Наваждение. Проклятые элохимы

– Да, щуплый ты больно. Наверное, за этими – «компутерами» – сидишь? У меня вот племянник такой же. Постоянно ему говорю: поехали с нами на природу, уток постреляем, рыбы наловим. Хоть мужиком себя почувствуешь. А он все за своими компутерами сидит. Совсем ссохся.

– И чем же он там занимается?

– Да кто его знает. Программы какие-то пишет. Для нувэров.

Разговор перескочил с племянника на сестру, с сестры на двоюродную тетушку – и пошло-поехало. К тому моменту, как фура въехала в пригород Левангера, Айна выучила на память все родовое древо доброго Берта и знала, что на днях должна разродиться младшая кузина его четвероюродной сестры.

– Можете здесь меня высадить? – она указала на придорожный магазинчик.

– Уверен, парень?

– Да. Мне тут недалеко.

– Ну, смотри.

Фура отъехала. Айна быстрым шагом направилась в сторону ближайшей развилки. Там она поймает новую попутку и будет делать так до тех пор, пока не достигнет места своего назначения. А там ее ждут надежные люди. Те самые, про которых Фил говорил, что они настоящие маги.



***



Две недели спустя Айна добралась до конечного пункта. Она пересекла четыре давно не существующие границы. Постоянно меняла направление и внешность, чтобы сбить ищеек со следа. Нутром чувствовала, что они идут за ней по пятам.

Ночевала в самых дешевых мотелях, где даже документы не спрашивали. Питалась в придорожных закусочных и передвигалась автостопом.

Никто из людей не обращал внимания на тощего сутулого парня то в линялой спецовке, то в старых приспущенных джинсах. И никто не заподозрил в нем девушку.

Фил должен был ждать ее на кукурузной ферме в предместье Херефорда. Айна выучила назубок и адрес, и кодовое слово, без которого хозяева фермы даже к воротам ее не подпустят.

Неказистый фургон высадил ее на повороте. Еще пару миль по грунтовой дороге пришлось протопать пешком, освещая путь фонариком. Конечно, можно было ехать до города, снять хостел на ночь и вернуться на ферму утром, но Айна решила не тратить время.

Было совсем темно, когда она подошла к огромным решетчатым воротам. И замерла, чутко вглядываясь в пространство за ними.

Первое, что напрягло, это тишина. Абсолютная. Ни мычания коров, ни ржания лошадей, ни лая собаки или квохтанья кур.

И темнота. На ферме не горел ни один огонек, а ведь было только восемь вечера. Вряд ли в такое время хозяева уже спят.

Она осторожно толкнула ворота. Левая створка с натужным скрипом медленно поддалась. Звук был громким, пронзительным.

Айна застыла.

Но нет, даже вороны не откликнулись возмущенным карканьем. Хотя в этих местах очень много ворон, она видела их гнезда на деревьях, пока шла сюда.

Сердце девушки сжало дурное предчувствие. А потом по позвоночнику пополз колючий озноб. Она уже знала это ощущение. Оно возникало каждый раз, когда рядом оказывался… Стикс Хассель.

Значит ли, что он здесь? Выследил ее…

Она в панике отступила.

Нужно срочно что-то придумать. Убедиться, что все это глупые страхи, и на самом деле никакого элохима здесь нет. Откуда он вообще может знать, куда она направлялась?

Жучок? Исключено! Она сменила всю одежду дома, вплоть до трусов. И не взяла с собой ни одной вещи из тех, что побывали в особняке куратора.

А потом ее будто молнией ударило: куртка! Ну конечно! Фил уехал в ее куртке! И кто знает, не был ли там какой-нибудь хитрый маячок, спрятанный за подкладкой…

Вскинув голову, девушка огляделась.

Вокруг по-прежнему было тихо и темно. Только звезды над головой давали немного света, а фонарик она давно выключила, чтобы не выдать себя.

Что ж, чем стоять под воротами, переминаясь с ноги на ногу, не лучше ли проверить, так ли обоснованы ее страхи?

Набравшись храбрости, Айна скользнула в приоткрытую створку ворот. Замерла, вслушиваясь в тишину. Сердце грохотало так, что кроме этого сумасшедшего стука она больше ничего не слышала.

