Наваждение. Проклятье инквизитора
Часть 15 из 48 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Что случилось-то? – снова спросил тот, вдруг чувствуя себя неуютно под взглядом гостя.
– А скажи-ка мне, друг мой Язва, где ты раздобыл сведения о чаше Валбора? – полюбопытствовал шейд.
Личный шпион Виллора изумленно округлил глаза:
– Так ведь я же говорил, благородный шейд.
– Повтори.
– Ходил я, значится, как вы мне велели между Ансоном и Ларвом, слушал разговоры, запоминал, с людьми разными сводил знакомство. И под Ансоном довелось мне выпивать в одном поганеньком трактире с новым знакомцем. Он и сказал, что служил у одного шейда, а тот уж сильно охоч до всяких диковин, и до магических тоже. Я как про такое услышал, так и вовсе пить перестал. Сам губы смочу, а ему подливаю, да разные вопросы задаю. Ну, знакомец мой подпил и запел соловьем. Мол, такие вещицы у бывшего хозяина есть, которые и маги с руками оторвут, и инквизиторы. Мол, слыхал, как хозяин хвастал своему приятелю, что раздобыл чашу какого-то Древнего. Ну, я, значится, мужика-то под руки и из трактира увел, уж больно говорить начал громко, на нас даже пару раз с соседнего столика поглядели. Бутыль прихватил, чтоб сподручней разговаривать было, ну и продолжил пытать, что за шейд, где живет.
– Прямо спрашивал? – прервал Язву Виллор.
– Обижаете, брат старший инквизитор, – шпион провел ладонью по жидким светлым волосам и привалился плечом к дверному косяку. – Спрашиваю, мол, не шейд ли это Хеннер из Ансона? Я же ему слугой представился, которого отпускали домой погостить, а теперь вроде как к хозяину иду. А когда он начал про коллекцию своего шейда говорить, я и ввернул, мол, вот и мой такой же хозяин ненормальный, за всяким хламом гоняется. На этом-то ему язык и развязал. Ну, вот и сказал про шейда Хеннера, будто бы мой хозяин к кому-то собирался поглядеть на какую-то реликвию. Мужик руками замахал, говорит, знать такого не знаю, а моего хозяина бывшего зовут – Уллир. А живет, да, в Ансоне. Всё это я вам и сказал при последней встрече. А что случилось-то? Соврал пьянчужка мой?
Инквизитор поджал губы и уставился задумчивым взглядом на очаг. На мгновение ему представилась совсем другая комната… спальня. В камине, наверное, тоже остались одни угольки (ночи нынче прохладные), но в спальне еще сохранилось тепло. На широкой постели спит женщина. Ее лицо в сером свете рассвета спокойно, и на губах застыла легкая полуулыбка. Наверное, ей снится хороший сон. Темные волосы разметались по подушке, возможно одна прядь упала на лицо… Да, наверное, так она сейчас и выглядит. Умиротворенная, нежная, податливая…
Виллор зажмурился, избавляясь от грезы, ожесточенно потер лицо и перевел взгляд на своего осведомителя. Язва тоже был спокоен, как может быть спокоен человек, который уверен, что за ним нет греха. Шейд поднялся со стула и прошелся по комнате, заставляя себя думать о словах лже-нищего, а не о спящей женщине. Он остановился у пыльного окна, некоторое время смотрел на улицу, повторяя про себя рассказ Язвы. Наконец, обернулся и задал новый вопрос:
– Когда ты увел своего собутыльника из трактира, за вами кто-нибудь шел?
Язва недоуменно приподнял брови, но тут же нахмурился и углубился в воспоминания.
– Не выдумывать, – велел шейд.
– Как можно, – покачал головой осведомитель. – Скажу, что помню. Про что не помню, врать не стану. – Он пожал плечами: – Да вроде не было никого, благородный шейд. Хотя… сказать по правде, я же этого борова тащил, мне было не до того, чтобы оглядываться и проверять. Вышли точно вдвоем. До заброшенного дома, где я устроил себе временное гнездышко, тоже никто позади не топал. Но если шли в отдалении, то я мог и не заметить. Гостей у меня не было, но дом-то заброшен, стекла не все целы. Если кто и встал под окнами, мог и подслушать, пьянчужка говорил громко. Ржал, как лошадь, руками махал…
– Значит, не исключаешь, что могли подслушать?
– Не исключаю, – согласно кивнул Язва. – Что-то не так?
