Назад в каменный век
Часть 24 из 39 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Колин невольно почесал затылок: будь у них грузовик – другое дело. Или хотя бы – тачка. А так, пешком, на себе, они всё это точно не унесут! Впрочем, где-то он видел…
Огромное полотнище из прорезиненной брезентовой ткани, которым Сарочка пренебрегла, оказалось вполне способно вместить часть из того, что Колин отобрал.
– Ну и как ты предполагаешь всё это унести?!
– Никак. Я предполагаю, что мы вдвоём будем этот брезент волочить. По пеплу. Он – рыхлый, конечно, и шершавый. А полотнище зато – прорезиненное! Так быстро не изотрётся! Да и тащить куда сподручней, чем нести на спинах.
Вскоре, однако, выяснилось, что тащить тоже – не так уж и легко! Веса Колина и Сары не хватало, чтоб преодолеть трение полотнища об абразивные частицы: ноги в кроссовках просто вырывали в рыхлом порошке борозды, а полотнище и не думало сдвигаться!
Пришлось сделать две вещи: нагрузить-таки в рюкзак, и запасной рюкзак, который нашли на станции, часть самых важных вещей: продуктов. Чтоб стать потяжелее самим. И провести третью инвентаризацию того, что осталось на полотнище.
Когда вес оставленного барахлишка стал сильно меньше сорока килограмм, сдвинуть с места и тащить его оказалось вполне им по силам.
– Ну что? Двинем вперёд? Или уж переждём ночь тут?
– Давай переждём. Потому что, может, к утру мы вспомним, или найдём что-то настолько важное и полезное, чего до сих пор не раскопали!
– Согласен! Когда-то мы преодолеем сто пятьдесят кэмэ с моей ногой! Думаю, неделя уйдёт. Ну а пока, давай, действительно, пороемся ещё. До заката часа два точно есть!
Нарыть, впрочем, особо много чего не удалось. Разве что пару комиксов, которые Сара и рассматривала, посиживая снова на их одеяле, пока Колин не запретил ей портить глаза в наступившей темноте. А тратить свечки на такую чушь он смысла не видел, хотя свечек они и погрузили на полотнище три упаковки – всё, что нашли.
В наступившей темноте было всё так же непривычно – а, вернее, уже привычно! – тихо: не пели цикады, не дул ветер, не проносились автомобили… Колин полёживал на спине, продолжая сосредотачиваться на ноге. Сара лежала на боку, глядя на него.
Вдруг сестра спросила:
– Колин.
– Да, Сара?
– Я уже спрашивала. Но хочу узнать точно: ты ведь тоже думаешь, что наша ма не любила отца?
Отпираться или отрицать очевидные вещи, особенно сейчас, Колин не стал:
– Да. Она не любила его. И хоть я и сопляк и мало в жизни чего повидал, понять, что она и вышла за него замуж из-за денег и престижа – могу.
– А как ты думаешь, Колин: она отцу… Изменяла?
– Нет. – Колин мог позволить себе быть категоричным, – В этом я тоже уверен.
– А почему ты в этом так уверен?
– А додуматься просто. Отец к моменту своей смерти тоже… Разлюбил мать.
И если б она дала ему хоть малейший повод – мгновенно подал бы на развод!
А в их брачном контракте оговорено, что он платит только алименты. А на делёж и долю от «совместно нажитого» имущества мать не имеет права.
Он, конечно, правильно сделал, когда вписал этот пункт. Понимал, что только его зарплата и может удержать мать от… Дурацких выходок!
Вроде измены, или развода.
– Ну и что? Его по десять часов не бывало дома. А мамочка у нас хитрая и предприимчивая! Запросто могла бы кого-нибудь… принять!
– Не забывай. Ты-то, да и я – почти всегда были дома.
