Наваждение

Он молчит и делает глоток шампанского, затем второй. По телу поплыло приятное расслабление. Я ведь почти ничего не ела в обед. А во время бала стоят и наминать закуски было как-то не с руки. Ведь все время приходилось сопровождать своего заказчика, почти не отлучаясь. Если не считать танца. Одного, единственного. Но об этом лучше не вспоминать. Иначе непрошенные эмоции снова накроют меня.

— Красиво здесь, правда? — спрашивает мужчина.

Он снова поворачивается в мою сторону, наклоняется за бутылкой шампанского, наливает мне и себе.

— Да, очень, — отвечаю, снова делая глоток.

В голове стало так спокойно. Будто все мои тревоги разом вышибло и осталось пустое розовое облачко, на котором мягко и приятно сидеть.

И зачем только накручиваю себя? В моей жизни все очень неплохо. А мужчина… это ведь не главное. И он обязательно появится. Всему свое время.





Глава 12




В летнем саду светло и приятно. Яркое солнце слепит глаза, пробирается под легкую ткань платья, обжигает жаром. Я иду по маленькой тропинке возле дома, вдоль которой растут диковинные цветы. Они чем-то похожи на розы, но это не они. Что же это за вид растений такой необычный? И пахнут они так странно, терпко-мускусный запах пробирается в легкие. Как же это необычно, но приятно. Кажется, я где-то уже чувствовала этот запах, что-то смутное и совсем недавнее…

Рядом со мной кто-то есть. Тот, кто важен для меня, необходим мне, как воздух. Мне не видно лица, но этот человек что-то рассказывает. Фоном я слышу мужской голос, но не могу разобрать слов. Ласково улыбаясь своим мыслям, в голове проносится: «Любимый!».

Скольжу взглядом по большому трехэтажному дому. Мне всегда нравилось смотреть на него. Особенно в те дни, когда солнце отражается на необычном камне, который так красиво переливается под его лучами. Необычные мраморные статуи, украшающие фасад, сегодня выглядят немного празднично. Наверное, это все из-за погоды, которая так и манит обитателей замка выйти на прогулку.

Однако солнце все ярче, и мне уже совсем жарко под его лучами. Даже дышать становится тяжело. Делаю глубокий вдох и… просыпаюсь.

Сон. Мне это приснилось. Снова этот дом, который я никогда не видела раньше. Только в своих сновидениях. И опять тоска от того, что все происходящее оказалось нереальным.

Как такое возможно? Столько времени повторяются эти сновидения, и всегда в них один и тот же дом. И там все хорошо. В этом доме я счастлива.

Открываю глаза, рассматриваю фигурную лепнину на потолке. Так, что это? Ах, ну да, я же на задании.

Но в это же мгновение понимаю, что я тут не одна.

Матрац подо мной пришел в движение. А мужчина, лежащий рядом, перевернулся на спину. Он шумно выдохнул и сонно засопел. Замерла, стараясь не шевелиться. Сердце пропустило удар, а потом зашлось в бешеной гонке.

Медленно повернула голову и почти уткнулась в профиль властного незнакомца, от одного взгляда которого вчера так предательски вибрировала каждая клеточка моего тела. Они и сейчас все разом завибрировали. Только на этот раз от ужаса.

Филипп Аркадьевич. Как он оказался в моей спальне?

Приподняла голову, чтобы осмотреться, и чуть не взвыла от ужаса, когда до моего сознания дошла страшная правда. Это я была в чужой спальне, в постели с мужчиной, которого толком не знала.

Не может быть это правдой. Просто не может. Черт, может это сон? Зажмурилась и больно ущипнула себя за руку. От боли чуть не взвизгнула, но пейзаж за шторками век не изменился.

Чужая спальня. Чужая постель. И мужчина. Тоже чужой. И я.

Ой, мамочки? А мы…? Разве…? Что тут было?

Я заморгала, надеясь, что морок спадет. Но это не помогло. Собравшись духом, подняла одеяло и чуть не завыла от пугающей реальности. Я лежала в кровати абсолютно голая.

Тихонько выдохнула, боясь пошевелиться.

Так, мама всегда учила сохранять спокойствие в любой ситуации. Надо оценить обстановку. Всегда, при любом раскладе, есть как плюсы, так и минусы. Нужно просто понять, чего больше. Ага.