– Запомнил тех, кто в трактире на вас оборачивался?
Язва снова задумался. Теперь он мучительно морщился, тер лоб, но пытался ответить на вопрос инквизитора.
– Лица не помню, – наконец сказал осведомитель. – Одежда была темной, это точно. Вроде добротная… Да, я еще подумал, что одет хорошо для того местечка. Вокруг отребье, а этот в крепкой такой куртке. Может, случайный посетитель.
– Один?
– Нет, – Язва уверенно мотнул головой. – Не один он был, точно. Трое их сидело. Но оборачивался один. Просто стул уж больно под ним скрипел, я на скрип голову и поднял. Если другие смотрели, я не заметил. Да и знакомец мой уже поднабрался хорошенько. – Мужчина снова поморщился и вдруг радостно улыбнулся. – Вспомнил, шейд Виллор! Мы когда уходили, пьянчужку качнуло. Он на соседний столик повалился, где эти трое сидели. Так вот мужик, на которого завалился мой знакомец, сказал, мол, гляди, куда идешь. И голос такой, будто горло простуженное. Сиплый он был. А еще когда болтуна отталкивал, я руку его увидел. Шрам там. Не вру! Сейчас вот, прям, перед глазами встало. Косой шрам, от указательного пальца к запястью наискось. Всё. Больше ничего такого не было. Я своего знакомца забрал и к дверям потащил. А дальше мне уже было не до оглядываний. Эта сволочь всю душу вымотал. Если бы уже всё узнал, то там бы и бросил на дороге.
– А спутников совсем не разглядел?
– Нет, шейд Виллор.
– Сиплый, который оборачивался?
– Не-ет, сосед его. По правую руку сидел сиплый. Как раз по дороге к дверям. Так что…
– Сколько времени прошло между тем, как ты узнал про чашу и нашей встречей?
– М-м, – промычал Язва. – В Дарг я направился сразу же, как узнал про чашу. Это было уже в конце моих шатаний. Как раз назначенный вами день приближался, так что я и задерживаться не стал. Думал, что с пустыми руками вернусь, и вдруг, когда уже не чаял, мне этот мужик подвернулся. Добирался дня три, а вы появились, аккурат, в день моего возвращения. Если считать и пьянку, то четыре дня.
Виллор поджал губы. Ансон находился недалеко от Дарга. Никс отправился туда почти сразу же, с ним трое охранников. На дорогу у него ушло вдвое меньше, чем у Язвы, если нигде не задержался, а он не задержался, значит, через день-полтора он уже был в Ансоне. Но прошло полтора месяца, а вестей за это время так и не было. Не вернулся ни Никс, ни его охрана. Слишком долго даже для затянувшегося дела. Да и полтора месяца…
– Собирайся, – велел шейд, не оборачиваясь к осведомителю.
– Ваше благородие…
– Едешь со мной в Ансон.
Виллор обернулся и посмотрел в глаза Язвы.
– Кем мне назваться? – обреченно спросил мужчина, понимая, что отказать инквизитору он не может.
– Моим слугой, кем же еще, – усмехнулся шейд. – Обратим в реальность твою сказку.
– А что случилось? – в который раз спросил осведомитель.
– Никс исчез.
– Ох, – Язва почесал в затылке. – А…
– Живо! – неожиданно резко гаркнул Виллор, и больше Язва не задавал вопросов.
Через десять минут они уже выходили из дома осведомителя. Тот был одет в добротный дорожный костюм, начищенные сапоги и плащ, какой вполне мог позволить себе слуга знатного шейда, не стесненного деньгами. Сейчас в нем невозможно было опознать ни нищего Язву, ни жителя бедных окраин, к которому пришел старший инквизитор.
– Лошадку только мою забрать надо, ваше благородие, – сказал новоиспеченный слуга.
– Жду на выезде, – ответил Виллор, отвязывая своего жеребца.
И они временно расстались. Шейд, не желая больше задерживаться в Дарге, направился к городским воротам, Язва, ругая дурную погоду, грязь и всех шейдов разом, поспешил к конюшням господина Лисса, где стояла его кобылка. Виллор не слышал ругательств соглядатая, но если бы услышал, остался бы к ним равнодушен. Ему нужен был Язва, и тот не мог отказаться, не мог сбежать, не мог спорить. Эйдан знал тайну «нищего», знал, куда уходят деньги, которые зарабатывает тот, шпионя на старшего инквизитора. Знал и другие способы, которыми Язва добывал средства на хлеб не только себе, но и для одной милой вдовушки, которая растила его сына. Любовница и их отпрыск были теми, кем дорожил лже-нищий, и кого скрывал от всех, опасаясь подвергнуть опасности.
