Наше худшее Рождество

— Ты похожа на женщину. Давай поищем вместе. — Элла выхватила из ее рук телефон и напечатала в строке поиска. — Броди Макинтайр. Ой, ты права. Мужчина не первой свежести. Но семьдесят — новые тридцать, ты не знала?

— Не знала.

Элла с улыбкой вернула телефон:

— Надеюсь, твои фантазии о сексе и страсти не довели его до сердечного приступа.

— Давай закроем тему, пожалуйста.

— Не стоит смущаться, Сэм, возможно, ты даже его взбодрила, — Элла подмигнула и направилась в ванную. — Кстати, замечательный отель! — послышался оттуда ее восторженный голос. — Напомни прихватить пузырьки с шампунем, Таб будет в восторге. И зачем ты закрыла жалюзи? Можно принимать ванну и любоваться Эмпайр-стейт-билдинг. Сколько стоит номер?

— Что? — Саманта не сразу поняла, что сестра обращается к ней. Растирая уставшую шею, она думала о Броди Макинтайре и Кинлевене. Черт, получится ли найти еще одно такое же удачное место? — Понятия не имею, сколько стоит номер, его бронировала Шарлотта. Я просила найти отель в центре. При всей моей любви к ней, голова ее сейчас плохо работает. Нам повезло, могли бы оказаться где-то в Аризоне.

— Что ж, мисс Магнат, ты добилась настоящего успеха: роскошные отели, шикарный офис в модном районе, личный секретарь. Мама будет гордиться тобой, когда узнает.

Последние слова Элла произнесла чуть протяжно, словно думала о другом. Саманта отлично знала, о чем, и от недовольства сжала зубы.

— Успех — это развитие себя как личности, достижение поставленных целей, а не возможность иметь роскошный офис и дом.

В двери появилась голова Эллы.

— Труд, а не удача, — хором произнесли сестры и рассмеялись.

— Утром у меня часто всего одна цель — остаться в ванной комнате одной и спокойно привести себя в порядок, а не отвечать на вопрос Таб, что такое расщепление атомного ядра. Ах, я так по ней скучаю! — Элла включила воду, чтобы наполнить ванну, и разделась. — Но все же иногда принять ванну с пышной пеной в одиночестве — это прекрасно.

Саманта просматривала почту и почти не слушала сестру.

— Можешь завтра не ходить к матери, я справлюсь сама. После завтрака езжай домой.

— Нет, — Элла старалась перекричать шум воды. — Если надо опять идти в больницу, пойдем вместе.

Саманта встала в дверном проеме. Голова сестры едва виднелась над облаками пены.

— Я сама справлюсь.

— Нет, только вместе. Не желаю спорить, я выключаю мозг, хочу насладиться мгновением. — Элла опустила голову и закрыла глаза. Волосы намокли, кудри упали на лоб, лицо раскраснелось. — Блаженство. Каждому человеку нужна такая Шарлотта, как у тебя. Эми стала лучше спать?

— Судя по ошибкам матери — нет. — Саманта улыбнулась. — Но я ее люблю даже с такими мозгами.

— После рождения Таб я тоже плохо соображала.

Стук во входную дверь заставил Саманту повернуться.

— Вот и пицца. Выходи скорее.

Когда Элла появилась в комнате, коробка уже была открыта.

Сестры поели и немного поболтали. Настало время ложиться спать.

Элла опять позвонила Майклу, на этот раз она говорила, накрывшись с головой одеялом.

— Ты по мне скучаешь?

Саманта закатила глаза и улеглась на одну из двух кроватей. Нанесла на лицо крем, стараясь не прислушиваться к шепоту, и выключила свет. Они обе устали за день, но у Эллы еще есть силы вести романтические беседы. Каково это, так любить человека, чтобы разговор с ним стал важнее сна? Вдруг она никогда не узнает? Может, она слишком замкнута для настоящих, близких отношений?

Саманта не заметила, как провалилась в сон. Открыв глаза, она увидела, что часы на тумбочке показывают семь утра. Элла крепко спала.

Саманта повернулась на бок и принялась наблюдать за сестрой. Когда-то у них была одна кровать на двоих, как и одни страхи в темноте, с которыми они справлялись вместе.

— Хватит меня разглядывать, — пробормотала Элла. — Странное занятие для раннего утра.

— Отлично, наконец-то ты проснулась. — Саманта встала и взяла папку с меню. — Как относишься к блинчикам с голубикой?

