Наваждение. Проклятые элохимы

***



Они беседовали долго. Несколько часов. Мсье Норд и был тем таинственным комендантом, о котором говорил Шерро. Но за все время, проведенное в его кабинете, Айна так и не определилась, верить ли ему и как к нему относиться.

Мсье Норд, не скрываясь, пояснил свою позицию:

– Я считаю себя больше человеком, чем элохимом. Земля – мой дом, а они здесь гости, причем непрошеные. Люди слабее их, людям никогда не выиграть в этой войне, особенно сейчас, когда все технологии и наука под строгим контролем пришельцев. Но я знаю слабые места этих существ и могу использовать это знание против них.

– Почему же до сих пор не сделали этого? – недоверчиво хмыкнула Айна.

По приказу Норда охранник внес в кабинет поднос с чаем и булочками. Только почувствовав аромат свежей выпечки, девушка поняла, как голодна. Когда она ела в последний раз? Кажется, еще вчера, в спасательной капсуле. Даже не верится, что всего сутки назад она была на космической станции в руках элохимов…

В руках Стикса Хасселя.

Чай был горячим, но Айна сознательно сделала большой глоток. Неприятные ощущения заставили ее выбросить из головы мысли о Стиксе и сосредоточиться на происходящем.

– Кто сказал, что не сделал? – мсье Норд с усмешкой смотрел на нее. – Я создал Конфронт, собрал таких, как ты, Айна, невосприимчивых к пси-излучениям элохимов. Нашел тех, кто обучит вас. Думаешь, это было так просто?

– Тогда я вас разочарую, – девушка отставила чашку. – На мой счет вы ошиблись. Я восприимчивая, и еще как.

– Кто тебе это сказал?

– Я это знаю. Выяснила в полевых условиях.

На губах Норда заиграла улыбка:

– Могу заверить, что ты ошибаешься. Это моя, так сказать, суперспособность, которая отличает меня и от людей, и от пришельцев. Элохимы влияют на человеческое сознание, они могут навевать эмоции и ощущения, но не могут определить степень восприятия, а я могу. Чувствую, насколько тот или иной человек подвержен пси-излучению, только влиять не умею, это мне не дано.

– Значит… вы можете определить уровень моего восприятия? Просто так, глядя на меня? Или вам нужно…

– Коснуться тебя? – улыбка стала шире. – Нет, достаточно подойти ближе чем на три метра. Чем старше человек, тем сильнее сокращается это расстояние. Твою сестру я почувствовал на расстоянии тридцати метров.

– И поэтому шли за ней?

– Да, хотел выяснить, где живет столь уникальная девочка. И надеялся, что ее семья тоже уникальна. Как видишь, я почти не ошибся.

Айна опустила голову. Картинка сложилась.

– Вот почему…

– Да. Я тогда не успел, но не буду просить прощения. Твоей сестре было уже не помочь, а я не мог раскрывать себя. Мне пришлось стоять в стороне и быть наблюдателем, но я сделал все, что мог.

– Прислали Фила и Рози…

– Ты нуждалась в поддержке.

Девушка молчала, разглядывая рисунок на паркете. Так странно, в этом подземелье везде бетонные стены, бетонные пол и потолок, а здесь растения, цветы, натертый воском паркет, в который можно смотреться как в зеркало…

– И что теперь? – произнесла она тихо. – Что теперь меня ждет?

– Расскажи все, что тебе удалось узнать, пока ты была на станции тенганарцев. Особенно о Палаче.

Она пожала плечами:

– Боюсь, я ничего не могу вам сказать. Меня держали в закрытой каюте, я никуда не выходила, ни с кем не общалась.

– Кроме самого Палача? – уточнил мсье Норд.

– Да. Но мы редко виделись.

– Чем же ты занималась все это время?

– Училась.

– Чему?

– Стикс… Палач заставил меня подписать договор опеки. Он сказал, что я должна соответствовать его уровню, а потому должна изучать науки, чтобы не опозориться в высшем обществе, куда мне придется его сопровождать.

– Только науки?


Айну на миг охватило сомнение. А стоит ли рассказывать о том, что она изучала историю тенганарцев, их традиции и язык?

– Еще был курс физподготовки и боевых искусств.

– Хм… Ладно, позже продемонстрируешь, чему научилась.

Девушка тихо выдохнула.

Почему она не сказала всей правды? Что заставило замолчать?

Айна старалась об этом не думать. Сейчас есть вопрос поважнее.

– Скажите, – начала она и осеклась.

Норд благосклонно кивнул:

– Спрашивай.

– Вы уверены, что я невосприимчива к пси-излучению?

– Да.

– Тогда… тогда почему…

Она не могла заставить себя сказать это вслух, как ни пыталась. Рассказать чужому мужчине в том, что спала с другим? Рассказать о чувствах и эмоциях, которые считала навеянными? О своем желании? О том, как сильно хотела его?

Да никогда! Лучше себе язык откусить!

– Подозреваю, дело не в пси-излучении.

Ровный голос Норда заставил Айну напрячься.

– А в чем?

– Исключительно в тебе. В твоих чувствах. Элохимы не боги, ты сама это знаешь. Они могут внушить желание, но не могут внушить любовь. А ты влюблена, Айна. Влюблена в элохима.

По мере того, как он говорил, она опускала голову все ниже и ниже, пока наконец не уронила ее на стол. Не выдержав, всхлипнула. Дрогнули плечи.

Норд, поднявшись, похлопал ее по спине:

– Ну-ну, успокойся. Это не смертельно, поверь. Но да, иногда случается.

– Случается? – она подняла на него покрасневшие от слез глаза.

– Иногда люди просто влюбляются в элохимов, без всякого воздействия. Так уж вы созданы.

– Мы?

– Да, Айна, вы, люди. К сожалению, а может быть, к счастью, мне, как и элохимам, не дано испытывать собственные чувства. Но в отличие от них, я не могу наслаждаться чужими.





Глава 28





Несколько минут в кабинете царило молчание. Айна не знала, сочувствовать этому странному пугающему мужчине или себе. Наконец забота о собственном будущем перевесила чашу весов.



– Скажите, это вы отправили меня в особняк к Стиксу Хасселю? – тихо спросила она.



Мсье Норд приподнял темную бровь:

– О чем ты, девочка?

– Вы были тем, кто отдал Филу приказ задержать меня, чтобы я не села в свой омнибус?

Он откинулся на спинку кресла: