Назад в каменный век
Часть 31 из 39 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
И он теперь с полным основанием при ухаживании может говорить своей даме: «Ты у меня – единственная!»
– Возьми-ка вот эту майку. – он подал сестре тонкую хэбэшную маечку, – Закроешь лицо от света.
– Ха! Так я же тогда ничего не увижу! А вдруг какая опасность?!
– Насчёт опасности мы уже переговорили. Нет у нас шансов, случись действительно – нападение. Так что спи давай. Отдохнуть надо. А то ноги так и дрожат.
– Угу, согласна. Ладно. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Спать с даже накрытым лицом при тусклом свете оказалось и непривычно и неудобно. Колин долго ворочался, но в конце-концов, похоже, всё-таки заснул.
Проснулся потому что уже на закате.
Сара спала – посапывала из-под майки.
Колин встал, чтоб справить нужду, и замер: вокруг их «лагеря» имелись свежие следы в пепле: те ещё впадины-вороночки. Чёрт…
Приходили к ним, значит, муравьеподобные. Ну, или кто-то, передвигающийся на ногах-члениках. Бескрылый.
Однако, к счастью, ничем сохранившиеся люди нежданных посетителей не привлекли. Ф-фу-у…
Сделав свои дела, Колин надумал разбудить Сару: темнело непривычно быстро, прямо на глазах, а зажигать снова свечку, чтоб поесть, смысла не было:
– Сара! Просыпайся. Скоро солнце зайдёт. Нужно поесть.
– М-м! Отстань! Я спать хочу! – она даже не открыла глаз на его тормошение.
– Ну, значит, есть тебе придётся в темноте. Свечку не дам. А сам поем сейчас.
– Скотина прагматичная. Ну ладно, ладно, встаю…
Ужин прошёл почти в молчании. Сара явно встала не с той ноги – ворчала, сетовала, и придиралась. Колин посмеивался:
– Нет, ты – точно в мать. Та могла бы пристебаться и к телеграфному столбу!
– Свинья! Я – гораздо красивей! – она тряхнула грязными и свалявшимися со сна волосами, и Колин невольно снова подумал, что рани или поздно придётся их всё равно остричь: чисто из практических соображений. Вымыть-то – в холодрыге всё равно нельзя будет! Да и вши… не дай Бог – заведутся! Не выведешь ведь!
– Да-да. Безусловно. Богиня. Предел моих сексуальных фантазий. Единственная моя! Непревзойдённая и неповторимая!
– Вот ведь гад! – но теперь она всё же заулыбалась, – Говори! Говори мне комплименты! Красноречивый мой! Уроки, что ли, у кого брал? Или книги читал?
– Нет. Мелодраматические фильмы смотрел. Про любовь. И всё такое. И пусть я ещё молод, но общий принцип понять нетрудно.
– Да-а? И какой же?
Колин сдержал рвущуюся на язык циничную и пошлую поговорку насчёт того, что если бы комплимент был не преувеличением, он был бы не комплиментом, а просто констатацией факта. Вместо этого сказал:
– Если девушка тебе нравится, нужно так ей и сказать! И не молчать стыдливо в тряпочку, стесняясь! Ну вот я тебе и сказал!
– Хм-м… Не знаю, как реагировать. Я ведь ещё так молода! Неопытна…
Колин посмотрел в лукавые глазки. Прыснул:
– Сама ты – свинья!
Теперь они рассмеялись оба.
Сара сказала:
– Похоже, мы будем шикарной парой! Во-всяком случае, с чувством юмора у нас всё в порядке!
Колин в который раз не нашёл нужным отрицать бесспорный факт.
Путь по шоссе до ближайшего неразбомблённого городка занял три ночи.
К концу пути уже настолько похолодало, что им и правда приходилось идти в куртках и тёплых штанах. И с подштанниками. Колин думал, что будь у них градусник, он бы показывал не больше плюс пяти.
Но когда они наконец вступили на улицы городка, насущные проблемы отвлекли их от пронизывающего ветра и холода.
