Наследник Альфы

— Был использован донорский материал, — сухо ответил он.

Меня это заявление немного выбило из колеи. Наверное, я должна была еще раньше догадаться, по крайней мере, когда увидела дом Руслана, что налаживать быт там особо некому.

Я впервые с грустью задумалась о том, как отдам ребенка. Да, он не мой. Но другой мамы, кроме суррогатной, у него, судя по всему, не будет.

— Ну что, идем? — он припарковался у трехэтажного здания, с одной стороны которого была большая летняя веранда, сейчас пустующая по причине холодов. — Сегодня не выходной, так что народу немного.

— Время обеда, а у вас мало посетителей? Неужели действительно нет наплыва? Бизнес-ланч, все дела… — я пожала плечами. — Только не говори мне, что у вас в баре нет бизнес-ланча…

— Есть, но спросом особым не пользуется, — отмахнулся Руслан.

Сразу за входом располагался гардероб, который сейчас не работал. Я осмотрела небольшой холл. Чисто, красиво. Играла зарубежная тяжелая музыка, но при этом не слишком громко и довольно ненавязчиво.

За холлом располагался длинный зал. Он будто был поделен напополам. Столики с одной стороны. Над ними нависало что-то вроде вип-ложи. Сцена с другой.

При этом чувствовалась какая-то своя особая атмосфера, изюминка. Не помешало бы поработать с дизайнером, чтобы усилить это, но основа определенно была неплохая.

Народу же действительно оказалось немного. Всего человек семь.

— Уволь своих маркетологов. Вот прямо сегодня возьми и выгони всех. Как бизнес-ланч в таком красивом месте может не пользоваться спросом? — хмыкнула я.

Переключиться на разговоры о работе оказалось действительно легко. Словно я и сейчас была на каком-нибудь совещании и щедро раздавала комментарии к очередному проекту.

Мы с Русланом поднялись наверх. Вип-столики были отгорожены друг от друга. У каждого была портьера, позволяющая скрыться от любопытных взглядов. Удобные диванчики, много-много мягких подушек. Я с наслаждением уселась напротив мужчины.

А ведь тут действительно удобно. И сверху открывался замечательный вид на сцену.

— Вечером и в выходные тут всегда много народу, — начал объяснять Руслан. — Если, конечно, мы не закрыты на спецобслуживание. У нас довольно специфическое заведение. Конечно, хотелось бы, чтобы и днем оно не пустовало. Но…

— Я уверена, с этим можно что-то сделать, — я сразу включилась в мозговой штурм.

Что бы он ни говорил о заполняемости, но и расходов тут, я уверена, очень много. И, судя по намекам Барса, шиковать прибыль не позволяет. А раз так, то нужно искать возможности для роста.

— Флаеры раздавать? — снисходительно улыбнулся мне Галавиц.

К нам уже подошла молоденькая официантка:

— Руслан Раисович, вам как обычно? — говорила она с придыханием, а на ее губах была глуповатая улыбочка, которая мне сразу не понравилась. Так малолетки смотрят на звезд на плакатах.

Внутри поднялась протестная волна. Раньше я никогда не испытывала особой ревности. Не закатывала сцен, не одергивала. Мне казалось, ревность — удел слабых, неуверенных в себе. А ведь я не такая.

Вот только сейчас я собой абсолютно ничего не представляла. Двое детей, без работы, с боровом на шее. Даже внешний вид оставлял желать лучшего. Люся за собой не следила от слова «совсем».

И на меня внезапно так накрыло этой самой ревностью, что захотелось вытолкать глупую официантку куда подальше, оттаскать ее за волосы и расцарапать лицо. Для меня самой это стало практически откровением. Неужели, я действительно на что-то рассчитываю?

Исподлобья глянула на Руслана, вежливо отвечающего своей работнице. Красивый, уверенный в себе. Целеустремленный. Что ж, видимо, нужно было хотя бы самой себе признаться, что да. Меня к нему тянет.

