Наследник Барбароссы

Закончив обед, Иван вышел из мейхане. Команда осталась пировать, а он решил побродить один по городу. Посетил местный базар, где шла оживленная торговля. Прибытие эскадры этому весьма способствовало. Побродил по улицам и в конце концов оказался в старой части города. То, что за ним давно следят, он чувствовал и не раз даже замечал своих преследователей, которые пытались прятаться в уличной толпе. Старик куда-то исчез, но к двум молодым прибавилось еще трое. Одеты, как местные оборванцы, но явно не из ремесленников. Очень похоже, что их «ремесло» находится в открытом море. Иван уже понял, что грабить и убивать его не собираются, он нужен своим преследователям живым. Вот они и стягивают большие силы, чтобы напасть в подходящий момент. Решив подыграть противнику, сам направился в довольно глухое место, куда городская стража если и сунется, то только большим отрядом. И не ошибся. За одним из поворотов ему преградили путь двое громил, заранее обнаживших оружие, и уже знакомый седобородый. Сзади доносились шаги преследователей. Справа и слева высокий забор. Ловушка захлопнулась. Седобородый усмехнулся и пристально глянул Ивану в лицо.

– Куда так спешит молодой юноша?

– По пути, начертанному самим Аллахом, почтенный! Чем могу быть вам полезен?

– Ты можешь быть полезен тем, что пойдешь со мной, причем добровольно. Не усложняй свое положение, юноша. Не заставляй моих людей применять силу.

Иван оглянулся – пятеро преследователей были уже не далее чем в десятке шагов. У старика оружия не видно, но рядом с ним стоят двое громил с саблями наготове. Сзади пятеро. У двоих сабли, у троих ножи. Уже приготовились. Ну что же, правоверные… Вы сами напросились…

Сабля в одно мгновение вылетела из ножен, и ближайший из противников еще падал на землю, зажимая рассеченное горло, из которого хлестала кровь, а Иван уже сделал новый выпад, достав второго. Все произошло настолько быстро, что группа, находившаяся сзади, растерялась. Но замешательство длилось недолго, и спустя несколько мгновений они бросились вперед. Иван отбил клинком брошенный в него нож и отскочил к стене, не упуская из виду седобородого, оставшегося на месте и наблюдающего за происходящим с нескрываемым изумлением. Пятеро противников рассредоточились и попытались напасть одновременно, но это стоило жизни одному из них. Иван не церемонился. Он прекрасно понимал, что это обычное «мясо», которое знает немного. Нужно обязательно взять седобородого. Где же черт Давута с его янычарами носит?!

Но тут раздался топот ног, и из-за угла вылетел Давут с шестью янычарами. Стычка была короткой, двоих зарубили сразу, двоих обезоружили, повалили на землю и скрутили. Но Иван скрипел зубами от досады. Едва появилась подмога, седобородый все понял правильно и мгновенно среагировал, нырнув в дверь в заборе, возле которой стоял. Помешать ему, парализовав волю, Иван не рискнул. Слишком много свидетелей вокруг. Налетчики – черт с ними, но не убирать же Давута и его подчиненных. Разумеется, когда все закончилось и попытались открыть дверь, она оказалась запертой изнутри.

Впрочем, это не создало особых трудностей. Команда разведчиков Давута была хорошо подготовлена для подобных дел – двое тут же сцепили руки и помогли третьему перебраться через забор, который открыл дверь и впустил остальных. Но увы, седобородого уже и след простыл. Двор оказался сквозным и выходил на соседнюю улицу, куда тоже был выход, а в доме, что стоял во дворе, никого не было. Очевидно, это была одна из баз седобородого, и те, кто здесь находился, ушли вместе с ним. Иван внимательно осмотрел дом, но не нашел там ничего подозрительного. С виду – жилище мелкого ремесленника, не привлекающее внимания. Но вот для каких целей оно использовалось, неизвестно. Во всяком случае, ничего ценного здесь не нашли. Обычное барахло. Пора было возвращаться. А то, не ровен час, седобородый с подмогой вернется. Иван и Давут переглянулись.

– Давут, для меня дальнейшая гулянка отменяется. Я им был нужен живым, убивать меня не собирались. Но я понятия не имею, кто это и что им от меня надо.

