Навстречу ветру

Она бросилась обнимать Анну, но потеряла сознание. Анна смотрела на дракона, пытаясь осознать, что этот огромный зверь – ее муж, отец ее детей.

В любом случае, она не питала иллюзий и понимала, что, как только он очнется, то непременно на них нападет. Анна еще раз порылась в сумке, достала "Отрезвин" и вылила немного на губы Валентины. Та открыла затуманенные глаза и попыталась встать. Анне этого и нужно было. Она перекинула ее руку себе за спину и попыталась отвести от дракона.

Все внутри противилось. Хотелось остаться и поставить точку. Но логика подсказывала, что это самоубийство. Они почти дошли до дверей, когда Анна почувствовала струю горячего воздуха. Все еще не выпуская свекровь, она обернулась. Дракон поднялся и готовился к броску. Вот-вот и он нападет… Арбалет остался на земле возле зверя.

– Нет! Стой! – в дверях стоял Виктор.

Он вытянул руку вперед, но его крик относился не к Анне, а к дракону. Тот замер.

– Не трогай их, – уже более спокойно произнес он.

Мужчина прошел мимо и приблизился к дракону. Зверь в нерешительности замер.

– Тебе это не нужно, – он смотрел прямо в глаза дракону, словно заклинатель лошадей. – Слушай мой голос… Слушай свой голос… Они тебе не нужны…

И тут произошло то, что Анна точно не ожидала. Дракон опустил голову к Виктору, провел по нему носом, будто ласковая кошка, и только потом взметнулся вверх.

Виктор проводил дракона долгим взглядом. И только потом обернулся. Он быстрым шагом вернулся к Анне, навис над ней и сердито прохрипел:

– Кажется, вы обещали обратиться за помощью, если возникнет необходимость!

Сейчас рассерженное лицо Виктора было страшнее морды дракона. Казалось, он готов ее ударить.

– Если бы я знала, что вы – укротитель драконов… – промямлила она.

Виктор указал на крышу, куда только что улетел дракон:

– Да, я умею обращаться с драконами. Потому что один из них – мой брат!

Валентина потихоньку пришла в себя. Она уже смогла стоять самостоятельно и сейчас смотрела на Виктора во все глаза.

– "Один из них"? – медленно повторила она. – Или, конкретно, этот дракон?

– Конкретно, этот, – нехотя подтвердил Виктор.

Ему явно было неприятно об этом говорить. Он понизил голос и опустил глаза.

Валентина почувствовала, как у нее затряслись руки.

– Конкретно, этот дракон – мой сын.

Виктор подозрительно перевел взгляд с Анны на Валентину и обратно:

– Сын, который ее муж?

Валентина медленно кивнула.

– Он – мой брат, – зачем-то повторил мужчина. – Значит, ты…

Валентина бросилась Виктору на шею и снова разрыдалась. За всю совместную жизнь Анна видела свекровь плачущей всего пару раз.

Все это не укладывалось в голове! Девушка вышла из амбара. Она нашла какое-то бревно, села и опустила голову на согнутые колени. Все это было недоступно ее пониманию. Мозг просто отказывался работать. Цезарь толкнул ее, привлекая внимание.

Когда она включилась, пес сел и ошалело проговорил:

– А я дракона победил. Видела, как я его за ус, а он сразу сбежал? Так же нельзя? Он большой, а я маленький.

– Можно, – спокойно сказала Анна. – Ты же сделал.

Она встала и огляделась.

– Где мой конь?

Цезарь тоже огляделся в поисках коня, уже почти стемнело. Ветер вышел к ним сам. Статный, спокойный, невероятно красивый. Куда там единорогам с их банальными рогами?

Анна подошла к Ветру, погладила его и запрыгнула в седло. Она натянула поводья и развернула коня.



– Я виновата… – всхлипывала Валентина. – Но он должен был тебе объяснить!

– Подожди, – Виктор убрал руки женщины со своей шеи и осмотрелся. – Где Анна?


Девушки в амбаре не было. Они вышли, но на улице ее тоже не оказалось.

– Куда она могла поехать? Дальше, за ним?

Валентина отрицательно помотала головой.

– Я думаю, она захочет вернуться к детям. Нагоним ее?

Виктор кивнул.



Анна доехала до деревни Виктории Семеновны, когда уже совсем стемнело. Благо, лошади отлично видели в темноте.

Бабушка уже ждала ее у калитки:

– Отведи коня к сараю. Я сварганю тепловую завесу, не замерзнет.

Анна все еще была шокирована произошедшим. Она накормила и напоила Ветра и зашла в дом. Скинула куртку, сапоги, арбалет и легла на топчан возле печи.

Цезарь был обескуражен поведением хозяйки. Он не очень разбирался в человеческой культуре, но жизненных наблюдений за неполные восемь лет хватало, чтобы понимать всю неадекватность происходящего. Ему очень хотелось извиниться за поведение девушки, но никто, кроме членов семьи его не понимал, поэтому ему оставалось только извиняюще смотреть на бабушку.

Зато его внезапно озарила идея. Никто, кроме семьи его не понимал. Никто! А Виктор понимал! И уже тогда можно было сделать выводы!

– Нашла мужа? – перебила самобичевание Виктория Семеновна.

Анна подтянула колени к подбородку и пробубнила:

– И не только его.

Женщина махнула псу на дверь:

– Иди, встреть.

Цезарь, действительно, учуял запах Валентины и Виктора. Он толкнул носом дверь и вышел. Они как раз заходили через калитку.

Цезарь показал, куда отвести единорогов, и проводил в дом.

– Виктор, добрый вечерок! – бабушка встала навстречу, приветствуя мужчину. – Как там мой лоботряс?

– Не хуже остальных, – вполне серьезно ответил Виктор. – Вы не будете против, если мы заночуем у вас?

Виктория Семеновна приветливо улыбалась:

– Конечно, нет. Располагайтесь. Посмотрю, чем могу вас угостить.

Валентина обняла женщину, как старую подругу.

– Рада видеть тебя в добром здравии!

– Да, не жалуюсь, – подтвердила Виктория Семеновна, – здешний уровень медицины хворать не дает.

Она поставила на стол несколько тарелок, глиняный горшок и банку с соленьями.

Тем временем Валентина подошла к Анне и опустилась на корточки.

– Я не могла тебе сказать.

Девушка села на лавке и посмотрела в глаза свекрови:

– Почему?

Та встала и присела рядом:

– А как? Как ты себе это представляешь?

Анна почувствовала, как где-то внутри начинает закипать ярость:

– Я себе это вообще никак не представляла! До сегодняшнего дня. Все, что угодно, но не это!

Валентина взяла ее руку в свою:

– Давай, вернемся в школу и там я тебе все расскажу? Пообещай больше не сбегать?

Анна встретилась с глазами Виктора. В них было столько боли! Почему? Ведь, насколько она понимала, сегодня он обрел мать. Виктор поспешно перевел взгляд.