– Предлагаю много не мудрить, а сразу найти угол, где можно забазироваться на очередную днёвку. Чтоб там не дуло!
– Согласна. А город-то… Приличный!
– Ещё бы! Согласно карте, в нём жило тридцать пять тысяч. То есть – нам тут найдётся где пошарить! Но вначале – поищем, где остановиться.
– И что надумал?
– Двинемся в центр. Может, чего и найдём. А главное – все стороны города будут неподалёку! Удобно для разведки.
– Согласна. Звучит разумно. Ах ты, надежда моя и опора!
– Не забывай: ещё и «мозговой центр»!
– Точно. А я – типа, беззаботная домохозяйка! Безмозглая!
– Хватит. Не нужно устраивать очередную сцену. Я против твоих мыслительных способностей, вроде, не выступал. Меня они устраивают. В отличии от отца. А ты умом – в него. Значит, тоже, как и я – циничная, практичная, и хитрущая.
– Хе-хе. А умеешь ты помазать повидлом гадость. Которую сказал.
– Это какую же?
– Что я – хитрущая. Это ма у нас была хитрущая!
– Но ты-то у меня намного красивей! И хитрей. И умней!
– Была бы сковородка – ты бы точно огрёб бы по башке твоей дурацкой!
– Вот! Видишь, какая большая польза от мошек? Единственный мужчина на всём белом свете мог бы пасть по причине «бытового насилия»! Но остался цел!
– Да, повезло тебе, скотина ехидная. Ну ладно, – она переключалась с темы на тему так же быстро, как любая женщина, – А как насчёт вон того перспективного на вид домика? Кажется, там есть бетонный подвал!
20. Временное пристанище
Подвал действительно при домике нашёлся.
Собственно, это был не подвал, а подземный гараж. Сейчас почти полностью засыпанный разным хламом, с верхних этажей и перекрытий, после того, как мошки повыжигали из бетона и дерева стальные скрепляющие части: арматуру, гвозди, скобы…
О том, что от стоявших внутри гаража двух автомобилей осталась только обивка сидений, к тому же испорченная и заваленная мусором, можно было и не говорить.
– Неудобно. Слишком широкий. Сверху перекрыть нечем. А ночевать и жить под открытым небом сейчас – сама понимаешь. Давай поищем ещё.
– Ну… Согласна. Тем более, что разгребать весь этот хлам, – она презрительно обвела ручкой царивший в огромном помещении разгром, – как-то не хочется!
– Угу. Ну, двинули.
– Двинули. Предлагаю только оставить наши нарты пока здесь.
– Разумная мысль. Прямо посреди дороги и оставим. Чтоб видеть издали, и не плутать. А ещё предлагаю разделиться. Ты будешь осматривать все дома с правой стороны дороги, а я – с левой.
– А почему это я – с правой?!
– Хорошо. – Колин сдержался, – Осматривай с левой.
– Нет! Мне с правой – удобней!
– Вот и давай. Найдёшь чего перспективного или подходящего – кричи.
Они наконец двинулись по улице, переступая через обломки бетонных глыб, раздробленных при добыче арматуры, кирпичи, шлакоблоки, и древесностружечные и пластиковые облицовочные панели. Колин уже прикидывал, как бы эти панели, те, что покрупней, использовать в качестве крыши. Если они найдут не очень большой подвал. Типа, ремонтной ямы в каком-нибудь гараже. Ну, или придётся тогда найти какие-нибудь деревянные балки, и настелить вначале – типа каркас, а уже на него – панели. Которые нужно будет защитить от влаги, дождя и снега. А до снега, кажется, оставалось совсем немного: небо над головами буквально нависло свинцовой давящей громадой. Ну, на его психику оно точно – давило. Почти чёрное…
– Колин! – звонкий голосок сестры отлично было слышно в царящем вокруг гнетущем молчании, – Иди-ка сюда!
Колин, успевший осмотреть шесть домов, и не нашедший ничего подходящего, крикнул:
– Иду! Ты где? Не вижу!