– Я тоже не понимаю… Уходим. Только сейчас кое-что проясним…

Янычары быстро «разговорили» обоих пленных, что было совсем нетрудно, так как те буквально тряслись от страха. Налетчики рассказали много интересного, но увы, они не знали главного – зачем все это затеяно. Однако удалось выяснить личность виновника данного безобразия. Седобородый – уважаемый человек, Камил Аль-Хайсам, богатый купец из Алжира. Прибыл по делам в Беджайю. Они сами – его слуги, которым велели помочь погибшим охранникам. Для чего это было нужно, объяснять не стали. Удалось также выяснить, где остановился купец. Больше пленные ничего не знали. Давут тут же отправил посыльного к начальству для скорейшей доставки важной информации, а остальным янычарам велел прихватить пленных для более обстоятельного допроса и отправляться обратно. Больше из создавшейся ситуации ничего выжать было нельзя. Тот, который мог пролить свет на эту загадочную историю, сумел ускользнуть. И скорее всего, больше не появится в том месте, где остановился по прибытию в Беджайю. Во всяком случае, Иван поступил бы именно так.



Давут отправился на флагман с докладом о случившемся, а Иван, вернувшись на «Аль Ясат», еще раз проанализировал недавние события. Поскольку никто в этой глуши не мог раньше слышать о пятнадцатилетнем казаке Иване Платове, или об османском моряке Хасане, а тем более знать, как он выглядит, то вывод напрашивался один – Камил Аль-Хайсам принял его за кого-то другого. Но на основании чего принял? Либо из-за очень сильного внешнего сходства, что маловероятно, либо из-за наличия у Ивана какой-то хорошо знакомой Камилу вещи. Но какой? Одежда – хоть и дорогая, но самая обычная, ничего уникального в ней нет. В такой многие состоятельные османы ходят. Тем более куплена еще в Керчи, а не здесь. Никаких украшений и драгоценностей на нем не было. Остается… сабля…

Иван вынул трофей из ножен и внимательно его осмотрел. Какую же тайну скрывает древний клинок? Кому он принадлежал раньше? Причем если учесть, что это настоящее оружие воина, а не статусная парадная «висюлька»? Туповатому громиле Айхану клинок достался от его дяди – всеми уважаемого истанбульского купца Мустафы. Но вот как и когда сабля попала к Мустафе, неизвестно. И сейчас это не узнаешь, поскольку Мустафа очень далеко – в Истанбуле…

Самый тщательный осмотр сабли ничего не дал. На ней не было никаких необычных меток, надписей или чего-то подобного. Рукоять была сплошной и не содержала тайника внутри. Клеймо мастера тоже ни о чем не говорило. Но было ясно, что клинок очень старый, хоть и прекрасно сохранившийся. После сабли тщательно обследовал ножны. Ничего… Абсолютно никакой зацепки. Значит, остается ждать, когда противник сделает следующий ход. А то, что сделает, в этом Иван не сомневался. Слишком уж заинтересовался его личностью алжирец Камил. Причем настолько, что задействовал большое количество верных людей, лишь бы взять его живьем. Давут, конечно, еще потрясет пленных не торопясь, да только в части нападения они больше ничего не знают. Можно узнать что-нибудь об алжирских делах Камила, но это так, на перспективу. Тем более им сейчас в Алжир хода нет. Однако интересный расклад получается… Дома в Черкасске умудрился кому-то дорогу перейти, и здесь в какие-то непонятные тайны с ходу вляпался, едва на берег сошел. Что-то слишком много тайн в последнее время стало появляться вокруг него. А привлекать к себе внимание простому навигатору… впрочем, уже капитану османского флота Хасану, совершенно ни к чему. Значит, пока лучше побыть на борту своего корабля и не дразнить никого своим появлением на берегу. Ведь, скорее всего, у Камила здесь есть сообщники, которых он обязательно предупредит. Может, плюнут и махнут рукой на такого молодого, но не в меру шустрого хлопца, не став усугублять ситуацию. Ну, а если нет… Тогда придется обеспечить радушный прием незваным гостям…

