хлопья, сахар, масло, маргарин…
Всё привезённое пока горами навалили в «прихожей-тамбуре». Сара сказала:
– Полки для хранения всего этого и дров с углём ты можешь сделать и потом, когда уже будем сидеть, как врытые, под двух, или, там, трёхметровым слоем! Вот, кстати! Нужно бы нарастить нашу трубу! А то её оголовок уже заподлицо с уровнем снега! А если завалит – задохнёмся!
– Пока горит огонь – не завалит. Но мысль верная: нарастить нужно! Думаю, муфту для сопряжения найдём там же, в строительном магазине – как это мы не догадались привезти сразу и вторую трубу, и муфту!
– А как твоя подставка? Выдержит дополнительные пятьдесят кило?
– Конечно! За эти-то дни цемент схватился!
Но с трубой решили пока повременить: запасы угля кончались как-то уж слишком быстро! Поэтому на следующий день сделали шесть ходок снова к яме. А затем – и за продуктами успели съездить разок, чтоб «возобновить» запорошенную на ладонь колею. Кольев и штырей для развешивания мокрой одежды и белья Колину теперь пришлось понавтыкать практически по всему периметру их каморки – места для них самих оставалось буквально с пятачок!
– Говорила я тебе, что нужно было укладывать пять листов!
– Что-то не припомню такого! – Колин знал, что сестра нагло врёт. Не говорила она ничего! Но ругаться не собирался: она же – в мать! То есть у него – никаких шансов!
– Ну, может, и не говорила… – она лукаво подмигнула, у Колина от неожиданности отвалилась челюсть, – Но уж подумала – точно! Благо – бассейн у нас длинный!
– А что – хорошая мысль, – Колин взял себя в руки, – Можно же, действительно: разобрать вот эту стенку, и отодвинуть её на метр дальше!
– Ничего не забыл?
– А что?
– Да то, что крыша со скатами у нас – только до конца листов! А их – четыре!
– А, твоя правда. Вот, кстати. Нужно подумать, как продлить её и на нашу прихожую-тамбур. А то под снегом любимые двери-перекрытия проломятся, те, что над остальным бассейном. Да и не горит у нас пока обустройство. Можно поютиться пока и в тесноте: будет уходить меньше угля на отопление небольшого пространства!
– М-м-м… Пожалуй. В наших условиях здоровая экономия не помешает. Кстати: у тебя почти до локтя разорвался рукав той, синей синтипоновой, куртки. Нужно бы починить. В-смысле – зашить. А у нас – ни ниток, ни иголок!
– А вот это – проблема. Иголки-то все – того! И ты знаешь, кто их – того.
– Ну и что? Ты же у нас – умный! Вот и подумай на досуге, из чего сделать иглу! Хотя бы одну.
Колин почесал в затылке.
Однако думалось по-прежнему плохо.
– Знаешь что? Давай-ка лучше спать! Утро вечера мудренее. Может, за ночь чего и осенит меня. Да и тебя: ты теперь – главная по нашему домашнему хозяйству!
Вот и думай: чего нам может ещё понадобиться, пока снегу не навалило!
К утру сестра, конечно, надумала.
Да и сам Колин, ворочаясь, и думая, что не спится от усталости, много чего вспомнил. Даже собирался встать, и накорябать карандашиком (Все ручки оказались бесполезны – без металлических-то наконечников. А маркеры попросту замёрзли.) огромный список. Но потом поленился. И заснул.
После ставшей традиционной чистки зубов, за завтраком, они как раз этим и занимались: рассказывали друг другу кто о чём вспомнил нужном. Колин записывал на первых страницах тетради, привезённой из того же супермаркета, то, что не терпело отлагательства. На других страницах писал список для не горящего.
И набиралось такого, ох, много.
24. Скорпион
Поскольку они теперь были лимитированы лишь запасами угля и продуктов, в первую очередь как раз и нужно было выяснить, сколько можно добыть – чего.
Небо сегодня показалось Колину ещё темней, чем обычно. Сестра тоже это заметила:
– Если так пойдёт дальше, скоро наступит полная темнота! Как тогда будем освещаться?!
– Как-как… Факелов наделаем. И будем с собой таскать.
– Не смешно. На каждый день – не напасёшься! Да и обмакивать их не во что – нефти мы нигде не нашли!
– Ну и фиг с ней. Значит, придётся обходиться свечками: их на складе того, второго, супермаркета – целых два ящика. А-а, ещё есть керосин – в пластиковых канистрах! Вот только керосиновых ламп сейчас… Сама понимаешь. О! Можно ещё сделать масляную коптилку! Типа – керамическая глазурованная чашка с жидким маслом, и с торчащим из него фитилём!
– Ну… Согласна. На свечи. Вонять в нашей и без того вонючей берлоге прогорклым и калённым маслом я не дам. На какое-то время свечей, конечно, хватит. А там, глядишь, и приспособится наше зрение к кромешной тьме! Ну, или вообще отомрёт – как у кротов! Будем двигаться наощупь!
