Наши любимые дни
Часть 34 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Еще бы, в этом году мне придется вытолкнуть из своего тела двоих, — сказала я и он нахмурился.
— Это будет замечательно. — Да. Как только снег растаял и снаружи потеплело, мы приступили к пристройке к дому. После встречи с подрядчиком Хантер решил расширить все три этажа, поэтому мы добавили еще две спальни и расширили кухню на первом этаже, а также гостиную. Одна часть должна была превратиться в библиотеку моей мечты и ребята собирались расширить свою игровую зону, что, безусловно, было хорошей идеей, потому что обычно они сидели один на одном, собираясь вместе.
Мой суперсекретный план также двигался полным ходом, и у меня была запланирована поездка с Хоуп сразу после моего второго ультразвука. Я наконец-то раскрыла секрет Даре и Рене, и они были в восторге от участия в генеральном планировании. Кроме того, было легче сделать что-то, потому что мы просто назвали это «время девочек» и позволили Хантеру потусоваться с Мэйсом, Дасти и Полом. Мы оба пытались провести как можно больше времени с друзьями до июля.
Не то, чтобы наши жизни внезапно закончатся.
Просто изменятся.
* * *
Тони позвонила мне незадолго до полуночи и сказала, что она в баре и ищет девушку для поцелуя. Думаю, она полностью приняла свою сексуальную ориентацию. Я просто рассмеялась и попросила ее убедиться, что та, кого она поцелует, не была традиционной ориентации и/или в отношениях.
— Спасибо, детка, — крикнула она в трубку прежде, чем отключиться.
Мы все отсчитывали секунды до Нового Года и целовались, когда шар опустился на Таймс-Сквер.
— Счастливого Нового Года, Мисси. Счастливого Нового Года, Детеныши, — сказал Хантер, поглаживая мой живот
— Счастливого Нового Года, будущий папочка.
* * *
Остаток зимних каникул я провела в клинике, спя и работая сверхурочно. Мэл нашла много работы, которая позволила мне встать на ноги, за что я была благодарна.
— Мои глупые лодыжки уже начинают отекать, — сказала я, однажды ночью держа одну ногу и надув губы.
— О, я тоже через это проходила. Люди говорят, что беременность прекрасна, но большинство из этого совсем не так. — Мы обе рассмеялись, и она спросила меня, готова ли я провести еще несколько часов на телефоне. Я покачала головой.
— Не думаю. Я очень эмоциональна и не думаю, что это будет хорошо для кое-кого. — Она сказала, что понимает, но я все еще чувствую себя виноватой.
Я никому не говорила, но начала переоценивать свое желание работать в таком кризисном центре, как этот. Я так долго хотела это сделать, но не была уверена, что готова справиться с таким стрессом и ответственностью. Я не знала, смогу ли я возвращаться домой с работы и оставлять все это, чтобы сосредоточиться на своей семье.
В следующую среду у меня был небольшой переполох, и я снова села поговорить с Мэл. Я только что постирала пожертвованную одежду, когда она пришла ко мне. Мое сердце сжалось, я не могла перевести дыхание и думала, что умру. Я должна была сесть прямо на пол и сказать себе, что я в порядке и нужно было просто успокоиться. Я не была уверена, что привело к этому. Может быть, мысли обо всей стирке в моем будущем.
— О, я помню приступ тревоги в конце моего последнего года, Тейлор. Я думаю, что каждый ставит под сомнение все свои жизненные решения в тот момент. — Я кивнула головой.
— Все, что я могла бы предложить — назначить встречу с твоим научным руководителем. — Это было что-то, о чем я даже не подумала. — У них может быть лучший совет. Но, как бы то ни было, Тейлор, я думаю, ты сможешь это сделать. Я думаю, что у тебя есть страсть и стремление быть действительно хорошей. Но если ты решишь, что это не для тебя, лучше выяснить это раньше, чем позже. — Все это имело смысл, поэтому я отправила письмо своему научному руководителю по электронной почте и попросила о встрече, когда начнется следующий семестр. Мне также нужно было поговорить об изменении моего расписания и переносе даты выпуска.