Из минусов — я голая с малознакомым мужчиной в чужой постели. И непонятно, как тут оказалась и что было ночью. Из плюсов — мужчина все-таки в домашних брюках, и он спит. Если вести себя тихо, то можно незаметно ускользнуть отсюда и вернуться в свою спальню до того, как меня станет искать заказчик. Ну, или до того, как меня накроет сердечный приступ от ужаса.

Черт, вот надо же было так вляпаться?! Что вчера было? Помню, как пила шампанское с каким-то мужчиной возле большой ивы, у озера. Мне было так хорошо, даже весело. Он что-то рассказывал, я смеялась. А дальше все… провал. Это сколько же надо было выпить, чтобы я ничего не запомнила? Или опять бракованный алкоголь?

Молодец, Викуся, доигралась. Только в постель к незнакомому мужчине ты еще по пьяни не прыгала. Умница, ничего не скажешь!

Так, все. Надо выбираться. Аккуратно, бочком, я стала продвигаться к краю кровати. Мне оставалось совсем чуть-чуть, когда мужчина резко повернулся, обхватил мою талию и, перекатившись, опрокинул меня на себя, заставив вскрикнуть от страха.

— Далеко собралась? — сонно выдохнул он, не открывая глаз.

Сильные руки обхватили талию и вжали меня в крепкое тело. Даже сквозь смявшееся одеяло между нами я чувствовала жар, исходящий от мужчины и тугой бугор, упирающийся мне в пах. А еще запах. Терпко-мускусный, он пробрался в легкие, забился в волосы, окружил незримым коконом. Рука мужчины по-хозяйски прошлась по моей спине, и я перестала дышать, чувствуя, как кожа покрылась мурашками. Дыхание сбилось, а сердце ускорило бег, будто желая выиграть первенство по количеству ударов в секунду.

Упираясь ладошками в его грудь, я попыталась встать, но у меня не получилось даже шелохнуться. Рука, тем временем, опустилась на ягодицу и с силой ее смяла. Из горла вырвался невнятный стон, и мужчина открыл глаза.

Его взгляд, цвета ночи, в свете утреннего солнца совсем не казался мне пугающим. Скорее пытливым. Властным, удивленным, но не страшным.

Сейчас этот взгляд изучал меня. С такой внимательностью, будто раньше не эти же глаза рассматривали меня во время танца. Его взгляд скользит от густых ресниц, по щеке, и замирает на губах. В глубине зрачков загорается тьма. Жадная, обжигающая, демоническая. Еще секунда, и она затянет меня в пропасть. Обволакивающее, усыпляющее бдительность, ощущение завладело рассудком. Мир вокруг нас растворился в невнятном тумане. Есть только эти глаза и губы, которые, как магнит, притягивают к себе все внимание.


Усилием воли закрываю глаза, прогоняя наваждение. Это черти что такое — мне надо бежать, а я тут…, с ним… И к чему это все приведет — одному Богу известно.

— Пустите! — говорю ему. Хотела сказать строго, но вышел невнятный шепот, больше похожий на скулеж побитой собаки.

— Не могу, — говорит он с хитрой улыбкой на губах.

Сердце бахнуло в пятки, и я нервно сглотнула ком в горле.

— П-почему… п-почему не можете?

— Руки не расцепляются, — выдал он и заулыбался, довольный своей шуткой и моим смущением.

— То есть как? — выдыхаю удивленно. — Как это не разлепляются?

— Очень просто, — отвечает этот шутник, явно наслаждаясь ситуацией. — Вот, — он наигранно попытался сдвинуть с места ладони, но они не шелохнулись. — Видишь? Не разлепляются.

Когда-то в детстве у меня был друг Вася. Мы вместе как-то стырили шоколадку в местном магазинчике. Договорились, что спрячем и поделим ее вечером. А я не удержалась, и всю съела. А Васе я потом уверенно рассказывала о том, что шоколадку домовой унес. Тогда я была довольна своей выдумке, и тихо посмеивалась над парнишкой от того, что он верит во всякие сказки. Теперь же я поняла, что он верил, потому что я ему не оставила выбора.

Но Вселенная справедлива, и организовала мне ситуацию, в которой я почувствовала себя Васей.

— И что же нам теперь весь день так лежать? — спросила уже с вызовом, внутри закипая от собственного бессилия.

— Вряд ли весь день, — ответил мужчина. — Но какое-то время все же придется.