Шейд Виллор знал. Он никогда не угрожал семье своего шпиона, это было лишним. Осведомитель и без того понимал, что играть с огнем не стоит. Да и деньги за свой труд он получал неплохие. И вдруг это исчезновение Никса. На первый взгляд Язва к нему был непричастен, но… Всегда остается это паскудное «но», и невозможно предсказать, что за ним скрыто. Теперь, чтобы доказать свою невиновность и сохранить близких ему людей, Язва будет дышать по указке своего хозяина. Они оба это знали: и Виллор, и осведомитель. Говорить не было необходимости. Угрозы вызывают агрессию. Зверь, загнанный в угол, опасен. Он может вцепиться в горло своему преследователю. И даже если проиграет, он всё равно бросится, борясь за свою жизнь.
Шейд слыл умным человеком, и тому было достаточно причин. Он не любил зря красоваться своей силой и играть мускулами. Не разбрасывался словами, не пугал впустую. Если того требовали обстоятельства, он бил без предупреждения. Язва тоже дураком не был, поэтому предпочел не ярить инквизитора. Эти двое всегда умели понимать друг друга без лишних слов. Поняли и в этот раз. Снимать с Язвы подозрения старший инквизитор не спешил, как и исключать сговор и намеренный обман, с целью заманить инквизиторов в ловушку. В конце концов, у Ордена врагов хватало.
Впрочем, даже Никс, хоть и не был на подозрении, но и скидывать со счетов нужды и честолюбие приятеля, Эйдан не спешил, как не спешил искать подвох в поведении младшего инквизитора. Во-первых, если бы Никс хотел выслужиться, ничего не мешало ему забрать чашу и отвезти ее в обитель, но в Ордене он так и не появился. Сговор? Какой смысл? Кинжал и книга направлялись уже в замок, и в чаше без них не было смысла. Книга, кинжал и чаша – равноценные составляющие треугольника, и одно без другого теряло силу. Но даже если бы Никс отдал кому-то артефакт, что мешало ему вернуться и заявить, что чаша оказалась подделкой, или ее вовсе не было? Сбегать тоже глупо, Никс не мог не понимать, что Виллор не оставит без внимания его исчезновение, и если старый друг предал, то пощады не будет. Шейд умел дружить, но он умел и мстить. Выходит, или инквизитор резко поглупел, или же его уже нет в живых. А так как Никс был далеко не глуп, то Виллор всё же допускал второй вариант. Особенно учитывая исчезновение охраны.
А раз пропали все, кто отправился в Ансон, значит, они вполне могли угодить в засаду. Шейд передернул плечами, скидывая легкую сонливость и утреннюю прохладу. Он устремил задумчивый взгляд на вывеску одной из лавок, мимо которых ехал, но так и не уловил, что на ней написано, занятый своими размышлениями. Старший инквизитор воспроизводил в голове рассказ Язвы дословно, вновь и вновь прокручивая новую информацию. Прямых доказательств слежки не было, и все-таки, чем больше об этом думал Эйдан, тем больше склонялся к тому, что троица в трактире могла заинтересоваться пьяной болтовней бывшего слуги. А если могли заинтересоваться, то проследить и подслушать могли тоже… если только соглядатай не пытается отвести от себя подозрения.
– Он не лгал… – тихо произнес Виллор. – Язва не лгал.
И всё же… И всё же у лже-нищего было немало талантов, и актерский в наличие имелся. Но не Язва занял первое место в списке подозреваемых. Виллор на первую позицию поставил нынешнего владельца чаши, затем троицу из трактира, после Язву и под конец – Никса. Это были версии, с которыми уже можно было работать. Однако исключать и неизвестный фактор шейд не стал.
– Всё по порядку, – сказал сам себе Виллор и остановил коня.
Он уже выехал за переделы города, и теперь оставалось дождаться новоявленного слугу, чтобы отправиться в Ансон. Провести расследование, выяснить истину и можно будет отправляться в Рич.
– Проклятье, – усмехнулся шейд. – За каким бесом мне понадобился этот городишка?