Я старалась не расстраиваться, но иногда мне становилось грустно. Хорошо, что мои друзья всегда были рядом, чтобы напомнить мне, что эта часть моей жизни была временной, и через несколько лет ничего из этого не будет иметь значения.
Они, как всегда, находили положительные стороны.
Моя жизнь перевернулась с ног на голову, когда Хантер сказал, что собирается бросить «Стейнерс». Внезапно мне пришлось говорить ни с кем-то посторонним. Мне пришлось усадить его и сказать, что я не хочу, чтобы он это делал.
— Ты любишь петь с ними, и у тебя это хорошо получается. Я не хочу, чтобы ты все бросал, потому что ты думаешь, что я этого хочу. — Он пытался убедить меня, что должен, но я заняла твердую позицию.
— Единственная причина, по которой ты должен уйти, если это не делает тебя счастливым. Мы оба знаем, что это так. Я вижу, как ты светишься, когда ты на сцене. Так что заткнись и потри мне ноги. — Он закатил глаза, но уступил. Это было одно из преимуществ беременности. Мне могло сойти с рук что угодно. Не то, чтобы я использовала это в своих интересах. Много раз.
* * *
У меня была вторая встреча с доктором Говард, на этот раз без ультразвука. Просто осмотр, чтобы убедиться, что все идет хорошо. Мы не узнаем, кто у нас будет до 20 недель, что случится примерно через месяц.
— Вы не нашли там еще одного человека? — спросила я доктора Говард.
— Я так не думаю, но никогда не знаешь наверняка. — Она слушала мой живот прибором, называемым допплерометром, а затем сказала мне, что было всего два сердцебиения.
В Желтом доме уже принимали ставки на то, кто у нас будет, и это было довольно ожесточенно. Дара даже сделала диаграмму на специальной доске, которую она купила, и нарисовала на ней маленьких детей. Это было ужасно мило. До сих пор Дара, Дасти, Пол и Хантер болели за одного мальчика и одну девочку. Рене, и мы с Джошем болели за двух девочек. Мэйс был одиноким несогласным ставя на двух мальчиков. Они даже проголосовали на: мой срок, вес каждого ребенка и их рост. У нас был небольшой уголок для ставок на детенышей, но всем было так весело, что я не могла дождаться, чтобы узнать, кто будет.
* * *
Мы все начали второй семестр в конце января, и Хантер был готов к окончанию, также как Дара, Пол и Рене. Им нравилось подшучивать над тем, что они закончат колледж раньше меня, но потом я напомнила им, что все они хотели получить ученые степени, так что они не покинут колледж в ближайшее время.
— Мы какая-то кучка ботаников, — сказал Хантер.
— Ботаники зарабатывают больше денег, — отметил Мейс.
Это верно.
Бедным Джос и Дасти было, по крайней мере, еще два года до окончания, и они всегда ворчали, когда кто-то говорил о выпускном.
Было странно, потому что мы близились к завершению. Казалось нереальным, что все останутся в Желтом доме до следующей осени. Университет штата Мэн не всем предлагал программу аспирантуры, поэтому нам придется расстаться.
Я старалась не думать об этом, но я застала Дару и Мейса, напряженно беседующими на кухне, когда никого не было дома.
— Вау, я что-то пропустила? — спросила я.
— Ничего, — сказали они оба совершенно неубедительным тоном.
— Хорошо, я даже не буду притворяться, что верю вам. В чем дело? — Я села, и они посмотрели друг друга одним из тех взглядов, каким смотрят пары, которые были вместе некоторое время, когда общаются без слов.
— Я поступил в юридический колледж. В Портленде. — Я знала, что он подал заявку. Он получал степень бакалавра в области международных отношений, чтобы в конечном счете быть юристом, специализирующимся на иммиграции.
— Поздравляю! — сказала я, хотя мое сердце болело.
