Наши любимые дни

Я издал сдавленный звук, и она рассмеялась, ускоряя темп. Было жалким, насколько быстро я кончил, и она триумфально рассмеялась.

— Ты знаешь, что тебе это нравится, — она села обратно в ванную.

Я отдышался и покачал головой.

— Несправедливо, Мисси. Совершенно несправедливо.



Тейлор

Он отомстил мне, когда мы выбрались из ванной. Я знала, что так и будет. Он был в этом хорош. Потом мы лежали на двуспальной кровати и смотрели друг на друга.

— Я так рад, что ты здесь, — сказал он, поглаживая меня по щеке.

— Я так рада, что я здесь, — я была так рада, что не было ничего странного. Я думала, что возвращение в его родной штат перенесет его в темное место, где он сможет думать только о своем прошлом и застрять там.

Я лишь хотела быть рядом с ним, чтобы поддержать его и поблагодарить, что рискнул вместе со мной.

Я свернулась калачиком у него под боком, а Хантер повернулся к телевизору, бесцельно щелкая по каналам. Я был измучена из-за путешествия весь день, поэтому закрыла глаза и положила голову ему на грудь, когда он нашел марафон старого шоу.

— Мне нравится Техас, — промолвила я, прежде чем провалиться в теплый и уютный сон.



* * *

— Просыпайся, Мисси, — раздался голос над моим ухом. Я открыла глаза и увидела, что солнечный свет наполнил комнату и Хантер убирает волосы с моего лица. Мы, как всегда, лежали грудь к груди, а наши ноги были переплетены.

— Привет, — произнесла я, улыбаясь, когда он поцеловал меня в щеку.

— Хочешь позавтракать? — Мой желудок заурчал. Видимо, большое количество мексиканской еды со вчерашнего вечера не насытило меня надолго.

— Да, — ответила я.

Хантер поднялся и вернулся с меню обслуживания номеров, и двумя мягкими халатами. Мы надели халаты и изучили меню. Все выглядело хорошо.

— Мы наберем несколько фунтов после этого путешествия, — сказала я, после того как Хантер сделал заказ.

— Я не против добавить немного округлых форм к твоему очень сексуальному телу, — он откинул халат и шлепнул меня по заднице. Я вскрикнула, и он погнался за мной по комнате, в конце концов, прижав меня к кровати.

— Несправедливо. Ты больше и сильнее, — выдавила я, ерзая под ним.

— Но ты симпатичнее и сексуальней, так кто тут настоящий победитель? — он чмокнул меня в щеку и направился в ванную, чтобы почистить зубы. Я присоединилась к нему минутой позже.

И не успели мы опомниться, как прибыло обслуживание номеров.

Это был не поднос. О нет. У нас была целая чертова тележка. Мои глаза расширились при виде еды. Черт подери! Мы никогда не съедим это. К счастью, в нашем номере был холодильник, потому что мы определенно воспользуемся им.

Когда мы объелись гренками и блинчиками, вафлями, фруктами и чаем, и апельсиновым соком, Хантер рассказал мне, куда мы направляемся сегодня. Его начальная школа, любимый магазинчик его мамы, гольф клуб, где она состояла, и десяток других мест.

Я прочистила горло и задала вопрос, который занимал все мои мысли с тех пор, как он попросил меня приехать сюда.

— Ты собираешься навестить ее могилу?

Он положил свою вилку и с минуту смотрел куда-то в пространство:

— Я не уверен. Я думаю… Думаю, это зависит от того, как я буду себя чувствовать после встречи с моими старыми призраками.

Я не стала интересоваться, хочет ли он встретиться с братом своей матери, потому что этот парень был абсолютным мудаком. Хантер не хотел иметь ничего общего с ним. Его настоящая семья была в Мэне.

— Просто дай мне знать, если тебе потребуется передышка, — я погладила его по руке. Он приобнял меня и прижал к своей груди.

— Я никогда не думал, что буду достаточно сильным для этого, но я здесь, и это все благодаря тебе. — Это было не правдой, но я не хотела спорить.

* * *

После завтрака я позвонила маме, потому что она волновалась, и я обещала связываться с ней, по крайней мере, каждый день.

— Как дела? Там действительно все большое? — спросила она, и я рассмеялась, пока Хантер вел арендованную машину мимо дома, по крайне мере с пятью огромными амбарными звездами на фасаде и рогатым скотом на заднем дворе. Да, я была в Техасе. На завтра Хантер обещал, что мы пройдемся по магазинам и купим сапоги и шляпы, и посмотрим на лонгхорнов10. Я не была уверена насчет последнего, но он заверил меня, что защитит, если возникнет необходимость. Его акцент усилился, и мне нравилось слышать его каждый раз, когда он говорил.

— Вовсе нет. Но здесь жарко как в аду и очень много коров, — сказала я, когда Хантер прибавил мощность кондиционера. Из-за такой перемены температуры мое тело было несколько сбито с толку. В Мэне уже скоро зима, а здесь больше похоже на середину лета. Я понятия не имела, как люди тут жили все время. Я бы постоянно потела в одежде, и мне требовалось миллион раз принять душ.

— Ну, смотри, чтобы не затоптали в давке, — сказала мама, и я фыркнула. Мы еще немного поболтали и затем попрощались.