День клонился к вечеру. Давут еще так и не вернулся, видно что-то задержало его на флагмане. Выйдя на палубу, Иван дал распоряжение вахтенным ночью бдеть в оба. Хоть он и не думал, что люди Камила решатся на ночное нападение, даже если узнают о его местонахождении, но осторожность не помешает. Тут не один Камил скрипит зубами от злости и призывает на их головы все кары Аллаха. Появление сильной османской эскадры нарушило хорошо налаженный пиратский промысел в Беджайе, и это очень многим не понравилось. Не то чтобы адмирал Кемаль-паша был категорически против данного вида деятельности, как раз наоборот. Но вот то, что выливалось это в конечном итоге в полное игнорирование воли повелителя правоверных, демонстративное невыполнение его приказов и отказ платить подати, такое было достойно самого строгого порицания. Вплоть до лишения головы в назидание остальным. До открытого сопротивления не дошло, все же силы были слишком неравные. Но вот пакостить из-за угла по мере возможности здешние «правители» вполне могут, поэтому расслабляться не стоит. Оглядев еще раз город и стоящие корабли на рейде, Иван призадумался. Хоть вокруг и было все спокойно, но чувство близкой опасности не отпускало. Уж слишком опасный гадюшник они потревожили. Поэтому местные беи пойдут на все, только бы избавиться от неожиданной неприятности. Но пока все тихо. Только надолго ли…



Проснулся Иван среди ночи от грохота выстрелов. Спать лег не раздеваясь, поскольку ожидал нечто подобное, поэтому быстро схватил бинокль и выбежал на палубу. В первое время не разобрался, кто и куда стреляет. Но вот в ночи вспыхнуло яркое пламя, осветив рейд. С места якорной стоянки «Аль Ясат» было трудно что-либо разобрать, поскольку обзор загораживали другие корабли. Орудийная канонада не прекращалась, однако огонь вели только те, кто стоял ближе к выходу из бухты. Стоявшие в глубине рейда опасались стрелять, чтобы не попасть в своих. Вся команда «Аль Ясат» уже была на палубе и внимательно вглядывалась в ночную тьму, строя различные предположения.

– И кого это шайтан принес? Неужели опять тринидадцы с испанцами?

– Вряд ли. Какой им смысл ночью нападать, когда ничего толком не видно? Они и ясным днем могли бы всю эскадру в щепки разнести, никто бы не ушел.

– Но ведь на Алжир ночью напали!

– Не ночью, а как раз перед рассветом. И стреляли только по крепости, а не по кораблям. А здесь… Отсюда плохо видно, но сдается мне, что стреляют только наши. Со стороны моря никто не стреляет.

– Так по кому же они стреляют?! И что это там горит?!

– А шайтан его знает…

Иван пытался рассмотреть что-нибудь в бинокль, слушал оживленную дискуссию, но пока что не вмешивался. На этот счет у него были свои соображения. Похоже, что это проделки местных, недовольных нарушением статус-кво, поддержанных неизвестными покровителями. Поскольку крупных сил, способных справиться с мощной османской эскадрой в артиллерийском бою, у здешних «флотоводцев» нет, то им приходится искать способы ослабить противника внезапными нападениями вроде этого. Внимательно оглядев рейд, Иван высказал предположение:

– Похоже на атаку брандеров. Либо кого-то они все же подожгли, либо сами горят. Отсюда плохо видно.

– Брандеры?! Но чьи?!

– Думаю, что тех, по чью душу мы сюда пришли. Но сами они бы никогда не решились на такое. Значит, кто-то обеспечивает им хорошую поддержку…

На палубе разгорелась дискуссия по этому поводу, но Иван в нее не встревал, а думал о предстоящих действиях. Кемаль-паша этого так не оставит. Следовательно, утром надо ожидать вызов на флагман и получение очередного задания. Куда же их пошлют на этот раз? Ладно, утро вечера мудренее. Раз стрельба до сих пор не прекращается, то вполне могут кого-то утопить и пленных из воды выловить. От них и узнают, кто это по ночам безобразничает.