– Господи, ну иди на звук голоса! А я тебе песенку спою! Ла-ла-ла…
– Возьми-ка вот эту майку. – он подал сестре тонкую хэбэшную маечку, – Закроешь лицо от света.
– Ха! Так я же тогда ничего не увижу! А вдруг какая опасность?!
– Насчёт опасности мы уже переговорили. Нет у нас шансов, случись действительно – нападение. Так что спи давай. Отдохнуть надо. А то ноги так и дрожат.
– Угу, согласна. Ладно. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Спать с даже накрытым лицом при тусклом свете оказалось и непривычно и неудобно. Колин долго ворочался, но в конце-концов, похоже, всё-таки заснул.
Проснулся потому что уже на закате.
Сара спала – посапывала из-под майки.
Колин встал, чтоб справить нужду, и замер: вокруг их «лагеря» имелись свежие следы в пепле: те ещё впадины-вороночки. Чёрт…
Приходили к ним, значит, муравьеподобные. Ну, или кто-то, передвигающийся на ногах-члениках. Бескрылый.
Однако, к счастью, ничем сохранившиеся люди нежданных посетителей не привлекли. Ф-фу-у…
Сделав свои дела, Колин надумал разбудить Сару: темнело непривычно быстро, прямо на глазах, а зажигать снова свечку, чтоб поесть, смысла не было:
– Сара! Просыпайся. Скоро солнце зайдёт. Нужно поесть.
– М-м! Отстань! Я спать хочу! – она даже не открыла глаз на его тормошение.
– Ну, значит, есть тебе придётся в темноте. Свечку не дам. А сам поем сейчас.
– Скотина прагматичная. Ну ладно, ладно, встаю…
Ужин прошёл почти в молчании. Сара явно встала не с той ноги – ворчала, сетовала, и придиралась. Колин посмеивался:
– Нет, ты – точно в мать. Та могла бы пристебаться и к телеграфному столбу!
– Свинья! Я – гораздо красивей! – она тряхнула грязными и свалявшимися со сна волосами, и Колин невольно снова подумал, что рани или поздно придётся их всё равно остричь: чисто из практических соображений. Вымыть-то – в холодрыге всё равно нельзя будет! Да и вши… не дай Бог – заведутся! Не выведешь ведь!
– Да-да. Безусловно. Богиня. Предел моих сексуальных фантазий. Единственная моя! Непревзойдённая и неповторимая!
– Вот ведь гад! – но теперь она всё же заулыбалась, – Говори! Говори мне комплименты! Красноречивый мой! Уроки, что ли, у кого брал? Или книги читал?
– Нет. Мелодраматические фильмы смотрел. Про любовь. И всё такое. И пусть я ещё молод, но общий принцип понять нетрудно.
– Да-а? И какой же?
Колин сдержал рвущуюся на язык циничную и пошлую поговорку насчёт того, что если бы комплимент был не преувеличением, он был бы не комплиментом, а просто констатацией факта. Вместо этого сказал:
– Если девушка тебе нравится, нужно так ей и сказать! И не молчать стыдливо в тряпочку, стесняясь! Ну вот я тебе и сказал!
– Хм-м… Не знаю, как реагировать. Я ведь ещё так молода! Неопытна…
Колин посмотрел в лукавые глазки. Прыснул:
– Сама ты – свинья!
Теперь они рассмеялись оба.
Сара сказала:
– Похоже, мы будем шикарной парой! Во-всяком случае, с чувством юмора у нас всё в порядке!
Колин в который раз не нашёл нужным отрицать бесспорный факт.
Путь по шоссе до ближайшего неразбомблённого городка занял три ночи.
К концу пути уже настолько похолодало, что им и правда приходилось идти в куртках и тёплых штанах. И с подштанниками. Колин думал, что будь у них градусник, он бы показывал не больше плюс пяти.
Но когда они наконец вступили на улицы городка, насущные проблемы отвлекли их от пронизывающего ветра и холода.
– Предлагаю много не мудрить, а сразу найти угол, где можно забазироваться на очередную днёвку. Чтоб там не дуло!
