Наваждение. Проклятые элохимы

***



Айна всегда отключала лишние мысли во время боя, даже если этот бой был тренировочным. Сконцентрируйся на своей цели, учили в Конфронте, ничто не должно отвлекать. Но чем дольше она находилась на станции, запертая в каюте, тем сложнее ей было сосредоточиться.

Мысли хаотично метались. Перескакивали с одного на другое. В голове толпились сотни вопросов, на которые никто не спешил дать ответ, и с каждым днем этих вопросов становилось все больше и больше.

Как там Фил? Как прошла процедура, на которую он согласился? Увидятся ли они когда-нибудь?

Она чувствовала себя виноватой перед ним. Ведь это из-за нее он попался…

А еще Рози, Сэм и Малена…

Не коснулось ли их ее безрассудство?

Как же глупо было пытаться бежать! Стикс прав, ей не хватает выдержки. Нужно было сжать волю в кулак и остаться. Любезно улыбаться ему, разыгрывать из себя влюбленную дурочку. В конце концов, ее готовили к этой роли несколько лет! Но, видимо, она оказалась плохой ученицей, не смогла переступить через свою неприязнь и побороть внутренний протест. Из нее никудышный агент…

Задумавшись, она едва не пропустила удар. Пусть сражение и проходило в симуляции, но удары были весьма чувствительными, ведь мозг реагировал на них болезненными импульсами.

Девушка резко присела, уходя из-под шеста противника, выкинула ногу вперед, повернулась на пятке – и снова вскочила. Тяжело дыша, перетекла в защитную стойку и… остолбенела.

Вместо тренера эрна Лаврейна перед ней стоял Стикс.

– Вы? – вырвался у нее изумленный возглас.

Незваный гость поморщился:

– Кажется, мы уже перешли на «ты»?

Айна проигнорировала его слова:

– Что вы здесь делаете, нувэр Хассель? Пришли посмотреть, как ваша подопытная мартышка адаптируется в новых условиях?

– Нет, – он усмехнулся. – Пришел принять у тебя зачет по владению сайшером. Но сравнение с мартышкой мне нравится.

Только теперь Айна обратила внимание, что Стикс одет в такую же тренировочную форму, как и она: свободная рубаха без застежек и штаны с широкими штанинами. Только ее костюм был белого цвета, а его – черный.

А еще он небрежно покачивал на ладони сайшер.

Заметив, что девушка смотрит на шест, Стикс начал его поворачивать пальцами левой руки. Сначала медленно, а потом все быстрее, с каждым кругом ускоряя вращение.

Вскоре сайшер разрезал воздух со свистом, словно лопасти турбины, а несколько мгновений спустя стал и вовсе невидим глазу.

Миг – и шест замер, воткнувшись в пол одним из концов. Другой конец оказался зажатым у элохима под мышкой.

– Ну как? – произнес тот, улыбаясь. – Готова?

Вместо ответа Айна с отчаянием камикадзе бросилась на него.



***



Через десять минут все было кончено. Запыхавшуюся, тяжело дышащую девушку пригвоздило к стене мужским телом. Распластало. Вдавило в шероховатую поверхность. И это ощущение было настолько реальным, что Айна почувствовала жар, исходящий от этого тела.

Бесполезный сайшер выпал из ее рук.

Глаза элохима оказались так близко, что она видела клубящуюся в них тьму и алые искры зрачков.

Он перевел взгляд на ее губы: влажные, приоткрытые, такие желанные… и доступные. Сейчас, в этой симуляции, он мог позволить себе попробовать их на вкус.

Здесь все казалось реальным, все тактильные ощущения, запахи, звуки. Но в то же время здесь его проклятье не могло ей навредить. Оно осталось в реальном мире, вместе с реальным телом. И понимание этого почти сводило с ума.

Айна застыла под ним, ощущая, как напряглись все его мышцы. Она не могла отвести глаз от его лица, а внутри разливалось новое чувство. Легкое будоражащее тепло растекалось по телу. Низ живота сладко заныл.

Она поспешно отвела взгляд.

Стикс втянул ее запах.

Возбуждение. Девчонка завелась от его близости!