Ожидания не обманули Ивана. Еще не рассвело, а к борту подошла шлюпка с флагмана. Адмирал срочно вызывал к себе капитана «Аль Ясат». Для этих целей даже заранее выслал за ним шлюпку, не став связываться со световыми сигналами. Поняв, что ситуация гораздо серьезнее, чем он предполагал ранее, Иван быстро собрался и отправился на флагман. Небо на востоке только начало светлеть, поэтому пока еще нельзя было оценить урон, нанесенный ночной атакой брандеров.



На борту «Перваз Бахри» его уже ждали. Вахтенный офицер не мешкая проводил Ивана к адмиралу и остался за дверью. Иван начал приветствовать начальство согласно принятым правилам этикета, но командующий лишь махнул рукой, В каюте находился Давут и докладывал что-то перед его приходом. Похоже, Кемаль-паша провел бессонную ночь.

– Заходи, Хасан. Сейчас не до церемоний. Видел, что ночью творилось?

– Да, досточтимый Кемаль-паша. Судя по всему, нас атаковали брандеры?

– Они самые. Троих утопили еще на подходе, четверо развернулись и удрали, четверо все же смогли сцепиться с кораблями, однако загореться как следует не успели. Эти мерзавцы не ожидали наличия у нас на борту хорошо подготовленной морской пехоты, которая сразу же взяла их на абордаж и быстро погасила огонь. Но вот еще один все-таки сумел поджечь фрегат «Исмаилия». Хоть команде и удалось погасить пожар, но фрегат сильно пострадал и выйти в море пока не может. Поэтому вам, разведчикам, предстоит новое задание. Как можно скорее отправиться в Тунис и выяснить все, что там происходит.

– Значит, это дело рук бея Туниса?


– Не совсем. Бей Туниса Мурад Второй умер с месяц назад. То ли сам, то ли ему помогли, – непонятно. История уж очень темная. И сразу же разгорелась грызня за власть между его сыновьями и братьями. Все были уверены, что верх одержит старший сын Мурада – Мухаммад-бей Эль-Муради. К этому все поначалу и шло. Но неожиданно Мухаммад был убит, угодив в засаду, и власть захватил младший сын – Али-бей, недовольный своим положением. Откуда у него взялось такое большое количество преданных ему войск, пленные не знают. Честно сказать, они вообще мало что знают. Так, одни лишь базарные сплетни. Сброд, польстившийся на деньги, таким секреты не доверяют. Но выяснилось, что сегодняшнее нападение совершено по приказу Али-бея. Уж очень ему хотелось если не уничтожить полностью нашу эскадру, то хотя бы нанести ей серьезный урон. Похоже, кто-то предложил этому шакалу столько, что он решил убить своего старшего брата и предать повелителя правоверных. И еще кое-что… Уж очень странное нападение на тебя было, Хасан. Подозреваю, что это может быть связано с ночными событиями. Не просто так здесь этот алжирец появился, а ты ему, похоже, все карты спутал.

– Досточтимый Кемаль-паша, разрешите нам с Давутом самим поговорить с пленными. Они не знают секретов Али-бея, но должны знать множество мелочей о жизни в Тунисе, которые нам очень пригодятся.

– Поговорите. Делайте все, что считаете нужным, но сегодня вечером вы должны отправиться в Тунис. Эскадра выйдет вслед за вами через три дня. К моменту нашего прихода в Тунис вам надо все выяснить, суметь ускользнуть из Туниса и доставить сведения любой ценой. Если у этого «бея» – самозванца все будет складываться успешно, то вслед за ним могут не устоять перед искушением и другие беи. И в итоге мы рискуем потерять весь Магриб. Поэтому лучше я сейчас залью кровью Тунис, чем допущу подобное…

Иван был полностью согласен с такой постановкой вопроса. Хоть Кемаль-паша и уверен в своих силах, да только ведь он не знает всего. И знать ему об этом до поры до времени не надо. Пусть увязнет как следует в Магрибе, все меньше сил для действий против казаков у турок останется. А его задача остается прежней – упрочить в глазах турецкого командования мнение о капитане Хасане как о человеке очень полезном и верном. Такое дорогого стоит. А посему придется опять лезть к черту на рога. И если понадобится высадиться на берег, то работать в одиночку, а не в группе с Давутом и его людьми. Иначе трудно будет объяснить применение дара характерника в критической ситуации. Разве только… Но это в самом крайнем случае, если что-то заподозрят…



