Наше худшее Рождество

Элла широко улыбнулась дочери. Способность улыбаться, когда жизнь рушится, появилась у нее вместе с малышкой.

— А в домике есть кухня? Пойди посмотри, милая.

Таб не двинулась с места:

— Я не хочу кухню, хочу библиотеку.

— Тогда посмотри, есть ли в домике библиотека.

— Я хочу посмотреть вместе.

— Я скоро приду, милая, только поговорю с папой и тетей Сэм.

— И я поговорю.

— Но нам надо обсудить Рождество, — Элла заговорщицки подмигнула дочери и подвела ее к домику. Таб мгновенно забыла обо всем на свете и залезла внутрь.

Убедившись, что дочь не обращает на них внимания, Элла повернулась к мужу.

— Она даже не знала, что мы женаты? — Майкл растерянно моргнул.

Элла прижала руку к животу.

— Понимаешь, свадьба — это только наш день, особенный. Мама непременно бы все нам испортила. Она никогда в жизни не одобрила бы мой выбор.

Как сделать так, чтобы Майкл ее понял? Она тогда боялась, что матери удастся отменить свадьбу, она найдет способ, как находила во многих случаях в прошлом. Едва ли стоит говорить об этом мужу.

Зачем тратить время на вязание? Лучше найти хорошую работу и купить свитер.

— Но ты внушила мне… — Майкл потер пальцами лоб. — Я думал, твоя мама сама не желает участвовать в нашей жизни, что она отказалась приехать на свадьбу… Мне в голову не приходило, что ты просто ее не пригласила.

— Когда мы виделись в последний раз, она отметила, как рада, что я нашла работу, и выразила надежду, что не брошу ее, как многое другое. — Элла покосилась на домик и сделала шаг в сторону. — Ты не представляешь, что бы с ней было, признайся я, что беременна и выхожу замуж.

Майкл вскинул голову:

— Я поговорил бы с ней, сказал, что готов нести за тебя ответственность.

Элла вздохнула и покачала головой:

— Майкл, сейчас не восемнадцатый век, я не об этом. Мама считает, что брак — худшее, что может случиться с женщиной.

Майкл вопросительно посмотрел на Саманту, та пожала плечами:

— Да, это так. У нашей мамы серьезная неприязнь к романтическим отношениям. К счастью для тебя, Элла не унаследовала ее взглядов.

— Причина в том, что ваш отец умер молодым?

— Полагаю, что так. Она никогда об этом не говорила. — Саманта покосилась на племянницу. — Возможно, опасалась, что мы не сумеем ее понять. Мама всегда учила нас, что главное — финансовая независимость. В этом она была непреклонна. Ее буквально преследовала навязчивая идея, чтобы мы получили профессии, дающие шанс на высокооплачиваемую работу и «безопасную» жизнь. Медицина, юриспруденция, бизнес.

Чем сильнее мать давила на Эллу, тем больше она убеждалась, что это не ее путь.

— Можешь представить меня юристом? — спросила она, радуясь, что на лице мужа появилась улыбка.

— Нет, не могу. Это совсем не твое.

Муж знал ее лучше собственной матери.

— Кроме того, стань ты юристом, мир потерял бы отличного учителя, лучшего из всех, что я знаю. — Он протянул ей руки. — Иди ко мне.

Элла посмотрела на него с тревогой:

— Ты не злишься?

— Мне немного неприятно, что ты скрыла правду.

— О, Майкл! — Она бросилась в объятия мужа, прижалась к нему, и ей сразу стало тепло, легко и спокойно. — Я боялась, что ты не поймешь.

— Я должен знать о тебе все, потому что люблю тебя.

Неужели можно любить потное от натуги, жалкое и растерянное существо, каким она становилась рядом с матерью? Элла зажмурилась и отбросила подальше неприятную мысль. Несмотря на страхи и волнения, она чувствовала себя счастливой. В ее жизни есть все, что по-настоящему важно: Таб, Майкл и, конечно, сестра. Родная сестра.

Услышав ритмичное постукивание ногой по полу, Элла обернулась. На несколько мгновений она забыла о Сэм.


— Рада, что вам удалось так быстро разрешить свои проблемы, — произнесла та, стягивая шарф, — но нельзя забывать, что нам предстоит провести Рождество в Шотландии с нашей матерью. — Она принялась расстегивать пальто. — Даже не знаю, что пугает больше, Шотландия или мама.

Майкл отступил назад и проводил глазами пробежавших мимо детей, а следом их отца, безуспешно пытавшегося справиться с сорванцами.

— Потому что ваша мама не считает Рождество праздником? Похоже, она воспитывала вас в строгости и, вероятно, сама воспринимает только жесткие заявления.

Элла вздрогнула и освободилась из объятий мужа.

