Наследница

На меня смотрели с интересом, но без враждебности. Я чувствовала взгляды кожей. Скорее, всем было любопытно: что нужно наследнице клана Шенгай? Она ведь такая молодая. О чём может вести разговор?

Тем не менее, явно видно, что все вопросы будет решать вождь. Поэтому никто нас ни о чем не спрашивал.

От меня не укрылось, что рассматривали всех без исключения. Айдзи и духовник вызвали вполне умеренный интерес, а вот Харука и Коджи… По Харуке явно не могли понять, кем она мне приходится. Зато Коджи… Надо быть лишенным всех чувств, чтобы не понять, кто перед ними. Человек, в теле которого бурлит рёку Шаманов ночи. Здесь она особенно рвалась на волю, меняя внешность учителя.

Надо отдать ему должное, Коджи ехал совершенно невозмутимо.

Я сдержала довольную ухмылку.

Смотрите.

Думайте.

Анализируйте.

Пусть будет одной из ваших главных загадок, почему наследницу клана Шенгай сопровождает бесклановая девчонка и тот, чью родную рёку заменили шаманской. Вроде бы и не впечатляет состав делегации, и в то же время вызывает массу вопросов.

Шичиро ехал впереди спокойно и даже как-то чинно. Делал вид, что мы не знакомы, и вообще его задача – доставить нас на место назначения.

В общем-то, всё верно. Чем позже станет ясно, что мы сейчас не первый раз увиделись, тем лучше.

Вопреки моим ожиданиям, нас не провели к жилищу Верховного Шамана. Мы двигались вперёд и вперёд, проезжая всё новые и новые дома. В какой-то момент стало ясно, что выезжаем из деревни и следуем к скалам.

Мы с Харукой переглянулись. Некоторое время пришлось так и ехать, но едва мы скрылись с глаз жителей деревни, как я пришпорила Мадоку и догнала Шичиро.

– Джаргал решил нас встретить в особом месте? – спросила я, пытаясь понять, куда мы едем.

– Вождь у нас… – Шичиро умолк, подбирая подходящее слово. – Любит позабавиться. Заодно хочет посмотреть, на что способна наследница Шенгаев. Он будет тебя пробовать на зуб, Аска.

– Он что, не обедал? – удивилась я.

– Очень смешно, – не изменился в лице Шичиро. – Джаргал знал твоего деда. И уже понимает уровень силы. Скажу заранее, он не верит, что в своём возрасте ты можешь как-то серьёзно противостоять опытному Верховному Шаману. Поэтому будет проверять уровень дозволенного.

Я промолчала. На самом деле было нервно. Конечно, будет проверять. Джаргалу только в плюс, если попадется глупенькая девочка, которой можно крутить из стороны в сторону. И тут надо определиться, показать себя достойным противником, с которым нужно считаться, или прикинуться глупышкой в кимоно, которая дальше собственного носа ничего не видит?

В первом случае меня будут уважать, но не исключено, что попытаются заслать убийц-шинобу. Во втором – не будут ставить в расчет, но, скорее всего, не станут покушаться на жизнь.

Подумать об этом раньше толком не получалось. Поэтому сейчас я чувствовала себя идиоткой.

– Расслабься, – донесся тихий смешок Шичиро. – Джаргал может не нравиться или нравиться, но он не дурак. Поэтому будь собой.

Я невольно вздрогнула. Где-то уже подобное было.

Маленькая безрассудная кобра.

Я мотнула головой. Соберись, Аска, тебе сейчас плясать ритуальные танцы с вождём Шаманом ночи. Твой бубен должен быть ясным как никогда.

Мы остановились возле зияющего чернотой входа в пещеру. Оттуда тянуло сыростью.

Мне это не понравилось. В принципе это место было каким-то… Мрачным? Давящим на сердце? Вроде бы птички поют, солнышко светит, а на душе – камень.

Шичиро спешился. Повернул голову и посмотрел на меня. В темных глазах плясали смешливые искорки. Он не произнёс ни слова, но было и так ясно.

Решишься, Аска Шенгай? Покажи, на что ты способна вне стен родного поместья.

Я чуть прищурилась, встретив его взгляд. В какой-то момент в воздухе полыхнула фиолетовая рёку, встретившаяся со стеной тьмы. Вспышка. По глазам ударило. Харука вскрикнула. Я зажмурилась, поминая недобрым словом всех цуми, которых знаю.

– Настроение как надо, – невинно отметил Шичиро, подходя ко мне и вежливо помогая спуститься на землю.

Изначально я хотела проигнорировать помощь, но передумала. Силы ещё пригодятся, не стоит их расходовать на раздражение.

Я двинулась вперед. Замерла перед входом, сделала глубокий вдох, успокаивая бешено колотящееся сердце.

И шагнула вперёд.

За спиной раздался глухой удар.

Сердце пропустило удар. Выдох получился сдавленным. Я резко обернулась.

Путь назад был закрыт.