Да и не прошли бы такие визиты незамеченными у соседей! А мамочку нашу они вряд ли любили, – Колин вспомнил про зубодробительные скандалы, длящиеся иногда часами, когда материнский визгливый голос и звуки бьющейся посуды наверняка мешали заснуть как минимум трём-четырём соседским семьям, – Отцу сказали бы!
– М-м-м… Пожалуй. – она примолкла. Но Колина так просто было не провести:
– Ладно, колись давай. Ты к чему это спросила?
Сара фыркнула:
– Будто сам не догадался! Если я – в мать, то буду тебя и доставать, и скандалить! Поскольку ты автоматически получаешься мне – и брат, и муж! Только вот налево пойти уже не получится.
Не с кем!
Теперь фыркнул Колин:
– А не рановато ли тебе, двухсполовинойлетняя коза, о таких вещах думать?
– Наверное, нет. Ведь мы прекрасно понимаем, что даже те козлы из Правительства, которые сейчас отсиживаются в бетонных бункерах под землёй, рано или поздно вынуждены будут вылезти наружу. И их – съедят! Как съедят и тех мерзавцев, что пустили нам газ! Если только их уже не съели.
И останемся на всю планету только мы. Новые Адам и Ева…
– Возможно. Но есть проблема: если мы не сможем передать нашим детям по наследству тот Протектор, что у нас сейчас в крови – никто из них не выживет!
– Думаю, мы сможем. Отец ведь сказал тебе, что это средство – встраивается куда-то там в этот, как его…
– Геном?
– Да, точно!
– Я в этом ничего не понимаю. Но если нам попадётся какая-нибудь библиотека, ну, в-смысле – составленная не из электронных, а из бумажных книг, можно порыться.
– Вот уж смысла не вижу! – он даже в темноте почувствовал, как она дёрнула плечиком, – Мы это так и так узнаем! Но – не раньше, чем лет через двенадцать-пятнадцать.
– Точно. – Колина коробило, что сестра так свободно говорит об инцесте – как о непреложном факте, и удивляло, насколько её мировоззрение оказалось прагматичным и быстро приспособилось к новым «реалиям». С другой стороны – всё верно. Женщина же! Но вслух он повторил, – Никак не меньше! Но будем всё же надеяться на лучшее. Ну а вдруг где-то есть ещё кто-то, пусть и не выпивший Протектор, но просто не найденный мошками? Живущий где-то ну очень далеко: например, в тундре, или в горах, на Аляске!
– Не думаю, что даже если кто там и сохранился, и ускользнул от внимания наших «друзей», что он сможет добраться до южных широт, когда наступит зима. Настоящая зима.
– Да, – Колин чуть усмехнулся, – Она наступит. Я уже ощущаю, что сегодня было куда холодней, чем вчера. Нам нужно поторапливаться.
– Я быстро и долго идти не смогу.
– Я тоже. Но стараться надо! А сейчас давай всё-таки спать. Завтра будет тяжёлый день.
– Логично. Да и обсуждать наши проблемы мы можем по дороге. Спокойной ночи!
– Спокойной ночи.
И если Сарочка, накрытая вновь спереди его курткой, и прижавшаяся спиной к его тёплому боку, засопела уже через пять минут, Колин ещё добрый час, глядя в черноту неба, так и закрытого тучами, обдумывал и переваривал то, что они только что обсуждали.
Основных проблем он пока видел две.
Первая – как бы добраться до места, где можно расположиться надолго, пользуясь запасами продуктов, нашедшихся бы в магазинах и гипермаркетах. То есть – до города. Достаточно маленького, чтоб не быть мишенью для бомб, и достаточно большого, чтоб этих запасов хватило надолго.
А вторая – что если им удастся выжить, в отдалённой перспективе ему волей-неволей придётся…
Жить с сестрой!
Как это она высказалась?
«Новые Адам и Ева»?
И ведь эта мысль явно не сегодня пришла ей в голову. Но он-то сдуру посчитал, что она – прикалывается…
А оно – вон оно как!