Разговор с пленными на первый взгляд ничего существенного не дал. Это было обычное бандитское отребье, занимающееся разбоем, которому без разницы, кого грабить и убивать. Хоть правоверных, хоть гяуров, хоть кого угодно. Им посулили хорошие деньги, вот они и решили на время сменить «специализацию» – напасть на военные корабли флота Османской империи, причем не с целью грабежа, а с целью их уничтожения. С этой целью собрали группу из двенадцати старых, но еще довольно крепких посудин, загрузили их горючими веществами и попытались осуществить задуманное. Вторая группа из десяти быстроходных шебек находилась в море неподалеку и должна была подобрать уцелевших после завершения дела.

Выслушав пленных и поговорив с офицерами «Перваз Бахри», Иван составил более-менее полную картину ночных событий. Сначала все шло так, как и было задумано. Группа брандеров незаметно подошла к Беджайе и с ходу попыталась атаковать стоявшие на рейде корабли. Однако их ждал неприятный сюрприз. На входе в бухту особняком стоял дежурный фрегат «Хамидие», причем стоял очень своеобразно – на носовом якоре и кормовом верпе, то есть нарастяжку, что позволяло ему сохранять свое положение в пространстве, независимо от ветра и течения, и все время держать под прицелом пушек правого борта всех, кто пытался войти на рейд или выйти с него. А поскольку вахтенные на палубе фрегата не спали, орудия были заряжены заранее, фитили подожжены, а дежурные канониры находились возле своих пушек, внезапное нападение не удалось. Нападающих также подвело то, что они стремились побыстрее добраться до цели и шли строем фронта довольно близко друг от друга. Решение в принципе верное, да только в данном случае оно сыграло на руку «Хамидие», командир которого сразу же разобрался в происходящем и в полной мере воспользовался удобствами своей позиции. Находясь на фланге атакующих и выждав удобный момент, он дал залп картечью всем бортом вдоль строя брандеров, чем сразу нанес большой урон командам ближайших из них. Поскольку картечь с «Хамидие» не смогла отправить брандеры ко дну, а лишь сбила им ход, потрепав паруса и такелаж, то они продолжили движение. Но тут в дело вступила артиллерия кораблей, стоявших на рейде. Три брандера так и не смогли дойти до цели, отправившись на дно бухты. Пятерым все же удалось сцепиться с кораблями, но на этом их везение закончилось. Попытки поджечь брандеры и уйти на шлюпках, буксируемых сзади для этой цели, не удались. Отряды морской пехоты из янычар были подготовлены в том числе и к таким действиям, поэтому сразу же взяли подошедших на абордаж и не дали распространиться огню. Лишь фрегат «Исмаилия» пострадал от пожара, хотя огонь все же удалось погасить. Команды четырех брандеров, едва началась стрельба, решили не искушать судьбу и сразу же повернули назад. Там прекрасно поняли, что достичь внезапности нападения не удалось, а умирать ради бея-самозванца нанятые им пираты не собирались. И очень может быть, что даже не собирались возвращаться в Тунис, где бы им начали задавать неудобные вопросы…



– Ну, и что делать будем, капитан?

Вопрос Давута оторвал Ивана от размышлений. Больше информации получить было неоткуда, а вылазка Давута на берег с целью прояснить ситуацию с нападением дала немного. Взяли нескольких слуг алжирского купца, но они толком ничего не знали. Сам же Камил Аль-Хайсам как в воду канул. Впрочем, время для бегства у него было. Хоть Иван и не разделял подозрений адмирала о связи алжирца с ночной атакой брандеров, считая такое маловероятным, но со счетов все же не сбрасывал. Кто его знает, что тут начало твориться, когда столкнулись интересы противоборствующих группировок местной элиты. Но у них сейчас конкретное задание, причем не здесь, а в Тунисе…

– Будем выполнять приказ, Давут. Но просто так соваться пустыми в Тунис нам нельзя, никто в это не поверит. Поэтому загружаем «Аль Ясат» чем-нибудь таким, что за один день не продашь, если хочешь взять хорошую цену. В этом случае подозрений быть не должно. Пришли купцы с товаром, чтобы его продать и купить что-то в Тунисе. Мы сможем стоять неделю и больше, не привлекая внимания. Но столько времени у нас нет. Поэтому, как вы все закончите на берегу, ночью снимаемся с якоря и уходим. Лучше подождем эскадру в море неподалеку от Туниса.