— Если бы я мог остаться здесь, я бы остался. — Я отмахнулась.
— Мэйс. Я не собираюсь заставлять тебя бросать юридическую школу, чтобы ты мог сидеть дома и нянчиться со мной. Это просто смешно. И что ты собираешься делать, дорогая? — спросила я у Дары.
— Я поступила в Университет Южного Миссисипи в магистратуру по бухгалтерии, — сказала она пожимая плечами. Словно это было не так уж важно.
— Дара! Это потрясающе! И совершенно идеально, потому что ты можешь переехать в Портленд. Я немного завидую тебе. — Я действительно была счастлива за них. Я видела, как они оба вздохнули с облегчением.
— Мы не собираемся уезжать, пока не родятся дети, не волнуйся, — сказала Дара с улыбкой.
— Я знаю. И очень взволнована. Мы все когда-нибудь повзрослеем. — Они оба обняли меня, и я пообещала, что никому не скажу. Они сделали объявление за ужином, и Рене заплакала. Конечно же. Но потом она объявила, что поступила на магистерскую программу в Университет Мейна. Пол тоже собирался получить степень магистра, так что они остаются. Слава Богу. Еще не все покидали гнездо.
* * *
Наступил День Святого Валентина, а с ним и первый ультразвук, на котором мы вероятно могли узнать пол наших детей. Я была на двадцатой неделе и умирала от любопытства.
— Я знаю, что сделал ставку, но мне действительно все равно, — сказал Хантер. — И эй, мы могли бы остановиться на двух детях, так что кто знает? — Он действительно был прав.
Доктор Говард проделала манипуляции гелем.
— Вы готовы? — У Хантера был наготове телефон, чтобы отправить групповое сообщение, как только мы все узнаем. Все, кто проиграл пари, должны были пригласить победителей на ужин.
— Хорошо, теперь, если детки перестанут двигаться на секунду… — дети были очень активны в последнее время. Первое мгновение, когда я почувствовала, что они двигаются, было абсолютно сюрреалистичным. Я крикнула Хантеру, и он подбежал, чтобы положить обе руки мне на живот. Он плакал, когда, наконец, почувствовал этот маленький трепет в первый раз, и, конечно, это заставило меня плакать. Мы были вне себя. С тех пор все хотели положить руки на мой живот, особенно Рене, и я хотела повесить табличку с надписью «Не трогать».
— Хотите узнать пол? — Мы оба кивнули.
— Похоже первый малыш — это девочка. — Небольшой крик вырвался у меня изо рта, и Хантер поднял кулак в воздух.
— У нас есть как минимум один! — Доктор Говард рассмеялась, когда указала на часть девочки, а затем перешла ко второму ребенку.
— Я не знаю, кто на что ставил, но второй мальчик. — Хантер вскочил со стула и пробежал по комнате в победном танце, прежде чем я сказала ему перестать злорадствовать.
— 1:1, — сказала я. Теперь мы можем выбрать имена и начать готовить их комнаты. Я не хотела, чтобы для мальчика было все синее, а для девочки розовое, потому что это было просто глупо. Хантер и я решили сделать все по теме сборника рассказов, и друг Саммер согласился сделать фреску для нас бесплатно, если мы купим краску.
Хантер написал групповое сообщение и его телефон разрывался, пока доктор Говард вытирала гель с моего живота.
— Что ж, один-один, — сказала я, целуя Хантера. — Теперь мы квиты.
— Это ты так думаешь. Я собираюсь перетянуть их обоих на свою сторону и тогда ты будешь злобной мамашей, которая не веселится, — сказал он, когда мы вышли. Я рассмеялась.
— Это ты так думаешь, но я буду внушать им страх Божий одним взглядом. Я практиковалась. — Это была разновидности взгляда стервозной суки, я была почти уверена в этом.
Хантер притворился, что съеживается.
— Ох, ужасно. А теперь скажи, что отправишь меня в мою комнату без ужина. — Я просто медленно сузила глаза.