– Согласна. А город-то… Приличный!
– Ещё бы! Согласно карте, в нём жило тридцать пять тысяч. То есть – нам тут найдётся где пошарить! Но вначале – поищем, где остановиться.
– И что надумал?
– Двинемся в центр. Может, чего и найдём. А главное – все стороны города будут неподалёку! Удобно для разведки.
– Согласна. Звучит разумно. Ах ты, надежда моя и опора!
– Не забывай: ещё и «мозговой центр»!
– Точно. А я – типа, беззаботная домохозяйка! Безмозглая!
– Хватит. Не нужно устраивать очередную сцену. Я против твоих мыслительных способностей, вроде, не выступал. Меня они устраивают. В отличии от отца. А ты умом – в него. Значит, тоже, как и я – циничная, практичная, и хитрущая.
– Хе-хе. А умеешь ты помазать повидлом гадость. Которую сказал.
– Это какую же?
– Что я – хитрущая. Это ма у нас была хитрущая!
– Но ты-то у меня намного красивей! И хитрей. И умней!
– Была бы сковородка – ты бы точно огрёб бы по башке твоей дурацкой!
– Вот! Видишь, какая большая польза от мошек? Единственный мужчина на всём белом свете мог бы пасть по причине «бытового насилия»! Но остался цел!
– Да, повезло тебе, скотина ехидная. Ну ладно, – она переключалась с темы на тему так же быстро, как любая женщина, – А как насчёт вон того перспективного на вид домика? Кажется, там есть бетонный подвал!
20. Временное пристанище
Подвал действительно при домике нашёлся.
Собственно, это был не подвал, а подземный гараж. Сейчас почти полностью засыпанный разным хламом, с верхних этажей и перекрытий, после того, как мошки повыжигали из бетона и дерева стальные скрепляющие части: арматуру, гвозди, скобы…
О том, что от стоявших внутри гаража двух автомобилей осталась только обивка сидений, к тому же испорченная и заваленная мусором, можно было и не говорить.
– Неудобно. Слишком широкий. Сверху перекрыть нечем. А ночевать и жить под открытым небом сейчас – сама понимаешь. Давай поищем ещё.
– Ну… Согласна. Тем более, что разгребать весь этот хлам, – она презрительно обвела ручкой царивший в огромном помещении разгром, – как-то не хочется!
– Угу. Ну, двинули.
– Двинули. Предлагаю только оставить наши нарты пока здесь.
– Разумная мысль. Прямо посреди дороги и оставим. Чтоб видеть издали, и не плутать. А ещё предлагаю разделиться. Ты будешь осматривать все дома с правой стороны дороги, а я – с левой.
– А почему это я – с правой?!
– Хорошо. – Колин сдержался, – Осматривай с левой.
– Нет! Мне с правой – удобней!
– Вот и давай. Найдёшь чего перспективного или подходящего – кричи.
Они наконец двинулись по улице, переступая через обломки бетонных глыб, раздробленных при добыче арматуры, кирпичи, шлакоблоки, и древесностружечные и пластиковые облицовочные панели. Колин уже прикидывал, как бы эти панели, те, что покрупней, использовать в качестве крыши. Если они найдут не очень большой подвал. Типа, ремонтной ямы в каком-нибудь гараже. Ну, или придётся тогда найти какие-нибудь деревянные балки, и настелить вначале – типа каркас, а уже на него – панели. Которые нужно будет защитить от влаги, дождя и снега. А до снега, кажется, оставалось совсем немного: небо над головами буквально нависло свинцовой давящей громадой. Ну, на его психику оно точно – давило. Почти чёрное…
– Колин! – звонкий голосок сестры отлично было слышно в царящем вокруг гнетущем молчании, – Иди-ка сюда!
Колин, успевший осмотреть шесть домов, и не нашедший ничего подходящего, крикнул:
– Иду! Ты где? Не вижу!
– Господи, ну иди на звук голоса! А я тебе песенку спою! Ла-ла-ла…