– Все-таки думаешь прийти в Тунис открыто? По-наглому? Может быть, лучше нам высадиться на берег ночью неподалеку от города и пробраться в него по суше?

– Можно, конечно, но не советую. Долго будете добираться, и сейчас это довольно опасно. Раз Али-бей начал свою игру, то если он не дурак, должен патрулировать побережье. Можете наткнуться на конные разъезды или вообще на каких-нибудь бандитов. Отобьетесь или нет – неизвестно, но шум обязательно будет. Оно вам надо? Кроме этого, очень усложнится задача забрать вас в нужное время. Если же мы войдем, как добропорядочные купцы, то все должно ограничиться бакшишем. Впрочем, решать тебе. Если хочешь высадиться на берег ночью за городом, давай заранее выберем место. Не везде можно безопасно подойти к берегу.

– Хасан, а ты точно моряк? Разговариваешь, как опытный разведчик!

– Так ведь одно другому не мешает. Тем более ты прекрасно знаешь, чем я занимался до того, как попал в военный флот. Поэтому привык поступать таким образом, чтобы обезопасить себя насколько это возможно. И в данном случае появиться в порту Туниса легально для нас гораздо выгоднее и безопаснее, поскольку мы можем выдать себя за местных купцов. А вот если придется заниматься чем-то подобным во Франции или Италии, то там на нашей посудине в порт лучше не соваться. Нужно что-то из кораблей европейской постройки и команду соответствующую.

– Да уж… Забыл, с кем разговариваю… Пожалуй, ты прав, Хасан. Придем в Тунис открыто, у всех на виду. А там уже на месте разберемся…





Глава 3. Неожиданная встреча




Время прихода подгадали так, чтобы прийти в Тунис ближе к вечеру. Портовое начальство везде одинаково. Торопятся закончить все дела побыстрее и разбежаться по домам, поэтому не станут слишком уж приглядываться к припозднившимся купцам-мореходам. Особенно если сразу же получат «положенный» бакшиш. Но до порта надо было еще добраться, причем желательно засветло. И вот теперь, стоя на палубе «Аль Ясат», плавно скользящей по бирюзовой поверхности Тунисского залива, Иван внимательно рассматривал в бинокль раскинувшуюся перед ним картину.

Сложность была в том, что Тунис, в отличие от многих приморских городов того времени, располагался не на самом побережье. Между ним и омывающим берег Тунисским заливом находилось мелководное Тунисское озеро, соединенное с морем узким проливом. Давным-давно, еще во времена Римской империи, озеро было поделено на две части длинной дамбой, игравшей роль удобной дороги. Корабли, приходящие в Тунис, должны были следовать через довольно узкий пролив, который при желании легко можно было перекрыть. С год назад на входе в пролив стали строить небольшую, но мощную крепость Саиф Альнаби. Весной этого года ее достроили, и сейчас она огнем своих орудий могла наглухо закрыть вход в пролив любым кораблям. Иными словами, взять Тунис ударом с моря было невероятно сложно. Если вообще возможно. Что и говорить, тунисский бей зря время не терял. Похоже, что усилия его неведомых покровителей пришлись как нельзя вовремя. Удаленные окраины Османской империи давно уже вынашивали планы освободиться от власти султана. Поэтому уговаривать здесь никого особо и не пришлось. Давут, разглядывающий в бинокль возвышающуюся над побережьем крепость, как оказалось, думал о том же самом.

– Хасан, а ведь нам не пройти мимо крепости. Крупным кораблям соваться в эту ловушку нельзя. Это даже я – человек совершенно сухопутный – хорошо понимаю. А разную мелочь они легко разнесут в щепки на входе в пролив. Хорошее место для крепости выбрали, шакалы. Или надоумил кто?

– Может, и надоумил… Не нравится мне все это, Давут… Такое впечатление, что все здесь началось не вчера, и даже не пару месяцев назад, а гораздо раньше. Кому-то очень выгодно, чтобы Алжир, Тунис, Триполитания и Египет взбунтовались. Вот они и мутят воду. Тем более что местные беи сами об этом давно мечтают.