— Теперь это просто ужасно.
Глава 19: Хантер
— Это будет замечательно. — Да. Как только снег растаял и снаружи потеплело, мы приступили к пристройке к дому. После встречи с подрядчиком Хантер решил расширить все три этажа, поэтому мы добавили еще две спальни и расширили кухню на первом этаже, а также гостиную. Одна часть должна была превратиться в библиотеку моей мечты и ребята собирались расширить свою игровую зону, что, безусловно, было хорошей идеей, потому что обычно они сидели один на одном, собираясь вместе.
Мой суперсекретный план также двигался полным ходом, и у меня была запланирована поездка с Хоуп сразу после моего второго ультразвука. Я наконец-то раскрыла секрет Даре и Рене, и они были в восторге от участия в генеральном планировании. Кроме того, было легче сделать что-то, потому что мы просто назвали это «время девочек» и позволили Хантеру потусоваться с Мэйсом, Дасти и Полом. Мы оба пытались провести как можно больше времени с друзьями до июля.
Не то, чтобы наши жизни внезапно закончатся.
Просто изменятся.
* * *
Тони позвонила мне незадолго до полуночи и сказала, что она в баре и ищет девушку для поцелуя. Думаю, она полностью приняла свою сексуальную ориентацию. Я просто рассмеялась и попросила ее убедиться, что та, кого она поцелует, не была традиционной ориентации и/или в отношениях.
— Спасибо, детка, — крикнула она в трубку прежде, чем отключиться.
Мы все отсчитывали секунды до Нового Года и целовались, когда шар опустился на Таймс-Сквер.
— Счастливого Нового Года, Мисси. Счастливого Нового Года, Детеныши, — сказал Хантер, поглаживая мой живот
— Счастливого Нового Года, будущий папочка.
* * *
Остаток зимних каникул я провела в клинике, спя и работая сверхурочно. Мэл нашла много работы, которая позволила мне встать на ноги, за что я была благодарна.
— Мои глупые лодыжки уже начинают отекать, — сказала я, однажды ночью держа одну ногу и надув губы.
— О, я тоже через это проходила. Люди говорят, что беременность прекрасна, но большинство из этого совсем не так. — Мы обе рассмеялись, и она спросила меня, готова ли я провести еще несколько часов на телефоне. Я покачала головой.
— Не думаю. Я очень эмоциональна и не думаю, что это будет хорошо для кое-кого. — Она сказала, что понимает, но я все еще чувствую себя виноватой.
Я никому не говорила, но начала переоценивать свое желание работать в таком кризисном центре, как этот. Я так долго хотела это сделать, но не была уверена, что готова справиться с таким стрессом и ответственностью. Я не знала, смогу ли я возвращаться домой с работы и оставлять все это, чтобы сосредоточиться на своей семье.
В следующую среду у меня был небольшой переполох, и я снова села поговорить с Мэл. Я только что постирала пожертвованную одежду, когда она пришла ко мне. Мое сердце сжалось, я не могла перевести дыхание и думала, что умру. Я должна была сесть прямо на пол и сказать себе, что я в порядке и нужно было просто успокоиться. Я не была уверена, что привело к этому. Может быть, мысли обо всей стирке в моем будущем.
— О, я помню приступ тревоги в конце моего последнего года, Тейлор. Я думаю, что каждый ставит под сомнение все свои жизненные решения в тот момент. — Я кивнула головой.
— Все, что я могла бы предложить — назначить встречу с твоим научным руководителем. — Это было что-то, о чем я даже не подумала. — У них может быть лучший совет. Но, как бы то ни было, Тейлор, я думаю, ты сможешь это сделать. Я думаю, что у тебя есть страсть и стремление быть действительно хорошей. Но если ты решишь, что это не для тебя, лучше выяснить это раньше, чем позже. — Все это имело смысл, поэтому я отправила письмо своему научному руководителю по электронной почте и попросила о встрече, когда начнется следующий семестр. Мне также нужно было поговорить об изменении моего расписания и переносе даты выпуска.