— Мне как обычно, а девушке… — начал было Галавиц, но я его опередила:

— А девушке принесите меню.

И пусть улыбка, направленная мною этой пигалице, была насквозь фальшивой, совесть за это не мучила.

Руслан кивнул, и официантка убежала в сторону бара.

— И флаеры — это не то, — вдохновенно начала я, — нужен свой сайт, приложение, таргетированная реклама. Это увеличит доставку. И неплохо бы обработать ближайшие офисы. Не просто этажи обходить и рекламу клеить, а прицельно знакомиться с офис-менеджерами — им нередко поручают бронировать столики, заказывать корпоративные обеды, в том числе для участников встреч, семинаров…

— Обязательно передам это менеджерам, — вроде бы и согласился, но в то же время было понятно, что Руслан относится к сказанному довольно скептически.

Стало даже обидно. Ну да, что закончившая девять классов Люся может знать о ресторанном бизнесе? Я и сама о нем не слишком много знала — никогда не работала с общепитом, но ведь ничто не мешало применять аналогии из других сфер.

Желание раздавать умные советы разом поутихло. Не хочет — как хочет, как говорится.

— Людмила, не переживай, — чуть понизив голос, произнес он, сверкнув глазами. — У меня тут каждую неделю покерные турниры проходят. Они приносят больше дохода, чем любая реклама бизнес-ланчей.

А вот теперь это уже был укол в мою сторону. И только тут до меня дошло! Он решил, что я даю ему советы не потому, что мне действительно это интересно, а потому что Барс сказал, что денег у Руслана негусто, и теперь домохозяйка и мать двоих детей пытается умничать.

— Но ведь это не совсем законно? — уязвленно спросила я, чувствуя, как краска заливает лицо.

— Зато прибыльно, — он скрестил руки на груди.

В этот момент у Руслана зазвонил сотовый. Увидев, кто звонит, он извинился и вышел из-за стола на какое-то время.


В итоге, когда принесли меню, я выбрала первое попавшееся блюдо. И остаток обеда прошел в полном молчании.

После обеда он довез меня до частной клиники, в которой был назначен прием у врача. Крупными буквами на вывеске было написано: «Алмаз-мед».

— Если что-то будет нужно, звони, — махнул Галавиц мне рукой на прощание. — И да, сейчас сезонный грипп, простуды. А беременным болеть очень опасно. Ты бы лучше на такси ездила. Все расходы я оплачу.

— Ну да, подпольный бизнес же хорошо денег приносит, — поворчала я, выходя из машины.

А у самой на глаза наворачивались слезы. То ли это были гормоны из-за беременности, то ли еще что. Но я до слез, до немого крика не хотела быть Люсей. Я хотела быть собой. Хотела, чтобы к моему мнению прислушивались, чтобы меня воспринимали не как нищенку, которую нужно облагодетельствовать, или как инкубатор, которому болеть нельзя. Я хотела…

Поток размышлений прервала неожиданная мысль.

«Как Руслан узнал, что я пошла к Барсу и меня надо спасать? Он что, следил за мной?»

Персонал в клинике был вежлив и приветлив, не то что тогда, когда я ходила с детьми без очереди в государственную клинику за справкой. Я сдала кучу анализов, была дважды осмотрена разными врачами, мне сделали узи, выписали и даже тут же выдали несколько пачек поддерживающих таблеток, витаминов, а завтра пообещали отзвониться по анализам.

Узи было самым волнительным из всего этого. Кажется, именно тогда, когда монитор показал неясный контур будущего ребенка, я окончательно и поверила в собственную беременность.

Вышла из «Алмаз-мед» я только спустя пару часов, вызывать никого назло Руслану не стала, хотя неподалеку и маячила машина с лейблом одного из операторов такси.

В итоге, к садику я приехала незадолго до пяти часов.

— Марина-Санна! — припомнила я, как зовут воспитателя детей, когда заглядывала в группу. — Я за Машей и Мишей.