Ответ он знал, что за бес тянет его туда. Виллор прикрыл глаза и устало вздохнул. Поганая ведьма и эта ее покровительница…
– Стоп! – рявкнул старший инквизитор, и конь испуганно дернулся. Мужчина, машинально погладив его по шее, уставился перед собой невидящим взглядом. Как она там кричала? Покровительница Нерата? Да, именно так. Шейд мучительно поморщился, вспоминая всё, что знал о духах и прочей нечисти, которой поклонялись ведьмы. Нераты среди них не было. Виллор протяжно вздохнул: – Этого еще не хватало. Опять загадка.
Впрочем, эта загадка вполне могла подождать своей очереди. Нужно было просто порыться в архивах, или тряхнуть какую-нибудь ведьму. Хотя… Инквизитор поджал губы, если все-таки проклятье сумело пробить защиту и продолжает набирать силу, то как раз эта Нерата и ее культ могут представлять интерес, как для самого шейда, так и для всего Ордена. Возможно, если узнать больше о покровительнице Мирис, появится способ снять наваждение, и тогда жизнь вернется в прежнее русло. Исчезнет изматывающая тоска, и страсть, терзавшая во сне и наяву, исчезнет, и можно будет вздохнуть полной грудью.
– Хозяин.
Виллор порывисто обернулся, за его спиной остановился Язва и с почтением склонил голову.
– Фрай, – шейд кивнул ему, сразу меняя прозвище на имя шпиона.
– Я тут вот о чем подумал, – заговорил Язва, как только они тронулись с места. – Вы – хозяин, я – слуга, это всё понятно. Что путешествуем верхом, а не в карете, тоже. Но ваш гардероб… И каким мне быть? Суровый, немногословный, или простак?
– Суровый простак, – усмехнулся шейд. – Мы еще обговорим нашу легенду.
– Как скажете, хозяин, – пожал плечами Фрай.
Виллор отъехал вперед, но вдруг обернулся и взглянул на своего шпиона.
– Фрай, – он поманил к себе Язву, и тот, поравнявшись, внимательно поглядел на инквизитора. – Ты что-нибудь знаешь о покровителях, которых выбирают себе ведьмы?
Тот удивленно приподнял брови. Вопрос действительно был странным. Ни для кого не было секретом, что ведьмы, когда просыпается их дар, выбирают себе покровителей из числа духов. Иногда это мелкие древние божества, которым их прислужницы приносили жертвы, и не всегда эти жертвы были безобидны. Всё зависело от сущности покровителя. Считалось, что покровитель усиливает дар, помогает и оберегает. Подобное было принято только среди ведьм, маги подобной чушью не занимались. Впрочем, и дар их был не одного рода.
Порой ведьмы собирались в ковены, которые поклонялись определенному духу или божеству. Тогда образовывалось Кольцо Силы. С одной стороны те, кто состоял в ковене, получал поддержку Кольца Силы, с другой – более слабые служили лишь подпиткой, их сила утекала к более могущественным, к верхушке ковена. Поэтому ведьмы чаще предпочитали оставаться одиночками. И инквизитор всё это знал не хуже своего осведомителя.
– Что именно вы хотите спросить? – осторожно поинтересовался Язва.
– Что ты знаешь о Нерате?
– Она дух или из Древних?
– Не знаешь, – понял шейд, и Фрай, еще чуть подумав, кивнул. Но Виллор уже не смотрел на него. – Похоже, все-таки из Древних. Если судить по имени.
– Не обязательно, – возразил шпион. – У духов тоже есть имена. Иногда ведьмы просят покровительства у духа некогда сильной ведьмы, чаще она из их рода. Нератой могли звать какую-нибудь прабабку.
– Нет, – мотнул головой Виллор. – Сильное покровительство. Такое духи не дадут. Скорей всего, это кто-то из Древних. Только вот… Я ни разу не слышал о такой покровительнице.
Язва устремил взгляд вперед. Он нахмурился, раздумывая над словами инквизитора.
– Вам, конечно, видней, шейд Виллор, – наконец произнес шпион, – но случается, что ведьмы делают призыв, если слабы, или не могут определиться со своим даром, и покровитель сам к ним приходит и называет свое имя, чтобы ведьма могла установить связку.
– Так приходят Древние, а это подтверждает мою догадку. Только среди старых божков не было Нераты.
– В наших краях может быть, а вот за Тирой поклонялись другим богам. Мне мой покойный дядька рассказывал, что в низовьях Тиры иная вера была в древности.