Я старалась не расстраиваться, но иногда мне становилось грустно. Хорошо, что мои друзья всегда были рядом, чтобы напомнить мне, что эта часть моей жизни была временной, и через несколько лет ничего из этого не будет иметь значения.
Они, как всегда, находили положительные стороны.
Моя жизнь перевернулась с ног на голову, когда Хантер сказал, что собирается бросить «Стейнерс». Внезапно мне пришлось говорить ни с кем-то посторонним. Мне пришлось усадить его и сказать, что я не хочу, чтобы он это делал.
— Ты любишь петь с ними, и у тебя это хорошо получается. Я не хочу, чтобы ты все бросал, потому что ты думаешь, что я этого хочу. — Он пытался убедить меня, что должен, но я заняла твердую позицию.
— Единственная причина, по которой ты должен уйти, если это не делает тебя счастливым. Мы оба знаем, что это так. Я вижу, как ты светишься, когда ты на сцене. Так что заткнись и потри мне ноги. — Он закатил глаза, но уступил. Это было одно из преимуществ беременности. Мне могло сойти с рук что угодно. Не то, чтобы я использовала это в своих интересах. Много раз.
* * *
У меня была вторая встреча с доктором Говард, на этот раз без ультразвука. Просто осмотр, чтобы убедиться, что все идет хорошо. Мы не узнаем, кто у нас будет до 20 недель, что случится примерно через месяц.
— Вы не нашли там еще одного человека? — спросила я доктора Говард.
— Я так не думаю, но никогда не знаешь наверняка. — Она слушала мой живот прибором, называемым допплерометром, а затем сказала мне, что было всего два сердцебиения.
В Желтом доме уже принимали ставки на то, кто у нас будет, и это было довольно ожесточенно. Дара даже сделала диаграмму на специальной доске, которую она купила, и нарисовала на ней маленьких детей. Это было ужасно мило. До сих пор Дара, Дасти, Пол и Хантер болели за одного мальчика и одну девочку. Рене, и мы с Джошем болели за двух девочек. Мэйс был одиноким несогласным ставя на двух мальчиков. Они даже проголосовали на: мой срок, вес каждого ребенка и их рост. У нас был небольшой уголок для ставок на детенышей, но всем было так весело, что я не могла дождаться, чтобы узнать, кто будет.
* * *
Мы все начали второй семестр в конце января, и Хантер был готов к окончанию, также как Дара, Пол и Рене. Им нравилось подшучивать над тем, что они закончат колледж раньше меня, но потом я напомнила им, что все они хотели получить ученые степени, так что они не покинут колледж в ближайшее время.
— Мы какая-то кучка ботаников, — сказал Хантер.
— Ботаники зарабатывают больше денег, — отметил Мейс.
Это верно.
Бедным Джос и Дасти было, по крайней мере, еще два года до окончания, и они всегда ворчали, когда кто-то говорил о выпускном.
Было странно, потому что мы близились к завершению. Казалось нереальным, что все останутся в Желтом доме до следующей осени. Университет штата Мэн не всем предлагал программу аспирантуры, поэтому нам придется расстаться.
Я старалась не думать об этом, но я застала Дару и Мейса, напряженно беседующими на кухне, когда никого не было дома.
— Вау, я что-то пропустила? — спросила я.
— Ничего, — сказали они оба совершенно неубедительным тоном.
— Хорошо, я даже не буду притворяться, что верю вам. В чем дело? — Я села, и они посмотрели друг друга одним из тех взглядов, каким смотрят пары, которые были вместе некоторое время, когда общаются без слов.
— Я поступил в юридический колледж. В Портленде. — Я знала, что он подал заявку. Он получал степень бакалавра в области международных отношений, чтобы в конечном счете быть юристом, специализирующимся на иммиграции.
— Поздравляю! — сказала я, хотя мое сердце болело.
— Если бы я мог остаться здесь, я бы остался. — Я отмахнулась.