Беззаботно болтая, они приняли душ, позавтракали и отправились в больницу.

Шаги эхом разносились по длинному коридору. Не говоря ни слова, они дошли до палаты матери, у двери остановились и переглянулись.

— Только ужин, — назидательно произнесла Саманта. — И ничего больше.

Элла кивнула и вошла с таким лицом, будто пришла по чрезвычайно серьезному делу, а не просто навестить пациента.

Гейл сидела в постели и повернулась к вошедшим.

— Ты выглядишь лучше. — Элла прошла к ней и поцеловала в щеку.


Саманта наблюдала за ними и думала, представляет ли мать, какое напряжение они всегда испытывают в ее обществе? Сейчас она была благодарна Элле, взявшейся поправлять матери подушки и поить водой из стакана, и не сразу поняла, что таким образом сестра пытается скрыть нервозность.

— Тебе удалось поспать?

— Немного. Было шумно.

— Это же больница. — Саманта заставила себя улыбнуться.

— Да уж, невеселое место.

И вновь эта неловкая пауза.

Потом они говорили на общие темы: о погоде, пробках на Манхэттене, об активном строительстве. Когда Саманта решила, что мать забыла об идее провести вместе Рождество, та задала неожиданный вопрос:

— Вы подумали над моим предложением? По поводу совместного Рождества?

Элла бросила на сестру многозначительный взгляд, давая понять, что объясняться предстоит ей. Сама Элла никогда не могла противостоять напору матери. Придется Саманте решить вопрос раз и навсегда, если они хотят весело провести праздник.

— Рождество вместе — это… — Что? Ужасно? Худший из всех возможных вариантов. К тому же у Эллы семья, о чем мать не подозревает. — Мы не устраиваем пышный праздник, поэтому, думаю, можем поужинать в ресторане. Я закажу столик, соберемся только втроем, например на неделе.

— Разумеется, втроем. Кто еще там может быть? — Гейл выглядела растерянной. — Впрочем, ресторан — не совсем то, чего бы я хотела. Там много людей, шумно. И зачем тебе приезжать из Бостона на один вечер? Я мечтаю провести с вами больше времени, наверстать упущенное. Это будет замечательно. Мне не терпится посмотреть, как ты живешь.

Что она хочет узнать? Чем они занимались пять лет?

— Пусть совместный ужин станет для нас празднованием Рождества, а в начале года можем встретиться и провести пару дней вместе. Например, поехать куда-нибудь на выходные.

И это предложение Гейл не понравилось.

— А почему мы не можем провести пару дней вместе на Рождество? Так делают во всех нормальных семьях.

Саманта едва не выпалила, что они не нормальная семья, но вовремя себя остановила.

— Думаю, не получится.

К сожалению, отказ не остановил Гейл, напротив, лишь раззадорил.

— Почему?

Саманта с трудом сдержалась, чтобы не застонать. Такое желание не раз появлялось во время разговора с матерью, но больница — не лучшее место для проявления бурных эмоций. Не представляя, что сказать, она выбрала первое, что пришло в голову.

— Потому что мы уезжаем.

— Уезжаете?

— Да. По работе. — Эта причина — единственная, которую мать может счесть уважительной.

— По работе?

— Моя компания занимается организацией отдыха в период зимних праздников.

Гейл вытаращила глаза от удивления.

— И это востребовано?

Тон матери подсказал Саманте, что ее отношение к Рождеству не изменилось. Нет, они ни за что не станут проводить его вместе.

— Да, очень. Люди считают это время важным.

— И они платят тебе, чтобы ты организовала им программу?

— И платят целое состояние, — вступила в разговор Элла. — Саманта — настоящий мастер своего дела. Если хотите волшебства, искрящегося снега и катания на санях с Сантой — это все к ней.

— Санта? Катание на санях? — По выражению лица Гейл было ясно, что она не только не собирается прибегать к услугам фирмы дочери, но и не может себе представить, что творится в головах у людей, так поступающих.

— А что скажешь ты? — Гейл повернулась к Элле. — Ты всегда любила это время, можем провести его вдвоем.

Саманта кожей ощутила охвативший сестру ужас. Губы ее дрогнули, но она заговорила довольно уверенно:

— Я тоже еду с Самантой, чтобы не расставаться на Рождество.

Гейл улыбнулась, лицо ее просветлело.

— Что ж, замечательно. Раз вы едете вдвоем, я к вам присоединюсь.