Утром умывание и завтрак прошли штатно.
По дороге они двинулись, выкинув всё же из брезента ещё пару тяжёлых пластиковых коробок – с арахисовым кремом. Который, как считал Колин, очень питателен. Но Сара сказала, чтоб он сам тогда его ел – её от арахисового крема, пусть и с «добавлением какао и сахара» – тошнит!
Не успели они пройти и пары километров, как Колина напряг странный звук сзади – словно по дороге, догоняя их, движется что-то механическое, вроде танка! Лязг и рёв, во-всяком случае, доносились явственно! Да и туча пыли, поднятая какими-то механизмами, не позволяла усомниться, что их преследуют!
– Быстро! Сходим с дороги!
– Как ты думаешь, что это? – Сара тоже вглядывалась в приближающуюся тучу из поднятого в воздух пепла, стараясь не паниковать.
– Думаю, это «приземлённый» вариант наших любимых мошек! Которые в условиях, когда летать невозможно, приспособились передвигаться по земле!
– На гусеницах?!
– Не знаю. Может, и на гусеницах. Или на колёсах. Или – на механических лапах. Но то, что больше некому – это точно! – они быстро оттаскивали своё полотнище в сторону от асфальта дороги, увязая в пепле, слой которого по бокам возвышавшегося над пустыней полотна был куда толще – похоже, смело его туда ветром.
Впрочем, Колин решил, что особо отдаляться тоже смысла нет: Протектор! Значит, нужно просто пропустить мимо себя странную машину, приближающуюся сейчас к ним, и продолжить путь.
Но когда туча пыли приблизилась, и стала видна, поравнявшись с ними, он разглядел, что это – колонна. Настоящая колонна из странных, похожих на плоские блины, машин! Тут уж его посетила другая мысль.
А именно – что, раз они защищены, почему бы не воспользоваться «попуткой»?!
– Быстро! Бегом к дороге! Волочим изо всех сил наш брезент – туда!
– Ты чего задумал?! – но по тону и широко открытым глазам сестры он понял, что она и сама уже обо всём догадалась.
Огромное полотнище из прорезиненной брезентовой ткани, которым Сарочка пренебрегла, оказалось вполне способно вместить часть из того, что Колин отобрал.
– Ну и как ты предполагаешь всё это унести?!
– Никак. Я предполагаю, что мы вдвоём будем этот брезент волочить. По пеплу. Он – рыхлый, конечно, и шершавый. А полотнище зато – прорезиненное! Так быстро не изотрётся! Да и тащить куда сподручней, чем нести на спинах.
Вскоре, однако, выяснилось, что тащить тоже – не так уж и легко! Веса Колина и Сары не хватало, чтоб преодолеть трение полотнища об абразивные частицы: ноги в кроссовках просто вырывали в рыхлом порошке борозды, а полотнище и не думало сдвигаться!
Пришлось сделать две вещи: нагрузить-таки в рюкзак, и запасной рюкзак, который нашли на станции, часть самых важных вещей: продуктов. Чтоб стать потяжелее самим. И провести третью инвентаризацию того, что осталось на полотнище.
Когда вес оставленного барахлишка стал сильно меньше сорока килограмм, сдвинуть с места и тащить его оказалось вполне им по силам.
– Ну что? Двинем вперёд? Или уж переждём ночь тут?
– Давай переждём. Потому что, может, к утру мы вспомним, или найдём что-то настолько важное и полезное, чего до сих пор не раскопали!
– Согласен! Когда-то мы преодолеем сто пятьдесят кэмэ с моей ногой! Думаю, неделя уйдёт. Ну а пока, давай, действительно, пороемся ещё. До заката часа два точно есть!
Нарыть, впрочем, особо много чего не удалось. Разве что пару комиксов, которые Сара и рассматривала, посиживая снова на их одеяле, пока Колин не запретил ей портить глаза в наступившей темноте. А тратить свечки на такую чушь он смысла не видел, хотя свечек они и погрузили на полотнище три упаковки – всё, что нашли.
