Наследник

-Какого черта мне скрывать это от тебя, если я что-то знаю? Я не лгу. Она не сказала мне, от чего она бежит. Я знаю лишь, что она избегала свою мать. Она отказывалась с ней разговаривать, так что я думаю, что это как-то связано с этой стервой.

От разочарования у меня стянуло кожу. Блу уже второй раз упоминал мать Джеммы, и ни один из этих случаев не был произнесен в хорошем свете.

Я повернулся к папе, в моих глазах была беспомощность. Как, черт возьми, я должен был защитить ее, если мы не знали, кто, черт возьми, пытался причинить вред моей девочке?

-Она мне тоже небезразлична, - сказал Блу.

Мои ноздри раздулись, и я схватился за воротник его рубашки.

-Ты должен знать, что она моя.

Он оттолкнул меня.

-Я уже сказал тебе, что мы с ней всего лишь друзья, так что не надо лезть ко мне.

Я закрыл глаза, стараясь контролировать себя.

Блядь, это уже не укладывалось в голове.

Я знаю что между ними ничего нет. Я просто не хотел, чтобы другой мужчина вмешивался в то, что принадлежит мне, даже если бы он был тем, кого она воспринимала только как брата.

Я покачал головой и сел.

-Садись, Блу, - сказал отец, оставаясь стоять и настороженно наблюдая за мной.

Я не собирался набрасываться на него.

Выпустив небольшой вздох, он сел.

-Прежде всего, ты должен узнать о ее матери все, что сможешь, - сказал отец. Он был прав. Если бы я мыслил здраво, у меня бы уже сейчас был план действий.

Я положил голову на руки и уставился на треснувший стол.

-Я могу это сделать.

-И на дядю, - осторожно сказал папа. -Я хочу знать, что у него блять за дела с главой "Савкиной братвы".

Я упоминал, что в доме ее дяди жил Григорий Савкин. Я изучал этот вопрос, но нигде не нашел между ними связи. Может быть, это тот, от кого пряталась Джемма? Но с какой стати ей от него прятаться? К чему она может быть причастна, кроме того, что работала на ублюдка Уильяма Галлахера?

Это было более двух лет назад.

Я сомневался, что она действительно знает что-то важное.

Черт, моя голова раскалывалась от боли.

-Да, я так и сделаю.

-И я знаю, что вы хотите защитить свою девочку, но у нас еще есть груз, который будет отправлен сегодня и на следующей неделе. Сегодня вы мне не нужны, но на следующей неделе мне нужна ваша голова. Вы справитесь с этим? Могу ли я рассчитывать на вас двоих?

-Конечно, можешь, - сказал я.

Отец повернулся к Блу, который кивнул в знак согласия.

-Да.

-Хорошо, - папа встал. Он обхватил мою шею сзади и сжал. -Все будет хорошо. Мы защитим Джемму, да?

Я кивнул. Я не смотрел на него, когда он выходил за дверь.

Мои мысли все еще были сосредоточены на спящей девушке в кабинете.

-В каком она состоянии? - спросил Блу, выводя меня из задумчивости.

-Ей уже лучше, - я колебался. -Ты не знаешь, Джемма сидит на диете?

Боже, даже слова были нелепыми. Ей не нужно было сидеть на диете. Она была чертовски совершенна такой, какой была, но я заметил, что она странно относится к еде, не ест много, даже если ей это нужно, и всегда следит за тем, чтобы я откусил первым.

Блу поморщился.

-Она снова за это взялась? - я позволил одной брови подняться в вопросе.

Он вздохнул.

-У Джеммы очень... своеобразные отношения с едой. Понимаешь? Ее мать заставляла ее сидеть на диете с восьми лет.


Я сжал кулак, когда новые кусочки головоломки встали на свои места.

На кой хер восьмилетнему ребенку сдалась диета?

Что за мразь так обходится со своей дочерью?

-Ты не представляешь, как часто мне приходилось проносить еду в ее спальню, подбираясь ночью к ее окну, потому что мать отправляла ее в комнату без ужина.

Я ничего не сказал, так как ярость вспыхнула внутри меня и все мое зрение окрасилось в красный.

-Когда она переехала в Массачусетс, все стало намного лучше. Она начала ходить к психотерапевту и хорошо питаться. Как ты можешь догадаться, все пошло прахом, когда ей пришлось вернулась в Калифорнию и снова начать общаться с матерью. Черт, я так старался убедить ее в том, что она прекрасна и без необходимости худеть. Но ее мама глубоко впилась когтями в Джемму. Тебе просто нужно следить за тем, чтобы она ела полноценную пищу не менее двух раз в день. Иногда она забывает поесть.

Я кивнул.

-Это я могу сделать, но это не все.

Блу нахмурился.

-Что еще?

-То, как она всегда смотрит и ждет, чтобы я поел первым. Или как она накладывает мне на тарелку больше еды.

Его брови разгладились, и он откинулся на спинку стула.

-О, ты об этом. Я уже говорил, у нее своеобразные отношения с едой. Она не любит еду, но не потому, что не может себе ее позволить, а потому, что в детстве она не всегда была доступна. Кормить окружающих и следить за тем, чтобы они не голодали, - это способ, которым она проявляет любовь. Просто соглашайся с этим. Она любит готовить для людей, и не составляет труда съесть ее еду, потому что, как я уверен, ты уже знаешь, она чертовски вкусно готовит.

И теперь история с лазаньей обрела смысл.

Я начинал понимать, кто такая на самом деле Джемма Галлахер. Но, черт возьми, этого было недостаточно. Я хотел знать больше.

Я хотел знать все, и я не остановлюсь, пока этого не будет достаточно.

Я не остановлюсь даже когда буду владеть ею полностью.



***

Я опустился на пол рядом с ней и обхватил ее голову.

Ее глаза затрепетали, и я ждал, когда они откроются. Ее кожа все еще была немного красной и пятнистой, а глаза опухшими, но она все еще казалась мне прекрасной.

-Привет, красотка.

В ее глазах появилась мягкость, прежде чем воспоминания о прошедшем дне вернулись к ней, и я чертовски ненавидел то, как в них тускнеет свет. Я отодвинулся, когда она села. Она оглядела небольшой кабинет.

-Который час?

-Чуть позже шести, - ответил я.

-Ты закончил на сегодня?

-Да, детка. Я отвезу тебя домой, и ты позволишь мне позаботиться обо всем для тебя.

Она нахмурила брови, и я мягко улыбнулся ей.

-Ты позволишь мне накормить тебя, искупать, а потом уложить спать.

-Ты говоришь, как будто, это так трудно - позволить тебе заботиться обо всем для меня, - сказала она, ее голос был немного грубоват. Но в нем слышалось легкое поддразнивание.

Я улыбнулся и встал. Протянув руку, я подождал, пока она вложит ее в мою, а затем помог ей подняться с дивана. Каждая молекула в моем теле кричала, чтобы я защитил эту маленькую, хрупкую девушку.

-О, это будет так чертовски трудно, детка, - сказал я, целуя нежную кожу на ее шее. Я сосал ее, отмечая ее.

Моя, моя, моя.

Она была моей.

-Но я буду хорошим, - прошептал я, прижимаясь к ней, и слегка улыбнулся, когда она вздрогнула, прижавшись ко мне.

-А если я не хочу, чтобы ты был хорошим?

-Не искушай меня, - прорычал я.