– То есть пришлая ведьма? – Виллор посмотрел на Язву и поджал губы. – Возможно, ты прав, Фрай. Возможно…
– А скажи-ка мне, друг мой Язва, где ты раздобыл сведения о чаше Валбора? – полюбопытствовал шейд.
Личный шпион Виллора изумленно округлил глаза:
– Так ведь я же говорил, благородный шейд.
– Повтори.
– Ходил я, значится, как вы мне велели между Ансоном и Ларвом, слушал разговоры, запоминал, с людьми разными сводил знакомство. И под Ансоном довелось мне выпивать в одном поганеньком трактире с новым знакомцем. Он и сказал, что служил у одного шейда, а тот уж сильно охоч до всяких диковин, и до магических тоже. Я как про такое услышал, так и вовсе пить перестал. Сам губы смочу, а ему подливаю, да разные вопросы задаю. Ну, знакомец мой подпил и запел соловьем. Мол, такие вещицы у бывшего хозяина есть, которые и маги с руками оторвут, и инквизиторы. Мол, слыхал, как хозяин хвастал своему приятелю, что раздобыл чашу какого-то Древнего. Ну, я, значится, мужика-то под руки и из трактира увел, уж больно говорить начал громко, на нас даже пару раз с соседнего столика поглядели. Бутыль прихватил, чтоб сподручней разговаривать было, ну и продолжил пытать, что за шейд, где живет.
– Прямо спрашивал? – прервал Язву Виллор.
– Обижаете, брат старший инквизитор, – шпион провел ладонью по жидким светлым волосам и привалился плечом к дверному косяку. – Спрашиваю, мол, не шейд ли это Хеннер из Ансона? Я же ему слугой представился, которого отпускали домой погостить, а теперь вроде как к хозяину иду. А когда он начал про коллекцию своего шейда говорить, я и ввернул, мол, вот и мой такой же хозяин ненормальный, за всяким хламом гоняется. На этом-то ему язык и развязал. Ну, вот и сказал про шейда Хеннера, будто бы мой хозяин к кому-то собирался поглядеть на какую-то реликвию. Мужик руками замахал, говорит, знать такого не знаю, а моего хозяина бывшего зовут – Уллир. А живет, да, в Ансоне. Всё это я вам и сказал при последней встрече. А что случилось-то? Соврал пьянчужка мой?
Инквизитор поджал губы и уставился задумчивым взглядом на очаг. На мгновение ему представилась совсем другая комната… спальня. В камине, наверное, тоже остались одни угольки (ночи нынче прохладные), но в спальне еще сохранилось тепло. На широкой постели спит женщина. Ее лицо в сером свете рассвета спокойно, и на губах застыла легкая полуулыбка. Наверное, ей снится хороший сон. Темные волосы разметались по подушке, возможно одна прядь упала на лицо… Да, наверное, так она сейчас и выглядит. Умиротворенная, нежная, податливая…
Виллор зажмурился, избавляясь от грезы, ожесточенно потер лицо и перевел взгляд на своего осведомителя. Язва тоже был спокоен, как может быть спокоен человек, который уверен, что за ним нет греха. Шейд поднялся со стула и прошелся по комнате, заставляя себя думать о словах лже-нищего, а не о спящей женщине. Он остановился у пыльного окна, некоторое время смотрел на улицу, повторяя про себя рассказ Язвы. Наконец, обернулся и задал новый вопрос:
– Когда ты увел своего собутыльника из трактира, за вами кто-нибудь шел?
Язва недоуменно приподнял брови, но тут же нахмурился и углубился в воспоминания.
– Не выдумывать, – велел шейд.
– Как можно, – покачал головой осведомитель. – Скажу, что помню. Про что не помню, врать не стану. – Он пожал плечами: – Да вроде не было никого, благородный шейд. Хотя… сказать по правде, я же этого борова тащил, мне было не до того, чтобы оглядываться и проверять. Вышли точно вдвоем. До заброшенного дома, где я устроил себе временное гнездышко, тоже никто позади не топал. Но если шли в отдалении, то я мог и не заметить. Гостей у меня не было, но дом-то заброшен, стекла не все целы. Если кто и встал под окнами, мог и подслушать, пьянчужка говорил громко. Ржал, как лошадь, руками махал…
– Значит, не исключаешь, что могли подслушать?
– Не исключаю, – согласно кивнул Язва. – Что-то не так?
– Запомнил тех, кто в трактире на вас оборачивался?