Симуляция – идеальная машина. Она передает все изменения в организме. Даже такие.

Так почему же он медлит?



На этот вопрос он и сам не мог дать ответ.

– М-может, вы меня уже отпустите? – прохрипела девушка, тщетно пытаясь скрыть свои чувства.

– Ты провалила зачет, – выдохнул Стикс и заставил себя разжать руки.

Она съехала вниз и проскользнула у него под локтем. Подняла сайшер и раздраженно ответила:

– Вы мухлевали! Использовали свою суперсилу! Будь на вашем месте любой человек, я бы…

Договорить не успела.

Рука элохима схватила ее за локоть, дернула, заставляя врезаться в мужское тело. Вторая рука зарылась в волосы, с силой сжала затылок.

– Любой человек? – прорычал тенганарец, прижимая ее к себе. – Здесь нет людей, дура. Когда ты это поймешь?

Их взгляды столкнулись.

В ее глазах мелькнул испуг вперемешку со злостью и возбуждением, и Стикс понял, что теряет контроль. Зверь учуял добычу.

– Хочешь знать, что с тобой сделают, если ты не сможешь себя защитить? – его голос упал до вкрадчивого хриплого шепота.

Айна попыталась сделать захват, подсечку, провести обманный удар – все было зря. Он легко отбил ее жалкие атаки, а потом отпустил. На его губах играла снисходительная усмешка.

Именно эта насмешка стала последней каплей, переполнившей чашу благоразумия. Зарычав, Айна взмахнула сайшером и прыгнула на элохима.

Это был уже не учебный бой, не тренировочный. Она дралась так, словно решила продать свою жизнь подороже. Сопротивлялась яростно и упорно, как маленький дикий зверь. И все равно…

Проиграла.





Глава 19





Сайшер отлетел в сторону и упал с глухим стуком. Миг – и серый потолок перевернулся перед глазами.

На этот раз элохим распластал ее на полу. Вклинился между бедрами, пригвоздил руки к матам и с пугающим утробным рычанием припал к ее губам.

Так Айну еще не целовали. Жестко. Отчаянно. Зло. Он словно наказывал ее поцелуем. Мстил за что-то. Клеймил. Но вопреки ее собственному желанию, этот поцелуй разбудил в ней что-то пугающее и темное. Будто ее саму захватило это безумие.

Она не заметила, как начала отвечать на его поцелуй, как обхватила мужской торс ногами за талию, как прижалась сама. Она терлась об его твердую плоть ноющим лоном, постанывая и поскуливая от оглушающих эмоций. Его эмоций. Вернее – ее, но которые он увеличил в сто раз и вернул.

Ее руки оказались свободными, и она тут же запустила пальцы в волосы Стикса. Вцепилась, едва ли не выдирая их с корнем. Ответом ей стало глухое рычание.

Они целовались как два безумца. Рычали, кусали друг друга, рвали одежду. Рассудок спрятался в тень, вместо него включились инстинкты. Два обнаженных тела сплелись, будто два диких зверя. И самец, овладевая своей самкой, издал триумфальный рык.

Внезапная боль заставила Айну вздрогнуть.

Сквозь флер безумия мелькнула одинокая мысль: что она делает?

Мелькнула – и тут же растаяла.

Айна выгнулась дугой навстречу мужчине, принимая его. Сжала коленями обнаженное тело и застонала.

Его ладони мяли ее ягодицы. Горячее дыхание обжигало обнаженную грудь. Тишину спортивного зала наполнили влажные звуки и низкий утробный стон.

Впервые в жизни Стикс вбивался в женщину так, словно боялся не успеть. Боялся, что она сейчас растает в его руках. И на каждый его толчок внутри нее что-то отзывалось сладким томлением.

Это чувство росло, увеличивалось, становилось все горячее. Оно заполнило внутренности Айны. А потом побежало огнем по венам. Слишком остро. Невыносимо. На грани удовольствия и боли.

Она забилась под мужчиной, цепляясь за его плечи, царапаясь, бессвязно умоляя о чем-то.

Стикс на секунду замер, предчувствуя кульминацию. Вжался до упора в желанное тело, и судорога на миг исказила его лицо.