Все, кто меня сопровождал, остались за каменной стеной.

Паника захлестнула с ног до головы. В такие игры я играть не готовилась. Теперь можно рассчитывать только на себя. Никто не поможет и не подскажет.


Я медленно вернулась в прежнее положение. Узкий темный проход, но вдали явно есть огонь, который отбрасывает на стены пляшущие тени.

Глубоко вдохнуть сырой воздух. Расправить плечи. Убить меня этот старый хрыч не посмеет. Слишком много соклановцев осталось, да и тут есть свидетели. Поэтому действуем по обстановке.

Я ступила дальше, кумихимо обвил запястье, высовываясь лиловым кончиком из широкого рукава.

– Хотите забавы, вождь Джаргал? – шепнула я одними губами. – Она будет.

Стоило мне приблизиться к повороту, как откуда-то донеслись ритмичные удары в барабан. Тьма поползла по земле, норовя обвить мои лодыжки. От её прикосновения было одновременно холодно и жарко.

С каждым разом удары становились громче, насмешливее, протяжнее. Тьма будто набирала силу, поднималась к моим бёдрам, стараясь обвить как можно крепче, словно родную.

Как давно тебя не было, шогуйя.

Мы тебя ждали, шогуйя.

Сколько времени прошло…

Шо-шо-шо… Чужая и близкая… Сестричка… Шогуйя…

Я вздрогнула. Я знаю эти интонации! Пусть не понять, что за слово, но интонации! Ведь именно с такими же ко мне обращались духи предков возле озера душ.

Или… Мне стало дурно. Если это были вовсе не духи предков?

Я чуть было не остановилась, но каким-то шестым чувством поняла: нельзя.

Не сейчас. Не сдаваться. Не отвлекаться. Показать Джаргалу, что пришла сюда с серьёзными намерениями, а не с целью дать вождю потешиться.

Выбившиеся из прически прядки липли к покрытому испариной лбу. Шиматтово кимоно. Почему в кэйкоги я не выгляжу так же солидно?

Я обхватила рукоять кайкэна. Всё же я шла вести мирные переговоры, а не на бой. Оружие пришлось оставить. Иначе Джаргал мог очень сильно усомниться в наших мирных целях.

Время шло, проход сужался. В какой-то момент мне уже показалось, что я заблудилась. Тьма плескалась рядом. Голоса шептали, тихо смеялись. Удары в барабан то затихали, то набирали силу.

Ещё поворот, резкий обрыв, из-под ступни слетело вниз несколько камушков. Сердце застучало в ушах, я чудом ухватилась рукой за ближайший камень, оцарапав ладонь.

Тьма хлынула вниз, прямо на круглую площадку, подсвеченную кроваво-красными кристаллами. В центре площадки был брошен барабан. Языки пламени плясали вокруг него.

Раздался тихий смех, низкий такой, мужской, бархатный.

Я подняла взгляд. Острые сталактиты спускались сверху и совсем немного не дотягивались до стремящихся к ним сталагмитов, отражавших блеск пламени. Вместе они образовывали нечто, похожее на пасть кровожадного хищника.

В «пасти» стоял Джаргал.

Широкоплечий, высокий, в головном уборе Верховного Шамана и одежде, сплошь расшитой каменными пластинками и оберегами. На мощной груди тяжёлое ожерелье из ше, в отверстия которых продеты зачарованные камни и кости. Вроде бы сделано достаточно просто, а отвести взгляд невозможно.

Пусть Джаргал уже давно не молод… Лицо прочертили морщины, из-под головного убора спускаются черные волосы вперемешку с седыми. Чёрные глаза смотрят прямо и пристально. Кажется, что протянулись длинные крюки и вцепились в живую плоть что есть силы, стремясь вывернуть её наизнанку, чтобы как следует рассмотреть.

Да, он не молод.

Грузен даже.

Но силён настолько, что способен стереть в пыль эту гору, чтобы похоронить под её обломками наследницу Шенгаев.

«Пасть» вспыхнула тёмно-красным светом. Мрачно и неприятно, кажется, будто по оскаленным зубам течет кровь разорванной жертвы.

Джаргал смотрел на меня. Внимательно, цепко, неотрывно.

Дышать стало тяжелее. Огонь был внизу, но ступням стало горячо. Какие-то особенные чары? Или же просто огонь превратился в гибкую химеру с длинными конечностями и ползёт прямо по скале, чтобы вероломно кинуться на меня?

Вождь чуть склонил голову. Звякнули зажимы и обереги на головном уборе.

Я невольно впилась пальцами в камень, подсознательно понимая, что сейчас что-то произойдёт. На ту, с кем хотят мирно поговорить за пиалкой чаю, так не смотрят.

Жёстко, испытывающе, оценивающе.

Поднял руку.

Прикрыл глаза.

Пошевелил пальцами, будто наигрывал какую-то мелодию. Потом опустил и снял с пояса рог, обитый металлом.

Замер.