Пригнувшись, метнулась под прикрытие ближайшего строения. Им оказался ангар для техники. Его ворота были раскрыты, внутри царила все та же тьма.

Странный шорох заставил девушку остановиться в метре от этих ворот. Полузадушенное рычание… Возня… Глухие удары…

И дикий, пронзительный вопль:

– Беги! Айна, беги!


Это был Фил. Его голос. Но Айна поняла это много позже, а тогда ее будто лавиной снесло.

Еще никогда она не бегала так быстро. На пределе возможностей. Забыв обо всем, вылетела за ворота фермы и помчалась прочь, не разбирая дороги, словно вспугнутый выстрелом заяц.

В тот же миг на ферме загорелись огни. Сотни мощных прожекторов ударили в спину. Ослепили, дезориентировали, заставили заметаться, как мышь.

Недолго думая, Айна сиганула с дороги в засохшую кукурузу и побежала вглубь поля, по колено увязая в снегу.

Она не знала, сколько бежала так, хаотично меняя направление. К счастью, хозяева не убрали на зиму остатки кукурузных колосьев, и теперь засохшие двухметровые плети скрывали ее от преследователей.

Огни прожекторов вскоре остались позади, как и крики. Беглянку окружала кромешная тьма и густая растительность. А еще стрекот дронов.

Она постоянно слышала над головой металлический звук их лопастей. Даже шелест кукурузных листьев не мог его заглушить. Он становился то тише, то громче, но полностью не исчезал. Невидимые в темноте механические разведчики следили за ней.

Айна задыхалась. Сил оставалось все меньше. Она давно сняла и бросила куртку, потом рюкзак. В ботинки набился снег и растаял, утяжелив их. Легкие горели, тело отказывалось слушаться, но девушка продолжала бежать в темноту с упорством фанатика.

Пока не вылетела на открытое пространство.

Кукурузное поле внезапно закончилось. Под ногами темнел асфальт, покрытый тонкой коркой льда.

Беглянка затормозила на миг, пытаясь сообразить, где находится. И это стало фатальной ошибкой.

Сначала из темноты вынырнул яркий свет. Потом сквозь грохот крови в ушах раздался надрывный гудок.

Айна даже не поняла, что случилось. Просто стояла, оцепенев, и смотрела, как на нее несется машина. Огромный черный минивэн.

Один вдох. Один долгий выдох…

Удар. Боль. Темнота…

Благословенный покой.



***



Больно… Как же больно…

Нет ничего, кроме боли. Только она и внутри, и снаружи. Она заполняет и мысли, и вены. Струится по телу рваным колючим потоком.

– Простите, нувэр, но ее травмы несовместимы с жизнью.

– Что это значит?

– Вы сами понимаете.

– Хочешь сказать, что она умрет?

– К сожалению…

– Не умрет. Ты сделаешь все, чтобы она жила. Понадобится – дашь ей новое тело. Все понял?

– Но ответственность…

– Ответственность я беру на себя.

– Слушаюсь, нувэр.

Ей казалось, или она действительно слышала голоса, когда на краткий миг боль отступала, чтобы потом вернуться с утроенной силой?

Айна не знала. Ей казалось, что все тело будто пропустили через газонокосилку. Да еще какой-то противный звук постоянно ввинчивался в мозг. Какой-то писк.

В очередной раз выплыв из забытья, Айна прислушалась к себе.

Боль наплывала волнами, то тише, то сильнее. В затуманенном сознании вяло копошились мысли. И безумно хотелось пить. Так сильно, что, пожалуй, она бы сейчас не задумываясь отдала полжизни за глоток воды.

Что же случилось?

Девушка с трудом разлепила ресницы. Поморгала, привыкая к приглушенному свету, льющемуся одновременно со всех сторон. И уставилась в потолок.

Сначала не поняла, что с ним не так. Но минуту спустя до нее дошло: на потолке не было ни единой лампы, но он светился. Весь. Этот мягкий матовый свет лился с него.

Айна попыталась сесть. Попытка не увенчалась успехом. Даже руку поднять не удалось – мешали эластичные ремни, которыми кто-то пристегнул ее к медицинской койке.