Язва снова задумался. Теперь он мучительно морщился, тер лоб, но пытался ответить на вопрос инквизитора.
– Лица не помню, – наконец сказал осведомитель. – Одежда была темной, это точно. Вроде добротная… Да, я еще подумал, что одет хорошо для того местечка. Вокруг отребье, а этот в крепкой такой куртке. Может, случайный посетитель.
– Один?
– Нет, – Язва уверенно мотнул головой. – Не один он был, точно. Трое их сидело. Но оборачивался один. Просто стул уж больно под ним скрипел, я на скрип голову и поднял. Если другие смотрели, я не заметил. Да и знакомец мой уже поднабрался хорошенько. – Мужчина снова поморщился и вдруг радостно улыбнулся. – Вспомнил, шейд Виллор! Мы когда уходили, пьянчужку качнуло. Он на соседний столик повалился, где эти трое сидели. Так вот мужик, на которого завалился мой знакомец, сказал, мол, гляди, куда идешь. И голос такой, будто горло простуженное. Сиплый он был. А еще когда болтуна отталкивал, я руку его увидел. Шрам там. Не вру! Сейчас вот, прям, перед глазами встало. Косой шрам, от указательного пальца к запястью наискось. Всё. Больше ничего такого не было. Я своего знакомца забрал и к дверям потащил. А дальше мне уже было не до оглядываний. Эта сволочь всю душу вымотал. Если бы уже всё узнал, то там бы и бросил на дороге.
– А спутников совсем не разглядел?
– Нет, шейд Виллор.
– Сиплый, который оборачивался?
– Не-ет, сосед его. По правую руку сидел сиплый. Как раз по дороге к дверям. Так что…
– Сколько времени прошло между тем, как ты узнал про чашу и нашей встречей?
– М-м, – промычал Язва. – В Дарг я направился сразу же, как узнал про чашу. Это было уже в конце моих шатаний. Как раз назначенный вами день приближался, так что я и задерживаться не стал. Думал, что с пустыми руками вернусь, и вдруг, когда уже не чаял, мне этот мужик подвернулся. Добирался дня три, а вы появились, аккурат, в день моего возвращения. Если считать и пьянку, то четыре дня.
Виллор поджал губы. Ансон находился недалеко от Дарга. Никс отправился туда почти сразу же, с ним трое охранников. На дорогу у него ушло вдвое меньше, чем у Язвы, если нигде не задержался, а он не задержался, значит, через день-полтора он уже был в Ансоне. Но прошло полтора месяца, а вестей за это время так и не было. Не вернулся ни Никс, ни его охрана. Слишком долго даже для затянувшегося дела. Да и полтора месяца…
– Собирайся, – велел шейд, не оборачиваясь к осведомителю.
– Ваше благородие…
– Едешь со мной в Ансон.
Виллор обернулся и посмотрел в глаза Язвы.
– Кем мне назваться? – обреченно спросил мужчина, понимая, что отказать инквизитору он не может.
– Моим слугой, кем же еще, – усмехнулся шейд. – Обратим в реальность твою сказку.
– А что случилось? – в который раз спросил осведомитель.
– Никс исчез.
– Ох, – Язва почесал в затылке. – А…
– Живо! – неожиданно резко гаркнул Виллор, и больше Язва не задавал вопросов.
Через десять минут они уже выходили из дома осведомителя. Тот был одет в добротный дорожный костюм, начищенные сапоги и плащ, какой вполне мог позволить себе слуга знатного шейда, не стесненного деньгами. Сейчас в нем невозможно было опознать ни нищего Язву, ни жителя бедных окраин, к которому пришел старший инквизитор.
– Лошадку только мою забрать надо, ваше благородие, – сказал новоиспеченный слуга.
– Жду на выезде, – ответил Виллор, отвязывая своего жеребца.
И они временно расстались. Шейд, не желая больше задерживаться в Дарге, направился к городским воротам, Язва, ругая дурную погоду, грязь и всех шейдов разом, поспешил к конюшням господина Лисса, где стояла его кобылка. Виллор не слышал ругательств соглядатая, но если бы услышал, остался бы к ним равнодушен. Ему нужен был Язва, и тот не мог отказаться, не мог сбежать, не мог спорить. Эйдан знал тайну «нищего», знал, куда уходят деньги, которые зарабатывает тот, шпионя на старшего инквизитора. Знал и другие способы, которыми Язва добывал средства на хлеб не только себе, но и для одной милой вдовушки, которая растила его сына. Любовница и их отпрыск были теми, кем дорожил лже-нищий, и кого скрывал от всех, опасаясь подвергнуть опасности.