В наступившей темноте было всё так же непривычно – а, вернее, уже привычно! – тихо: не пели цикады, не дул ветер, не проносились автомобили… Колин полёживал на спине, продолжая сосредотачиваться на ноге. Сара лежала на боку, глядя на него.
Вдруг сестра спросила:
– Колин.
– Да, Сара?
– Я уже спрашивала. Но хочу узнать точно: ты ведь тоже думаешь, что наша ма не любила отца?
Отпираться или отрицать очевидные вещи, особенно сейчас, Колин не стал:
– Да. Она не любила его. И хоть я и сопляк и мало в жизни чего повидал, понять, что она и вышла за него замуж из-за денег и престижа – могу.
– А как ты думаешь, Колин: она отцу… Изменяла?
– Нет. – Колин мог позволить себе быть категоричным, – В этом я тоже уверен.
– А почему ты в этом так уверен?
– А додуматься просто. Отец к моменту своей смерти тоже… Разлюбил мать.
И если б она дала ему хоть малейший повод – мгновенно подал бы на развод!
А в их брачном контракте оговорено, что он платит только алименты. А на делёж и долю от «совместно нажитого» имущества мать не имеет права.
Он, конечно, правильно сделал, когда вписал этот пункт. Понимал, что только его зарплата и может удержать мать от… Дурацких выходок!
Вроде измены, или развода.
– Ну и что? Его по десять часов не бывало дома. А мамочка у нас хитрая и предприимчивая! Запросто могла бы кого-нибудь… принять!
– Не забывай. Ты-то, да и я – почти всегда были дома.
Да и не прошли бы такие визиты незамеченными у соседей! А мамочку нашу они вряд ли любили, – Колин вспомнил про зубодробительные скандалы, длящиеся иногда часами, когда материнский визгливый голос и звуки бьющейся посуды наверняка мешали заснуть как минимум трём-четырём соседским семьям, – Отцу сказали бы!
– М-м-м… Пожалуй. – она примолкла. Но Колина так просто было не провести:
– Ладно, колись давай. Ты к чему это спросила?
Сара фыркнула:
– Будто сам не догадался! Если я – в мать, то буду тебя и доставать, и скандалить! Поскольку ты автоматически получаешься мне – и брат, и муж! Только вот налево пойти уже не получится.
Не с кем!
Теперь фыркнул Колин:
– А не рановато ли тебе, двухсполовинойлетняя коза, о таких вещах думать?
– Наверное, нет. Ведь мы прекрасно понимаем, что даже те козлы из Правительства, которые сейчас отсиживаются в бетонных бункерах под землёй, рано или поздно вынуждены будут вылезти наружу. И их – съедят! Как съедят и тех мерзавцев, что пустили нам газ! Если только их уже не съели.
И останемся на всю планету только мы. Новые Адам и Ева…
– Возможно. Но есть проблема: если мы не сможем передать нашим детям по наследству тот Протектор, что у нас сейчас в крови – никто из них не выживет!
– Думаю, мы сможем. Отец ведь сказал тебе, что это средство – встраивается куда-то там в этот, как его…
– Геном?
– Да, точно!
– Я в этом ничего не понимаю. Но если нам попадётся какая-нибудь библиотека, ну, в-смысле – составленная не из электронных, а из бумажных книг, можно порыться.
– Вот уж смысла не вижу! – он даже в темноте почувствовал, как она дёрнула плечиком, – Мы это так и так узнаем! Но – не раньше, чем лет через двенадцать-пятнадцать.