— Давай откровенно. Спорить с нашей мамой — это кровавый спорт, а я его не люблю. Предпочитаю выбросить паука за окно. У меня нет сил и желания с ней препираться.

— Никто не заставляет тебя спорить, просто твердо стой на своем. — Майкл обнял жену за плечи и прижал к груди. — И помни, ты не одна, я всегда буду рядом.

Саманта усмехнулась и закатила глаза:

— Ну вот, теперь я знаю, что купить тебе на Рождество — сияющие доспехи рыцаря.

— Дайте ей понять, что она может провести с нами праздник, только если будет соблюдать наши правила.

Саманта вскинула бровь:

— В тебе проснулся юрист. Предлагаешь подписать договор? «Даю слово не хмуриться и не критиковать ничто и никого, как только зажгутся рождественские огни».

— Она ни за что не справится, — замотала головой Элла. — Даже если заставишь ее подписать несколько договоров. Рождество встречают со светлым, добрым чувством, а у нее в душе его просто нет.

— Ты кое-что забыла. — Майкл повернулся к Таб, которая внимательно изучала домик изнутри, видимо продумывая, где сделать библиотеку. — Теперь у нее есть внучка.

— Не думаю, что это заставит маму смягчиться. Она не считает маленьких детей очаровательными и милыми. Мама никогда не устраивала праздник в Рождество, мы делали это сами в моей комнате. Помнишь елку из веток?

— Конечно, — Саманта улыбнулась, кажется, впервые с той поры, как они вышли утром из отеля.

— Мама не позволила бы поставить целую елку, — объясняла Элла, — поэтому Сэм пробралась на соседский двор и принесла выброшенные ими ветки. Их дерево оказалось великовато, пришлось его обрезать. Мы скрепили ветки проволокой, а потом украсили — получилась маленькая елочка. Лучшая в мире елочка.

Майкл смотрел на нее как завороженный.

— Ты никогда мне не рассказывала. И чем вы ее украсили?

Сестры хитро переглянулись.

— Мамиными серьгами, — ответила Элла. — Решили позаимствовать на время.

— Серьгами? Креативно.

— Очень. Но нашей маме никогда не удастся проникнуться духом Рождества, даже если она очень постарается.

— Мы ее научим, — выкрикнула неожиданно появившаяся рядом Таб. — Ты всегда говорила, что можно всему научиться, если захотеть. Мы научим ее праздновать Рождество. Я читала в книжке о бабушках. Это весело, когда есть бабушка.

— Таб…

— У меня ведь раньше не было бабушки. Мне она нравится. Будет здорово встретить Рождество с бабушкой. — Таб развернулась и направилась обратно к домику, оставив устыдившуюся своего поведения Эллу растерянно смотреть ей вслед.

— Интересно, что она слышала? Вспомните, мы говорили то, что ей не следует знать? Все время забываю, что у нее ушки как у зайчика. Теперь мне стыдно, что я лишила ребенка бабушки.

— Не бабушки, а страданий и переживаний. И к счастью, Таб до сих пор верит в Санту, — успокоила ее Саманта. — Однажды она скажет за это спасибо.

Не стоило винить сестру за эти слова. Она переживала, впрочем, как и сама Элла, хотя в глубине души уже начали зарождаться некоторые сомнения.

— Я подумала, вдруг мы отвергаем искреннюю попытку наладить отношения. Это было бы ужасно. — Она посмотрела на Таб, переставляющую кроватки в кукольном домике. — Может, нам все же встретить Рождество всей семьей?

— Мы и собирались встречать Рождество всей семьей, — поспешила ответить Саманта. — Просто без некоторых ее членов. Если мы пригласим маму, все будет как раньше.

— Нет, ведь с нами будут Майкл и Таб.

— И мы будем на нейтральной территории, — закивал Майкл.

— Вот и еще причина тебя убить, — простонала Саманта. — Шотландия. Почему ты вспомнила Шотландию?

— Видимо, потому, что ты о ней рассказывала. К тому же мне казалось, это отличный способ заставить маму отказаться от идеи. Ты же знаешь, она никогда не берет отпуск на Рождество. Услышав о поездке за океан, она должна была дать задний ход. — Элла замолчала, наткнувшись на хмурый взгляд сестры.

— Я же сказала, что не собираюсь ехать в Шотландию ни сейчас, ни потом.

Эллу всегда поражала способность сестры кричать, не повышая голос.

Таб тем временем подошла к полкам и принялась разглядывать миниатюрную мебель для домика.

— Хорошо, признаю: я совершила ошибку, не стоило упоминать Шотландию. Да, это первое, что пришло мне в голову. И я представить не могла, что мама согласится. Ведь сначала она отказалась, но потом, по непонятной причине, решила ехать с нами.