Шейд Виллор знал. Он никогда не угрожал семье своего шпиона, это было лишним. Осведомитель и без того понимал, что играть с огнем не стоит. Да и деньги за свой труд он получал неплохие. И вдруг это исчезновение Никса. На первый взгляд Язва к нему был непричастен, но… Всегда остается это паскудное «но», и невозможно предсказать, что за ним скрыто. Теперь, чтобы доказать свою невиновность и сохранить близких ему людей, Язва будет дышать по указке своего хозяина. Они оба это знали: и Виллор, и осведомитель. Говорить не было необходимости. Угрозы вызывают агрессию. Зверь, загнанный в угол, опасен. Он может вцепиться в горло своему преследователю. И даже если проиграет, он всё равно бросится, борясь за свою жизнь.
Шейд слыл умным человеком, и тому было достаточно причин. Он не любил зря красоваться своей силой и играть мускулами. Не разбрасывался словами, не пугал впустую. Если того требовали обстоятельства, он бил без предупреждения. Язва тоже дураком не был, поэтому предпочел не ярить инквизитора. Эти двое всегда умели понимать друг друга без лишних слов. Поняли и в этот раз. Снимать с Язвы подозрения старший инквизитор не спешил, как и исключать сговор и намеренный обман, с целью заманить инквизиторов в ловушку. В конце концов, у Ордена врагов хватало.
Впрочем, даже Никс, хоть и не был на подозрении, но и скидывать со счетов нужды и честолюбие приятеля, Эйдан не спешил, как не спешил искать подвох в поведении младшего инквизитора. Во-первых, если бы Никс хотел выслужиться, ничего не мешало ему забрать чашу и отвезти ее в обитель, но в Ордене он так и не появился. Сговор? Какой смысл? Кинжал и книга направлялись уже в замок, и в чаше без них не было смысла. Книга, кинжал и чаша – равноценные составляющие треугольника, и одно без другого теряло силу. Но даже если бы Никс отдал кому-то артефакт, что мешало ему вернуться и заявить, что чаша оказалась подделкой, или ее вовсе не было? Сбегать тоже глупо, Никс не мог не понимать, что Виллор не оставит без внимания его исчезновение, и если старый друг предал, то пощады не будет. Шейд умел дружить, но он умел и мстить. Выходит, или инквизитор резко поглупел, или же его уже нет в живых. А так как Никс был далеко не глуп, то Виллор всё же допускал второй вариант. Особенно учитывая исчезновение охраны.
А раз пропали все, кто отправился в Ансон, значит, они вполне могли угодить в засаду. Шейд передернул плечами, скидывая легкую сонливость и утреннюю прохладу. Он устремил задумчивый взгляд на вывеску одной из лавок, мимо которых ехал, но так и не уловил, что на ней написано, занятый своими размышлениями. Старший инквизитор воспроизводил в голове рассказ Язвы дословно, вновь и вновь прокручивая новую информацию. Прямых доказательств слежки не было, и все-таки, чем больше об этом думал Эйдан, тем больше склонялся к тому, что троица в трактире могла заинтересоваться пьяной болтовней бывшего слуги. А если могли заинтересоваться, то проследить и подслушать могли тоже… если только соглядатай не пытается отвести от себя подозрения.
– Он не лгал… – тихо произнес Виллор. – Язва не лгал.
И всё же… И всё же у лже-нищего было немало талантов, и актерский в наличие имелся. Но не Язва занял первое место в списке подозреваемых. Виллор на первую позицию поставил нынешнего владельца чаши, затем троицу из трактира, после Язву и под конец – Никса. Это были версии, с которыми уже можно было работать. Однако исключать и неизвестный фактор шейд не стал.
– Всё по порядку, – сказал сам себе Виллор и остановил коня.
Он уже выехал за переделы города, и теперь оставалось дождаться новоявленного слугу, чтобы отправиться в Ансон. Провести расследование, выяснить истину и можно будет отправляться в Рич.
– Проклятье, – усмехнулся шейд. – За каким бесом мне понадобился этот городишка?