– Хватит. – Колин сердито сопел, таща нарты за сестрой, и стараясь дышать носом, – Надеюсь всё же, кромешной тьмы не будет. Хоть что-то будет пробиваться сюда, к поверхности. Потому что то, что показали в «Матрице» – полная чушь. Что-то – да проходит от солнца.
– А на подпитку фотоэлементов наших друзей – хватит?
– Нет. И вообще – хватит трепаться. Дыхание сбиваем! Топай давай.
Прибыв в очередной раз к угольной яме, уже прилично засыпанной снегом, Колин отметил себе, что заносит её ветерком – вон, почти заподлицо стала поверхность с окружающей почвой.
Плохо. Придётся и её, наверное, накрывать дверьми. Ну, или ещё что-нибудь придумать. А то не копать же каждый раз – сквозь сугробы в два метра?!
Сегодня он попытался дорыться до дна ямы. Сестра помогала. В результате к обеду они были черны, словно два ворона, но знали твёрдо: до дна ямы ещё как минимум два метра! Так что угля должно хватить по-крайней мере года на полтора…
Нагруженных нарт сегодня привезли только двое: одну с углём, вторую – с продуктами, и вещами по списку. Хотя, конечно, и не всеми.
Колин вынужден был констатировать, что скоро справлять и большую и малую нужду даже в отдельной расчищенной комнатке там, снаружи, станет невозможно: всё замерзало! Особенно пах… Не подцепить бы простатит какой! А Саре – цистит. Поэтому нашли такой выход: набрали в супермаркете полиэтиленовых пакетов, и справляли всё – в них, в тамбуре. И уже только после этого пакеты относили в выделенную комнату. Расчищенную аж на противоположной стороне «виллы».
Сара ворчала:
– Чувствую себя идиоткой. С пакетом-то под задницей!
– Знаешь, лучше – идиоткой, чем больной. Нам в первую очередь нужно сейчас беречь здоровье. А уж потом думать о том, умно или не очень, мы выглядим!
– Логично. А, кстати! В тамбуре у нас, конечно, тепло, но с конденсатом как-то бороться надо! А то он собирается в лужи! На полу. Хлюпает.
– Хм-м… Твоя правда. Ладно, что-нибудь придумаем. Но то, что он конденсируется на чёртовом кафеле, и потом – скатывается вниз – это точно.
– Так, может, повыколотить весь этот чёртов кафель? Например, булыжниками?!
– Не поможет. Только стена станет опасной и цеплючей. Будет щетиниться острыми краями. А на бетоне всё равно будет скапливаться и стекать вода! Камень же!
– Блин… Что же делать?
– Придумаем. Одно ясно: нам теперь без костра в очаге – никак нельзя!
– Точно. Сходил бы, кстати, посмотрел там, снаружи! А то – или у меня глюки, или снова кто-то топает!
Колин предупреждению внял, поскольку сестра и правда, своими мягкими подошвами, пусть и на толстой стельке и резине, чувствовала вибрацию пола куда лучше.
Выйдя наружу, долго щурился в так и идущий снегопад: с северо-запада что-то и правда – надвигалось. Медленно. Еле-еле переставляя многочисленные ноги-конечности. Было оно, правда, не столь глобально-чудовищным, как черепахи и тараканы, но тоже немаленькое: ростом метров в десять! К счастью, сколько ни вглядывался в мутную круговерть снежинок, других подобных тварей не заметил.
Пришлось снова спускаться, и заниматься заливанием. Сара снова ворчала:
– Ну и что – что ростом в три этажа? Скоро же стемнеет! И тварь обездвижится! Говоришь, она одна?
– Да. Никаких «собратьев-напарников» я не заметил. Да и топает она не так сильно. Видать, весит полегче, чем те, прошлые. И сильно ослаблена. Еле тащится.
Сестра фыркнула:
– Ой-ой-ой, какие мы храбрые! Эта – «всего» в три этажа! И «еле тащится»! Можно подумать, если она на нас полезет, мы справимся!
– Нет, конечно. Но когда она замрёт – всё преимущество точно будет на нашей стороне!
– А с чего ты взял, что она замрёт именно – здесь? А не утопает на юг?
– А с того. Что топает она не с севера. А с запада. То есть, точно – «на огонёк»!
– Ну и ладно. Вот уж она обломится по-полной! Костёр-то залит!
– А труба ещё не закрыта. И не остыла. А заливать боюсь: треснет!
– Ладно, тогда хотя бы накрой! А я пока тут проветрю.
Колин закрыл трубу уже почерневшим изнутри куском асбестоцементного листа. Накрыл как всегда и одеялом. Подоткнул края. Но настырная тварь, больше всего похожая на самого обычного скорпиона, только чудовищных размеров, продолжала приближаться, как ни в чём не бывало. Словно притягательность тепла, пусть теперь и исчезнувшего, всё ещё вела её. Ну, или она помнила, где это тепло было!
Чёрт её подери. Память, что ли, появилась теперь в процессорах тварей?!