Мда, если влипать, так по полной. Чего уж там! Ни к чему нам полумеры! Правда, Викусь?

Я раздраженно выдохнула, а мужчина попытался спрятать довольную улыбку. К слову, у него это совсем не получилось. Меня же просто распирало от возмущения. Я даже фыркнула гневно, но его не проняло. От слова совсем.

— Не расскажешь? — спрашивает мужчина неожиданно.

— Что? — рыкнула в ответ, снова беспомощно заерзав на нем. Но все безрезультатно.

— Как ты докатилась до жизни такой, Виктория?

Лицо вспыхнуло, как спичка. Ведь ответить мне нечего. Я и сама хотела бы знать, как так вышло, и как я докатилась… так, стоп!

— Не понимаю, о чем вы, — заявила, гордо вскинув подбородок.

Ага, прям уязвленное достоинство. Клянусь, в этот момент мне бы позавидовали все обладатели премии Оскар. И ведь тело еще предательски дрожит от приятных прикосновений мужчины, и в голове никак не развеется туман вчерашних событий. А мне все не по чем — я гордая!

На мою ягодицу тут же опустилась тяжелая ладонь, звонко шлепнув и заставив меня вскрикнуть и покраснеть еще больше. Хотя, куда уже больше то?

— И часто ты прыгаешь в постель к малознакомым мужчинам? — спрашивает Филипп стальным голосом, гневно сверкнув глазами. Такой резкий переход от шутника к властному повелителю мира вызвал у меня бешеное желание вжать голову в плечи.

От его тона у меня внутри все похолодело. Никто и никогда не говорил со мной так. Даже отец. Тем более, отец. Ведь он был мягким человеком, и спросить так, что от одного голоса стынет кровь в жилах, просто не смог бы.

— Вы не имеете права задавать мне такие вопросы! — выкрикнула ему в лицо.

Что он о себе возомнил! Даже, если у нас что-то было ночью, это не значит, что он имеет право… Ай! Рука на моей ягодице крепко сжалась, впиваясь пальцами в нежную кожу. Захотелось заскулить, но я сдержала себя, больно прикусив нижнюю губу. Взгляд мужчины тут же прилип к моим губам. Филипп шумно втянул воздух сквозь зубы, а потом резко выдохнул.

Меня снова обдало жаром. Близость сильного крепкого тела волнует, вызывает дрожь в теле. Горячие волны, одна за другой, проносятся по коже, концентрируясь внизу живота. Еще и он, смотрит так, будто сожрать готов. А я даже не представляю, как правильно вести себя в такой ситуации. Снова заерзала на нем, пытаясь выбраться, и замерла, ощутив сквозь ткань одеяла твердую выпуклость у него в паху, которая стала еще больше, слишком красноречиво напоминая о том, что мужчина уже на грани.

— Пустите! — прошептала, снова пытаясь вырваться.

— Если будешь так ерзать, то из спальни мы выйдем еще нескоро, — пугающе спокойно предупредил он.

Я бессильно застонала.

— Пожалуйста, отпустите, мне нужно вернуться до того, как…, — вот тут я прикусила язык.

Даже в моих мыслях эта фраза прозвучала пошло и недвусмысленно. А, учитывая то, что лежу сейчас голая в объятиях мужчины, с которым провела ночь, говорить ему, что мне пора бежать к другому мужику, пока тот не проснулся…

В ужасе я уставилась на мужчину, ожидая очередного хлопка по заднице. Но он лишь выдохнул и ослабил хватку. Медленно я сползла с него и, обернувшись одеялом, как плащ-палаткой, встала с кровати.

Осмотрелась в поисках одежды. Как ни странно, она нашлась в кресле, сложенная в аккуратную стопочку. Схватила в охапку и заметалась взглядом в поисках укрытия, чтобы переодеться.

— Ванная там, — махнул Филипп рукой в сторону неприметной двери справа.

Не стала заставлять его упрашивать. Юркнула за дверь, не забыв запереться на защелку. Сквозь закрытую дверь мне было слышно, как мужчина с кем-то говорит по телефону. Но я особенно не вслушивалась в разговор, это не мое дело. Быстро оделась и вышла из ванной.

Стараясь даже не смотреть на полуобнаженного мужчину, который был неприлично хорош с растрепанной прической и в домашних брюках, двинулась к двери.

— Уже убегаешь? — услышала вдогонку его насмешливое.