Марина-Санна обернулась на меня, оторвавшись от разговора с каким-то ребенком, и с невозмутимым видом ответила:

— А их уже папа забрал.





Глава 6




— Как забрал? — мне пришлось ухватиться за дверной косяк, чтобы не упасть. — И вы ему их отдали?!

Марина-Санна округлила рот в недоумении.

— А в чем дело? — она похлопала глазами с таким незамутненным видом, что захотелось накричать на нее.

— Детей ведь я привела, разве и отдать их вы тоже не должны были мне? — возможно, в моем тоне было слишком много возмущения, но сдержаться и остаться спокойной я не могла.

Дети у борова? Но… зачем они ему?! Они же только будут мешать ему пить! Разве он не должен радоваться, что все свалили?

— Забрать может любой из родителей, а также иной взрослый, на которого написано заявление о том, что он может забирать ребенка. А у вас проблемы с мужем?

И снова это хлопанье глазами, от которого меня начало колотить еще сильнее.

Захотелось хлопнуть себя по лбу, побиться об стену, рвать на себе волосы от досады и бессилия. Это ведь заведующей я говорила про развод и про то, что живу отдельно.

— Спасибо. Никаких проблем, — у меня дрожал голос, но в конце концов я сама была виновата, не побеспокоилась о том, чтобы узнать все подробности, проговорить с воспитателем возможные варианты.

«Хороша мамаша! Сбагрила детей в сад, а сама по барам и клубам разъезжает!» — начала было ругать я себя, но нужно было собраться и отбросить эти мысли. Самобичеванием можно заняться потом, а сейчас надо что-то делать.

Я не помнила, как вышла из здания детского сада. Ощущения были, словно меня оглушили. Просто ударили пыльным тяжелым мешком по голове, и теперь в ушах звенит, перед глазами пляшут черные круги, а где я, не понимаю вообще.

«Надо что-то делать… А надо ли? — какая-то часть меня вдруг начала нашептывать крамольные мысли. — Ведь это даже не твои дети. Это дети Люси и борова. Так если Люси нет, то почему бы борову о них не позаботиться? Нельзя же облагодетельствовать всех сирых и убогих разом».

Я буквально задохнулась от охватившего меня возмущения пополам со смущением. Какие еще сирые и убогие? Речь ведь не про абстрактных детей, а про Мишу и Машу. Я ведь сама их купала, кормила, укладывала спать все последние дни. Ругалась на их проделки, успокаивала по вечерам, когда они плакали во сне. Если они останутся с боровом, то… как же я?

«А ты будешь свободной. Даже если не получится вернуться в свое тело, то Люсино вполне еще ничего. Пару месяцев спортзала, салон красоты. Вернешь себе прежнюю форму…»

Я внезапно осознала, чьим голосом произносится этот внутренний монолог. Это же голос моего бывшего. Перед внутренним взором тут же возник его образ, насмешливо поднятая левая бровь, голова чуть наклонена в сторону. Вот только это уже был не он, а таинственный гуру, обещавший мне, что у него я узнаю всю правду о себе.

«Дождешься родов, потом переедешь в столицу. Там ты быстрее устроишься, чем в этом Богом забытом захолустье, — продолжал, тем временем, голос давить на больное. — Поступишь куда-нибудь учиться для галочки, найдешь себе работу по душе».

Дышать было тяжело, грудь сдавило, в горле стоял ком. Я достала телефон. Не сразу поняла, почему экранчик расплывается перед глазами. Потерла глаза, они оказались влажными.

«А может быть, даже сможешь снова стать самой собой. Всего-то и надо, что снова пойти на тренинг, на который ходила Люся… И будешь жить так, словно этого кошмара в твоей жизни никогда и не было…»

— Но ведь они были, — едва слышно прошептала я. — И они есть. Миша и Маша. И я не оставлю их с боровом. Ну и что, что я им не мама, постараюсь ею стать.