– Проберемся в город, там можно будет разузнать побольше.

– Но уже и так ясно, что пленные не соврали. Крепость действительно есть, причем весьма серьезная. Уверен, что и пушки там мощные, и печи для нагрева ядер есть. Брать ее штурмом – не выход. Много людей положим, и еще неизвестно, возьмем ли. Стены высокие, и все пространство вокруг хорошо простреливается…

– Ладно, это не нам решать. Командуй, капитан. Скоро вход в пролив…



«Аль Ясат» убавила парусов и осторожно вошла в узкий пролив. Хорошая маневренность средиземноморской шебеки позволяла это сделать, и не было нужды махать веслами. Из крепости, находившейся неподалеку, за ними внимательно наблюдали, но не сочли опасным маленькое купеческое суденышко, поэтому беспрепятственно пропустили. Хотя возле берега стояли четыре галеры, которые при желании могли быстро взять на абордаж любого, сунувшегося в пролив. Дальнейший путь полегал по Тунисскому озеру. Вернее, по его южной части. Слева был берег озера, справа дамба, а далеко впереди виднелись минареты Туниса. Вокруг сновали лодки рыбаков, навстречу шли другие корабли. Место было очень оживленное, и Иван полностью сосредоточился на управлении шебекой. Давут же внимательно наблюдал за происходящим, делая себе пометки в памяти. Записывать и рисовать ничего нельзя. Раз в Тунисе неспокойно, вполне могут прийти с обыском. Так, на всякий случай. И если что найдут… А так они простые купцы из Беджайи, у которых ничего подозрительного нет и с которых взять нечего. Кроме бакшиша, разумеется…



Остаток пути пришлось проделать, буквально проталкиваясь через толпу рыбачьих лодок. Рейд Туниса был полон кораблей, поэтому слишком близко к берегу подходить не стали, став с краю рейда. Заодно выходить ночью будет проще. Как оказалось, за рейдом наблюдали, и вскоре после того, как якорь «Аль Ясат» полетел в воду, под бортом оказался каяк портовой стражи. Но служивые не стали особо усердствовать. Мельком заглянув в трюм, получили положенный портовый сбор на приход, а также «положенный» бакшиш, и отбыли восвояси. День уже клонился к вечеру, и сновать по рейду в темноте им совершенно не хотелось. Когда представители власти удалились, на «Аль Ясат» начали спускать шлюпку. Группа разведчиков во главе с Давутом собиралась отправиться в город сразу же по приходе. Роли распределили заранее. Давут со своими янычарами, переодетые, как простые матросы, отправляются немедленно. Иван и остальная команда остаются на борту до утра. Утром, чтобы не возбуждать подозрений, Иван и Мехмед отправляются на берег якобы с целью продажи товара. Походят по базару, познакомятся с местными купцами, может быть даже и сторгуются. А заодно поинтересуются новостями. Но ни в коем случае не выходят из образа и не пытаются узнать больше, чем положено в таких случаях. Молодой Иван по-прежнему изображает сынка богатого хозяина, а убеленный сединами представительный Мехмед – капитана. Как знать, может, что-то интересное удастся выудить и среди базарных сплетен. Ну и по харчевням пройтись, заодно и там послушать. Раз здесь начало такое твориться, то разговоры обязательно будут. Хоть Давут и относился скептически к достоверности таких сведений, но пренебрегать ими не стал. Пока янычары заняты своим делом, Иван с Мехмедом вполне могут потолкаться среди людей и собрать общедоступную информацию. Глядишь, и повезет.