Когда мы приехали в старую школу Хантера у учеников был перерыв, поэтому парковка была пустой. Плохо, что мы не могли совершить экскурсию, но мы довольствовались тем, что заглядывали в окна и потом гонялись друг за другом по игровой площадке. Когда мы устали, то присели на качели, и Хантер рассказывал мне глупые истории о том времени, когда он был младше.

Мы бездельничали, как и в то время, когда он приезжал вместе со мной домой, и сейчас все будто возвращалось на круги своя. Я показала ему свой дом, и он показывал мне один из своих.

— Знаешь, я не всегда был таким красавчиком, — сказал он, и я сделала удивленное лицо. — Знаю, в это трудно поверить, но это правда. У меня было несколько трудных лет. У Хоуп есть фотографии в доказательство этого, — он поежился и продолжил раскачиваться. Так как ноги у него были длиннее и сильнее моих, у него получалось взлетать выше, тогда я надула губы, и он подошел, чтобы подтолкнуть меня.

Я закричала, когда он толкнул меня так высоко, что смог пробежать под качелями и толкнуть меня с другой стороны.

— Моя мама полюбила бы тебя, — произнес он, когда мы лежали на траве на детской площадке и держались за руки, как полные придурки.

— Какой она была? — спросила я. Откровенность была для него такой редкостью, что я хотела воспользоваться этим, пока могла.

На его лице играла небольшая улыбка, когда я повернула голову, чтобы взглянуть на него.

— Что ж, она высказывала то, что у нее на уме, это уж точно. Она не мирилась с дерьмом. Когда однажды надо мной издевались и в школе не приняли мер, она пошла прямиком в кабинет директора. Я был только в первом классе, и она взяла меня с собой. Я никогда не забуду, как он сжался в своем кресле, пока она разносила его в пух и прах. На следующей неделе была принята новая политика нетерпимости к насилию. Все благодаря ей, — его акцент стал еще сильнее, и это было так сексуально, что мне казалось, я умру.

— Это чудесно, — сказала я. Я видела ее фотографии, и я могла только представлять себе. Она была очень похожа на Хоуп, и я всегда мысленно представляла ее одетой с иголочки и в великолепных туфлях.

— Я хочу, чтобы ты поехала со мной на ее могилу. Я знаю, это не то же самое, что встретиться с ней, но я хочу пойти. Я не был там. С похорон.

Я вздрогнула, представив, каким должно быть он был маленьким и сломленным. Это не было жалостью, вовсе нет, но больше всего мне хотелось, чтобы я могла быть с ним в то время. Могла стоять с ним и держать его за руку.

— Ты уверен? — спросила я.

Он встретился со мной взглядом и кивнул.

— Да, уверен. Но сначала нам нужно купить цветы, — он поднялся на ноги и протянул мне руки.

— Ладно, — сказала я, внезапно ощутив нервозность.



* * *

Хантер привез нас в маленький цветочный магазин, им управляла женщина, которая знала, кто он такой. Обожаю маленькие городки.

— Я сожалею о том, что случилось с твоей мамой, — сказала она, пока собирала букет из разных полевых цветов. Хантер сказал, что его мама любила их больше всего, особенно, когда он ходил собирать их сам и приносил их ей.

— Это так мило, — произнесла я, наклоняясь к нему.

— Это всегда заставляло ее улыбаться, — он забрал у флориста букет.

— Не нужно денег. Мне всегда нравилась твоя мама. — Хантер натянуто улыбнулся и поблагодарил ее, и мы вышли из магазина.

С минуту мы сидели на парковке, Хантер смотрел на букет.

— Этого не должно было случиться, — промолвил он настолько тихо, что я едва слышала его. Мне не нужно было спрашивать, о чем он говорит.

— Ты ничего не мог сделать, — я не была уверена в правильности этих слов. Но я тоже чувствовала вину из-за ситуации, которую не могла контролировать. Единственный виновный в моем случае сидел в тюрьме. В случае Хантера человек не мог быть наказан, поскольку был чертовым трусом и пустил пулю себе в лоб.

— Я знаю это. Знаю. Но все же. Я гадаю, как все могло измениться, если бы она ушла от него и согласилась переехать со мной в Мэн, чтобы остаться с Хоуп и Джоном.

Его голос сорвался, и он начал рыдать в цветы. Этот надрывный звук причинял мне больше боли, чем любой другой звук, который я слышала.

— Я знаю, малыш, знаю, — произнесла я, держа его и поглаживая по спине, пока он плакал. У меня не было слов, которые могли бы все. Чтобы уничтожить боль, обиды и сожаление. Все, что я могла сделать, это оставаться с ним и поддерживать его. Почему-то этого казалось недостаточно.

Примерно через десять минут его дыхание замедлилось, и он поднял взгляд. Его глаза покраснели и на щеках были следы от слез. Я вытерла его слезы.

— Я просто очень скучаю по ней, — сказал он, его голос дрожал.

— Я знаю, малыш. Знаю, — я притянула его к себе, и мы смяли цветы своими объятиями. Хантер опустил голову на мое плечо, пока пытался восстановить дыхание. Прошло еще десять минут, прежде чем он поднял голову и вытер глаза рукой.

— Спасибо тебе. За все. Спасибо, — он поцеловал меня в щеку, и я сжала его лицо руками и прижалась поцелуем к его губам.

— Я очень сильно люблю тебя, — сказала я ему.

Он шумно выдохнул.

— Пойдем.