– Точно. – Колина коробило, что сестра так свободно говорит об инцесте – как о непреложном факте, и удивляло, насколько её мировоззрение оказалось прагматичным и быстро приспособилось к новым «реалиям». С другой стороны – всё верно. Женщина же! Но вслух он повторил, – Никак не меньше! Но будем всё же надеяться на лучшее. Ну а вдруг где-то есть ещё кто-то, пусть и не выпивший Протектор, но просто не найденный мошками? Живущий где-то ну очень далеко: например, в тундре, или в горах, на Аляске!
– Не думаю, что даже если кто там и сохранился, и ускользнул от внимания наших «друзей», что он сможет добраться до южных широт, когда наступит зима. Настоящая зима.
– Да, – Колин чуть усмехнулся, – Она наступит. Я уже ощущаю, что сегодня было куда холодней, чем вчера. Нам нужно поторапливаться.
– Я быстро и долго идти не смогу.
– Я тоже. Но стараться надо! А сейчас давай всё-таки спать. Завтра будет тяжёлый день.
– Логично. Да и обсуждать наши проблемы мы можем по дороге. Спокойной ночи!
– Спокойной ночи.
И если Сарочка, накрытая вновь спереди его курткой, и прижавшаяся спиной к его тёплому боку, засопела уже через пять минут, Колин ещё добрый час, глядя в черноту неба, так и закрытого тучами, обдумывал и переваривал то, что они только что обсуждали.
Основных проблем он пока видел две.
Первая – как бы добраться до места, где можно расположиться надолго, пользуясь запасами продуктов, нашедшихся бы в магазинах и гипермаркетах. То есть – до города. Достаточно маленького, чтоб не быть мишенью для бомб, и достаточно большого, чтоб этих запасов хватило надолго.
А вторая – что если им удастся выжить, в отдалённой перспективе ему волей-неволей придётся…
Жить с сестрой!
Как это она высказалась?
«Новые Адам и Ева»?
И ведь эта мысль явно не сегодня пришла ей в голову. Но он-то сдуру посчитал, что она – прикалывается…
А оно – вон оно как!
Утром умывание и завтрак прошли штатно.
По дороге они двинулись, выкинув всё же из брезента ещё пару тяжёлых пластиковых коробок – с арахисовым кремом. Который, как считал Колин, очень питателен. Но Сара сказала, чтоб он сам тогда его ел – её от арахисового крема, пусть и с «добавлением какао и сахара» – тошнит!
Не успели они пройти и пары километров, как Колина напряг странный звук сзади – словно по дороге, догоняя их, движется что-то механическое, вроде танка! Лязг и рёв, во-всяком случае, доносились явственно! Да и туча пыли, поднятая какими-то механизмами, не позволяла усомниться, что их преследуют!
– Быстро! Сходим с дороги!
– Как ты думаешь, что это? – Сара тоже вглядывалась в приближающуюся тучу из поднятого в воздух пепла, стараясь не паниковать.
– Думаю, это «приземлённый» вариант наших любимых мошек! Которые в условиях, когда летать невозможно, приспособились передвигаться по земле!
– На гусеницах?!
– Не знаю. Может, и на гусеницах. Или на колёсах. Или – на механических лапах. Но то, что больше некому – это точно! – они быстро оттаскивали своё полотнище в сторону от асфальта дороги, увязая в пепле, слой которого по бокам возвышавшегося над пустыней полотна был куда толще – похоже, смело его туда ветром.
Впрочем, Колин решил, что особо отдаляться тоже смысла нет: Протектор! Значит, нужно просто пропустить мимо себя странную машину, приближающуюся сейчас к ним, и продолжить путь.
Но когда туча пыли приблизилась, и стала видна, поравнявшись с ними, он разглядел, что это – колонна. Настоящая колонна из странных, похожих на плоские блины, машин! Тут уж его посетила другая мысль.
А именно – что, раз они защищены, почему бы не воспользоваться «попуткой»?!
– Быстро! Бегом к дороге! Волочим изо всех сил наш брезент – туда!
– Ты чего задумал?! – но по тону и широко открытым глазам сестры он понял, что она и сама уже обо всём догадалась.