Когда вернулась шлюпка, высадившая разведчиков в порту, солнце уже скрылось за горизонтом. Иван стоял на палубе, осматривал рейд и с удовольствием дышал свежим воздухом. Жара уже спала, и все высыпали на палубу. Слышались шутки, смех. Команда отдыхала и вела себя так же, как и положено вести себя командам купеческих кораблей, пришедших в порт. То, что веселятся не все, со стороны было заметить невозможно. Вахтенные внимательно поглядывали по сторонам и предупредили бы сразу, если появилась какая-то опасность. Но по информации, полученной от пленных, на рейде Туниса было спокойно. Местному бею вовсе не нужна была сомнительная слава порта, где могут ограбить прямо на рейде, поэтому с местными любителями чужого добра не церемонились. Грабить в море, подальше от Туниса – пожалуйста. Но в самом Тунисе – не сметь! Разговор будет короткий. Сначала многие роптали, но предыдущий бей Мурад II жестко навел порядок в собственном доме. После уничтожения нескольких наиболее крупных банд и казни их главарей остальные притихли. Что не могло не сказаться на увеличении количества посещающих Тунис купцов и росте торговли. Но это было при Мураде II. А вот как поведет себя его сын Али-бей, захвативший власть… Впрочем, скоро ему будет не до уличных грабителей. Однако возникло непредвиденное препятствие – сильная крепость Саиф-Альнаби на входе в пролив. Меч Пророка по-арабски, как говорит Давут. Может быть, сведения о начале ее строительства и поступали в Истанбул, но никто не ожидал, что она будет построена так быстро. Да и где хорошие пушки взяли? Явно кто-то помог. А если высаживать десант вдали от города на побережье, то он будет встречен сначала кавалерией бея, а потом упрется в городские стены. Поддержать его огнем с моря не удастся. В итоге морская пехота повелителя правоверных либо будет вынуждена убраться несолоно хлебавши, либо понесет большие потери при штурме и будет отброшена от города. Поскольку штурмовать хорошо укрепленный Тунис с суши – безумие. Во всяком случае, не имея тяжелой артиллерии и как минимум тройного численного перевеса над его гарнизоном. Хорошо, если остаткам десанта вообще позволят после этого уйти… А что если… Сделать то же самое, что он проделал в Лютике? Хитростью пробраться в крепость, тихо вырезать стражу и открыть ворота? Вряд ли там ждут визита лазутчика-одиночки…

Тут Иван поймал себя на мысли, что начинает думать, как турок, и действовать в их интересах. Перебьются правоверные. В конце концов, он кто? Правильно – капитан разведывательного корабля, выдающий себя за купца. А подвиги на суше – не его дело. Для этого Давут со своими головорезами-янычарами имеется. Но полностью сбрасывать со счетов вариант с нападением на Саиф-Альнаби все же не стоит. Мало ли как дело пойдет. Надо периодически напоминать своему начальству, что капитан Хасан чертовски полезный человек. Хоть молодой, да ранний. Но молодость это недостаток, который очень быстро проходит…

– Хасан-бей, а пушки в крепости мощные. Может быть, можно будет завтра хоть пару хороших шестифунтовок раздобыть? Чтобы на корму поставить?

Вопрос Бахира – недавнего карманного воришки, а теперь старшего канонира «Аль Ясат» – отвлек Ивана от размышлений. Татарчонок был прав. Артиллерии «Аль Ясат» по большому счету только рыбачьи лодки пугать. Прежние хозяева шебеки не уделяли этому вопросу должного внимания, надеясь больше на холодное оружие и большой численный перевес при абордаже. За что в итоге и поплатились…

– Пока что рано, Бахир. Нам сейчас нельзя привлекать внимания. Когда возьмем Тунис, тогда возможно. А пока что мы обыкновенная купеческая посудина, хозяин которой за лишний медяк удавится. Какие уж тут хорошие пушки. Да и не думаю, что местные арабы пушки для крепости сами сделали. Скорее всего, где-то купили. Ты их хорошо рассмотрел?

– Да, Хасан-бей. В основном длинноствольные, калибр не менее тридцати шести фунтов. Насчитал двадцать две штуки, но что-то есть и на противоположных стенах. Двенадцать каких-то толстых короткоствольных, калибр такой же. Но я таких раньше никогда не видел. Все орудия бронзовые, чугунных нет. Укрыты очень хорошо, бруствер толстый и довольно высокий. Канониры могут вести огонь, не опасаясь ответного обстрела. Чтобы разбить такие стены, нужны очень мощные орудия и потребуется подойти очень близко, где корабли сразу же попадут под прицельную стрельбу калеными ядрами. А стрелять издалека смысла нет – стены выдержат.