Ответ он знал, что за бес тянет его туда. Виллор прикрыл глаза и устало вздохнул. Поганая ведьма и эта ее покровительница…
– Стоп! – рявкнул старший инквизитор, и конь испуганно дернулся. Мужчина, машинально погладив его по шее, уставился перед собой невидящим взглядом. Как она там кричала? Покровительница Нерата? Да, именно так. Шейд мучительно поморщился, вспоминая всё, что знал о духах и прочей нечисти, которой поклонялись ведьмы. Нераты среди них не было. Виллор протяжно вздохнул: – Этого еще не хватало. Опять загадка.
Впрочем, эта загадка вполне могла подождать своей очереди. Нужно было просто порыться в архивах, или тряхнуть какую-нибудь ведьму. Хотя… Инквизитор поджал губы, если все-таки проклятье сумело пробить защиту и продолжает набирать силу, то как раз эта Нерата и ее культ могут представлять интерес, как для самого шейда, так и для всего Ордена. Возможно, если узнать больше о покровительнице Мирис, появится способ снять наваждение, и тогда жизнь вернется в прежнее русло. Исчезнет изматывающая тоска, и страсть, терзавшая во сне и наяву, исчезнет, и можно будет вздохнуть полной грудью.
– Хозяин.
Виллор порывисто обернулся, за его спиной остановился Язва и с почтением склонил голову.
– Фрай, – шейд кивнул ему, сразу меняя прозвище на имя шпиона.
– Я тут вот о чем подумал, – заговорил Язва, как только они тронулись с места. – Вы – хозяин, я – слуга, это всё понятно. Что путешествуем верхом, а не в карете, тоже. Но ваш гардероб… И каким мне быть? Суровый, немногословный, или простак?
– Суровый простак, – усмехнулся шейд. – Мы еще обговорим нашу легенду.
– Как скажете, хозяин, – пожал плечами Фрай.
Виллор отъехал вперед, но вдруг обернулся и взглянул на своего шпиона.
– Фрай, – он поманил к себе Язву, и тот, поравнявшись, внимательно поглядел на инквизитора. – Ты что-нибудь знаешь о покровителях, которых выбирают себе ведьмы?
Тот удивленно приподнял брови. Вопрос действительно был странным. Ни для кого не было секретом, что ведьмы, когда просыпается их дар, выбирают себе покровителей из числа духов. Иногда это мелкие древние божества, которым их прислужницы приносили жертвы, и не всегда эти жертвы были безобидны. Всё зависело от сущности покровителя. Считалось, что покровитель усиливает дар, помогает и оберегает. Подобное было принято только среди ведьм, маги подобной чушью не занимались. Впрочем, и дар их был не одного рода.
Порой ведьмы собирались в ковены, которые поклонялись определенному духу или божеству. Тогда образовывалось Кольцо Силы. С одной стороны те, кто состоял в ковене, получал поддержку Кольца Силы, с другой – более слабые служили лишь подпиткой, их сила утекала к более могущественным, к верхушке ковена. Поэтому ведьмы чаще предпочитали оставаться одиночками. И инквизитор всё это знал не хуже своего осведомителя.
– Что именно вы хотите спросить? – осторожно поинтересовался Язва.
– Что ты знаешь о Нерате?
– Она дух или из Древних?
– Не знаешь, – понял шейд, и Фрай, еще чуть подумав, кивнул. Но Виллор уже не смотрел на него. – Похоже, все-таки из Древних. Если судить по имени.
– Не обязательно, – возразил шпион. – У духов тоже есть имена. Иногда ведьмы просят покровительства у духа некогда сильной ведьмы, чаще она из их рода. Нератой могли звать какую-нибудь прабабку.
– Нет, – мотнул головой Виллор. – Сильное покровительство. Такое духи не дадут. Скорей всего, это кто-то из Древних. Только вот… Я ни разу не слышал о такой покровительнице.
Язва устремил взгляд вперед. Он нахмурился, раздумывая над словами инквизитора.
– Вам, конечно, видней, шейд Виллор, – наконец произнес шпион, – но случается, что ведьмы делают призыв, если слабы, или не могут определиться со своим даром, и покровитель сам к ним приходит и называет свое имя, чтобы ведьма могла установить связку.
– Так приходят Древние, а это подтверждает мою догадку. Только среди старых божков не было Нераты.
– В наших краях может быть, а вот за Тирой поклонялись другим богам. Мне мой покойный дядька рассказывал, что в низовьях Тиры иная вера была в древности.
– То есть пришлая ведьма? – Виллор посмотрел на Язву и поджал губы. – Возможно, ты прав, Фрай. Возможно…