— Мэйс. Я не собираюсь заставлять тебя бросать юридическую школу, чтобы ты мог сидеть дома и нянчиться со мной. Это просто смешно. И что ты собираешься делать, дорогая? — спросила я у Дары.
— Я поступила в Университет Южного Миссисипи в магистратуру по бухгалтерии, — сказала она пожимая плечами. Словно это было не так уж важно.
— Дара! Это потрясающе! И совершенно идеально, потому что ты можешь переехать в Портленд. Я немного завидую тебе. — Я действительно была счастлива за них. Я видела, как они оба вздохнули с облегчением.
— Мы не собираемся уезжать, пока не родятся дети, не волнуйся, — сказала Дара с улыбкой.
— Я знаю. И очень взволнована. Мы все когда-нибудь повзрослеем. — Они оба обняли меня, и я пообещала, что никому не скажу. Они сделали объявление за ужином, и Рене заплакала. Конечно же. Но потом она объявила, что поступила на магистерскую программу в Университет Мейна. Пол тоже собирался получить степень магистра, так что они остаются. Слава Богу. Еще не все покидали гнездо.
* * *
Наступил День Святого Валентина, а с ним и первый ультразвук, на котором мы вероятно могли узнать пол наших детей. Я была на двадцатой неделе и умирала от любопытства.
— Я знаю, что сделал ставку, но мне действительно все равно, — сказал Хантер. — И эй, мы могли бы остановиться на двух детях, так что кто знает? — Он действительно был прав.
Доктор Говард проделала манипуляции гелем.
— Вы готовы? — У Хантера был наготове телефон, чтобы отправить групповое сообщение, как только мы все узнаем. Все, кто проиграл пари, должны были пригласить победителей на ужин.
— Хорошо, теперь, если детки перестанут двигаться на секунду… — дети были очень активны в последнее время. Первое мгновение, когда я почувствовала, что они двигаются, было абсолютно сюрреалистичным. Я крикнула Хантеру, и он подбежал, чтобы положить обе руки мне на живот. Он плакал, когда, наконец, почувствовал этот маленький трепет в первый раз, и, конечно, это заставило меня плакать. Мы были вне себя. С тех пор все хотели положить руки на мой живот, особенно Рене, и я хотела повесить табличку с надписью «Не трогать».
— Хотите узнать пол? — Мы оба кивнули.
— Похоже первый малыш — это девочка. — Небольшой крик вырвался у меня изо рта, и Хантер поднял кулак в воздух.
— У нас есть как минимум один! — Доктор Говард рассмеялась, когда указала на часть девочки, а затем перешла ко второму ребенку.
— Я не знаю, кто на что ставил, но второй мальчик. — Хантер вскочил со стула и пробежал по комнате в победном танце, прежде чем я сказала ему перестать злорадствовать.
— 1:1, — сказала я. Теперь мы можем выбрать имена и начать готовить их комнаты. Я не хотела, чтобы для мальчика было все синее, а для девочки розовое, потому что это было просто глупо. Хантер и я решили сделать все по теме сборника рассказов, и друг Саммер согласился сделать фреску для нас бесплатно, если мы купим краску.
Хантер написал групповое сообщение и его телефон разрывался, пока доктор Говард вытирала гель с моего живота.
— Что ж, один-один, — сказала я, целуя Хантера. — Теперь мы квиты.
— Это ты так думаешь. Я собираюсь перетянуть их обоих на свою сторону и тогда ты будешь злобной мамашей, которая не веселится, — сказал он, когда мы вышли. Я рассмеялась.
— Это ты так думаешь, но я буду внушать им страх Божий одним взглядом. Я практиковалась. — Это была разновидности взгляда стервозной суки, я была почти уверена в этом.
Хантер притворился, что съеживается.
— Ох, ужасно. А теперь скажи, что отправишь меня в мою комнату без ужина. — Я просто медленно сузила глаза.
— Теперь это просто ужасно.
Глава 19: Хантер